listened

You were silent as the grave about Mrs. Pryor; and now, again, here is another secret. But why you made it a secret is the mystery to me. (Ch. Brontë, ‘Shirley’, ch. XXVI) — Ты ни слова не проронила о миссис Прайор, а теперь вот новая тайна. К чему эти секреты - вот чего я никак не могу понять.

Augustus: "...Will you swear to me not to repeat what I am going to say to you." The Lady: "...I will be as silent as the grave. I swear it." (B. Shaw, ‘Augustus Does His Bit’) — Огастес: "...Поклянитесь мне, что вы будете молчать о том, что я вам сейчас скажу..." Леди: "...я буду нема как рыба, клянусь."

‘But isn't there something between you and Bob Calvert?’ Josie pressed her. ‘You can trust me. I'm as silent as the grave’. (J. Lindsay, ‘A Local Habitation’, ch. 19) — - А Боб Калверт? Скажешь, между вами ничего нет? - настаивала Джози. - Можешь сказать мне правду, ведь я - могила.

I passed and repassed the house, and stopped and listened at the door; all was dark and silent as the grave. (Ch. Dickens, ‘The Old Curiosity Shop’, ch. I) — я несколько раз прошел мимо дома, остановился у двери, прислушался. Там было темно и тихо как в могиле.

They were all solid, dependable Broadway actors. Even Rick Burtyne, the youngest in years, had... profitable appearances in radio soap opera. (J. O'Hara, ‘The Instrument’, ch. I) — Все они были солидные, пользующиеся неизменным успехом актеры с Бродвея. Даже Рик Бертин, самый молодой из них... неоднократно участвовал в дневной "мыльной опере" по радио.

Everyone in ward 3... listened to the programme Sister Conrick chose - a medley of poor music, soap opera, exhortations to take this for your health or wear that for your figure or rub this on for your complexion. (D. Cusack, ‘Say No to Death’, ch. 41) — И вся третья палата... стала слушать программу, выбранную сестрой Конрик, - смесь сентиментальщины, убогих мелодий и бесконечных увещеваний: покупайте то-то и то-то, если не хотите болеть, то-то и то-то, если хотите быть стройной, такой-то и такой-то крем, если хотите, чтобы ваше лицо сохраняло свежесть.

The "career man" in government is inclined to consider the interests of his career above the immediate problems of any given moment, his cardinal principle being, "Never stick your neck out". (R. E. Sherwood, ‘Roosevelt and Hopkins’, ch. VII) — Чиновники в правительственных органах склонны рассматривать интересы своей служебной карьеры как стоящие выше любой самой насущной проблемы, поскольку их главным принципом является положение: "никогда не рискуй".

‘Aren't you afraid of getting into more trouble?’ Michael asked. ‘after all that stuff in the States?..’ ‘Brother,’ he said, ‘after Normandy anything the United States might do to me couldn't look like trouble.’ ‘You're sticking your neck out,’ Michael said. (I. Shaw, ‘The Young Lions’, ch. 31) — - Ты не боишься снова попасть в беду после всей этой истории в Штатах? - спросил Майкл... - Дружище, - сказал Ной, - после Нормандии все, что может сделать со мной армия США, уже не кажется страшным. - Ты лезешь на рожон, - заметил Майкл.

Crerar listened closely. He wondered if Willoughby would now spill the secret he had refused to divulge at their conference. If he did he was a damned fool, a reckless braggart. However, if Willoughby wanted to stick his neck out - it was his neck. (S. Heym, ‘The Crusaders’, book I, ch. 5) — Крерар весь превратился в слух. Неужели Уиллоуби сейчас откроет свой план, который он утаил от них на совещании? Если так, то он кретин, безответственный болтун. Впрочем, если ему хочется, пусть лезет в петлю - это его забота.

‘I can't figure you, Casey,’ Freeman said. ‘You say you want the lowdown on MacPherson so Washington can cut off his water, but you won't commit yourself on anything. Don't you ever stick that big fat neck of yours out?’ (F. Knebel and Ch. Bailey, ‘Seven Days in May’, ‘Thursday Noon’) — - Я вас не понимаю, Кейси, - продолжал Фримен. - Вы говорите, что хотите разоблачить Макферсона, чтобы Вашингтон мог заткнуть ему глотку, но вместе с тем не желаете ничем рисковать. Неужели вы никогда в жизни не подставляли под удар свою жирную шею?

He was tired after his labours, but it was necessary to take action; his duty as a father demanded it. (R. Greenwood, ‘Mr. Bunting’, ch. III) — После стольких трудов ему не хотелось двигаться, но нужно было принять какие-то меры: этого требовал отцовский долг.

Especially do we appeal to the membership of the Labour Party, trade union and Co-operative Party to take action now to make their feelings heard, their demands listened to and accepted. (H. Pollitt, ‘Selected Articles and Speeches’, ‘Spain: What Next’) — Мы обращаемся прежде всего к членам лейбористской партии, кооперативной партии и профсоюзов и призываем их незамедлительно действовать. Они должны во весь голос заявить о своих настроениях и добиваться того, чтобы их требования были выслушаны и удовлетворены.

...we felt that some drastic action had to be taken. (H. Pollitt, ‘Serving My Time’, ch. V) —...мы понимали, что необходимо принять самые решительные меры.

The patient stood among them a little embarrassed, but not altogether displeased to find himself the centre of attention: he listened confusedly while Dr. Tyrell discoursed glibly on the case. (W. S. Maugham, ‘Of Human Bondage’, ch. 81) — Больной стоял посреди этой толпы слегка растерянный, но и немного польщенный тем, что окружен таким вниманием; он напряженно слушал, как доктор Тайрелл разглагольствует по поводу его болезни.

The centre of gravity should be in science and technology. (Suppl) — Сейчас в основе всего - наука и техника.

He was an untiring lecturer, a jocular commentator, who trails his coat... and - as if incidentally - the author of several plays. (F. Swinnerton, ‘The Georgian Literary Scene’, ch. VIII) — Он был неутомимым лектором, веселым комментатором, держался воинственно... и, между прочим, был автором нескольких пьес.

As we listened to the stranger's allegations, we formed the opinion that he was just trailing his coat, so we refused to be drawn into argument. (EVI) — Слушая, что говорит незнакомец, мы решили, что он просто лезет на рожон, и постарались уклониться от спора.

She listened to Catalina's story with dismay... The only possible explanation was that the poor girl's illness and the loss of her lover had turned her brain (W. S. Maugham, ‘Catalina’, ch. 3) — Мать с тревогой слушала рассказ Каталины... Могло быть только одно объяснение: из-за болезни и потери возлюбленного рассудок бедной девушки помутился.