to be well lit

Light come, light go. — ◊ Легко нажито, легко прожито

♢ to be all in - разг. быть утомлённым, изнурённым

to be (well) in with smb. - разг. быть хорошо знакомым с кем-л.

‘It's well known, isn't it, that her circle is very free and easy?’ ‘I suppose so.’ (J. Galsworthy, ‘The Silver Spoon’, part III, ch. V) — - Всем известно, не правда ли, что люди ее круга свободны от всяких предрассудков и не признают условностей? - Кажется, да.

Lily... had grown up to be free and easy in her benavior, but she was pretty and well-mannered. (E. Caldwell, ‘The Sure Hand of God’, ch.1) — Лили... была очень хорошенькая, веселая и общительная девушка, к тому же прекрасно воспитанная.

...they were far too free and easy to suit Miss Pinnegar. (D. H. Lawrence, ‘The Lost Girl’, ch. 10) —...мисс Пиннегар не нравилось, что они держались слишком уж вольно.

‘You must not be so free and easy in your manner.’ Sally's eyes lit-up as they held him with their direct gaze. ‘Am I free and easy in my manner?’ ‘You address the men by their nicknames,’ Morris replied uneasily. (K. S. Prichard, ‘The Roaring Nineties’, ch.18) — - Ты не должна вести себя развязно. В глазах Салли вспыхнули огоньки, и она пристально посмотрела на Морриса. - По-твоему, я веду себя развязно? - Ты в глаза называешь человека его прозвищем, - отозвался он смущенно.

A small table stood by itself near the batwing doors which gave upon the Hambry High Street; it was here that Coral Thorin, owner of the Travellers’ Rest (and the Mayor’s sister), sat on the nights when she descended from her suite “to be a part of the company.” When she came down, she came down early—when there were still more steaks than whiskey being served across the old scratched bar—and went back up around the time that Sheb, the piano player, sat down and began to pound his hideous instrument. The Mayor himself never came in lit nil, although it was well-known that he owned at least a half-interest in the Travellers’. Clan Thorin enjoyed the money the place brought in; they just didn’t enjoy the look of it after midnight, when the sawdust spread on the floor began to soak up the spilled beer and the spilled blood. Yet there was a hard streak in Coral, who had twenty years before been what was called “a wild child.” She was younger than her political brother, not so thin, and good-looking in a large-eyed, weasel-headed way. — У дверей, выводящих на Равную улицу Хэмбри, стоял отдельный маленький столик. Именно за ним сидела Корал Торин, хозяйка “Приюта путников” (и сестра мэра), когда покидала свой люкс, чтобы “погулять в компании”. Если она и спускалась в салун, то рано, когда заказывали больше стейков, чем виски… и возвращалась к себе, когда Шеб, пианист, начинал наяривать на своем расстроенном инструменте. Мэр никогда не появлялся в салуне, хотя все знали, что ему принадлежит не менее половины капитала “Приюта”. Клану Торинов нравились деньги, которые приносило это заведение. Чего они не любили, так это лицезреть его после полуночи, когда насыпанные на пол опилки начинали намокать от разлитого пива и разбрызганной крови. В Корал, однако, еще сохранялась та жилка, за которую двадцать лет назад ее прозвали “бесенком”. Была она помоложе своего брата-политика, не такая тощая, с большими красивыми глазами. Никто не смел сесть за ее столик в часы работы салуна. (ТБ 4)