Фурманов

Женщины страх как любят женить мужчин... (И. Гончаров, Обыкновенная история) — It is a marvel how fond women are of marrying off their men-friends!

- А ты любишь пироги с зелёным луком? Я - страсть как! (М. Горький, Фома Гордеев) — 'Do you like buns stuffed with green onions? I'm mad on them.'

Затаил я любовь к Гале и когда мы стали вместе учиться в фабзавуче... Кто-то заметил это и написал мелом над колпаком кузнечного горна: "Василий Миронович Манджура страдает по Гале Кушнир - ужас как!" (В. Беляев, Старая крепость) — I was still in love with Galya when we started at the factory-training school... Someone noticed this and chalked a notice up in the forge: 'Vasili Mironovich Mandzhura is pining for Galya Kushnir something terrible!'

Шмарин беда как любил рассказывать небылицы. (Д. Фурманов, Чапаев) — It was outrageous the way Shmarin liked to tell tall stories.

"Быть или не быть" - вот какую цену этим первым ударам придавали многие в ту пору. "Если не вырвем инициативу, если будем отброшены за Волгу и Колчак замкнёт на юге и севере роковое кольцо (а это так возможно) - быть или не быть тогда Советской России?" (Д. Фурманов, Чапаев) — 'To be or not to be,' that was the significance many people at the time attached to these first blows. 'If we don't seize the initiative, if we are thrown back across the Volga, and Kolchak closes up the fatal ring in the north and in the south (and that is possible) then is Soviet Russia to be or not to be?'

- В крепость не впускать... Стрелять в крайнем случае. (Д. Фурманов, Мятеж) — 'Don't let them into the fortress... Open fire in the last resort.'

И вот, отослав большую часть отряда в обход, отвлекши внимание, сам Елань, Вихорь да кучка кавалеристов, пробравшись по другой лощине, во весь карьер вынеслись почти к самым орудиям. (Д. Фурманов, Чапаев) — And now, sending the greater part of the detachment around the other way to divert the enemy's attention, Yelan, Vikhor and a handful of cavalrymen slipped up close along another hollow and darted out at full gallop almost at the very guns.

Маскировка тоже незамысловатая: одному сучочков, палочек, ёлочек попритыкивают, навешают со всех сторон, тряпок ли набросают, чтобы на человека не был похож. Такое-то безобразное существо и движется к воде. Бывает, сена набросают, соломой осыплют, рогожей накроют: всяк молодец - на свой образец... (Д. Фурманов, Чапаев) — The camouflage was likewise nothing complicated. One would have twigs and sticks and fir boughs stuck into his clothes and tied on to him everywhere or would have rags thrown over him so that he lost all human semblance. This freak would move down towards the water. Sometimes they would have hay thrown over them, or straw scattered over them, or be covered over with matting - each to his own taste.

В станицах и сёлах встречали красных солдат, как освободителей... Самому Чапаеву приём оказывали чрезвычайный, - он в полном смысле был тогда "героем дня". (Д. Фурманов, Чапаев) — The Red soldiers were met as liberators in the Cossack and peasant villages... Chapayev himself was accorded an especially warm welcome. He was the hero of the day in the full sense of the word.

По этому сигналу - грудь на грудь - кинется на Колчака весь фронт и в роковом единоборстве будет пытать свою мощь. (Д. Фурманов, Чапаев) — At this signal, it would throw itself upon Kolchak along the whole front, breast to breast, and try its strength in fateful single combat.

- Дайте мне своё удостоверение, сейчас же... На этой, на бумажке - знаете? - На какой? - робко спросила она. - А это на тоненькой-тоненькой... Знаете, вроде папиросной бывает. Ну... ну-ну, давайте скорее. Разведчики наши знают, как вам её писали. Да ну же! (Д. Фурманов, Чапаев) — 'Give me your identification paper, this minute. The one on the little thin paper, you know.' 'On what paper?' she asked fearfully. 'Real thin paper - something like tissue paper - you know what I mean. Come on, now. Hurry up with it! Our agents know it was written for you. Hand it over!'

- Всё штобы было отдано, - заканчивал Чапаев, когда волненье улеглось, - до последней нитки отдать, што взято. (Д. Фурманов, Чапаев) — 'See to it that everything is turned over,' Chapayev finished, when the excitement had calmed down a little. 'Turn over everything you've taken down to the last scrap.'

- В Вешках один купец, когда первое отступление было, всё на подводы сложил, всё имущество забрал до нитки, и вот уж красные близко подходют, а он всё не выезжает со двора. (М. Шолохов, Тихий Дон) — 'In Vyeshenskaya there was a merchant who piled everything he had on wagons when the first retreat took place. He carried off all his property down to the last reel of thread. And the Reds got quite close, but there he was, still not ready to drive out of his yard.'

- Почему же это? - поинтересовался Давыдов. - Зараз расскажу всё до нитки. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'How so?' Davidov asked. 'Well, I'll tell you all about it.'

- Мне шестьдесят третий год, я в деревне сорок лет живу и каждого человека знаю до ниточки. (В. Липатов, Деревенский детектив) — 'I'm sixty-two, I've lived in this village these past forty years, and I know everyone inside out.'

Боязливо озираясь, мальчик нетерпеливо подпрыгивал. Промокший до последней нитки, он зябко ёжился от холода и испуга. (Н. Островский, Рождённые бурей) — Looking around in apprehension, the boy pranced about impatiently. Drenched to the last thread, chilled through and through, he shivered with cold and terror.

Он от плаванья от дальнего / Весь до ниточки промок - / Самый первый из корабликов, / Папиросный коробок. (С. Михалков, Кораблики) — But the foremost of the sailboats, / Once a box of cigarettes, / Is no longer looking ship-shape, / Slippery and soaking wet.

Зайку бросила хозяйка, - / Под дождём остался зайка. / Со скамейки слезть не мог, / Весь до ниточки промок. (А. Барто, Игрушки) — Poor little hare, forgotten again / On a garden chair, in the pouring rain - / He didn't dare jump down and run in, / So now the poor hare is soaked to the skin.

- Лопарь, озяб? - ссутулился к нему иззябший Бочкин. - Гвоздит... до селезёнки! - прохрипел уныло Лопарь. (Ф. Фурманов, Чапаев) — 'Frozen, Lopar?' asked Bochkin leaning over, himself chilled through. 'To the marrow!' Lopar replied hoarsely in doleful tones.

Скоро спецы ушли, осталась свойская компания. Тут "музыка пошла не та": планы расшифровывались подробно и откровенно. (Д. Фурманов, Чапаев) — Soon the experts went away leaving the friends together. The conversation took on an entirely different tone; plans were laid forth openly and in detail.

- А лечили как? - Тут и лечили, только лекарствов, надо быть, не было никаких, а чем бабушка вздумает, тем и помогает... Коли другой в город сноровит - этому ещё туда-сюда, а здесь-то, по деревням, - эге, как залечивали! (Д. Фурманов, Чапаев) — 'How did you look after them?' 'Their wounds were looked after here, too, only there wasn't any medicine at all; whatever some granny would think up was their medicine. If a man was hauled to town, he was more or less all right, but here in the villages - oh, my, how they were nursed.'

Фронт за Лбищенском колыхнулся. Новоузенский и Мусульманский полки были растрёпаны... Целая катастрофа. И всё так неожиданно. Как гром среди ясного неба. Не ждали, не предполагали, не было никаких признаков. (Д. Фурманов, Чапаев) — The front beyond Lbishchensk began to waver. The Novouzensk and Moslem regiments were badly mauled... A real catastrophe. And all so unexpected - like thunder out of a clear sky. No one had foreseen it; there had been no warning.

Отца часто переводили с места на место, и мы привыкли собираться. Все переезды, как правило, совершались внезапно, громом среди ясного неба... (Б. Васильев, Летят мои кони...) — Father was often transferred from place to place and we were accustomed to hasty packing. All transfers came suddenly, bolts from the blue...

[Чапаев] ограничился только грозным письмом, где метал "на виновных" громы и молнии. (Д. Фурманов, Чапаев) — All Chapayev could do was to send a formidable letter breathing thunder and lightning at the 'guilty'.

Павел был, что называется, "мешок с соломой": прост, незлобив, добродушен и глуповат не по возрасту. (Д. Фурманов, В восемнадцатом году) — Pavel was a typical 'bag of straw': mild, simple, good-natured and rather stupid for his age.

Как только лава [казаков] домчалась на выстрел - ударил залп, за ним другой. (Д. Фурманов, Чапаев) — As soon as the mass of Cossacks had galloped up to within range, a velley rang out, and then another.

- Видно ли, штобы хоть вот столечко помог кто-нибудь... на, выкуси - помогут! (Д. Фурманов, Чапаев) — 'As though anyone ever helped even the least bit. Like hell, they'll help.'

Холодилин был, в общем, смешон, но светлые его глаза смотрели весело и бесстрашно, и весь вид его, казалось, говорил: "Вот я каков, накось, выкуси!" (Ю. Герман, Дорогой мой человек) — Kholodilin made a ridiculous sight, but the look in his eyes was jolly and fearless, and his whole attitude seemed to say: 'That's the sort of man I am, you can like it or lump it!'

Таким образом, теперешняя минута была важная; во-первых, надо было себя в грязь лицом не ударить, показать независимость... (Ф. Достоевский, Братья Карамазовы) — So the present moment was important: to begin with, he had to show himself at his best, to show his independence.

В помещении штаба чисто сегодня не по-обычному... Приготовились, не хотели ударить в грязь лицом. (Д. Фурманов, Чапаев) — Today, Headquarters was unusually clean... Preparations had been made to put on the best front possible.

Полный гордости и сознания своей ответственности перед наукой, Петя сделал всё возможное, чтобы не ударить лицом в грязь. (В. Катаев, Хуторок в степи) — Proud and conscious of his responsibility, Petya did his very best to ensure the success of his venture.

Поскольку же сами они затеяли такой разговор и не он их, а они его убеждают отправиться совместно в таёжный поход... так и там, в деле, они, пожалуй, не ударят в грязь лицом. (С. Сартаков, Свинцовый монумент) — And since they had started this conversation themselves, and since they were trying to persuade him, and not vice versa, to make this trip into the taiga..., they would take care not to make a poor showing.

Был он в новом клетчатом пальто модного покроя, в тирольской шляпе с бантиком на боку, в синтетическом галстуке, сорящем разноцветные искры, приколотом к рубашке модной железякой, - уж постарались земляки, не ударили в грязь лицом, пододели старика! (В. Астафьев, Ночь космонавта) — The old man wore a new, modish, chequered coat, a Tyrolese hat with a sidebow and a sparkling necktie of some synthetic stuff held in place by a fashionable tie-pin. His pals had done themselves proud, dressing up the old man fit to kill!