parler+au+cœur

De là, on en avait mené au Comte de Reiset trois ou quatre, un grand maigre qui parlait comme un moulin. (L. Aragon, La semaine sainte.) — Из школы правоведения прислали графу де Рейзе трех или четырех добровольцев, один из них, тощий верзила, трещал без умолку.

Il parlait au hasard d'abondance. (É. Zola, La Bête humaine.) — На любую тему он говорил легко и свободно.

Il était dans un bon jour. Il se dépensa sans compter. Il parla d'abondance de cent sujets: de politique, de Descartes, de Newton et même de son débiteur le duc de Wurtemberg qui le payait toujours avec retard [...]. (J. Orieux, Voltaire ou la royauté de l'esprit.) — Вольтер был в этот день в ударе. Он не щадит себя. Он говорит без умолку о чем угодно: о политике, о Декарте, о Ньютоне и даже о своем должнике герцоге Вюртембергском, который вечно затягивал погашение долга.

Comme elles écoutent des cours toute la journée, je n'avais rien rédigé, me fiant à cette sympathie qui se crée très vite quand l'auditoire est jeune et passionné. Je leur ai donc parlé "d'abondance de cœur". (F. Mauriac, Le Nouveau Bloc-Notes.) — Так как мои слушательницы целый день на лекциях, я ничего не готовил заранее, полагаясь на то взаимопонимание, которое создается само по себе в молодой и темпераментной аудитории. Я просто изливал свою душу перед ними.

Sosie. - Je dois aux yeux d'Alcmène un portrait militaire. Du grand combat qui met nos ennemis à bas. Mais comment diantre le faire, Si je ne m'y trouvai pas? N'importe, parlons-en et d'estoc et de taille. (Molière, Amphitryon.) — Созий. -... чтобы описать С подробностью Алкмене бой кровавый, В котором наша рать Разбила неприятеля со славой. Однако, черт возьми, неловко на авось О том рассказывать, чего не видел. Дело Пустое, впрочем. Буду смело, Как очевидец, врать и вкривь и вкось.

Esther. -... Loulou... mon peignoir. (Elle s'aperçoit qu'elle parlait dans le vide et reste stupéfaite.) Ça par exemple... Décidément... Il y a une heure que je parle dans le vide... (J. Cocteau, Les Monstres sacrés.) — Эстер. -... Лулу... мой пеньюар. (Она замечает, что говорит впустую и останавливается, изумленная.) Вот так так... Ну конечно... Вот уже час, как я говорю в пустоту...

Pourquoi ne veux-tu pas être fort? Où as-tu laissé ta noble témérité? Est-ce que je parle dans le vide? (A. Maurois, Le Cercle de famille.) — Почему ты не хочешь обрести силу? Куда девалось твое благородное мужество? Или мои слова что об стену горох?

- Bonjour, madame! On a vu la fenêtre ouverte... - Mais vous parlez français comme père et mère! - On est de Québec. (A. Lanoux, Quand la mer se retire.) — - Здравствуйте, мадам! Мы увидели, что окно раскрыто... - Но вы так здорово говорите по-французски! - Мы из Квебека.

- Qu'est-ce... que vous dites? interrogea-t-il [...] Elle soupira: - Rien. Tu ne peux comprendre. Même si tu parlais français comme père et mère, d'ailleurs. Personne ne peut comprendre. Personne excepté moi, encore! (R. Fallet, Comment fais-tu l'amour, Cerise?) — Что..., что вы сказали? - спросил Майкл [...] Она вздохнула: - Ничего. Ты не сможешь понять. Даже если бы ты говорил как следует по-французски. Никто не сможет понять. Пусть никто, кроме меня.

... le narrateur a cloué le bec à un gradé mal intentionné, par des paroles pleines d'à-propos et de crânerie. Il a osé, il a parlé haut et fort, lui. (H. Barbusse, Le Feu.) —... рассказчик, весьма находчиво и смело, заткнул рот какому-то не расположенному слушать унтеру. Он не спасовал и говорил напрямик и во всеуслышание.

Allez, je ne me cacherai pas, je laisserai l'armoire vide et toute grande ouverte, je dirai bien haut que c'est moi qui ai purifié la maison. (É. Zola, Le Docteur Pascal.) — Вот что, прятаться я не собираюсь, я оставлю шкаф пустым и распахнутым настежь и открыто объявлю, что это я очистил от скверны этот дом.

Il y a une loi supérieure aux autres: celle de la conscience. Ma conscience parle plus haut que tous vos codes. (R. Martin du Gard, Les Thibault.) — Есть закон, который стоит над всеми другими: это закон совести. Слова моей совести весомей всех ваших разглагольствований.

La gloire militaire et les droits qu'elle donne parlaient haut aux oreilles des généraux et des aides de camp qui entouraient Bonaparte. Ils étaient portés à croire que toutes les distinctions devaient leur appartenir exclusivement. (Madame de Rémusat, Mémoires.) — Воинская слава и связанные с нею привилегии были для генералов и адъютантов Бонапарта важнее всего. Им казалось, что все отличия должны были доставаться им одним.