софья

- Слава богу, взялись наконец за ум, - сказала она. - А то я всё думала, до каких же пор может продолжаться это безобразие! (К. Симонов, Софья Леонидовна) — 'Thank God, they've come to their senses at last,' she said. 'I've been wondering how long this disgraceful state of affairs could continue.'

Я выпил в той же кофейне чашку кофе - денег у меня было в обрез - и голодный, но лёгкий и возбуждённый пошёл на вокзал. (К. Паустовский, Повесть о жизни) — I drank a cup of coffee in the same coffee house - I had just enough money for that - and walked back to the station, hungry but light-hearted and excited.

Наверное, раньше, когда папиросы не были в обрез, она курила гораздо больше. (К. Симонов, Софья Леонидовна) — No doubt she had been a much heavier smoker when cigarettes had not been in short supply.

Софья. Счастливые часов не наблюдают. Лиза. Не наблюдайте, ваша власть. (А. Грибоедов, Горе от ума) — Sophya: Who notes, in happiness, how time is flying? Liza: Well, don't. It's up to you!

Унынья моего / Ничто не мучит, не тревожит, / И сердце вновь горит и любит - оттого, / Что не любить оно не может. (А. Пушкин, На холмах Грузии лежит ночная мгла) — No other source / Can trouble or disturb my woe, / My heart burns bright again and loves anew - because / How not to love it does not know.

Софья. Молчалин, вы? Чацкий. Она! она сама! Ах, голова горит, вся кровь моя в волненье! (А. Грибоедов, Горе от ума) — Sophya: Molchalin! You? Chatsky: 'Tis she! I see her plain! My head is all on fire; my blood to the temples streaming!

Фамусов. Я, Софья Павловна, расстроен сам, день целый / Нет отдыха, мечусь, как словно угорелый. / По должности, по службе хлопотня, / Тот пристаёт, другой, всем дело до меня! (А. Грибоедов, Горе от ума) — Famusov. No, miss! I'm out of sorts myself; I get no rest. / All day I rush about as if I were possessed; / My office work, it never lets me be; / First this one comes, then that, and all are after me!

В горячие для буфета часы [Павел] носился, как угорелый, с подносами, прыгая через четыре-пять ступенек вниз, в кухню, и обратно. (Н. Островский, Как закалялась сталь) — During rush hours he would dash with loaded trays up and down the kitchen stairs like a whirlwind, taking four or five steps at a time.

Надо оформить какой-то пропуск, выписать какие-то бумажки. Найти приёмщика, сдать груз, опять получить бумажки. Всё это и делает Сенька, бегая по райцентру как угорелый. (В. Белов, Под извоз) — They had to get some kind of passes made out, sign papers. Find the reception clerk, hand over their loads and get a receipt. Senka it was who looked after all this, running about as if he'd a torch under his tail.

В семь часов за мамой приходит её "газик" с красным крестом на дверце... За мамой машина всегда приходит - она по району носится как угорелая... (А. Лиханов, Мой генерал) — At seven o'clock Mum's jeep bowls up with its red cross on the door... A car always comes for my mother - she rushes round the district like a mad thing...

Наконец, годы мировой войны с тыловым казнокрадством всего, вплоть до медикаментов, бестолковой мышиной вознёй разных, в сущности, не столько служащих, сколько питающихся от фронта деятелей земского союза... (К. Симонов, Софья Леонидовна) — Finally, the years of the First World War with the home front embezzlement of everything down to medicines, the meaningless and mouse-like toing and froing of district council representatives who were not so much serving a good cause as fattening themselves on the front.

Ещё в детстве, насмотревшись на мышиную возню родителей "при искусстве" - это в оперном-то обозе - искусство! - глумился он, Гога задал себе задачу: всему научиться, что нужно для жизни, не зависимой от других людей. (В. Астафьев, Царь-рыба) — While still a child Goga, having seen enough fuss and disorder in his parents' life 'in art,' - art!, he scoffed - they were camp-fellowers of an opera company - set himself the goal of learning everything that was necessary for a life independent of other people.

Софья. Ночь целую с кем можно так провесть! Сидим, а на дворе давно уж побелело. (А. Грибоедов, Горе от ума) — Sophya: With one like him, so quick the night-time goes! We sit and sit; long since, it's dawn outside the curtain.

- Небось, вы вот нынче на меня смотрите и думаете: эгоист Константин Иванович, о себе беспокоится, себя бережёт. Что ж, и берегу, когда старость на дворе. (Ю. Герман, Дело, которому ты служишь) — 'Surely, you're looking at me and thinking that Konstantin Ivanovich is an egotist who takes care of nothing but his health. Well, I do care of my health since my old age is not far off.'

В этом вопросе Птаха уловил нескрываемую угрозу. Коса нашла на камень. Андрий не желал размолвки - не для этого он шёл сюда. (Н. Островский, Как закалялась сталь) — In this question Ptakha caught an undisguised threat. Their glances were scythe cutting on stone. Andryi had little desire for a tiff - he had not come here for that.

- Эй, Наташа! - Чудинов схватил мегафон... - Скуратова! Вы что это, на самом деле?.. Обиделась, что ли? - Да уж, знаешь, нашла коса на камень. (Л. Кассиль, Ход белой королевы) — 'Natasha!' Chudinov shouted through his megaphone. 'Natasha, what do you think you're doing?... I'm sorry. I didn't mean to hurt your feelings!' 'Well, it looks like it's diamond cut diamond.'

У неё был крутой, в отца, характер, тут нашла коса на камень, и она решила искать себе самостоятельной жизни... (К. Симонов, Софья Леонидовна) — She had, like her father, a tough nature, the scythe clashed on stone, and so she decided to make an independent life for herself...

- На что вы меня толкаете? Пресмыкаться перед гадиной я не стану! - Вот то-то и оно, - понимающе сказал урядник... - Наехала коса на камень. (Г. Марков, Сибирь) — 'What are you trying to make me do? I'll never grovel before a person like that.' 'Yes, I see,' said the policeman understandingly... 'She's met her match this time.'

- Полуобморочное состояние, вот что! А в отдельных, особенно тяжёлых случаях - шок, ни больше и ни меньше. (М. Шолохов, Они сражались за Родину) — 'They would be in a state of semiconsciousness - that's what. And in certain, particularly grave cases, it was a state of shock - no more, no less!'

Просилась она ни больше и ни меньше, как в пулемётчицы. Эта мысль запала ей в душу с тех пор, как она увидела пулемётчицу Анку в картине "Чапаев"... (К. Симонов, Софья Леонидовна) — She wanted to be a machine-gunner, neither more nor less. This thought had lodged in her mind ever since she had seen the machine-gunner Anka in the film Chapayev...

- Так тому и быть! Гаврила Ардалионович! - властно и как бы торжественно обратилась она к нему, - вы слышали, как решил князь? Ну, так в том и мой ответ; и пусть это дело кончено раз навсегда! (Ф. Достоевский, Идиот) — 'So it shall be then. Gavrila Ardalionovich,' she addressed him imperiously and, as it were, triumphantly, 'you have heard the prince's decision? Well, that is my answer, and let it be the end of the matter once for all!'

На этом раз и навсегда кончились неумелые Машины расспросы. (К. Симонов, Софья Леонидовна) — That was the end, once and for all, of Masha's clumsy questions.

Я там чужая - не понимаю шуток. Поглядывали на меня с вежливым любопытством. Я даже уловила шепоточки: Софья Ковалевская, синий чулок. (И. Грекова, Кафедра) — I was a stranger among them - I failed to understand their jokes. They looked at me with polite curiosity. I even heard them whispering - Sofia Kovalevskaya, a blue-stocking.

И надо прекратить, решительно прекратить эти её попытки совать нос в его личные дела. (Б. Полевой, Анюта) — And he should put his foot down firmly on her attempts to butt into his private affairs.

Тоня была женщина самостоятельная и не любила, чтобы кто-нибудь совал нос в её личную жизнь. (К. Симонов, Софья Леонидовна) — Tonya was an independent woman and did not like people poking their noses into her private affairs.

Это обстоятельство тотчас же задело любопытство Шуры, но она была уже большая и сочла ниже своего достоинства выдавать себя вопросами. (М. Горький, Поэт) — This circumstance immediately awakened Shura's curiosity, but she was a big girl and considered it undignified to display curiosity by asking questions.

Бегать босиком он уже считал ниже своего достоинства и в любую погоду носил тяжёлые охотничьи отцовские сапоги, хотя они и доставляли ему немало горестных минут. (А. Мусатов, Стожары) — He had taken it into his head that it was below his dignity to go barefoot, and in rain or sunshine always wore his father's heavy hunting boots, despite the pain they often caused him.

Не то чтобы она была обижена - она уже привыкла в своей жизни, что многие люди думали о ней не то, что было на самом деле, - но просто она считала ниже своего достоинства объясняться по этому поводу. (К. Симонов, Софья Леонидовна) — Not that she was offended; she had already become used in her life-time to people thinking wrongly about her, but she simply considered it beneath her dignity to explain herself on this subject.

- Да полежи, только сапоги сними. Много ли прошла? - По-моему, вёрст двадцать, - сказала Маша. - Тем более. (К. Симонов, Софья Леонидовна) — 'And have a lie-down, only take your boots off. Have you walked far?' 'About twenty versts, I think,' said Masha. 'All the more so.'