Mannheim

Mannheim reprit vite son aplomb: les injures glissaient sur lui comme l'eau sur les plumes d'un canard. (R. Rolland, La Révolte.) — Маннгейм скоро обрел вновь свой апломб. Брань отскакивала от него как от стенки горох.

Les pires calamités glissaient sur lui comme l'eau sur le plumage d'une oie. (H. Troyat, Le Moscovite.) — Самая страшная клевета с него как с гуся вода.

... et quand ce mirliflore aura pleuré son soûl, il décampera d'ici... (H. de Balzac, Eugénie Grandet.) —... когда этот франт наплачется досыта, пусть он отсюда убирается вон...

De toute la Revue, Mannheim continua, seul, à n'en pas vouloir à Christophe: il s'était amusé de lui tout son soûl. (R. Rolland, La Révolte.) — Из всех членов редакции журнала только Маннгейм не сердился на Кристофа: он всласть потешался над ним.

De cet avenir je ne voulais point, j'en détournais les yeux, je n'aspirais qu'à rêver, tout mon saoul. Deux ans de rêve... Après, vienne qui voudra! (R. Rolland, Mémoires et fragments du journal.) — Я не стремился к этому будущему, я отворачивал от него свой взор. Я хотел только мечтать, намечтаться вволю. Два года мечты... А потом будь что будет!

Je mange beaucoup, marche beaucoup; seulement, je ne dors pas mon saoul. (P. Mérimée, Lettres à une inconnue.) — Я много ем, много гуляю, только вот не высыпаюсь.

- Vous avez amené de quoi manger? Parce que vous savez, Madame, si vous l'invitez, elle mange tout son soûl. Mais chez elle trois patates à l'eau; ça fait le compte. (H. Bazin, Cri de la chouette.) — - А поесть вы с собой привезли? В гостях мадам наедается досыта, от нее же, кроме трех вареных картофелин ничего не получишь.

Alors, le rire de la foule devint, énorme, chacun se tenait le ventre à deux mains pour rire tout son soûl. (M. Aymé, La jument verte.) — И тогда смех в толпе стал еще сильнее, каждый хватался обеими руками за живот, чтобы посмеяться всласть.

- Vous voulez l'éveiller?... Vous feriez mieux de le laisser roupiller tout son soûl. (G. Simenon, Maigret se fâche.) — - Вы хотите его разбудить?... Дайте ему как следует выспаться.

Subitès. - Je vois que tu prends ton costume d'Alceste au sérieux. Quelle mouche te pique? (J. Anouilh, Ornifle ou le courant d'air.) — Сюбитес. - Я вижу, что ты принимаешь всерьез твой костюм Альцеста. И что это за муха тебя укусила?

De toute ma vie je ne suis jamais parvenu à attraper un poisson, et c'était bien ce qui m'inquiétait: j'avais peur qu'à me voir revenir bredouille, il ne me prenne plus au sérieux. (R. Vailland, Beau Masque.) — За всю свою жизнь я не поймал ни одной рыбы, и это меня очень беспокоило: я боялся, что, увидев, как я возвращаюсь с пустыми руками, он больше не будет считать меня настоящим рыболовом.

Mannheim, qui s'amusait de riposte en riposte, en arrivant à des cocasseries extravagantes dont il riait sous cape, n'était pas habitué à se voir pris au sérieux. (R. Rolland, La Révolte.) — Маннгейм, забавляющийся собственными парадоксами и постепенно перешедший от возражений к экстравагантной болтовне, над которой он в душе смеялся, не привык, чтобы на него смотрели всерьез.

L'un de ces guides, capitaine de la Garde mobile, prenait ses fonctions tellement au sérieux qu'il ne nous lâchait pas d'une semelle, nous retenant presque par le pan du manteau si nous approchions un militaire. (R. Dorgelès, La Drôle de guerre.) — Один из этих гидов, капитан мобильной гвардии, так серьезно отнесся к своим обязанностям, что не отходил от нас ни на шаг и буквально тащил нас за полу, как только мы приближались к какому-нибудь военному.

- Les malades, disait le Patron avec un diabolique sourire, ne tiennent vraiment qu'à une chose: c'est à être pris au sérieux... (R. Martin du Gard, Les Thibault.) — - Больные, - сказал патрон с дьявольской улыбкой, - думают лишь об одном: чтобы их болезни врач принимал всерьез...

Mannheim, qui s'amusait de riposte en riposte, en arrivant à des cocasseries extravagantes dont il riait sous cape, n'était pas habitué à se voir pris au sérieux. (R. Rolland, La Révolte.) — Маннгейм, забавляющийся собственными парадоксами и постепенно перешедший от возражений к экстравагантной болтовне, над которой он в душе смеялся, не привык, чтобы на него смотрели всерьез.