sur+qch

Friedrich Goerts était toujours tel un piquet et ne remuait pas un cil. C'était comme s'il n'eût pas entendu le premier mot de ma harangue. (C. Farrère, Quatorze histoires de soldats.) — Фридрих Герц продолжал стоять вытянувшись, как будто аршин проглотил; он был невозмутим, словно не слышал ни слова из моей речи.

- Mon Dieu! on cause sur vous comme sur tout le monde, murmurait la jeune fille. Le mois dernier, j'ai encore remis à sa place la femme d'un notaire qui parlait de ça, sans en connaître le premier mot... Vous n'empêcherez pas les gens de parler. (É. Zola, La joie de vivre.) — - Бог мой, о вас судачат не больше, чем обо всех, - отвечала Луиза. - Как-то с месяц назад, я оборвала жену нотариуса, которая вздумала говорить, ничего ровным счетом об этом не зная... Да ведь людям и не запретишь болтать.

J'ai tant de respect et d'enthousiasme pour les sciences naturelles, dont je ne sais pas le premier mot... (G. Sand, Lettre à son altesse le prince Napoléon.) — Я с огромным почтением и воодушевлением отношусь к естественным наукам, хотя я в них ничего не смыслю...

Il comprenait bien l'anglais... Mais il ne savait pas vingt mots de français. (A. France, Pierre Nozière.) — Он хорошо понимал по-английски,... но по-французски не мог связать и двух слов.

Ils mettent leurs avis à l'alambic et les réduisent à néant à force de subtiliser. (Guez de Balzac, 3^e discours sur la Cour.) — Они со всех сторон рассматривают свои мысли и сводят их на нет излишним мудрствованием.

Cette vie parisienne dans les bas-fonds a passé l'homme à l'alambic, l'a concentré, brûlé, gâté. Avec du vin, elle a fait du trois-six. (H. Taine, Notes sur Paris.) — Эта жизнь парижских низов подвергает человека переплавке, обезличивает, обжигает и развращает его. Из вина она делает трехпробную водку.

... quel dommage qu'en passant par l'alambic la pensée humaine prenne le chemin contraire à celui de l'eau de roses, et qu'à la troisième ou quatrième épuration elle se dessèche, au lieu de s'exprimer en quintessence! (A. de Musset, Le Temps.) — Как прискорбно, что, пройдя сквозь горнило человеческого мыслительного аппарата, мысль все больше отдаляется от чувства и что после третьей или четвертой очистки она засушивается вместо того, чтобы четко представлять свою суть.

Il s'appelle Maurice... Il travaille dans la chaussure. Mais c'est la morte-saison. Alors il est sur le sable. Il se ronge les sangs, vu qu'il a toute une petite famille sur le dos. (J.-P. Chabrol, Le Bout-Galeux.) — Зовут его Морис... Он обувщик. Но сейчас работы нет, и он сидит на мели. Настроение у него прескверное: целая семья на руках.

je l'ai sur le dos, тж. je le porte sur mon dos — он мне надоел, он мне осточертел

Il ira à la Faculté, à Montpellier, aura une chambre en ville, des heures de cours irrégulières, et enfin! plus ses parents tout le temps sur le dos. (J.-P. Chabrol, La Dernière cartouche.) — Он поступит на медицинский факультет в Монпелье, снимет комнату в городе, будет посещать лекции, когда захочет, и, наконец, над ним не будут вечно стоять родители.

Croyez-moi que je sois à la noce! Si je tente la manœuvre et que ça tourne mal, j'aurai toutes sortes d'ennuis sur le dos... (É. Zola, La Joie de vivre.) — Неужели вы думаете, что мне сейчас весело! Если я попробую вмешаться и это кончится скверно, все неприятности свалятся на мою голову...

Y a pas un seul camarade qui ait travaillé pour le peuple ici sans qu'il ait eu le curé sur le dos. Alors quoi? (A. Malraux, L'Espoir.) — Здесь нет ни одного нашего товарища, который бы работал для народа и над ним не стоял кюре. Так что же ты хочешь?

Il en fut de même les jours suivants; ses discours, ses manières, tout changea. On la vit prendre à cœur son ménage, retourner à l'église régulièrement et tenir sa servante avec plus de sévérité. (G. Flaubert, Madame Bovary.) — Так продолжалось и в последующие дни: ее разговоры, ее манеры - все изменилось. Она стала принимать близко к сердцу хозяйственные заботы, регулярно ходить в церковь и держать в большей строгости служанку.

Elle prenait la vie des autres trop à cœur: les confidences sentimentales de Françoise, le prochain voyage de Daniel, les mystères de Jean-Marc, l'hostilité polie de Philippe, les mines de Carol... (H. Troyat, Les Eygletière.) — Мадлен очень близко принимала к сердцу судьбу других: сердечные тайны Франсуазы, предстоящую поездку Даниеля, секреты Жана-Марка, вежливую враждебность Филиппа, косые взгляды Кароль.

Il prenait la chose à cœur, peut-être parce qu'elle était placée sur le terrain professionnel. (G. Simenon, Le fils Cardinaud.) — Он интересовался этим, может быть, потому, что дело было поставлено на профессиональную ногу.

... Comment donc s'appelait-il?... attendez donc... Mon Dieu! J'ai son nom au bout de la langue... (A. Daudet, Jack.) —... Как же его звали?... постойте... Господи! Его имя так и вертится у меня на языке...

Jennifer. Ah! Quelle guerre? Roy. Bien, la guerre, quoi. Celle du Nord avec le Sud. Pauvre vieux, c'est qu'il en avait sur le cœur. Tant vous dire que ça avait saigné et que nous autres du Sud on en avait bavé un peu. (M. Aymé, Louisiane.) — Дженнифер. - А какая война? Рой. - Да та война. Севера с Югом. Бедный старик, он это здорово переживал. Надо вам сказать, что это было нашим больным местом, и мы, южане, из-за этого несколько очерствели.

Il était en train de faire une réprimande, chose très pénible pour lui, et ne voulait pas avoir ce chagrin sur le cœur plus longtemps. (Stendhal, La Chartreuse de Parme.) — Епископ как раз распекал кого-то, что всегда его очень огорчало, и ему не хотелось, чтобы эта неприятность продолжала лежать у него на сердце.

Patrick, qui souffrait de n'avoir pu dire à Alexandre Kozlov tout ce qu'il avait sur le cœur, se dandinait devant Madeleine, d'un air absorbé et impatient. (H. Troyat, Les Eygletière.) — Патрик, мучившийся оттого, что не мог высказать Александру Козлову все то, что было у него на душе, топтался рядом с Мадлен, озабоченный и нетерпеливый.

Ils étaient assez braves pour se faire tuer dans une bataille; mais bien peu de ces chefs eussent été capables de mourir à la tâche, à leur poste, immobiles, le poing au gouvernail et les yeux immuablement fixés sur le but invisible. La conscience de cette faiblesse foncière coupait les jarrets à la révolution. (R. Rolland, Le Buisson ardent.) — Они были достаточно храбры, чтобы пасть в сражении, но лишь очень немногие из этих вожаков были способны умереть на посту, за работой, не сходя с места, не выпуская из рук штурвал и устремив взгляд вперед к незримой цели. Сознание этой основной слабости парализовало революцию.

On vient d'élire une commission pour les pierres de Cachemire dont je devais être le président tout désigné. Mais je sais ce qu'on craint: les musées ont acquis dernièrement quelques faux passablement compromettants. On me brise les jarrets, c'est de règle. D'ailleurs ça n'a guère d'importance au fond: ce n'est que partie remise. (J. Vercors, La Liberté de décembre.) — Только что избрали комиссию по кашмирским находкам, возглавлять которую, конечно, следовало бы мне. Но я знаю, почему они боятся меня: за последнее время музеи приобрели несколько скандальных подделок. Поэтому, как и следовало ожидать, мне подставили ножку. Впрочем, это ничего не изменит по существу: рано или поздно им придется обратиться ко мне.

Ils étaient plus du tout pressés... Ils avaient la conviction. Ils y croyaient dur comme fer. Ils nous auraient crevés, sur place à la plus petite dénégation... (L.-F. Céline, Mort à crédit.) — Столпившиеся уже больше никуда не торопились. В них теперь была убежденность. Они верили железно. И если бы мы стали хоть чуть-чуть задираться, они бы нас тут же пустили в расход.

Positivistes, rationalistes ou volontaires, les français croient dur comme fer aux miracles. (P. Daninos, Les Carnets du Major Thompson.) — Позитивисты, рационалисты, свободомыслящие, - все французы свято верят в чудеса.

Mais le monde te demandera compte, tôt ou tard, de la place qu'il t'accorde sur parole à cause des millions de ton père. (Stendhal, Lucien Leuwen.) — Но рано или поздно свет потребует от тебя отчета за то место, которое он предоставил тебе на слово, зная о миллионах твоего отца.

Et tout à coup, sur un madrigal trop vif ou pris de travers, une de ces indignations de fille stupéfiante éclatait... (A. Daudet, Les Rois en exil.) — И вдруг в ответ на слишком дерзкий или пришедшийся ей не по вкусу комплимент эта сногсшибательная особа разражалась негодованием...

À ma place, dit Henri avec son regard interrogateur, vous auriez donc encore quelque espoir, madame? - Oui, certes, et je regarderais le jeu engagé comme une partie en trois points, dont je n'ai perdu que la première manche. - Ah! madame, dit tout bas Henri, si j'étais sûr que vous fussiez de moitié dans mon jeu... (A. Dumas, La Reine Margot.) — - Значит, на моем месте вы бы надеялись на что-то, мадам? - сказал Генрих, не спуская испытующего взгляда с Маргариты. - Конечно, я бы смотрела на это дело как на игру до трех очков, где я проиграла пока только первое очко. - Ах, мадам, - сказал Генрих шепотом, - если бы я был уверен, что вы играете в доле со мной...

- Béville, dit le capitaine, je suis de moitié dans ton pari. (P. Mérimée, Chronique du règne de Charles IX.) — - Бевиль, - сказал капитан, - я с тобой в половине в этом пари.