GAUVAIN

Le faux Gauvain. - Le Graal a bon dos. Merlin. - Exact. Tous les maléfices que je déchaîne sont mis sur son compte. (J. Cocteau, Les Chevaliers de la Table ronde.) — Лжеговен. - На Грааля все можно свалить. Мерлин. - Вот именно. Все мои проделки относят за его счет.

- Ils ont des moyens de pression, dit Bouvreuil. Vous savez, mon cher, on est en Asie... - Ça, dit Larillère... Vous savez, je trouve que l'Asie a bon dos. (P. Courtade, La Rivière Noire.) — - Они используют средства воздействия, - сказал Буврей. - Знаете, дорогой мой, когда вы в Азии... - Э, - заметил Ларийер, - я, знаете ли, нахожу, что Азия - это только хороший предлог.

Frontin. - Il ne s'agit que de mille écus, une fois, monsieur Turcaret a bon dos; il portera bien encore cette charge-là. (Lesage, Turcaret.) — Фронтен. - На сей раз нужно только тысячу экю; господин Тюркаре человек с деньгами, он вполне может взять на себя и этот расход.

... c'est toujours la faute de mari. Oh, le mari a bon dos, qu'il aime trop ou pas assez, qu'il soit trop autoritaire ou trop faible, les torts sont toujours de son côté. (P. Margueritte, La Tourmente.) —... муж всегда во всем виноват. Он за все в ответе. Любит ли он слишком сильно или недостаточно, слишком ли он требователен или слишком мягок. Так или иначе, а виноват всегда он.

Le faux Gauvain. - Ne vous fâchez pas; je serai attentif et sage; c'est promis. (J. Cocteau, Les Chevaliers de la table ronde.) — Лжеговен. - Не сердитесь. Я буду внимателен и послушен; даю слово.

L'Aiguille Verte et le Mont-Blanc font face aux figures exsangues émergeant des couvertures alignées sur la galerie du sanatorium. (H. Barbusse, Le Feu.) — Лицом к вершинам Эгюий-Верт и Монблана, на галерее санатория, лежат в ряд люди; из-под одеял виднеются исхудалые бескровные лица.

Il y eut ensuite une petite guerre d'embuscade dans les rochers qui nous faisaient face. Les cavaliers... s'exercèrent à tirer à balle au galop sur les têtes de Turcs, cette fois postiches. (G. Sand, Le Beau Laurence.) — Затем было показано нечто вроде партизанской войны в горах на открывавшихся перед нашими взорами противоположных склонах. Всадники... упражнялись в стрельбе по головам турок, на этот раз ненастоящих.

C'était peut-être le moyen de tout arranger. S'il se retrouvait le matin avec une pneumonie, par exemple, ou une autre maladie grave, il en aurait pour un certain temps avant de faire face aux gens. (G. Simenon, La Boule noire.) — Это, пожалуй, было бы выходом из положения. Проснуться утром с воспалением легких, например, или с другой какой серьезной болезнью, пролежать в постели некоторое время, прежде чем показаться на глаза людям.

Dans la malheureuse panique de l'armée de Dumouriez, quand les fameuses Thermopyles de l'Argonne, dont il disait être le Léonidas, furent surprises, forcées, et que l'armée, presque débandée, fit une retraite rapide et confuse vers Sainte-Menehoud, Miranda fut à l'arrière-garde, montra un sang-froid admirable, et fit face à l'ennemi. (J. Michelet, La Convention.) — Во время злополучной паники, охватившей армию Дюмурье, когда знаменитые аргонские Фермопилы, Леонидом которых он себя называл, были внезапно форсированы неприятелем, и когда армия обратилась в беспорядочное бегство по направлению к Сент-Мену, Миранда, бывший в арьергарде, проявил замечательное хладнокровие и дал отпор противнику.

Le prêtre ne bougeait plus, gardait cette immobilité tremblante de l'animal qui sent un danger fondre sur lui et qui ne peut y faire face. (G. Simenon, L'Affaire Saint-Fiacre.) — Священник больше не шевелился. Он сохранял ту неподвижность, которая присуща трепещущему животному, почуявшему обрушившуюся на него опасность, которой оно уже не в силах противостоять.

La fausse reine. - Ségramour et Blancharmure ont découvert le vrai Gauvain. Faites face au grabuge que je prévois; je visiterai les poches. (J. Cocteau, Les Chevaliers de la Table ronde.) — Лжекоролева. - Сеграмур и Бланшармюр нашли настоящего Говена. Займитесь скандалом, который, как мне кажется, неизбежен. А я обыщу у всех карманы.

Mme Calas demeurait à Paris [...]. Elle était sans ressources. C'est Voltaire qui faisait face à toutes ses dépenses, comme à toutes celles des contre-enquêtes. (Et la fameuse avarice de Voltaire?) (J. Orieux, Voltaire ou la royauté de l'esprit.) — Вдова Каласа жила в Париже [...]. Она была без гроша. Все расходы на ее содержание, как и на пересмотр процесса взял на себя Вольтер. (Где же эта пресловутая скупость Вольтера?)

Madame Bovary avait prodigué, jeté les cadeaux à la tête de Rodolphe et de Léon, elle avait mené une vie de luxe et pour faire face à tant de dépenses, elle avait souscrit de nombreux billets à ordre. (Procès de G. Flaubert, Réquisitoire de M. l'avocat général.) — Госпожа Бовари щедро осыпала подарками Родольфа и Леона, она вела роскошную жизнь и, чтобы покрыть расходы, подписывала множество векселей.

Jadis, il s'est emballé pour de grandes entreprises. Cela lui arrivera peut-être encore, quoiqu'il ait jeté sa gourme depuis longtemps... (R. Rolland, Dans la Maison.) — Было время, когда народ отваживался на великие дела. Может быть это время еще вернется, хотя он уже давно пережил пору бурного кипения...

Blondine. - Gauvain ne m'aime plus. La Reine. - Il te reviendra. Il jette sa gourme. (J. Cocteau, Les Chevaliers de la Table ronde.) — Блондина. - Говен меня не любит. Королева. - Он еще вернется к тебе, когда перебесится.

Le faux Gauvain. Personne au monde ne peut s'asseoir sur ce siège... Merlin. Personne, sauf un seul et celui-là pourrait nous démasquer, mettre nos plans en échec. (J. Cocteau, Les Chevaliers de la Table Ronde.) — Лже-Говен. Никто в мире не может сидеть на этом сидении, не получив основательную рану в грудь. Мерлин. Никто, кроме одного того, кто мог бы нас разоблачить и расстроить наши планы.

Le faux Gauvain. - Le Graal a bon dos. Merlin. - Exact. Tous les maléfices que je déchaîne sont mis sur son compte. (J. Cocteau, Les Chevaliers de la Table ronde.) — Лжеговен. - На Грааля все можно свалить. Мерлин. - Вот именно. Все мои проделки относят за его счет.

Depuis trois jours, j'en entends de toutes les couleurs sur son compte. (F. Carco, Scènes de la vie de Montmartre.) — Вот уже третий день, как я слышу о нем такое!

Stanislas. Ne croyez pas que je regrette mes paroles ni que je mette les vôtres sur le compte du désordre de nos âmes et de l'obscurité d'un instant. (J. Cocteau, L'Aigle à deux têtes.) — Станислав. Не думайте, что я жалею о том, что сказал, или что я приписываю ваши слова смятению наших сердец и действию внезапной темноты.

La Comtesse. Prends cette plume, et fixons un endroit. Suzanne. Lui écrire! La Comtesse. Il le faut. Suzanne. Madame! au moins c'est vous... La Comtesse. Je mets tout sur mon compte. (Beaumarchais, Le Mariage de Figaro.) — Графиня. Бери перо и давай назначим место встречи. Сюзанна. Писать ему! Графиня. Так нужно! Сюзанна. Сударыня! Во всяком случае вы... Графиня. Я все беру на себя.

Sa compétence, parlons-en! ((GL).) — Что касается его компетентности, тут и говорить не о чем.

Le faux Gauvain: - J'étais un jeune démon, bien naïf, bien tranquille. Merlin: - Parlons-en. (J. Cocteau, Les chevaliers de la table ronde.) — Лже-Говен: - Я был юным демоном, таким наивным, таким спокойным. Мерлин: - Кто тебе поверит.

Le faux Gauvain. -... Ségramour et moi courons donner les ordres et sonner le branle-bas. On scellera les chevaux... et en avant, marche!.. (J. Cocteau, Les Chevaliers de la Table ronde.) — Лжеговен. - Мы с Сеграмуром летим отдать распоряжения и поднять тревогу. Пусть седлают коней... и марш вперед!..

Arthur. - Ma farce innocente dégénère en querelle. Tout doux! Tais-toi, Gauvain. (J. Cocteau, Les Chevaliers de la Table ronde.) — Артур. - Моя невинная шутка превращается в ссору. Потише, замолчи, Говен.

La fausse reine. - Ségramour et Blancharmure ont découvert le vrai Gauvain. Faites face au grabuge que je prévois; je visiterai les poches. (J. Cocteau, Les Chevaliers de la Table ronde.) — Лжекоролева. - Сеграмур и Бланшармюр нашли настоящего Говена. Займитесь скандалом, который, как мне кажется, неизбежен. А я обыщу у всех карманы.

Le faux Gauvain: - Si vous croyez que c'est une sinécure de ne plus jamais vivre dans sa propre peau. (J. Cocteau, Les Chevaliers de la Table ronde.) — Лжеговен: - Вы считаете, что это так приятно и легко никогда не иметь возможности быть самим собой.