лесков

- Ещё раз уступаю вам слово. Я подожду. - Гаврила Ардалионович молчал и смотрел презрительно. - Не хотите. Выдержать характер намерены, - воля ваша. (Ф. Достоевский, Идиот) — 'Once more I make way for you. I await your words.' Gavrila Ardalionovich looked at him contemptuously, without speaking. 'You won't speak. You mean to keep up your part - please yourself...'

Зима, как неприступная, холодная красавица, выдерживает свой характер вплоть до узаконенной поры тепла. (И. Гончаров, Обломов) — Like a cold and unapproachable beauty winter remains true to its character till the lawfully appointed time for warmth.

Как обиженная, она всё-таки выдерживала характер и не хотела сделать первого шага к примирению в этой первой её ссоре с Сергеем. (Н. Лесков, Леди Макбет Мценского уезда) — As the offended party she stood on her dignity and did not want to make the first step towards reconciliation after her first quarrel with Sergei.

Как бы обрадовалась дочь! Конечно, она бы и виду не подала, что обрадовалась, и подошла бы, выдержав характер, не сразу. (В. Распутин, Что передать вороне?) — How delighted my daughter would have been! Of course she would not have shown her delight, she would have mastered her impulse and approached me after a pause.

Пропал Зиновий Борисыч, да и только. Пошли розыски, но ничего не открывалось: купец как в воду канул. (Н. Лесков, Леди Макбет Мценского уезда) — Zinovy Borisych had disappeared and that was the end of it. A search was made but nothing was discovered. The merchant might have vanished into thin air.

- Что это за город, эта Венеция - поэзия, да и только! (И. Тургенев, Накануне) — 'What a wonderful city this Venice is! It's genuine poetry.'

Теперь всё это уже "дела минувших дней" и "преданья старины" хотя и не глубокой, но предания эти нет нужды торопиться забывать, несмотря на баснословный склад легенды и эпический характер её главного героя. (Н. Лесков, Левша) — All this is now 'a matter of days long past,' a 'legend of the days of old'; but the days are not so very old, and we should not be in a hurry to forget the legend, despite the air of fable it has about it and the epic character of the hero.

Об обер-полицмейстере Кокошкине в Петербурге говорили тогда много ужасающего и нелепого, но, между прочим, утверждали, что он обладает удивительным многосторонним тактом и при содействии этого такта не только "умеет сделать из мухи слона, но так же легко умеет сделать из слона муху". (Н. Лесков, Человек на часах) — Many horrifying and absurd things were said about Chief of Police Kokoshkin in St. Petersburg at the time, but people also said that the tact he possessed was so amazingly versatile that it helped him to make a molehill out of a mountain as facilely as he made a mountain out of a molehill.

Тут и другие придворные, видя, что Левши дело выгорело, начали его целовать, а Платов ему сто рублей дал. (Н. Лесков, Левша) — Then the other courtiers, seeing that Lefty had come out on top, began to embrace him and Platov gave him a hundred rubles.

- Это не делает всем вам чести, что вы злите человека до потери сознания. (Н. Лесков, Смех и горе) — 'It does you no credit do drive a man into a frenzy.'

Сначала ей без мужа ещё скучней было, а тут будто даже как и лучше показалось: свободнее ей одной стало. Сердце её к нему никогда особенно не лежало, а без него, по крайней мере, одним командиром над ней стало меньше. (Н. Лесков, Леди Макбет Мценского уезда) — At first she was even more bored without her husband but then it began to seem better without him; she had more liberty when she was alone. She had never been particularly fond of him and without him, at any rate, there was one person less to order her about.

Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра ещё пробовала приняться за дело; но душа её не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что-нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. (Л. Толстой, Война и мир) — Natasha was ashamed of doing nothing when everyone else was so busy, and several times that morning had tried to set to work, but her heart was not in it, and she could not and did not know how to do anything except with all her heart and all her might.

Человек он, впрочем, был деликатный, мягкий и неглупый, но не лежит у меня душа к этим господам, которые беседуют с духами и лечат баб магнетизмом. (А. Чехов, Ариадна) — He was, however, a man of great delicacy and mildness, and by no means a fool, but I have no fondness for these gentlemen who converse with spirits and cure peasant women by magnetism.

- Не люблю я их, мужиков, душа не лежит, - говорил Морозка, плавно покачиваясь в седле... (А. Фадеев, Разгром) — 'I don't like them, the peasants - my heart's not with them,' Morozka said, swaying evenly in the saddle...

Я, знавши в конюшне все ходы и выходы, без труда вывел за гумно пару лихих коней. (Н. Лесков, Очарованный странник) — I naturally knew all the ins and outs of the stables, and brought a pair of fine horses to the thrashing-floor without any trouble.

В порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места. (М. Лермонтов, Герой нашего времени) — Obvious invective has no place in respectable society and respectable books.

Странное приключение, которое я намерен рассказать, имело место несколько лет тому назад. (Н. Лесков, Дух госпожи Жанлис) — The strange adventure I'm going to tell you about took place some years ago.

Его позабыли, и история о нём умалчивает, а он был человек замечательный и, по моему мнению, даже исторический. (Н. Лесков, Русские демократы) — He is forgotten, and there is no mention of him in the annals though, to my mind, he was a remarkable person in our history.

Купцы (кланяются в ноги). Не погуби, Антон Антонович! (Н. Гоголь, Ревизор) — Merchants (prostrating themselves). Spare us, Anton Antonovich!

- Ступай вон: ты больше не нужен. - Тот поклонился в ноги и выкатился, без меры довольный тем, что его отпустили. (Н. Лесков, Человек на часах) — 'Get out of here: I don't need you any more.' The man doubled up in a bow and rushed away only too glad that they had let him go.

- Вы мне ещё долго в ножки будете кланяться, поскольку вы, техники, дела не знаете. (Б. Горбатов, Донбасс) — 'You'll eat humble pie for a long time yet, for you haven't got the specialist's knowledge.'

- Проходит мимо пожилой солдат, остановился возле нашей хаты и низко-низко, прямо в ноги кланяется матери: "Прости, мать..." (С. Алексиевич, У войны не женское лицо) — An elderly soldier passes by. He stops near our house and bows low, to the feet of my mother... 'Forgive us, mother...'

Аммос Фёдорович. Да вам чего бояться? Колпаки чистые надел на больных, да и концы в воду. (Н. Гоголь, Ревизор) — Ammos Fyodorovich. What have you got to worry about? Just hand out a few clean night-caps and no one'll be any the wiser.

- И прекрасно сделал, - откликнулся Философ. - Прекрасно? - переспросил рассказчик, очевидно купец... - А что же? по крайней мере умер, и концы в воду. (Н. Лесков, Очарованный странник) — 'The best thing he could do,' was the philosopher's rejoinder. 'The best thing?' repeated the narrator, inquiringly. Hewasobviouslyatradesman... 'Why not? At least he is dead and the whole thing wiped out.'

- Чего же ты не женишься? - Легко сказать, сударыня, жениться! На ком тут жениться? (Н. Лесков, Леди Макбет Мценского уезда) — 'Why don't you marry?' 'That's easier said than done, madame. Who can I marry?'

- Он не приедет, - продолжала мать, - но он зовёт нас всех к себе в гости... Он чудак-человек... Хорошо сказать - в гости! Будто бы это сел на трамвай и поехал. (А. Гайдар, Чук и Гек) — 'He's not coming,' she continued, 'but he says we should come and visit him... Queer man!.. Easy enough to say 'Come and visit' - as if all one had to do was get into a tramcar and ride off.'

Остапу, казалось, был на роду написан битвенный путь и трудное знанье вершить ратные дела. (Н. Гоголь, Тарас Бульба) — It seemed as though Ostap were destined from birth for the career of arms and the hard discipline of warlike deeds.

- Наделал он мне хлопот, не тем будь помянут! Ведь есть, право, этакие люди, у которых на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи! (М. Лермонтов, Герой нашего времени) — 'He caused me plenty of trouble, God forgive him! But after all, there are people who are predestined to have all sorts of odd things happen to them!'

- Тут что мне, верно, на роду было назначено не с милым, а с постылым, - той судьбы я и не минула. (Н. Лесков, Тупейный художник) — 'It seems that I was fated to belong to the man I hated and not to the one I loved and I did not escape my fate.'

Было ему и радостно, что он англичан оконфузил, а тульского мастера на точку вида поставил, но было и досадно: зачем государь под такой случай англичан сожалел! (Н. Лесков, Левша) — He was glad he had upset the English and brought the Tula craftsman to the tsar's notice, but one thing vexed him: why had the tsar felt sorry for the English under the circumstances.

Я закручинился: страсть как мне не хотелось воровать; однако, видно, назвавшись груздем, полезешь и в кузов. (Н. Лесков, Очарованный странник) — I was distressed; I felt terribly unwilling to steal: but there was nothing to be done, however: if you call yourself a mushroom - into the basket you go.

- Вот как я... попал! - тихонько произнёс Кутузов... - Отказаться - нельзя: назвался груздем - полезай в кузов. (М. Горький, Жизнь Клима Самгина) — 'Heavens! Have I got into a mess!' Kutuzov exclaimed quietly... 'I couldn't refuse the call. If you say the coat fits, you must wear it...'

- Командир, брат, - это дело такое: назвался груздем, полезай в кузов до конца жизни. (Л. Соболев, Зелёный луч) — 'You see, son, being a captain is like this: you have to stick to your guns all the days of your life.'

Назвался груздем - полезай в кузов. Зашёл в этот дом - надо подчиняться желаниям хозяйки. (В. Беляев, Старая крепость) — Once you let yourself in for a thing, you have to go through with it. Now that I had consented to come in, I had to agree to the wishes of my hostess.

Попик огорчился и даже перестал пить, и всё убивается и оплакивает: "До чего, думает, я себя довёл, и что мне теперь больше делать, как не руки на себя наложить?" (Н. Лесков, Очарованный странник) — The priest was sorely distressed and even stopped drinking; lamenting and wasting himself away with sorrow. 'What have I come to,' thought he, 'and what can I do, besides making an end of myself?'

- Поздно теперь укорять, а ведь правда, очень бессердечно вы меня бросили, сколько раз я хотела руки на себя наложить от обиды от одной, уж не говоря обо всём прочем. (И. Бунин, Тёмные аллеи) — It's too late for reproaches now, but it's true you abandoned me very heartlessly then. At times I wanted to lay hands upon myself from the hurt of it alone, to say nothing of the rest.

Анфиса нравная, горячая, с ней никто не справится. Она или сделает по-своему, или наложит на себя руки. (К. Паустовский, Золотая роза) — It was no use reasoning with the self-willed, high-strung Anfisa. She would have her way or take her life.

- Ты, Михаила, наверно, помнишь барина Ягоднова?.. Сейчас бог знает как он там. Может, с тоски руки на себя наложил, а может, укатил куда с глаз долой. (М. Алексеев, Вишнёвый омут) — 'Mikhail, you remember Yagodnov, the landowner, don't you?.. God knows how he's getting on there now. Maybe he got the miseries and did himself in, or maybe he just upped and cleared off somewhere...'

Что касается самого Сашки, то он плена не представлял. Лучше руки на себя наложить. (В. Кондратьев, Сашка) — As for Sashka himself, he couldn't imagine himself a prisoner. Better kill yourself first.

- К коню я, как вам докладывал, имею дарование и готов бы его всякому, кому угодно, преподать, но только что, главное дело, это никому в пользу не послужит. - Отчего же это не послужит в пользу? - Не поймёт-с никто, потому что на это надо не иначе как иметь дар природный. (Н. Лесков, Очарованный странник) — 'As I had the pleasure of informing you, I am specially gifted in regard to horses and I would gladly share my gift with others - only that it would be of no earthly use to anyone.' 'Please, why would it be of no use?' 'Nobody would understand it, sir; it must be an innate gift.'

Постников помнит и службу и присягу; он знает, что он часовой, а часовой ни за что и ни под каким предлогом не смеет покинуть своей будки. (Н. Лесков, Человек на часах) — Postnikov remembered his duty and his oath; he was a sentry, and a sentry must never leave his sentry-box, not for any reason in the world.

Свёкра, Бориса Тимофеича, ничтоже сумняся, схоронили по закону христианскому. Дивным делом никому и невдомёк ничего стало: умер Борис Тимофеич, да и умер, поевши грибков, как многие, поевши их, умирают. (Н. Лесков, Леди Макбет Мценского уезда) — Those who buried her father-in-law, Boris Timofeyich, suspected nothing. There was nothing unusual about the matter, and nobody gave it a second thought. Boris Timofeyevich had died after eating salted mushrooms, as many others who had eaten them had died before him.