antiquary

Claudio: "What! Courage, man! What care killed a cat, thou hast mettle enough in thee to kill care." (W. Shakespeare, ‘Much Ado about Nothing’, act V, sc. 1) — Клавдио: "Подбодрись, дружок! Хотя говорят, что забота и кошку уморить может, у тебя такой живой нрав, что ты можешь и заботу уморить." (перевод Т. Щепкиной-Куперник)

But hang expenses! - care killed a cat - we'll eat the fish cost what it will. (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. XIV) — Наплевать на расходы! От экономии толку не будет. Будем есть рыбу, сколько бы она ни стоила.

‘What a fellow you are, Sylvanus; you don't seem capable of taking anything seriously.’ ‘Care killed the cat!’ (J. Galsworthy, ‘Caravan’, ‘A Stoic’) — - Что вы за человек, Сильванус; вы, кажется, ни к чему не можете относиться серьезно. - Заботы хоть кого в могилу вгонят.

Ohon! We're dreeing a sair [= sore] weird - we hae [= have] had a heavy dispensation! (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. XXXII) — Ох, у нас нынче тяжкое горе! Рука Господа коснулась нас.

‘What to do, then?’ cried Tony impatiently... ‘You must dree your weird,’ said the old man grimly. ‘Yes, I must dree my weird,’ he retorted with a deeper grimness. (R. Aldington, ‘All Men Are Enemies’, part II, ch. III) — - Но что же мне делать? - нетерпеливо воскликнул Тони... - Подчиниться судьбе, - мрачно сказал старик. - Да, подчиниться судьбе, - повторил Тони еще более мрачно.

He's very frank to the road. (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. XL) — Это очень послушный конь.

‘But, Mrs. Mailsetter,’ again interrupted Mrs. Heukbane, ‘will ye not be for sending away this letter by express?’ ‘Why, Mrs. Heukbane’, said the woman of letters, pursing up her mouth, ‘ye ken my gudeman likes to ride the expresses himself - we mauw [= must] gie our ain [= own] fish-guts to our ain sea-maws - it's a red half-guinea to him every time he munts [= mounts] his mear [= mare].’ (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. XV) — - Послушайте, миссис Мейлсеттер, - снова перебила ее миссис Хьюкбейн. - Неужели вы не пошлете это письмо с нарочным? - Нет, миссис Хьюкбейн, - ответила начальница почты, поджав губы. - Вы знаете, мой муж любит сам ездить нарочным. Человек должен печься о своей выгоде. Каждый раз, как он садится на свою кобылку, это полгинеи в карман.

‘Who is he?’ ‘Why, he has gone the vole - has been soldier, ballad-singer, travelling tinker and is now a beggar.’ (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. IV) — - Кто он такой? - Этот человек, знаете ли, видал виды: он был солдатом, бродячим певцом, лудильщиком, а теперь он нищий.

I keep the crown o'the causey when I go to the borough. (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. XXI) — Я всегда еду в город не по обочине, а по середине дороги.

Dousterswivel's brow grew very dark at this proposal of leaving him to his "own purchase". (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. XXIV) — Доустерсуивл сильно помрачнел, когда ему предложили самому найти выход из создавшегося положения.

He only just puts a bit on the plate to make fashion, and his poor cheek has turned every day thinner and paler. (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. XVI) — Он только для вида кладет кусочек на тарелку и с каждым днем худеет и бледнеет.

But his sister understood these looks of ire. ‘O dear! Monkbarns, what's the use of making a work?’ ‘I make no work, as ye call it, woman!’ (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. IX) — Но его сестре были понятны эти гневные взгляды. - Боже мой! Манкбарнс, какой смысл поднимать шум? - Я не поднимаю шума, как вы изволите выражаться.

You said something just now that put everything out of my head. (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. XLIII) — Вы только что сказали кое-что, и это заставило меня забыть обо всем остальном.

The messenger (one of those dogs who are not too scornful to eat dirty puddings) caught in his hand the guinea which Hector chucked at his face. (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. XLIII) — Посыльный (он был из тех, кто ничем особенно не гнушается) на лету поймал гинею, которую Гектор бросил ему в физиономию.

He... never intended to look near the place again, unless he had been brought here sting and ling. (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. XLIV) — Он... не собирался показываться в том месте, разве что его туда притащат силой.

Here is the baton sinister, the mark of illegitimacy, extended diagonally upon the shield... (W. Scott, ‘The Antiquary’, ch. XXIII) — Вот черная полоса в гербе - символ незаконнорожденности, - идущая через весь щит по диагонали...

...my bar sinister may never be surmounted by the coronet of Croye... (W. Scott, ‘Quentin Durward’, ch. XXXV) —...мой герб незаконнорожденного рыцаря никогда не будет украшать корона графов де Круа...

Without warning, that bull had suddenly launched out at me in the chest with both hands. At the same moment verbally, he cast the bar sinister on my genealogy. (J. London, ‘The Road’, ‘Bulls’) — Неожиданно, без всякого предупреждения "бык" двинул меня о грудь кулаками. И обругал ублюдком.

A number of the universities still ignore ecology or accord it the bar sinister. (‘American Naturalist’ quoted in DAE) — В ряде американских университетов экология все еще не считается наукой.