уст.

устаревшее слово, выражение

I cēnsus, a, um part. pf. к censeo II cēnsus, ūs m. [ censeo ]

I ex-cido, cidī, —, ere [ cado ] II excīdo, cīdī, cīsum, ere [ex + caedo ]

1) вырубать, выламывать ( lapides e terra C); срубать ( arborem C); высекать ( columnas rupibus V); продолбить, прорыть (montem Su; saxum C); прорубать, прокладывать ( vias inter montes PM); выкраивать, вырезать ( peltam V); отрезать (alicui linguam C, Pt); отрубать (alicui caput PM etc.)

2) (тж. e. genitalia Sen и virilitatem O) кастрировать ( aliquem M)

3) разорять ( urbes C); опустошать ( agros VP); разбивать, взламывать ( portas Cs); разрушать (murum H; domos C); уничтожать, истреблять (exercitum VP; gentem Teutonum VP)

4) искоренять, подавлять (măla, vitia C, Sen etc.); вычеркнуть, изъять, исключить (aliquid ex animo C; aliquem numero civium PJ)

I sīlānus, ī m. (дорич.) II 1. Sīlānus, a, um 2. subst.

Prótinus út moneám (si quíd monitóris egés tu),

Quíd de quóque vir(o), ét cui dícas, sáepe vidéto.

Pércontátorém fugitó; nam gárrulus ídem (e)st;

Néc retinént patuláe commíssa fidéliter áures;

Ét semel émissúm volat írrevocábile vérbum.

Чтоб тебя дальше учить (если нужен учитель) - совет мой:

Чаще ты взвешивай, что и кому говорить обо всяком.

От любопытного прочь убегай, ибо он и болтун ведь;

Жадно открытые уши не держат доверенной тайны;

Выпустил только из уст - и летит невозвратное слово.

Tántalus á labrís sitiéns fugiéntia cáptat

Flúmina... Quíd ridés? mutáto nómine dé te

Fábula nárratúr. Congéstis úndique sáccis

Indormís inhiáns, et támquam párcere sácris

Cógeris, áut pictís tanquám gaudére tabéllis

Néscis, quó valeát nummús? quem práebeat úsum?

Тантал сидел же по горло в воде; а вода утекала

Дальше и дальше от уст!.. Но чему ты смеешься?... лишь имя

Стоит тебе изменить, не твоя ли история это?...

Спишь на мешках ты своих, наваленных всюду, несчастный,

Их осужденный беречь, как святыню; любуешься ими,

Точно картиной какой! - А знаешь ли деньгам ты цену? *

(Перевод М. Дмитриева)

добро, благо, счастье, согласие (согласованность) с природными склонностями. Благо подразделяется на благо человека и Высшее благо. По Августину, «есть только одно простое и потому единственно неизменяемое благо - это Бог. Этим Благом сотворены все блага, но не простые, а потому и изменяемые» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 189). «Благо, по Боэцию, есть то, чего все желают» (Боэций. Утешение философией. С. 245). «Богатство, могущество, уважение, слава, наслаждение» суть «внешние проявления истинного блага» (там же. С. 237), которое определяется как «то, что по природе едино и просто» (там же. С. 236). «Благо есть Бог... именно в Нем заключено совершенное благо» (там же. С. 239). Благо как тождество блаженства. Боэций пишет, что «природа ни одной вещи не может превосходить свое начало, вследствие чего начало всего сущего по своей природе является высшим благом... Но высшее благо  является блаженством... Тогда... необходимо сделать вывод, что Бог есть блаженство... и высшее благо. Отсюда с необходимостью вытекает, что само высшее блаженство есть не что иное, как высшая божественность» (там же. С. 240). «Сущность самого блага и блаженства одна и та же» (там же. С. 242). По Петру Абеляру, «из этой Троицы: Могущества, Мудрости, Благости (benignitas) состоит вся полнота блага, и ни один из Ликов не может обходиться без двух других... Тот, в ком совмещаются эти три свойства, т. е. кто может выполнить то, что хочет, кто, будучи добрым, желает сделать это потому, что он благ, и кто не выходит по глупости за пределы разума, тот - это ясно - истинно благ и во всем совершенен... Благость Его имеет отношение к любви, так что мы более всего любим то, что считаем и самым добрым» (Петр Абеляр. Теология «Высшего блага» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 134). Благо связано с третью Ипостасью Троицы: «Имя Св. Духа выражает чувство благоволения и любви, потому что дух, т. е. дыхание, исходящее из наших уст, лучше всего выражает сердечные чувства, когда мы откровенно томимся любовью или стонем от нужды в труде печали» (там же. С. 138). Благость, по Петру Абеляру, или Св. Дух, «скорее происходит от Отца и Сына, чем рождается Ими. В самом деле, Благо, на которое указывает это имя, не есть ни какое-либо могущество, ни мудрость, но аффект или эффект любви. Любовь же... может существовать только между двумя. Ведь не говорят, что кто-то любит самого себя, но чтобы любовь могла существовать, необходимо с нежностью относиться к другому. Итак, происходить - значит для Бога распространять неким образом себя на создания свои через аффект любви, наделяя их дарами своей благодати» (там же. С. 240). Фома Аквинский различает благо относительное (полагаемое в соответствии с желаниями) и благо абсолютное (полагаемое в соответствии с природой). То, что является благим само по себе, может быть благим по отношению к одному и дьявольским по отношению к другому. Бог есть абсолютное благо и вечность. См. BEATITUDO.

тело, плоть. По Тертуллиану, «плоть есть дело Бога» (Тертуллиан. О воскресении плоти // Тертуллиан. Избранные сочинения. М., 1994. С. 192). «Этот прах, облекшись в образ Христа, имевшего явиться во плоти, был не только произведением Божьим, но и залогом. Итак, к чему теперь (с намерением уничтожить происхождение плоти) поносить слово „земля" как обозначение нечистого и низкого элемента? Ведь если бы другая материя была использована для создания человека, следовало бы вспомнить высоту Создателя, Который, избрав - объявил, а коснувшись - сделал ее достойною... Человек стал душою живою через дыхание Бога, через жар, способный каким-то образом высушить прах так, чтобы он приобрел иное качество, став как бы глиняным сосудом, то есть плотью... Поскольку дело обстоит именно так, у тебя есть и прах, славный благодаря руке Бога, и плоть, еще более славная благодаря дыханию Бога, которая одновременно покинула остатки праха и украсилась душой... Так неужели же Бог для тени Своей души, для дыхания Своего Духа, для дела Своих уст устроил какой-то презреннейший гроб, осудив их тем самым на недостойное пристанище?» (Там же. С. 193-194).

значение, обозначение. У Августина понятие предмета, содержащееся в мысли, выражается внешне в значении: «Когда вырывается из уст твоих название, и я, слыша его, представляю себе солнце, которое представил себе ты до произнесения и при самом произнесении слова, а теперь, быть может, представляем мы оба... само название как бы получило от тебя то значение, которое передано мне посредством ушей... Если само название состоит из звука и значения, звук же относится к ушам, а значение к уму, то... в названии, как бы в некотором одушевленном существе, звук представляет собой тело, а значение - душу звука» (Августин. Об учителе // Творения. Т. 1. С. 249). Учение о модусах сигнификации развернуто модистами (Мартин, Иоанн, Симон, Боэций Дакийский).