5-й+фильм+цикла

  Четыреста ударов

   1959 – Франция (94 мин)

     Произв. Les Films du Carrosse, SEDIF (Жорж Шарло)

     Реж. ФРАНСУА ТРЮФФО

     Сцен. Марсель Мусси и Франсуа Трюффо

     Опер. Анри Деке (Dyaliscope)

     Муз. Жан Константен

     В ролях Жан-Пьер Лео (Антуан Дуанель), Клер Морье (Жильберта Дуанель), Альбер Реми (Жюльен Дуанель), Ги Декомбль («Листок»), Патрик Оффре (Рене), Жорж Фламан (отец Рене), Клод Мансар (следователь), Пьер Репп (учитель английского), Анри Вирложё (сторож), Жак Моно (судья).

   13-летний Антуан Дуанель живет с матерью и отчимом в скромном доме на севере Парижа. Он совсем не любит школу и тиранит учителя. Он часто прогуливает уроки с лучшим другом Рене; однажды, слоняясь по Парижу, он видит мать с любовником. Антуан лучше ладит с отчимом, чем с родной матерью, которая относится к нему без заботы и нежности. В оправдание прогула он, ничтоже сумняшеся, говорит учителю, что его мать умерла. Но в тот же день его мать приходит за Антуаном в школу.

   Антуан больше не хочет жить с родителями. Он ночует в старой типографии, принадлежащей дяде Рене. Мать пытается его задобрить и обещает дать ему 1000 франков, если он войдет в 1-ю пятерку по результатам сочинения по литературе. В виде сочинения он сдает страницу из бальзаковских «Поисков абсолюта», и учитель обвиняет его в плагиате. Рене приглашает Антуана пожить у себя: это насквозь продуваемый дом, где Рене живет с отцом, страстным поклонником скачек, и матерью-алкоголичкой. Антуан крадет пишущую машинку из кабинета на Елисейских Полях, где работает его отец. Ему не удается ее продать, и он возвращается на работу к отцу, но тут его застает сторож. Отчим отводит Антуана в комиссариат, откуда он, проведя ночь в участке и еще одну в тюрьме, попадает в Центр наблюдения за несовершеннолетними преступниками. Однажды он сбежит оттуда на море, которого никогда раньше не видел.

   ►  Четыреста ударов, 1-й полнометражный фильм Трюффо, вышел в Париже в июне 1959 г. и, наряду с Лифтом на эшафот, L' Ascenseur pour l'échafaud, январь 1958; Красавчиком Сержем, Le beau Serge, февраль 1959 г.; и На последнем дыхании,  À bout de souffle, март 1960 г., стал одним из важнейших фильмов начала новой волны. Он мгновенно стал знаменит благодаря, в частности, призу за лучшую режиссуру, полученному на Каннском кинофестивале месяцем ранее. Тем не менее в фильме Четыреста ударов нет ничего революционного и даже просто новаторского. Частично его можно связать с картиной Виго Ноль за поведение, Zéro de conduite( бунт детей и подростков против мира взрослых), частично – с завоеваниями неореализма по образцу Де Сики (Шуша, Sciuscia), при минимальном внимании к социальному контексту. Трюффо попытался сломать стереотипы традиционной мелодрамы, придав фильму ритм хроники. Повествование, намеренно лишенное драматизации, часто выглядит вялым, растянутым, ему не хватает изобретательности в деталях сцен. Его главное достоинство в том, что финальные эпизоды вызывают вполне живые, не искусственные эмоции, при общей холодности тона. Самая знаменитая сцена (она же лучшая) – допрос Дуанеля психологом, от которого нам слышен только голос. В этом эпизоде органичность Жан-Пьера Лео восхитительна, а сам фильм выходит за рамки неореализма и перенимает стиль телерепортажа.

   Четыреста ударов – 1-я часть цикла о Дуанеле, который продолжится новеллой Антуан и Колетта в фильме Любовь в двадцать лет, L'amour à vingt ans, 1962, фильмами Украденные поцелуи, Les Baisers volés, Семейный очаг, Domicile conjugal, 1970, Ускользающая любовь, L'amour en fuite, 1978. Вместе с Зеленой комнатой, La Chambre verte этот цикл, в особенности – благодаря автобиографичности и участию одного актера на протяжении 20 лет, представляет собой самую оригинальную часть творчества Трюффо.

   N.B. Вопреки общепринятому мнению, Жан-Пьер Лео впервые появился на экране не в этом фильме, а в картине Жоржа Лампена Ла Тур, берегись!, La Tour, prends garde! снятой летом 1957 г.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги опубликованы в книге «Приключения Антуана Дуанеля» (Les aventures d'Antoine Doinel, Mercure de Fiance, 1970). Помимо окончательной версии сценария, в книге содержится 1-й синопсис Четырехсот ударов (переиздание – Ramsay, 1987).

  Сын Франкенштейна

   1939 – США (93 мин)

     Произв. U (Роуленд В. Ли)

     Реж. РОУЛЕНД В. ЛИ

     Сцен. Уиллис Купер на основе персонажей Мэри Шелли

     Опер. Джордж Робинсон

     Муз. Фрэнк Скиннер

     В ролях Бэзил Ратбоун (барон Вольф фон Франкенштейн), Борис Карлофф (Чудовище), Бела Лугоши (Игорь), Лайонел Этуилл (инспектор Корг), Джозефин Хатчинсон (Эльза фон Франкенштейн), Эмма Данн (Амелия), Донни Данэгэн (Питер фон Франкенштейн).

   Наследник барона Франкенштейна с женой и с сыном возвращается в родовое поместье, чтобы собрать все, что осталось от отца, и поселиться в его особняке. Его ждет довольно дурной прием, поскольку местные жители по-прежнему живут в ужасе перед монстром, когда-то созданным бароном. По их убеждению, Франкенштейн по-прежнему живет в этих краях. Новый хозяин знакомится с Игорем – крестьянином, приговоренным к казни за похищение трупов; он был повешен, а затем вынут живым из петли. Игорь отводит сына барона в фамильный склеп, где на гранитной плите возлегает Чудовище. Оно живо, но в коме. Помня о необыкновенных опытах отца и желая восстановить доброе имя ученого, сын барона успешно оживляет Чудовище и возвращает ему силу. Оно же, подпав под пагубное влияние Игоря, совершает ряд убийств. Жертвами становятся судьи, приговорившие Игоря к смертной казни. Сын барона убивает Игоря, защищая свою жизнь, затем сталкивает Чудовище в резервуар с серой.

   ►  3-й фильм из цикла о Франкенштейне; последний, где роль Чудовища исполняет Карлофф. Огромный коммерческий успех картины побудит студию «Universal» надолго взяться за разработку золотой жилы фантастического жанра. Мастерство Роуленда В. Ли чувствуется прежде всего в построении планов и работе с актерами. Все декорации изумительны; в фильме нет 2 планов с одинаковым пластическим решением. С другой стороны, Роуленд В. Ли умеет ловко приводить в равновесие холодность игры Ратбоуна, вычурность Лугоши, скрытую иронию Лайонела Этуилла (с диковинной механической рукой) и экспрессивное, трагическое дарование Карлоффа, загримированного Джеком Пирсом. Только в сценарии заметна некоторая бедность, которая мешает режиссеру (впрочем, большому мастеру своего дела) придать повествованию безупречный ритм.

   N.В. Этот фильм должен был стать первым опытом «Universal» в формате «Technicolor». Его начали снимать в «Техниколоре», но вскоре затею пришлось оставить: грим Карлоффа плохо смотрелся в цвете.

  Мир Апу

   1959 - Индия (106 мин)

     Произв. Satyajit Ray Productions

     Реж. САТЬЯДЖИТ РАЙ

     Сцен. Сатьяджит Paй по роману Бибхутибхусана Баннерджи «Непокоренный» (Aparajito)

     Опер. Субрата Митра

     Муз. Рави Шанкар

     В ролях Сумитра Чаттерджи (Апу), Шармила Тагоре (Апарна), Свапан Мукерджи (Пулу), Атоке Чакраварти (Каджал), Диреш Мазумдар (дедушка), Шефалика Деви, Беларами Деви.

   Калькутта. 30-е гг. Из-за нехватки денег Aпy так и не закончил учебу и живет теперь в очень бедном и шумном районе у самой железнодорожной линии. Он начал писать роман; пишет он и сказки, которые рассылает по журналам. Одну сказку берутся напечатать. Aпy повсюду ищет работу. Иногда он не годится, потому что слишком образован, иногда он сам считает работу слишком скучной (напр., он не согласен быть грузчиком в упаковочном цеху фармацевтической фабрики). Его навещает друг Пулу, ставший инженером. Он стыдит Any за то, что он никому не сообщает адрес, и приглашает Апу в ресторан. Изрядно напившись, Aпy декламирует стихи на улице. Пулу предлагает ему конторскую работу, но прежде приглашает в деревню на свадьбу своей кузины Апарны. Увы, жених оказывается сумасшедшим, и свадьбу приходится отменить. Согласно деревенским верованиям, Апарна будет проклята, если не выйдет замуж в тот же день. Пулу умоляет Aпy жениться на его кузине. Aпy сначала поражен столь нелепой просьбой, но затем, подумав, соглашается. Он возвращается в Калькутту с молодой и прекрасной супругой. Они живут вместе и веселятся как дети, совсем позабыв о времени. Счастье не позволяет Aпy думать о романе. Забеременев, Апарна решает на 2 месяца вернуться в родную деревню. Aпy скучает в своей конторе, и только письма жены могут его утешить. Однажды к нему приходит человек и говорит, что жена Aпy умерла при родах. В отчаянии Aпy думает о самоубийстве. Он ездит по стране, пытаясь обрести душевный покой. Взобравшись на вершину холма, он пускает по ветру рукописные листы романа. 5 лет спустя Пулу приезжает за Aпy в Нагпур на завод, где тот работает. Пулу напоминает Апу об отцовском долге. Все эти 5 лет Апу довольствовался тем, что посылал деньги дедушке мальчика. Aпy возвращается в деревню жены. Ему понадобится время, чтобы приручить родного сына Каджала: сперва мальчик кидается в него камнями и отвергает его ласку. Апу уже не мечтает подружиться с Каджалом и хочет уехать из деревни, но мальчик идет за ним и взбирается ему на плечи.

   ► 3-я часть трилогии об Aпy (и 5-й фильм Сатьяджита Рая) идеально вписывается в пространство цикла и придает ему некую осмысленность. (Напомним, что изначально никто не собирался снимать трилогию; она сложилась с годами на волне успеха первых фильмов.) На каждом этапе судьбы Aпy был вынужден терять или оставлять позади то, что больше всего на свете любил. Испытания, превращающие трилогию в лирическую сагу о страдании, не раз доводили Aпy до отчаяния. Но им не удалось сделать из него желчного человека. В этих испытаниях он познает самую важную правду жизни, и в тот момент, когда мы расстаемся с ним, обретает некое подобие гармонии с собой и миром. Режиссерский стиль Сатьяджита Рая балансирует между пессимизмом и покоем, стремится придать как можно больше ценности каждому мгновению, пейзажу, каждой декорации и встрече, которыми отмечен жизненный путь героя и путь его познания. Поразительно, какими малыми средствами Раю удается сделать привлекательными своих персонажей: например, Апарну, жену Aпy, жизнь которой в фильме так коротка, а смерть так душераздирающе внезапна. Проще перечислить секреты мастерства Рая, чем повторить их: наблюдательность, теплота и внимание к людям, медлительность ритма (при том, что в трилогии происходит изрядное количество событий) и очень ловкое, почти невидимое использование классических стилистических приемов, идеально приспособленных к тому особенному эффекту, которого добивается автор. Так Апарна продолжает жить в фильме даже после неожиданного известия о ее смерти - голос Апарны читает за кадром письмо к мужу, которое Апу перечитывает в конторе, в автобусе и по дороге к дому. Как и Одзу, Сатьяджит Рай прилагает много усилий, чтобы достичь совершенства, но еще больше - чтобы сделать совершенство незаметным для зрителя. И тогда настает черед зрителя присмотреться к его фильмам с тем же вниманием, с каким и сам Рай постоянно смотрит на свои сюжеты, своих персонажей и на реальность.

   БИБЛИОГРАФИЯ: см. Песнь дороги, Pather panchali.

  Украденные поцелуи

   1968 - Франция (90 мин)

     Произв. Les Films du Carrosse - Artistes Associes

     Реж. ФРАНСУА ТРЮФФО

     Сцен. Франсуа Трюффо, Клод де Живре, Бернар Ревон

     Опер. Дени Клерваль (Eastmancolor)

     Муз. Антуан Дюамель и песни Шарля Трене

     В ролях Жан-Пьер Лео (Антуан), Дельфин Сейриг (мадам Табар), Клод Жад (Кристин), Мишель Лонсдаль (мсье Табар), Арри Макс (Анри), Андре Фалькон (мсье Видаль), Даниэль Чеккальди (мсье Дарбон), Клер Дюамель (мадам Дарбон).

   Антуан Дуанель, поступивший на 3 года в армию (конечно же, спасаясь от несчастной любви), уволен со службы за нестабильность характера. Отец юной Кристины, в которую Антуан влюблен, но с которой никак не может поладить, находит ему работу портье в отеле. Антуан теряет место, когда нечаянно помогает частному детективу мсье Анри зафиксировать факт супружеской измены в номере отеля. Мсье Анри берет Антуана на работу в агентство «Блэйди», на которое работает сам. Расследования, поиски, слежка становятся повседневными занятиями Антуана. В кабаре на левом берегу Сены он обнаруживает фокусника, которого ищет старый друг. У последнего происходит нервный срыв, когда он узнает, что фокусник сбежал от него, чтобы жениться. Хозяин обувного магазина просит агентство разгадать следующую тайну: «Меня никто не любит, и я хочу знать почему». Антуан собирается провести расследование и нанимается в магазин грузчиком. Антуан восхищается женой хозяина и сравнивает ее с видением. Жене хозяина лестно и это внимание, и тот эффект, что производит на юношу одно ее присутствие (однажды он отвечает на ее вопрос: «Да, мсье», и поспешно скрывается с места), и она назначает ему первое и последнее свидание в квартире. Старик Анри внезапно умирает посреди телефонного разговора. После этого Дуанель уходит из агентства. Он становится телемонтером и работает в службе экстренного вызова. Кристина, с которой он по-прежнему в ссоре, звонит ему - якобы за советом по поводу сломанного телевизора. Они проводят ночь вместе, а утром строят планы на будущее. Они сидят на скамейке, и тут незнакомец, который много дней подряд ходит за Кристиной по пятам, торжественно предлагает девушке вступить с ним в брачный союз, если ей хватит смелости порвать «мимолетные связи с мимолетными людьми». Изумленный и встревоженный Антуан смотрит вслед удаляющемуся безумцу.

   ► Фильм посвящен «Французской синематеке» Анри Ланглуа и начинается с плана улицы у зала «Шайо». 3-я из 5 частей цикла, посвященного Антуану Дуанелю и начатого в 1958 г. фильмом Четыреста ударов, Les Quatre cents coups (***). История Антуана Дуанеля - это история безуспешного стремления к обуржуазиванию. Некоторые чересчур уравновешенные люди мечтают о том, чтобы их жизнь стала необыкновенной и полной приключений. Дуанель - человек, в основном, неуравновешенный - мечтает, чтобы его жизнь приобрела хоть какую-то буржуазную стабильность. Так он влюбляется в молоденькую мещанку, совершенно не похожую на него. Занимает разные мелкие должности, которые лишь на очень короткое время маскируют его подлинную сущность беспокойного, почти одержимого маргинала. В Украденных поцелуях эти характерные черты проявляются отчетливее всего и раскрываются в причудливых поворотах разностороннего и изобретательного повествования, необычного своим реализмом (см. путь письма, отправленного пневматической почтой, по парижскому подземелью), местами напоминающим Фейада и Бунюэля. Сценарии, написанные Трюффо в сотрудничестве с Бернаром Ревоном, отличаются скромностью и точностью и наиболее органично соответствуют дарованию режиссера. Украденные поцелуи вышел в прокат в сентябре 1968 г. и совершенно не понравился сторонникам модных тенденций. Один из любезных отзывов о фильме своего бывшего соратника по новой волне якобы произнес Годар: «Нас отымели. Нас обокрали» (***).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги опубликованы в книге «Приключения Антуана Дуанеля». (Les aventures d'Antoine Doinel, Mercure de France, 1970).

   ***

   --- «Оn a ete baaises. On a ete voles». В двух этих фразах обыгрывается название фильма.

  Чарли Чан в Монте-Карло

   1937 – США (71 мин)

     Произв. Fox (Джон Стоун)

     Реж. ЮДЖИН ФОРД

     Сцен. Чарлз С. Белден, Джерри Кэди, Роберт Эллис, Хелен Логан на основе персонажей, созданных Эрлом Дерром Биггерзом

     Опер. Дэн Кларк

     Муз. Сэмюэл Кейлин

     В ролях Уорнер Оланд, Ки Льюк, Вирджиния Филд, Сидни Блэкмер, Херолд Хабер, Луи Мерсье.

   Чарли Чан, знаменитый детектив из Гонолулу, расследует в Монте-Карло дело о 3 убийствах, связанных с деятельностью некоего финансиста.

   16-й и последний фильм в цикле, выпущенном студией «Fox» с 1931-го по 1937 г. с Уорнером Оландом в главной роли. Помимо этих 16 фильмов, в цикл входят также 22 картины, снятые с 1938-го по 1947 г., где главную роль играет Сидни Толер. Из них 11 первых (до 1942 г.) произведены студией «Fox», следующие 11 – студией «Monogram». Наконец с 1947-го по 1949 г. «Monogram» выпустила еще 6 фильмов с Роландом Уинтерзом в главной роли. (Напомним, что прежде, чем Чарли Чан принял облик Уорнера Оланда, он успел появиться в 3 фильмах, из которых последний – За этим занавесом, Behind That Curtain, Ирвинг Каммингз, 1929, – уже выпустила «Fox».)

   Парадокс этого прославленного цикла в том, что значительное место в нем отдается сюжету, который раз за разом остается все таким же бледным и неинтересным. Значит, причины его живучести стоит искать в стороне, на полях: в живописной экзотичности главного героя, в его афоризмах (их запас кажется неисчерпаемым), в образе его старшего сына Ли, наивного и навязчивого (его роль превосходно играет Ки Льюк), а также в простоватом и жизнерадостном юморе, который лучше всего выражается в особо потешных сценах – напр., когда инспектор Жубер (Херолд Хабер) говорит по-французски и жестикулирует, как персонаж мультфильма.

   С точки зрения режиссуры и динамичности, лучшие Чарли Чаны поставлены Норманом Фостером с Сидни Толером в главной роли (Чарли Чан в Рено, Charlie Chan in Reno, 1939; Чарли Чан на острове Сокровищ, Charlie Chan at Treasure Island, 1939; Чарли Чаи в Панаме, Charlie Chan in Panama, 1940). О больших детективных сериалах, снятых в Америке, читайте: Michael R. Pitts, Famous Movie Detectives, Scarecrow Press, Metuchen, New Jersey, 1979.

  Круг

   1974 - Иран (100 мин)

     Произв. Telfilm (Тегеран)

     Реж. ДАРИУШ МЕРДЖУИ

     Сцен. Д. Мерджуи, Г.-Х. Сахеди

     Опер. Хушанг Бехарлу (Eastmancolor)

   · В ролях Саид Кангарани (Али), Эзат Энтезами (Самери), Нассириан Фурузан (Захра), Бахман Форси (врач), Эсмаил Мохаммад (отец).

   Юг Тегерана. Невзрачного вида больной старик и его молодой сын Али после долгого путешествия подходят к современной больнице, где старик надеется излечиться. Но его не берут. У дверей больницы стоит автомобиль, чей водитель спрашивает у старика, не хочет ли он заработать. С наступлением ночи отца и сына сажают в грузовик, набитый людьми, и отвозят в здание, где царит неописуемый хаос; там собрались бомжи, наркоманы и прочее отребье, чтобы сдать кровь и заработать несколько реалов. Отец возражает, говорит, что он болен и не может делиться своей кровью. Водитель грузовика получает комиссионные за привезенных людей. Али тоже получает немного денег и возвращается с отцом в больницу; им назначают прием только через 2 недели. Но медсестра, которой приглянулся Али, говорит, что старик - ее родственник, и его соглашаются положить в больницу на следующий день. Тем временем медсестра дает старику плошку риса. Али она выдает за своего племянника и подкидывает ему то одну, то другую работу; доставить партию кур, отвезти в подвал труп и т. д. На собрании медицинского персонала больницы один врач в очередной раз возмущается, что ему приносят дурную кровь, из-за которой снова погибла больная. Он утверждает, что уже несколько лет в больницу поставляется кровь, взятая у наркоманов. Он давно и безуспешно борется за открытие маленькой лаборатории в стенах больницы. Медсестра, покоренная Али, отдает юноше ворованный рис с больничной кухни, чтобы тот продал его в городе. Покупателям Али рассказывает об афере с кровью. На следующую ночь некоторые приходят к нему и едут в грузовике к зданию, где идет торговля. Главный торговец кровью удивлен предприимчивостью Али; он приводит его к себе в роскошную квартиру и берет помощником. Чтобы выполнить срочный заказ, Али находит 2 «пациентов», у которых забирают кровь прямо в машине, на всей скорости несущейся в больницу. Отец Али умирает. На похоронах знакомый бьет Али за то, что тот не произносит слова ритуала.

   ► Круг, снятый при поддержке министерства здравоохранения и иранского телевидения, а затем 2 года пролежавший под запретом - 3-й значительный фильм Дариуша Мерджуи, сделавшего себе имя картинами из сельской жизни Корова, Gaav, 1969 и Почтальон, Postchi, 1971. На этот раз Мерджуи описывает тегеранский люмпен-пролетариат, и в этой жестокой басне эксплуатируемый сам становится эксплуататором, втянувшись в особо ужасную отрасль подпольной торговли, существующую только в Иране. Стиль Мерджуи сочетает анализ нравов по образцу итальянских комедий, точные, жестокие и иногда забавные наблюдения (о коррупции, проникшей всюду, инертности администрации и прочих пороках, парализующих иранское общество) с суровой, безжалостно логичной и опустошающей притчей. Изобилие наблюдений и безжалостное обличение неравенства в распадающемся обществе: таковы 2 главные отличительные черты этой мастерской, взвешенной и очень ясной картины, которая почти открытым текстом предвещает грядущие потрясения. Подлинная тема фильма - беспорядок и его жертвы. Круг представляет собой кульминационную вершину в развитии иранского кино определенного, весьма амбициозного типа, история которого резко оборвалась после прихода к власти аятоллы.

   N.В. Этим фильмом в апреле 1982 г. был открыт великолепный телевизионный цикл Жана Лекутюра и Жана-Луи Гильбо «Кино без визы» - единственной телепередачи во Франции, занимавшейся тем, что должно быть, по идее, одной из главных задач телевидения в отношении кинематографа: она знакомила зрителей с кинематографом стран, крайне скудно представленных или вовсе не представленных в коммерческом прокате, сопровождая показ самых знаковых фильмов предисловиями, дискуссиями и пр., помогавшими понять их смысл и значение. Последняя передача из цикла «Кино без визы» вышла в августе 1986 г.; всего в цикле было показано около 40 фильмов из 32 стран.

  Призрак Франкенштейна

   1942 - США (67 мин)

     Произв. Universal (Джордж Уэггнер)

     Реж. ЭРЛ К. КЕНТОН

     Сцен. У. Скотт Дарлинг по сюжету Эрика Тейлора и на основе персонажей, созданных Мэри Шелли

     Опер. Милтон Краснер и Буди Бределл

     В ролях Бела Лугоши (Игорь), Лон Чейни-мл. (Чудовище), сэр Седрик Хардуик (Франкенштейн), Ралф Беллами (Эрик), Лайонел Этвилл (доктор Бомер), Эвелин Энкерз (Эльза).

   Думая, что на них по-прежнему лежит проклятие, вызванное Чудовищем покойного барона Франкенштейна, обитатели деревни взрывают его замок. В груде руин после взрыва Игорь находит Чудовище; его спас панцирь из серы. Оно все еще живо. Старший сын барона сослан, и Игорь отводит Чудовище к младшему сыну - Людвигу Франкенштейну, работающему с доктором Бомером, бывшим учителем барона. 2 ученых только что успешно провели опыт по пересадке мозга. Речь, стало быть, пойдет о том, чтобы пересадить Чудовищу новый мозг и сделать его разумнее. Но чей мозг? Тут начинаются сложности. Людвиг Франкенштейн хочет использовать мозг коллеги, недавно убитого Чудовищем. Игорь предлагает свой, желая избавиться от своего обезображенного тела и возродиться в крепкой оболочке Чудовища. Само Чудовище ясно дает понять, что желает видеть в роли донора недавно встреченную им девочку. Игорь, оскорбленный отказом Людвига Франкенштейна, обращается к доктору Бомеру. Если доктор примет его предложение. Игорь обещает сделать все возможное, чтобы прославить своего благодетеля. Поддавшись на этот аргумент, Бомер заменяет мозгом Игоря образец, подготовленный для пересадки доктором Франкенштейном. После операции Чудовище живет лишь несколько минут и говорит голосом Игоря. Но Бомер не учел, что группы крови Игоря и Чудовища несовместимы. 2 ученых, попав под горячую руку агонизирующего монстра, не переживут своего поражения.

   ► 4-й фильм из цикла фильмов о Франкенштейне; прямое продолжение 3-го (Сын Франкенштейна, Son of Frankenstein). Эта картина опускается до уровня симпатичного приключенческого сериала, в достаточной мере изобретательного и насыщенного событиями; главным героем на этот раз становится Лугоши. Эрл К. Кентон, не очень утруждая себя, занимает переходную ступень от пластического таланта и юмора Роуленда В. Ли в Сыне Франкенштейна к патологически-болезненному стилю Роя Уильяма Нилла в фильме Франкенштейн встречает Человека-волка, Frankenstein Meets the Wolf Man.

   БИБЛИОГРАФИЯ: копия режиссерского сценария опубликована издательством «MagicImage Filmbooks» (Absecon, New Jersey 1990).

  Человек из Ларэми

   1955 – США (101 мин)

     Произв. COL (Уильям Гец)

     Реж. ЭНТОНИ МЭНН

     Сцен. Филип Йордан, Фрэнк Бёрт по статье Томаса Т. Флинна в газете «Saturday Evening Post»

     Опер. Чарлз Лэнг (Technicolor, Cinemascope)

     Муз. Джордж Данинг

     В ролях Джеймс Стюарт (Уилл Локхарт), Артур Кеннеди (Вик Хэнсбро), Доналд Крисп (Алек Уэггомен), Кэти О'Доннелл (Барбара Уэггомен), Алекс Никол (Дэйв Уэггомен), Элин Макмэан (Кейт Канадэй), Уоллес Форд (Чарли О'Лири), Джек Элам (Крис Болдт).

   Нью-Мексико, 1870-е гг. Уилл Локхарт, бывший армейский капитан – служил в Вайоминге, а ныне временно зарабатывает грузоперевозками, – доставляет товар Барбаре Уэггомен, которая после смерти отца в одиночку содержит лавочку, где тот провел всю жизнь. Это не единственная причина, приведшая Локхарта в деревушку Коронадо. Он ищет головорезов, погубивших его младшего брата: эти люди продали индейцам ружья, и те совершили кровожадный набег, убив немало солдат, среди которых был и брат Локхарта. По совету Барбары, Локхарт набирает соль в близлежащих болотах и готовится пуститься с этим грузом в обратный путь. Тут, словно черт из табакерки, появляется Дэйв Уэггомен, двоюродный брат Барбары и сын старика Алека Уэггомена, крупнейшего землевладельца в этих краях, которому принадлежат и заболоченные земли. Дэйв сжигает повозки Локхарта, убивает его мулов, а самого Локхарта человек Дэйва волочет по земле, накинув на него лассо. Уилл рассказывает о своей беде Барбаре, а затем в городе преподает урок Дэйву и сталкивается с Виком Хэнсбро, женихом Барбары и управляющим Алека. Старик считает Вика своим вторым сыном: он благоразумнее Дэйва – настоящего сорвиголовы, очень радеющего за свой авторитет. Вик надеется после смерти Алека вступить в наследство на тех же правах, что и Дэйв. На это, во всяком случае, намекает ему старик.

   Алек принимает Локхарта у себя и выплачивает ему компенсацию за повозки и животных. Он предлагает Локхарту работать на него, но Уилл отказывается. Позже Алек признается ему, что часто видит один сон: он в страхе следит за появлением человека, которому поручено убить его сына. От метиса Чарли О'Лири, добывающего для него информацию, Уилл узнает, что индейцы ожидают доставки 200 ружей, которые они уже оплатили. Шериф Коронадо говорит Уиллу, что хочет как можно скорее с ним распрощаться. Не он один мечтает отправить его в тартарары. Уилл чуть было не погибает от рук человека, которому поручили слежку за ним. Отбиваясь, Уилл закалывает нападавшего – Криса Болдта. Шериф сажает Уилла в тюрьму: Уилл выходит оттуда только благодаря Кейти Канадэй – старухе, давно живущей в этих краях, хозяйки ранчо, которое она пытается защитить от претензий Уэггоменов. Она платит залог за Уилла, и тот должен отработать свой долг.

   Дэйв пытается захватить скот, принадлежащий Кейти, который та издавна пасет на территории Уэггоменов. Локхарт пытается остановить Дэйва и ранит его. Обезумев от бешенства, Дэйв в упор простреливает Локхарту ладонь, пока двое его людей крепко держат его. Затем Дэйв вместе с Хэнсбро уезжают за оружием, которое обещали доставить индейцам. По дороге между ними происходит ссора, и Хэнсбро возвращается в Коронадо с трупом Дэйва. Алек думает, что убийца – Локхарт, и, желая отомстить, стреляет в него, но промахивается: старик почти совершенно слеп. Не желая, чтобы Алек узнал о поставке оружия, Хэнсбро толкает лошадь Алека в пропасть. Алека спасают и отводят в город, где его лечит Кэти, его бывшая невеста. Старик остается жив, но полностью теряет зрение. Локхарт получает доказательства того, что Хэнсбро доставил индейцам оружие, из которого был убит его брат, но не может хладнокровно убить врага. Он заставляет Хэнсбро уничтожить партию оружия, обещанную индейцам, и те впоследствии сами его убивают. В Коронадо Кэти объявляет, что выходит замуж за Алека. Уилл уезжает из городка и приглашает Барбару навестить его, если та когда-нибудь окажется проездом в Ларэми.

   ► Последний из 5 вестернов Энтони Мэнна с участием Джеймса Стюарта. На этом Мэнн завершает великолепный цикл фильмов, подводя его итог, но, прежде всего, усиливая некоторые его тенденции, главным образом – 2: дикую, даже садистскую жестокость, характерную для отношений между некоторыми персонажами, и невротичность героя Джеймса Стюарта. По правде говоря, невроз Уилла Локхарта порожден не только его судьбой, но и характером, и большая часть действия фильма показывает нам усилия этого персонажа сперва исполнить то, что предначертано ему судьбой, затем – преодолеть эту судьбу и отказаться от призвания мстителя. Важнейшее отличие от других фильмов цикла: отсутствие понятия маршрута, пути (в пространственном понимании слова) в личных похождениях персонажа. Он прибывает на место одновременно с началом сюжета, и Мэнн делает зрителя свидетелем последней фазы его поисков. Человек из Ларэми, последний этап пути, начатого Винчестером-73, Winchester '73*, своей крайней напряженностью также открывает путь к настоящему сошествию в ад, которое произойдет в Человеке Запада, Man of the West.

   Своей огромной насыщенностью Человек из Ларэми обязан не только развитию характера главного героя, но и целой группе персонажей, над которыми возвышается старый Алек Уэггомен. 3 более молодых героя сюжета воспринимают его как отца: Дэйв – настоящий сын, о котором Алеку приходится сожалеть; Хэнсбро заменяет ему сына, и Алек возлагает на него призрачные надежды; Локхарт – идеальный сын, о котором Алек мог бы мечтать и которого у него никогда не будет, близкий ему по характеру и упрямству. Для Энтони Мэнна Алек Уэггомен (восхитительно сыгранный Доналдом Криспом) – вольная интерпретация Короля Лира в мире вестерна. На визуальном уровне чуткость раскадровки, глубокая вовлеченность декораций и пейзажей в действие – важнейшие элементы режиссуры Энтони Мэнна – как будто обновляются и преумножаются благодаря великолепному применению широкоэкранного формата, который Мэнн использует в этой картине впервые.

   N.B. Фильм был снят за 28 дней на 20 природных объектах Нью-Мексико; создатели фильма добивались тщательной достоверности в деталях (декорации интерьеров, оружие и т. д.). Джеймс Стюарт настоял на том, чтобы лично исполнить большинство трюков.

 Все мы – убийцы

   1952 – Франция (115 мин)

     Произв. UGC

     Реж. АНДРЕ КАЙАТТ

     Сцен. Шарль Спак, Андре Кайатт

     Опер. Жан Бургуэн

     В ролях Мулуджи (Рене Ле Ген), Реймон Пеллегрен (Жино), Антуан Бальпетре (Дютуа), Жюльен Вердье (Боше), Клод Лэйдю (Филипп Арно), Жаклин Пьеррё (Ивонн Ле Ген), Жорж Пужули (Мишель Ле Ген), Луи Сенье (аббат Руссар), Жан-Пьер Гренье (доктор Детуш), Андре Рейба (отец Симон), Ивонн де Брэ (старьевщица), Анри Вильбер (Арно-отец), Поль Франкёр (Леон), Лин Норо (мадам Арно), Анук Фержак (Аньес), Марсель Перес (Маленгре), Жюльетт Фабер (мадам Сотье), Александр Риньо (жандарм), Сильви (Летиция).

   Париж времен Оккупации. Рене Ле Ген, молодой человек, живущий в бедности в оккупированной зоне с матерью-алкоголичкой и сестрой-проституткой, попадает к подпольщикам, и те поручают ему жестокие и опасные задания. Во Францию вновь возвращается мир, но Ле Ген, по-прежнему бедный и безграмотный, продолжает в каком-то мрачном беспамятстве промышлять махинациями и преступлениями. Он убивает в публичных банях полицейского, пришедшего его арестовать, и приговаривается к смертной казни на гильотине. В отделении смертников тюрьмы Сантэ он знакомится с товарищами по заключению: корсиканцем, сидящим за вендетту; врачом, осужденным за убийство жены и отрицающим свою вину; детоубийцей. Начинающий адвокат добивается помилования для Рене, перед этим приютив у себя его младшего брата, который чуть было не пошел по тому же скользкому пути.

   ►  2-я часть цикла, который сами Кайатт и Спак называли трилогией о правосудии (после Правосудие свершилось, Justice est faite и до Черной папки, Le dossier noir, 1955). «Идейный» фильм в самом прямом смысле слова, Все мы ― убийцы обличает институт смертной казни, черпая силу в убежденности автора и в довольно впечатляющей натуралистичной атмосфере. Систематическое осуждение картины в качестве идейного фильма часто затмевало в глазах зрителей тех лет ее вполне реальные достоинства: искренний и даже какой-то утробный пессимизм, который идет вразрез с добрыми реформаторскими намерениями автора, но придает его образам немало выразительности; драматургия, опирающаяся на кипучее изобилие персонажей и – качество, неотъемлемо связанное с предыдущим, – на разнообразную и талантливую актерскую игру, типичную для той эпохи (которая уже приближалась к концу), когда в распоряжении французского кино еще оставался огромный арсенал блестящих и оригинальных актеров 2-го плана. Помимо традиционных доводов против смертной казни, излагаемых (порою довольно искусственно) в диалогах, Кайатт выводит на 1-й план самый убедительный довод: достоверную и душераздирающую картину тюремной жизни. Ожидание приговоренными смерти и, в более общем смысле, условия заключения осужденных преподносятся автором как нечто отвратительное и невыносимое. Упомянем некоторые сцены, ставшие знаменитыми: надзиратели босиком, неслышно крадутся по коридорам в утро казни. После каждой казни заключенные из других отделений проводят церемонию – задувают свечу перед портретом казненного и произносят ритуальные слова: «Такой-то встретил красивую смерть». Тем самым Кайатт иллюстрирует (на сей раз – как рассказчик, а не только адвокат-правозащитник) несостоятельность смертной казни как примерного наказания: в глазах некоторых заключенных она автоматически превращает каждого казненного в героя. Помимо всего прочего, Кайатт очень внимательно относится к воссозданию духа времени. Он прекрасно понимает и чувствует кризис моральных ценностей в период оккупации и 1-е послевоенные годы; вероятно, это лишает универсальности обличительный посыл, зато придает особую напряженность сюжету.

   N.B. Существует итальянская версия (Siamo tutti assassini), также поставленная Кайаттом. В ролях – те же актеры, только Жан-Пьера Гренье и Жаклин Пьеррё заменили Амедео Надзари и Ивонн Сансон.

   БИБЛИОГРАФИЯ: новеллизация Жана Меккера (Gallimard, 1952).

  Зелёный луч

   1986 – Франция (98 мин)

     Произв. Les Films du Losange (Маргарет Менегос)

     Реж. ЭРИК POMEP

     Сцен. Эрик Ромер

     Опер. Софи Ментинье (цв.)

     Муз. Жан-Луи Валеро

     В ролях Мари Ривьер.

   Каникулы Дельфины испорчены: она проводит их в одиночестве. Однако завершаются они удачно благодаря «зеленому лучу» – последнему лучу заходящего солнца.

   Мы включаем в этот сборник статью о фильме Эрика Ромера только в виде уступки моде, а также для констатации факта, поскольку из примерно 20 000 фильмов, среди которых мы отбирали те, что достойны упоминания, Зеленый луч, несомненно, в числе худших, если не самый худший. В рамках цикла «Комедии и поговорки», Comédies et Proverbes (населенного, как и весь остальной мир Ромера, дурочками и простушками, более или менее одинокими, болтливыми и самовлюбленными) между лучшим фильмом (Жена летчика, La femme de l'aviateur, 1981) и худшим (Зеленый луч) разницы нет практически никакой. Можно лишь отметить, что сцены, снятые в Париже с персонажами мужского пола, кажется, чуть превосходят сцены, снятые за пределами Парижа с персонажами женского пола. На уровне сюжета Зеленый луч можно описать как историю героини Антониони, колесящей по Франции, словно у Вима Вендерса, и постоянно попадающей в мир Мишеля Ланга. Какой-то кошмар.

   «Комедии и поговорки» ссылаются на богатую литературную традицию, в которой блистательно выступали, например, Кармоптель и Альфред де Мюссе. Она требует фантазии, изобретательности, легкости, колкости – всего того, о чем Ромер не имеет представления (или ничего, кроме представления). Редко удается увидеть режиссера, прилагающего такие упорные усилия, чтобы втиснуть свое творчество в рамки, совершенно не соответствующие его возможностям. В этой традиции огромное значение имеет текст. Диалоги фильмов Ромера бросаются из одной крайности в другую, причем обе эти крайности одинаково отвратительны: текст чересчур прописанный, риторический словесный понос, который может приглянуться некоторым актерам, увидевшим в нем возможность продемонстрировать свою ловкость (см. тирады Андре Дюссолье в Выгодной партии, Le beau manage, 1982); и текст чересчур импровизированный, который является даже не текстом, а нудной чередой колебаний, метаний, повторов, унаследованной от экспериментов синема-веритэ 60-х гг., которых сторонятся сегодня даже режиссеры телесериалов, идущих в прямом эфире. Такой фильм, как Зеленый луч, может быть интересен только одним: он позволяет измерить глубину той бездны пустой импровизации, самолюбования и невыразительности, в которую способен провалиться кинематограф. В частности, в этом фильме встречаются такие длинные, такие пустые и такие тяжелые для зрителя окончания планов, что любой мало-мальски грамотный кинорежиссер, если бы и снял их по неосторожности или небрежности, ни за что бы пе проявил или оставил в черновом монтаже. А Ромер демонстрирует их публике с такой беспечностью или бессознательностью, что следует воздержаться от каких бы то ни было оценок. В частности, это относится к рассуждениям героини о мясе и овощах; к сцене со шведкой и назойливым мужчиной. Снятые на средства более скудные, чем у среднего режиссера-любителя, основанные на примитивных персонажах, лишенных выразительности и очертаний, разворачивающиеся на фоне смехотворно бедного социального контекста, фильмы Ромера «существуют» в некоем потустороннем мире, где отсутствует всякая стилизация и безраздельно правит халтура, в мире, полностью принадлежащем новой волне – движению, которому Ромер, что бы ни говорили, принадлежит неотъемлемо.

   Раскадровка (335 планов) в журнале «L'Avant-Scène», № 355 (1986).

  Винтовка Спрингфилда

   1952 – США (92 мин)

     Произв. Warner (Луис Ф. Эделмен)

     Реж. АНДРЕ ДЕ ТОТ

     Сцен. Чарлз Марки Уоррен, Фрэнк Дэйвис по сюжету Слоуна Нибли

     Опер. Эдвин Дюпар (Warnercolor)

     Муз. Макс Стайнер

     В ролях Гэри Купер (майор Лекс Кирни), Филлис Тэкстер (Эрин Кирни), Дэйвид Брайан (Остин Маккул по кличке Мак), Пол Келли (полковник Хадсон), Лон Чейни (Пит Элм), Филип Кэри (капитан Эд Тенник), Джеймс Милликен (Мэтью Куинт), Гуинн «Биг Бой» Уильямз (сержант Сноу), Алан Хейл-мл. (Миццелл), Фесе Паркер (Джим Рэндолф), Уилтон Грэфф (полковник Шарп).

   → Форт-Хедли, штат Колорадо, Гражданская война. Полковник Хадсон обращается в Вашингтон с просьбой о подкреплении. Он жалуется, что южанам всегда известен маршрут, по которому следуют конвой с лошадьми (необходимые для передвижения войск), направляемые в его форт. Учитывая активную деятельность шпионов южан, северяне сталкиваются с необходимостью создать собственную службу контршпионажа. Хадсон также просит предоставить ему партию новых магазинных винтовок Спрингфилда. Командиром следующего конвоя он назначает майора Алекса Кирни; чтобы избежать нападения южан, Кирни отправится по высокогорным тропам. Однако южане поджидают его и там – причем в огромных количествах. Чтобы избежать бессмысленных потерь, Кирни приказывает сдать конвой. Его подчиненный капитан Тенник выступает против этого решения и отдает Кирни под трибунал. Несмотря на прежние заслуги, Кирни увольняют из армии. Поскольку он – уроженец Вирджинии, его обвиняют в сочувствии к южанам. Он лишен права вступать на территорию любого форта или армейского укрепления. На его рубашку наносят позорную метку: вертикальную полосу желтой краской. Едва Кирни переодевается в штатское, как Тенник намеренно втягивает его в драку на территории форта: Кирни арестован и посажен в тюрьму. Там он оказывается в компании 2 мародеров-южан, которых удалось захватить северянам. Вместе с ними он сбегает из тюрьмы и поступает на службу к их шефу, Остину «Маку» Маккулу, который в качестве прикрытия иногда продает северянам лошадей. Маккул показывает Кирни, где он прячет угнанные табуны. Но никому не известно, от кого он получает информацию о маршрутах следования конвоев.

   На самом деле Кирни, как и Тенник, – тайный агент и работает на маленькую, пока еще неофициальную службу контршпионажа северян. Он докладывает о результатах своей работы полковнику Шарпу. Принимается решение устранить Маккула, чтобы Кирни смог занять его место и получить доступ к его источникам информации. Кирни узнает, что его сын, считая его предателем, сбежал от матери. В самом деле родные Кирни не знают о его настоящем задании. На мародеров-южан организуется налет. Тенник убивает Маккула, но тут же погибает сам. Позже Кирни и другой мародер Элм говорят полковнику Хадсону, что лошадей ему продавать будут они, а не Маккул. В этот момент Хадсон сообщает им, что именно он давал Маккулу информацию. 2 последние цифры в официально установленной цене на лошадей при каждой сделке указывают маршрут конвоя. Кирни докладывает об этом полковнику Шарпу, а тот говорит ему, что его сын найден на вербовочном пункте. Кирни сообщает хорошую новость жене. Она не верит мужу и выгоняет его из дома. Она говорит полковнику Хадсону, что узнала от мужа, будто их сын найден. Хадсон подтверждает ей эту новость, но сам понимает, что Кирни работает на северян, иначе подобные сведения никак не могли бы попасть к нему. Хадсон обвиняет Кирни в убийстве Шарпа, которого на самом деле убил Элм. За Кирни приходит расстрельный взвод, но 6 солдат, хранящие верность своему командиру, помогают ему сбежать. Вместе с этими 6 солдатами и партией винтовок Спрингфилда Кирни пытается спасти конвой под командованием лейтенанта Джонсона и не дать ему попасть в западню, расставленную Хадсоном. Но он не успевает. Тем не менее Кирни нападает на отряд Хадсона и берет самого Хадсона в плен. Кирни официально восстановлен в звании и назначен начальником нового Управления армейской разведки. Жена и сын снова могут им гордиться.

   ►  В эклектичной карьере Андре Де Тота жанр вестерна количественно представлен больше прочих (примерно 1/3, его фильмов, снятых в США). В 6 из 11 снятых им вестернов главную роль играет Рэндолф Скотт, хотя эти фильмы не составляют вместе единого цикла; лучшими, на наш взгляд, являются Человек в седле, Man in the Saddle, 1951, и Незнакомец был вооружен, The Stranger Wore a Gun, 1953. Долгое время во Франции выше всего среди вестернов Де Тота ставился Индейский воин, The Indian Fighter, 1955 – фильм, впрочем, довольно вялый, где любителей кино подкупили обаяние Эльзы Мартинелли и несколько симпатичных натурных видов. Винтовка Спрингфилда удачно сочетает достоинства, рассеянные по другим вестернам Де Тота. Довольно сложный, оригинальный, не теряющий динамичности сюжет, насыщенный неожиданными поворотами и сюрпризами, рассказывает о зарождении службы контршпионажа в лагере северян во время Гражданской войны (винтовка Спрингфилда, подарившая фильму название, – всего лишь 2-степенный элемент сюжета). Драматургические достоинства фильма усилены явным художественным талантом автора. Весьма разнообразные пейзажи, приобретающие особую фотогеничность под снегом или в тумане, придают повествованию величие, в котором нет ничего наносного или искусственного. Так Де Тот напоминает нам, что в голливудском кинематографе вестерн всегда был площадкой для особенно плодотворного сочетания динамичности и красоты изображения, которые в равной степени необходимы для кинематографа. К актерам Де Тот относится одинаково, будь то более или менее известные лица (напр., он восхитительно использовал Александра Нокса в Никто не уйдет, None Shall Escape) или звезды легендарной величины, как Гэри Купер в Винтовке Спрингфилда. С присущей ему скромностью режиссер пытается найти и подчеркнуть в каждом актере самые личные и естественные качества. Таков, напр., план в салуне, когда Купер, переодевшись в штатское, приближается к барной стойке: камера совершает за ним длинный проезд на уровне ног и замечательно передает непринужденную, но при этом осторожную походку актера, его врожденную элегантность и легендарную достоверность. Подобный план, довольно часто встречающийся у Де Тота, не несет особенной драматургической нагрузки, зато оставляет мимолетное, но сильное ощущение, что кинематограф был изобретен именно для таких вещей и ни для чего другого.

 Стромболи, земля Господня

   1949 – Италия―США (106 мин)

     Произв. RKO, Berit Film (Бергман, Росселлини)

     Реж. РОБЕРТО РОССЕЛЛИНИ

     Сцен. Роберто Росселлини, Серджо Амидеи, Джан Паоло Каллегари, Ренцо Чезана, Арт Кон, отец Феликс Морлион

     Опер. Лучано Тразатти, Роберто Герарди, Аяче Паролин

     Муз. Ренцо Росселлини

     В ролях Ингрид Бергман (Карин Бьорсен), Марио Витале (Антонио Мастростефано), Ренцо Чезана (священник), Марио Спонца (смотритель маяка), Роберто Онорати (ребенок) и жители Стромболи.

   Лагерь перемещенных лиц в Фарфе, в 80 км от Рима. Беженка из Прибалтики Карин Бьорсен, пережившая войну в Югославии, а затем – в Италии, куда перебралась нелегально, знакомится с молодым солдатом Антонио Мастростефано, который влюбляется в нее и просит ее руки. Не сумев получить визу в Австралию, она соглашается выйти за него и едет с ним на его родной остров Стромболи, ныне опустевший: большая часть его обитателей отправились на заработки на континент, а некоторые даже в Австралию и Америку. Антонио, некогда владевший собственной лодкой, нанимается в экипаж рыбацкого судна. Карин неуютно на этом острове, негостеприимном к ней и оторванном от всего мира. Ей приходится бороться (или, вернее, пытаться смириться) с бесплодной и суровой природой, ограниченностью мышления местных жителей, незрелостью и ревностью мужа. Она сопровождает его при лове тунца, но жестокость этого зрелища внушает ей отвращение. Некоторое время спустя извержение вулкана вынуждает обитателей острова покинуть дома, выйти в море на лодках и там дожидаться окончания бедствия. Карин на 3-м месяце беременности; она заявляет Антонио, что хочет насовсем уехать с острова. Антонио запирает ее в доме, забив дверь гвоздями. Она вырывается на свободу при помощи друга, смотрителя маяка, который дает ей денег в дорогу. Она хочет добраться до деревни, расположенной на другом склоне вулкана, и там разыскать лодку. Выбившись из сил, она в слезах падает на вершине вулкана и засыпает. На рассвете Карин вдруг охватывает восторг перед таинственностью и красотой этих мест. Она просит у Бога сил на то, чтобы защитить ребенка.

   ►  1-й из 6 полнометражных фильмов, снятых Росселлини с участием Ингрид Бергман. Этот цикл занимает важнейшее место в кинематографе 1-х послевоенных лет благодаря своим модернизму, цельности и красоте. Большинство этих фильмов рассказывают о взаимоотношениях супругов, изначально плохо подходящих друг другу. Но здесь Бергман занимает центральное место в сюжете практически в одиночку, и главное, что с ней происходит, – это познание земли и, через познание земли, осознание присутствия Бога. Название фильма – Стромболи, земля Господня – должно быть истолковано буквально. Росселлини постоянно говорит в своих фильмах о божественном присутствии, и это познание может происходить только на космическом уровне, важнейшем для картины. Интимизм и космическая интуиция, объединенные искренним желанием постичь реальность во всех ощущениях, – таковы 2 ведущих направления модернистского кино 1-х послевоенных лет, основателем и самым ярким представителем которого является Росселлини. Современный, свежий характер Стромболи и других фильмов этого цикла не ощущался бы так явственно, не будь он плодом поисков великолепного творца, в равной степени выдающегося художника и драматурга: за так называемым «любительским подходом» у него скрывается ошеломляющая способность придавать своему видению характер абсолютной новизны и универсальности. К примеру, только Уолш и Мурнау были способны объединить в одной сцене столько слоев реальности – в результате чего личное переживание оказывается тесно связано с самим космосом (см. эпизод охоты на тунца, когда молчаливое ожидание сменяется восторженной спешкой, а та, в свою очередь, – панической жестокостью, завершающей сцену). Все действие фильма представляет собой единый поток, несущий героиню без промежуточных стадий, без постепенного развития или долгих размышлений от полного неприятия окружающей реальности к почти чудесному слиянию с этой средой, на которой теперь проступает божественная печать. На уровне формы этот единый поток рождается теми же стремлениями, каким следовали, напр., Преминджер или прочие режиссеры, желавшие, чтобы их фильмы казались снятыми одним-единственным длинным планом. Это стремление к единству и цельности – характерная особенность модернистского кино, родившегося после войны.

   Рекламу Стромболи (если можно так выразиться) принес скандал, разгоревшийся на съемках, когда стало известно о романе между актрисой, замужней матерью 10-летней дочери, и режиссера, женатого на Анне Маньяни, в стране, где развода не существует. Даже несмотря на это, фильм оглушительно провалился в прокате и был безжалостно растерзан критиками всего мира. Ингрид Бергман в автобиографии увлекательно рассказывает о съемках, растянувшихся на 102 дня, о необычных методах работы Росселлини, которые часто ее задевали и оскорбляли, а главное – о собственной внутренней напряженности. Попав, в каком-то смысле, в положение ссыльной, чувствуя на себе гнет ответственности, которую пытались взвалить на нее американские продюсеры (они, напр., без тени смущения намекали, что если она не одумается, 3 ее последние картины – Жанна д'Арк, Joan of Arc, Под знаком Козерога, Under Capricorn и Стромболи – могут навсегда лечь на полку), разве не могла она поневоле не почувствовать родства с героиней фильма? И это родство на всем протяжении фильма придает дополнительную мощь таланту актрисы.

   Во время съемок Бергман и Росселлини, продюсеры фильма, разругались с «RKO», фирмой-прокатчиком. Росселлини смонтировал собственную версию фильма (106 мин), которая демонстрировалась только в Италии (разумеется, с итальянским дубляжом), в то время как американцы смастерили 77-мин версию, попавшую в американский и европейский прокат. (Киноклуб канала «Antenne 2» показал в 1987 г. версию, по изобразительному ряду следующую монтажу Росселлини, но с оригинальной англ. звуковой дорожкой, что, по всей вероятности, делает этот вариант наилучшим из всех возможных.) Сравнительный анализ монтажа Росселлини и американского (доступного на кассетах, выпущенных в Англии и США) дарит возможность великолепного урока кинематографа – настолько отвратительна, топорна работа американских монтажеров и настолько выразительно она подчеркивает работу Росселлини. В эту версию добавлен небольшой документальный пролог (в стиле телепередачи о путешествиях), знакомящий зрителя с островом; исчезла одна из самых прекрасных сцен (героиня Бергман бродит по запутанным улицам городка и встречается со старыми рабочими, реставрирующими ее дом); 3–4 раза в действие врывается закадровый комментарий, навязывающий зрителю хэппи-энд вместо открытого финала у Росселлини (голос за кадром говорит, что Карин поняла, что душа ее обретет покой только после возвращения к мужу) ― да и все остальные находки американских монтажеров не менее катастрофичны. Удаляются то фрагменты планов (напр., появление мужа в сцене серенады, в результате чего создается впечатление, будто он свалился с неба), то целые планы (напр., восхитительное начало эпизода, когда Карин лежит на камнях и наблюдает за группой бегущих детей), то группы планов (начало допроса Карин в лагере), а иногда добавляют общий план, чтобы наиболее банальным образом завершить какой-либо эпизод (напр., эпизод мессы), и т. д. Единственное интересное добавление в амер. версии – короткая сцена, когда Антонио заставляет жену встать на колени перед могилой его матери.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Росселлини оставил комментарии о своем фильме («Мне было интересно поговорить о цинизме, главной опасности послевоенных лет…») в нескольких текстах и интервью, опубликованных в журнале «Cahiers du cinéma» в 1954 и 1955 гг. Все они были перепечатаны в книге «Росселлини: обретенное кино» (Rossellini, Le cinema révélé, Éditions de l'Étoile, 1984), куда включена и великолепная фильмография режиссера, составленная Адриано Апрой, Филиппом Арно и Марко Джусти (переиздание – «Flammarion», 1988.)