такая-то

La vie n'est pas raffinée. La vie ne se prend pas avec des gants. (R. Rolland, La Foire sur la place.) — Жизнь - не такая деликатная штука. Белоручке в перчатках в ней делать нечего.

En effet, le Nouveau Roman est antihumaniste: l'Homme n'a plus dans l'Univers une place privilégiée, il est là, c'est tout ce que l'on peut dire: un objet parmi d'autres. Naturellement, comme ce parti pris risquait de s'enliser dans les sables et que le public se lassait [...] on a cherché des échappatoires du côté de l'érotisme ou du suspense policier. (J.-L. Curtis, Un miroir le long du chemin.) — В сущности, новый роман антигуманистичен: Человек утратил в нем свое привилегированное положение в мире; он просто существует в нем, как всякий другой предмет. Естественно, что такая установка ни к чему не могла привести, публике это надоело, и писатель стал искать выхода в эротике и детективах.

Rosette. C'est un ami de C***; je l'ai rencontré chez madame de Thémines, vous savez une grande femme qui fait l'enfant et se donne des petits airs d'innocence. (Th. Gautier, Mademoiselle de Maupin.) — Розетта. Это друг С***, я встречала его у госпожи Темин, знаете, такая крупная женщина, которая корчит из себя младенца и прикидывается невинной добродетелью.

On a persuadé au prince que je me donne des airs de dictateur et de sauveur de la patrie, et que je veux le mener comme un enfant. (Stendhal, La Chartreuse de Parme.) — Князю внушили, что я корчу из себя диктатора и спасителя отечества и что я хочу водить его на помочах, как ребенка.

Pourquoi m'a-t-il tutoyée dès la première phrase? Je n'ai pas pris des airs de marquise. Il me tutoyait, et alors - c'était plutôt sympa. On avait l'impression de se connaître déjà. (S. Berteaut, Piaf.) — Почему с первой же минуты Сердан стал мне говорить "ты"? Я не стала жеманничать. Он мне говорил "ты", ну и что? - так было даже очень мило. Мне казалось, что мы уже давно знаем друг друга.

On n'a pas trop idée de la suite des événements. Probable que les Anglais vont se faire achever la gueule dans leur île. Les parachutistes qui se sont fait la pogne sur le fort d'Eben-Emaël vont descendre sur Londres, c'est tout vu d'avance. Ça ne déplaît pas tant cette perspective... Ça leur fera passer le goût de la marmelade! Ils nous ont largués en pleine bataille, ces fumiers! À Dunkerque, à coups de crosse, ils repoussaient nos soldats qui voulaient s'embarquer sur leurs bateaux! Ça se raconte, colporte, bouche à oreille et puis qu'on a été trahis, vendus, abandonnés. (A. Boudard, Les Combattants du petit bonheur.) — Мы не очень хорошо понимали, как пойдут события дальше. Возможно, что англичан прикончат на их острове. Немецкие парашютисты, набившие себе руку на форте Эбан-Эмаэль, спрыгнут на Лондон, это как пить дать, и такая перспектива была нам неприятна. Это послужит уроком этим негодяям. Они бросили нас посреди сраженья. В Дюнкерке они прикладами отгоняли наших солдат, когда те хотели погрузиться на их корабли. Так люди говорят, рассказывают друг другу и то, что нас предали, продали, бросили.

... Il faut bien se faire une raison. Tout le monde ne peut pas tirer le gros lot. On est mal tombé: tant pis. (R. Rolland, La Foire sur la place.) —... Надо уметь смиряться. Не всем на долю выпадает счастье. Тебе не повезло: что ж делать.

- Si vous vouliez faire de ma fille une couveuse, il fallait le dire... Au reste, il paraît que ça lui convient. - Ça ne me convient pas, maman, dit madame de Rias; mais je me fais une raison! (O. Feuillet, Un Mariage dans le monde.) — - Если вы хотели сделать из моей дочери наседку, надо было так и сказать... Впрочем, ее это, кажется, устраивает. - Меня это не устраивает, мама, - возразила госпожа де Риас, - но я не вижу иного выхода.

- Je fais mine de partager l'opinion de Mlle Carrier, en espérant qu'avec le temps elle se fera une raison. (L. Malet, Micmac moche au Boul'Mich'.) — Я делаю вид, что разделяю мнение мадемуазель Каррье в надежде, что со временем она примирится с неизбежностью.

Quand on se fait une raison, un enfant, après tout, ça s'élève. Je ne m'en vais pas te payer un carillon, [...]. Mais les pierres qu'on te jettera, je sais où les renvoyer et, même sans parrain, je te promets la marraine. (H. Bazin, Qui j'ose aimer.) — Если вдуматься хорошенько, то в конце концов воспитать ребенка не такая уж хитрая штука. Я не обещаю тебе устроить этот брак [...]. В тебя будут бросать камни, но я знаю, как отплатить тем же твоим обидчикам, и хотя у тебя не будет крестного отца, зато крестную мать я тебе обещаю.

Si vous saviez tout le bonheur qu'on leur veut comme si c'était possible. Peut-être vaudrait-il mieux parfois que l'on nous en sépare. Je n'arrive pas à me faire une raison de cet enfant. (M. Duras, Moderato cantabile.) — Если бы вы знали, как много счастья мы желаем нашим детям, это просто невероятно. Может быть иногда было бы лучше, чтобы нас с ними разделили. Мне не удается трезво относиться к моему ребенку.

... une rage intérieure me dévorait avec tant de violence, que j'allais me cacher à fond de cale pour ne pas succomber au désir de me jeter à la nage... (A. de Vigny, Servitude et grandeur militaires.) —... меня раздирала такая ярость, что я вынужден был спрятаться в глубине трюма, чтобы не поддаться искушению броситься вплавь...

Ils ne firent aucune attention à lui, n'interrompirent même pas leur discussion passionnée, où Kohn, à peine arrivé, se jeta à la nage. (R. Rolland, La foire sur la place.) — Они не обратили на него ни малейшего внимания и не прервали своего жаркого спора, в который Кон так и ринулся, едва войдя в комнату.

Après lui avoir donné l'habitude de raisonner juste et de ne pas se laisser payer de vaines paroles, il avait négligé de lui dire que, chez l'être peu considéré, cette habitude est un crime: car tout bon raisonnement offense. (Stendhal, Le Rouge et le Noir.) — Приучив его рассуждать здраво, а не отделываться пустыми словами, он позабыл сказать ему, что у человека незначительного такая привычка считается преступлением, ибо всякое здравое рассуждение само по себе оскорбительно.

Il se rendait compte, par exemple, que Dave, l'aîné des garçons, n'était pas la bonne brute toute simple qu'il s'était imaginé. (G. Simenon, La Boule noire.) — Теперь он прекрасно видел, например, что старший из его сыновей, Дейв, вовсе не такая уж божья коровка, как он воображал.

- Rends-toi compte, ma petite fille, reprit Aimée, que ce bracelet, s'il fallait racheter le même aujourd'hui, nous ferait rendre les dents de la gorge. (M. Druon, L'Hôtel de Mondez.) — - Подумай, доченька, - заговорила Эме, - ведь если бы нам сегодня пришлось выкупить такой браслет, мы должны были бы снять с себя последнюю рубашку.

Depuis quelques jours on m'accable de lettres anonymes qui racontent que Germaine passe sa vie au scating avec un amant. J'ai voulu me rendre compte et je constate que c'est faux. (J. Cocteau, Le Grand écart.) — Вот уже несколько дней как меня одолевают анонимными письмами о том, что Жермена проводит время на скетинге с любовником. Я захотел сам в этом удостовериться и вижу, что это ложь.

- Nous avons eu une longue conversation. J'ai pu me rendre compte qu'il ne s'agit pas entre lui et Carole d'un sentiment sérieux. (H. Troyat, Les Eygletière.) — У нас был долгий разговор. Я могла убедиться, что между ним и Кароль нет серьезного чувства.

Au cours d'un déjeuner, la veille, à Hanoi, Pommardier s'était rendu compte que l'Américain et le Vietnamien étaient prêts à faire front contre lui. (P. Courtade, La Rivière Noire.) — Накануне, за завтраком в Ханое, Поммардье догадался, что американец и вьетнамец были против него заодно.

Ce prisonnier semblait plus sûr de lui que les hommes qui l'entouraient et qui pouvaient disposer de sa vie, à leur fantaisie, sur un coup de colère. (A. Chamson, Le Dernier village.) — Этот пленный казался более уверенным в себе, чем окружавшие его люди, которые, разъярившись, могли отправить его на тот свет, приди им в голову такая фантазия.

Dommage que le Commandant Benedetti ait la lèvre supérieure si courte, ça souligne chez lui ce caractère de tête de mort. (L. Aragon, Les Communistes.) — Жаль, что у майора Бенедетти такая короткая верхняя губа; поэтому лицо его и напоминает череп.

Il y eut ensuite une petite guerre d'embuscade dans les rochers qui nous faisaient face. Les cavaliers... s'exercèrent à tirer à balle au galop sur les têtes de Turcs, cette fois postiches. (G. Sand, Le Beau Laurence.) — Затем было показано нечто вроде партизанской войны в горах на открывавшихся перед нашими взорами противоположных склонах. Всадники... упражнялись в стрельбе по головам турок, на этот раз ненастоящих.

Mayergutt, enfin, notre tête de Turc, avait une tignasse crépue, des lèvres lippues, une voix désagréable et une intelligence rapide... (A. Wurmser, L'Enfant enchaîné.) — У Майергута, постоянной мишени наших насмешек, была шапка круто вьющихся волос, толстые губы, неприятный голос и быстрый ум.

Les autres sentaient cette distance, elles ne l'acceptaient pas et bientôt Clémentine devint leur tête de turc. (J. Vercors, Clémentine.) — Другие, чувствуя, что она совсем не такая, как они, не хотели с этим мириться, и вскоре Клементина стала для них козлом отпущения.

Aujourd'hui l'égout est propre, froid, droit, correct. Il réalise presque l'idéal de ce qu'on entend en Angleterre par le mot "respectable". Il est convenable et grisâtre, tiré au cordeau, on pourrait presque dire à quatre épingles. (V. Hugo, Les Misérables.) — В наши дни клоака стала чистенькой, холодной, прямой, корректной. Она, можно сказать, близка к тому идеальному состоянию, которое англичане называют респектабельностью. Она удобна, серовата, вытянута в струнку, почти нарядна.

Ce petit vieillard, gras, frais, trapu, fort, était, comme dit le peuple, toujours tiré à quatre épingles, c'est-à-dire, toujours en bas de soie noire, en culotte de pou-de-soie, gilet de piqué blanc... enfin un œil de poudre et une petite queue ficelée avec un ruban noir. (H. de Balzac, Un Début dans la vie.) — Этот старичок, толстенький, свеженький, коренастый и крепкий был, как говорится, одет всегда с иголочки, то есть в черных шелковых чулках, панталонах мышиного цвета, белом пикейном жилете... и, наконец, с тонким слоем пудры на волосах, заплетенных в тонкую косичку, перевязанную черной лентой.

On soigne et on vernit sa surface, on est tiré à quatre épingles, lavé, savonné, ratissé, rasé, peigné, ciré, lissé, frotté, brossé, nettoyé au dehors. Irréprochable, poli comme un caillou, discret, propret, et en même temps, vertu de ma vie! on a au fond de la conscience des fumiers et des cloaques à faire reculer une vachère qui se mouche dans ses doigts. (V. Hugo, Les Misérables.) — Подобные люди берегут и холят свою внешность. Они одеты с иголочки, вымыты, вылощены, выбриты, причесаны, напомажены, наутюжены, вычищены и безукоризненны снаружи, гладенькие, полированные, скромненькие, чистенькие, а внутри, боже ты мой милостивый, такая грязь, такой навоз, что любая коровница, сморкающаяся пальцами, отшатнется в ужасе.

Cependant, Gérard savait que Jacques n'aimait pas Hélène. Il savait surtout qu'il ne l'épouserait pas. Une chaumière et un cœur, ce n'était pas son genre. (J.-L. Curtis, Les forêts de la nuit.) — Но Жерар знал, что Жак не любит Элен. Еще уверенней был в том, что Жак не женится на ней. С милой рай в шалаше - такая жизнь не в его вкусе.

Mme Tarde. - Elle l'aime, Gosta, celui-là, je te le jure... Gosta. - C'est une gosse! vous lui avez fait miroiter l'argent qu'elle pourrait avoir, un argent dont elle n'a même pas envie, parce qu'elle vaut mieux que vous... (J. Anouilh, Pièces noires.) — Г-жа Тард. - Она любит его. Госта, любит, уверяю тебя!.. Госта. - Ведь она еще девчонка. Вы подбили ее на это, сказав, что она будет иметь деньги, которых она даже не хочет, потому что она не такая, как вы...

On soigne et on vernit sa surface, on est tiré à quatre épingles, lavé, savonné, ratissé, rasé, peigné, ciré, lissé, frotté, brossé, nettoyé au dehors. Irréprochable, poli comme un caillou, discret, propret, et en même temps, vertu de ma vie! on a au fond de la conscience des fumiers et des cloaques à faire reculer une vachère qui se mouche dans ses doigts. (V. Hugo, Les Misérables.) — Подобные люди берегут и холят свою внешность. Они одеты с иголочки, вымыты, вылощены, выбриты, причесаны, напомажены, наутюжены, вычищены и безукоризненны снаружи, гладенькие, полированные, скромненькие, чистенькие, а внутри, боже ты мой милостивый, такая грязь, такой навоз, что любая коровница, сморкающаяся пальцами, отшатнется в ужасе.

Jolie femme, dites donc! Pour un vieux croûton comme vous! (M. Aimé, La tête des autres.) — Такая красивая жена, подумать только! И для такого старого хрыча, как вы!

je vois ça (d'ici)! разг. — воображаю!; вижу; понимаю, к чему дело идет; представляю себе

Je lui dis que j'étais justement occupé de chercher du travail. - Embêtant, dit-il, je connais ça. Et vous ne savez rien faire, bien entendu? - Mon Dieu... - Je vois ça d'ici. Pas de métier, pas de vocation. (M. Aymé, Le Vaurien.) — Я сказал ему, что как раз занят поисками работы. - Скучное занятие, - ответил он, - мне это знакомо, и вы, разумеется, ничего не умеете делать? - Боже мой... - Чувствую. Ни профессии, ни призвания.

Chez Renault, les ouvriers ont arrêté deux inconnus qui rôdaient autour de la réserve d'essence. Tu vois ça d'ici. L'usine en flamme, l'accusation du sabotage, tout le tremblement. (T. Rémy, La grande lutte.) — У Рено рабочие задержали двух неизвестных, которые подбирались к нефтяным цистернам. Ты представляешь себе: завод в огне, рабочих обвиняют в подрывных действиях, такая заваруха.