Костюков

- Вот как обстоит дело: всё зависит от того, как сильно захочет жить он сам. Понимаете? Сам организм должен... Отец обезумел от горя: взял доктора за грудки: - А ты для чего здесь? Организм!.. (В. Шукшин, Нечаянный выстрел) — 'It's like this. Everything depends on how much he himself wants to go on living. See? The organism itself has got to...' The father, maddened with grief, grabbed the doctor by his lapels. 'Then what are you here for? Organism!..'

Гонкину на это наплевать, он не берёт тунеядца за грудки, не трясёт, потому что ничего, кроме початой пачки сигарет, из него не вытрясти... (Л. Костюков, Эверисты стихийные и сознательные) — Gonkin does not care a hoot, and does not take the idler by the scruff of his neck and does not give him a good shake, because, shake him as you may, you won't shake anything out of him except a torn pack of cigarettes...

- Ну, чего ты мне очки втираешь? Что я, не видал хороших командиров, по-твоему? (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'Why pull the wool over my eyes? Do you think I haven't seen any good commanders in my time?'

- Ты сейчас придёшь к своим, они спросят: как там Гонкин? принял? втёр ты ему очки или нет? Так вот - мне плевать, что ты там ответишь, но для себя запомни: ты мне очки не втёр. Всё, можешь идти. (Л. Костюков, Эверисты стихийные и сознательные) — 'You will come back to your room, and they will ask you how you have made out with Gonkin, has he been taken in, have you managed to throw dust into his eyes. Well, this is what I want to tell you: I don't care what you will say to them, but this is for your benefit: you have not deceived me with your eyewash. This is all, go now.'

Гонкин как-то выходит из неловкого положения, в которое поставил и себя, и Щеглова. (Л. Костюков, Эверисты стихийные и сознательные) — Somehow or other Gonkin finds a way out of the awkward situation into which he has placed Shcheglov and himself.

И точно, она была хороша: высокая, тоненькая, глаза чёрные, как у горной серны, так и заглядывали к вам в душу. (М. Лермонтов, Герой нашего времени) — And indeed, she was beautiful: tall, slim, and her eyes as black as a chamois looked right into your soul.

Тут Гонкин заглядывает-таки в свою душу и видит там Лену - девушку Щеглова... (Л. Костюков, Эверисты стихийные и сознательные) — This time Gonkin does take a good look into his soul and sees Lena, Shcheglov's girl-friend, there...

Щеглов, забыв о муках своей совести, холодно расстаётся с Алёной, не проводив её даже до автобуса. (Л. Костюков, Эверисты стихийные и сознательные) — Shcheglov, forgetting about the pangs of his conscience, parts coldly with Alyona, without even offering to see her to the bus stop.