дивизионка

Говоря определённее, Юра был с ними запанибрата, и солдаты называли его больше по имени, нежели по воинскому званию. (М. Алексеев, Дивизионка) — As a matter of fact, Yura was on hail-fellow-well-met terms with the soldiers, and when they addressed him they used his first name more often than his military title.

Пилотка размеров необыкновенных от пота по краям потемнела - будто не снимал он её с времён Очакова и покоренья Крыма - и блином лежала на продолговатой голове солдата. (М. Алексеев, Дивизионка) — His outsized cap was black with sweat along the edges, as if he hadn't removed it from time immemorial and it sat on his longish head like a pancake.

- Достигнешь там больших чинов, в знать войдёшь - ведь мы не хуже других: отец был дворянин, майор, - всё-таки смиряйся перед господом богом: молись и в счастии и в несчастии, а не по пословице: "Гром не грянет, мужик не перекрестится". (И. Гончаров, Обыкновенная история) — 'Even' if you attain high rank over there, and go up in the world - we're as good as anyone, you know, your father was a nobleman and a major - you must always humble yourself before the Lord God. Pray in equally happiness and in grief, do not be like the peasant in the proverb, who 'does not cross himself so long as the thunder does not roar.''

Над всей первой страницей крупными буквами было напечатано: Внимание, мины! В ротах долго потешались над самым существом этого предостерегающего возгласа: дивизия была наслышана о том, что редакция подорвалась на мине. Кто-то даже заметил: - Пока гром не грянет, мужик не перекрестится. (М. Алексеев, Дивизионка) — We had printed in huge letters across the entire first page: Beware! Mines! The men in the companies had a good laugh at this warning, for the division had already heard that our newspaper had been blown up by a mine. Some even remarked: 'The muzhik won't cross himself until the lightning strikes.'

В последние месяцы, когда по всем фронтам советские войска неудержимо рвались к рубежам, где их ждала победа, наша старенькая "американка" трудилась особенно много, стучала и шлёпала денно и нощно. (М. Алексеев, Дивизионка) — In those last months, when on all fronts the Soviet troops were irrepressibly rushing towards the border where victory awaited them, our little old printing machine worked harder than ever rapping and clapping away day and night.

- Куда же мы с вами годимся? Всё забыли?.. У девочки-то скарлатина!.. - М-да, - сказал Баринов. - И на старуху бывает проруха. (Ю. Герман, Дело, которому ты служишь) — 'So we're not much good, are we? Have we forgotten everything we knew? And the baby girl has scarlet fever.' 'Every man has a fool in his sleeve,' Barinov said.

Более добросовестного и исполнительного солдата, чем Обухов, трудно было себе представить. Но, как говорят, и на старушку бывает прорушка. С кем греха не бывает? (М. Алексеев, Дивизионка) — It would be hard to conceive of a more conscientious, more efficient soldier than Obukhov. But, as they say, to err is human. Anyone can make mistakes.

- Что это ты, старина, принаряжаться да прихорашиваться стал? Гляди, как бы она тебя... Знаешь, какие они, казачки!.. - Не твоего ума дело, - резко оборвал солдата Максимыч, - утри вон сначала у себя под носом... (М. Алексеев, Дивизионка) — 'What are you dressing up for, old man? Look out she doesn't... You know what they are like, these Cossack women!..' 'It's none of your business,' Maximych remarked sharply, not giving the soldier a chance to finish. 'Better go and wipe your nose...'

Не знаю, что имеют в виду, когда говорят: "Характерами не сошлись". Характеры у Валентина Тихвинского и Алёши Лавриненко были разные, прямо-таки противоположные. У нашего Вальки - неуёмный. Алёша - невозможный флегматик. Тем не менее это не мешало их суровой, сдержанной, но глубокой дружбе. (М. Алексеев, Дивизионка) — I cannot understand what is meant when they say: 'They could not get along because they were so different in character.' Valka Tikhvinsky and Alexei Lavrinenko were entirely different in character. Our Valka was indefatigable. Alexei was impossibly phlegmatic. Yet this did not interfere with their restrained, but deep friendship.

У времени и у судьбы свои законы... Что навело его на мой след, одному аллаху ведомо. (М. Алексеев, Дивизионка) — Time and fate have their own laws and their own rights... Heaven only knows why he picked on me!

- Да, я уезжаю, - перебил Додика Степанов. - Уточнять вы можете всё с Евгением, он парень с головой. (Ю. Герман, Дело, которому ты служишь) — 'Yes, I am going away,' Stepanov cut him short. 'Make all the arrangements with Yevgeny, he has a good head on his shoulders.'

- И пообедать можно. Разведчик с головой обедает получше генерала. (Эм. Казакевич, Звезда) — 'Nothing wrong with a good dinner. A scout with his head screwed on the right way can eat better than a general.'

- Табак - продукт мудрёный. Его с головой надо курить - тогда будет толк и польза. Не то один вред получается. Что значит "курить с головой", Максимыч не пояснял, считая, видимо, излишним. (М. Алексеев, Дивизионка) — 'Tobacco is tricky stuff. You have to use your head when you smoke it. Then you'll get value out of it. Otherwise it'll cause you nothing but harm.' Maximych did not bother to explain what he meant by using your head when you smoke, apparently considering it superfluous.

В это время по крутой тропинке от церкви спускается баба с ребёнком на руках. Ребёнок кричит, завёрнутый с головой в тряпки. (В. Короленко, Река играет) — In the meantime a woman with a child in her arms is making her way down the steep path from the church. Swaddled in rags to the top of its head, the child screams shrilly.

Ладно, думаю... Пущай! Нужды ещё не видала. Хлебнёт горя, узнает, небось, что значит чужая сторона. (В. Короленко, Чудная) — 'All right,' I reckoned. 'Let be! She's not had it hard yet. Wait till she gets knocked about and learns how bitter 'tis to live in strange parts...'

Он пришёл на село давно, издалека, но люди сразу поняли, что этот человек немало хватил горя. (А. Гайдар, Горячий камень) — He had come to the village long ago from some distant parts, but people saw at once that this was a man who had known trouble in plenty.

- Поймите же наконец, я никогда, ни единого дня, ни единого часа не работал в газете. Вы со мной хлебнёте горя! (М. Алексеев, Дивизионка) — 'Just try to understand that I've never worked on a newspaper, not a single day, not a single hour. Never at all. I'll give you no end of trouble.'

- А Димки ещё не было... - вспоминал Степан. - Не было. Этот деятель появился уже без тебя. Ох, и хватила я с ним горя!.. Это сейчас они поднялись, да и то всякое бывает. А тогда... (С. Ерёменко, Слепой дождь) — 'Dimka hadn't yet been born,' reminisced Stepan. 'No, he hadn't. That activist arrived after you had left. And what a lot of trouble I had with him! They're grown up now, though even so we have our ups and downs. But then...'