the+man's+world

With sly winks and discreet sniggering he conveyed that he knew very well that there was a great deal more than Philip confessed. He was a man of the world, and he knew a thing or two. (W. S. Maugham, ‘Of Human Bondage’, ch. 49) — Воровато подмигивая и подхихикивая, он намекал, что его не проведешь: пусть ему Филип голову не морочит, он ведь человек бывалый, понимает что к чему.

He, the man of the world, would show them a few things in the town tonight; yes, by gad! he would paint it a bright, vermilion red! (A. J. Cronin, ‘Hatter's Castle’, book II, ch. 9) — Он, человек, повидавший свет, кое-чему научит сегодня жителей этого городишка! Да, черт возьми, он им покажет! Распишет все яркими красками!

‘You're a man of the world,’ Joe Foxhall said. ‘That's what you are.’ ‘O. K.,’ the Sergeant said. ‘You wise guys from colleges and places like that can make fun of the way I talk if you want to...’ (W. Saroyan, ‘The Adventures of Wesley Jackson’, ch. 9) — - Вы человек светский, - пояснил Джо Фоксхолл, - вот что вы такое, сержант. - Ладно, - сказал Какалокович. - Вы, большие умники из университетов и прочих подобных мест, можете сколько угодно смеяться над тем, как я говорю...

Suddenly he did a simple thing, but so uncharacteristic that it moved her. He shut his eyes. It was as if he said: ‘All right! I'm dead to the world!’ (J. Galsworthy, ‘In Chancery’, part II, ch. XIII) — И вдруг он сделал совсем простую вещь, но такую необычную для него, что она почувствовала жалость. Он закрыл глаза. Все равно как если бы он сказал: "Хорошо. Я умер для всего света".

I was dead to the world as soon as I hit the ground before my go on night watch. (K. S. Prichard, ‘Winged Seeds’, ch. XV) — Я прилег, перед тем как идти в дозор, и уснул как убитый.

Then Lou got the man to identify himself, and it was the Sergeant himself, Cacalokowitz, drunk and dead to the world of law and order. (W. Saroyan, ‘The Adventures of Wesley Jackson’, ch. 6) — Тогда Лу потребовал, чтобы неизвестный назвал себя, и тут оказалось, что это сержант Какалокович собственной персоной, сильно под мухой и потому глухой к голосу закона и порядка.

They carried out the prostrate man, dead to the world from a fractured skull. (W. Foster, ‘Pages from a Worker's Life’, ch. II) — Они вынесли лежащего без сознания человека: ему проломили череп.

I'll get some food at the canteen here and then go straight to bed. I'm dead to the world. (M. Dickens, ‘The Fancy’, ch. 12) — Поем в буфете и сразу спать. Устал смертельно.

Paddy: "...Tis only when I'm dead to the world I'd be wishful to sing at all." (E. O'Neill, ‘The Hairy Ape’, sc. 1) — Пэдди: "...Когда напиваюсь, мне всегда хочется петь."

Amongst the desolation of the looted shop, swaying helplessly astride the beer barrel sat Slogger Leeming. He held to the bunghole with one blissful finger. He was blind to the world. (A. J. Cronin, ‘The Stars Look Down’, book I, ch. VI) — Среди разгромленной, опустевшей лавки, беспомощно покачиваясь, сидел верхом на пивном бочонке Боксер Лиминг и, плавая в блаженстве, одним пальцем придерживал втулку. Он был мертвецки пьян.

‘Good feller, Henley!’ Fauntley ejaculated this, with such an air that the wondering Felton, who only knew Henley as the man who was captain of his soul, thought the two must have been at Oxford together. (J. B. Priestley, ‘The Good Companions’, book I, ch. III) — - Хенли был парень хоть куда! - воскликнул Фонтли с таким видом, что недоумевающий Фелтон, который знал о Хенли только то, что тот был "хозяин своей судьбы", решил, что Иниго и Фонтли вместе учились в Оксфорде.

Roland... was the jolly, buccaneering captain of his own soul. (R. Macaulay, ‘The World My Wilderness’, ch. I, Kenk) — Роланд был веселый, озорной, своевольный парнишка.

He had grown into an extremely clear-headed, cautious, prudent young man, who was safe to rise in the world. (Ch. Dickens, ‘Hard Times’, book II, ch. I) — Из Битуэра получился на редкость рассудительный, осторожный, благоразумный молодой человек, которому был обеспечен успех в жизни.

He was rising in the world, an unmistakable promise of prosperity was implied in his world, his manner, his elegant, well groomed person. (A. J. Cronin, ‘A Song of Sixpence’, ch. IX) — Отец явно шел в гору. Его манера говорить, держаться, его элегантный вид - все свидетельствовало о преуспевании.

Yes, Willis is no fool; he'll get on in the world. (J. Lindsay, ‘All on the Never-Never’, ch. 22) — Да, Уиллис не дурак, он сделает карьеру.

A man has no business to place them on paper for all the world to read. (W. Thackeray, ‘The Great Hoggarty Diamond’, ch. XII) — Он не имеет права писать об этом, ведь это могут прочитать все.

Happiest of all there was the consciousness of his love, who has all the world to her. (E. Gaskell, ‘Ruth’, ch. IV) — Самым большим счастьем в жизни для нее была любовь человека, который был ей всего дороже на свете.

He was... the most retiring man in the world. (Ch. Dickens, ‘Sketches by Boz’, ‘Mr. Minns’) — Он был... склонен к уединению как никто на свете.

He might have all the talent in the world, she thought, but he couldn't afford to take her to such a place for lunch. (R. Aldington, ‘Women Must Work’, part III, ch. XII) — При всех своих талантах, думала Этта, Реймонд не может позволить себе пригласить меня на завтрак в такой ресторан, в какой я пригласила его.

Where in the world did you disappear to yesterday?.. One minute you were here, and the next minute you were gone! I looked for you everywhere. (M. Wilson, ‘Meeting at a Far Meridian’, ch. 5) — Куда это вы вчера исчезли?.. Не успел я оглянуться, как вас и след простыл. Я искал вас повсюду.

Come, sit down again. No reason in the world to get upset. (S. Heym, ‘The Crusaders’, book I, ch. 5) — Идите сюда, садитесь. Нет совершенно никаких оснований расстраиваться.

I never in the world would have believed such an obvious lie. (RHD) — Я ни за что на свете не поверил бы такой явной лжи.

He died... six months before I came into the world. (Ch. Dickens, ‘David Copperfield’, ch. I) — Отец умер... за шесть месяцев до моего появления на свет.

The fat man: "Naked I came into the world and naked I will go out of the world. The banks will have my clothes." (I. Shaw, ‘The Gentle People’, act III) — Толстяк: "Голым я появился на свет, голым и уйду из него, а банкирам достанется моя одежда."