он+происходит+от+(такого-то)

1) Выражение have got более употребительно в современной разговорной речи.

а) В настоящем времени чаще употребляется have got. При образовании вопроса (см. Question) и отрицания (см. Verb: negative form) have в выражении have got ведет себя как вспомогательный глагол.

б) В прошедшем времени выражение have got употребляется редко.

в) Got не употребляется с нефинитными формами have (Finite and non-finite verbs).

г) Have употребляется вместо have got при описании повторяющихся или обычно имеющих место ситуаций.

2) Различия британского и американского употребления.

а) В британском варианте английского языка have употребляется в основном для описания повторяющихся действий; в американском варианте такого ограничения нет.

б) В британском английском (в формальном стиле) have иногда может образовывать вопросы и отрицания как вспомогательный глагол (см. Yes-No question 1, Verb: negative form). В американском английском вопросы и отрицания с have образуются по общей модели.

в) Только в британском английском употребляются сокращенные формы have.

г) В разговорном американском английском возможно опущение 've (но не 's) перед got.

д) В американском английском, особенно при кратком ответе (Short answers) и в расчлененном вопросе (Tag question), возможно смешение форм have и have got. Так, в приведенном ниже примере в первой части вопроса употреблен глагол have got, а во второй части - вспомогательный глагол do, соответствующий глаголу have.

1) infml

2) infml

3) infml

4) AmE sl

1) infml

2) AmE sl

pron dem inv подобный (тому), такого рода, такой (сокр dgl);

1. v.t.

2. rassegnarsi v.i.

  Свидание в Гондурасе

   1953 - США (79 мин)

     Произв. RKO (Бенедикт Боджес)

     Реж. ЖАК ТУРНЁР

     Сцен. Карен Де Вулф по сюжету Марио Сильвейры и Джека Корнелла

     Опер. Джозеф Байрок (Technicolor)

     Муз. Луи Форбз

     В ролях Гленн Форд (Джим Корбетт), Энн Шеридан (Сильвия Шеппард), Зэкэри Скотт (Гарри Шеппард), Родольфо Акоста (Рейес), Джек Элам (Кастро), Стюарт Уитмен (радист).

   На борту корабля, плывущего вдоль берегов Гондураса, американский плантатор Джим Корбетт получает радиосообщение от генерала Прието, бывшего президента Гондураса, свергнутого диктатором. Прието просит Корбетта как можно скорее доставить в порт Гондураса пояс с деньгами. Капитан корабля отказывается подходить к Гондурасу, где бушует революция, поэтому Корбетт вступает в сговор с 5 арестованными бандитами, чтобы нейтрализовать экипаж и сойти на берег. Он обещает бандитам свободу. Корбетту приходится взять с собой на берег заложников: богатого пассажира Гарри Шеппарда и его жену Сильвию. На пляже Шеппард нашептывает на ухо главарю бандитов Рейесу, будто Корбетт разыскивает спрятанное сокровище. Это 1-я неуклюжая хитрость Шеппарда, которая оборачивается против него самого. Теперь Рейес отказывается отпускать заложников, но хочет оставить их при себе, чтобы побольше разузнать о кладе. Корбетт в сопровождении бандитов и заложников, от которых он теперь не может избавиться, на маленьком судне идет вверх по реке, кишащей крокодилами, змеями и пираньями. Шеппард совершает новую глупость: подговаривает 1 бандита на побег. Бандит исчезает в одиночку, прихватив судно. Теперь группе приходится продвигаться через джунгли пешком, спасаясь от наемников диктатора.

   Устав от дурацких инициатив нелюбимого мужа, Сильвия целует Корбетта, когда тот убивает пуму, напавшую на бандитов. Корбетт уже спас Сильвию однажды, когда она попала в рой мошкары и упала в воду. Между солдатами и путниками начинается перестрелка. С обеих сторон есть потери, но солдатам досталось крепче. Корбетт заболевает малярией, и Сильвия ухаживает за ним. Она отдает Рейесу пояс с деньгами, чтобы тот пощадил больного. Рейес и выжившие бандиты уходят с деньгами, убив перед этим 2 посланников Прието, выдававших себя за голодных крестьян. Наконец, Шеппарды и Корбетт приходят в ближайшую деревню. Корбетт разыскивает Рейеса и его приспешников. Рейес убивает Шеппарда, который, между прочим, хотел подсказать, как избавиться от Корбетта. Корбетт убивает Рейеса, забирает деньги и передает их Прието. Отправляясь обратно на плантацию, он говорит Сильвии, что в понедельник будет в Гондурасе.

   ► Переписав заново фантастический жанр в годы сотрудничества с Вэлом Льютоном, переписав заново вестерн в Проходе через каньон, Canyon Passage, в этой картине Турнёр переписывает по-своему жанр голливудского приключенческого фильма. Прежде всего, в его переложении жанр приобретает крайнюю лаконичность. Главный герой (Гленн Форд) никому не доверяет свои мысли (или доверяет совсем чуть-чуть), почти ничего не выражает, олицетворяет собой только действие, которое совершает в данный момент. «Недавно, много лет спустя, я пересматривал фильм, - признается Турнёр Симону Мизрахи в июле 1964 г. (см. „Presece du cinema“, № 22–23), - и у меня сложилось впечатление, что Гленн Форд так поглощен своей задачей, что становится от этого слишком бесцветен. Я несколько преувеличил этот аспект фильма». В этом преувеличении и заключается основная оригинальная черта фильма - и его разрушительная сила. Если действие сосредоточено внутри того, кто его совершает, это исключает всякую экзальтацию, лихорадочность (свойственную фильмам Уолша), а также - развитие личности в контексте настоящего времени (свойственное фильмам Хоукса). Все происходит так, будто бы Джим Корбетт, чтобы успешно выполнить свой замысел, следовал совету главного героя рассказа Борхеса («Сад расходящихся тропок»), согласно которому исполнитель «должен вообразить, что уже осуществил его, должен сделать свое будущее непреложным, как прошлое» (***). У нас на глазах он принимает как давно свершившийся факт все несчастья и последствия своих действий: сговора с бандитами, взятия заложников, пешего марш-броска через джунгли и т. д. Непредвиденное становится частью его замысла и, теряя свою непредвиденность, сводится к нулю.

   Кроме того, на примере приключений небольшой группы героев Турнёр пользуется случаем, чтобы описать ситуацию, в которой человек сталкивается с практически абсолютной враждебностью окружающей среды. Эта враждебность исходит и от животных, и от растений, и от людей. Оставаясь адептом сухого стиля в подаче событий, Турнёр вытягивает из сценария максимум возможностей, насыщая его различными формами враждебности. Постепенно в окружении такого количества угроз и ловушек, герои теряют чувствительность, что одним предвещает смерть, а другим (например Корбетту) - успех. Классический приключенческий фильм имел своей целью превознесение человека. Здесь речь идет скорее об обесчеловечении - тоже, по-своему, превозносимом. Истощение, крайнее напряжение, доводящее человека до полной бесчувственности, - именно этого ищет Турнёр в точке пересечения самых разных голливудских жанров: приключенческого кино, фантастики, нуара и т. д.

   ***

   --- Перевод Б. Дубина.

  Оптом дешевле

   1950 - США (85 мин)

     Произв. Fox (Ламар Тротти)

     Реж. УОЛТЕР ЛЭНГ

     Сцен. Ламар Тротти по одноименной книге Фрэнка Б. Гилбрета-мл. и Эрнестины Гилбрет Кэри

     Опер. Леон Шэмрой (Technicolor)

     Муз. Сирил Дж. Мокридж

     В ролях Клифтон Уэбб (Фрэнк Банкер Гилбрет), Джин Крейн (Энн Гилбрет), Мирна Лой (миссис Лилиан Гилбрет), Бетти Линн (Либби Ланкастер), Эдгар Бьюкенен (доктор Бартон), Барбара Бейтс (Эрнестнна), Милдред Нэтуик (миссис Мибейн).

   В начале века Фрэнк Б. Гилбрет работает над внедрением тейлоризма (***) в производство. Согласно тем же принципам он воспитывает 12 своих детей. Он умирает внезапно, накануне отъезда в Европу на серию конференций.

   ► Этот фильм, основанный на книге, написанной 2 детьми Фрэнка Б. Гилбрета, относится к очень ценимому в Америке жанру семейной комедии. Этот жанр тем более дорог публике, поскольку он создает ностальгический образ ушедшей эпохи. То же происходит и в данном случае, и цветное изображение «Technicolor» (сделанное очень тщательно, как и всегда на студии «Fох») как нельзя лучше подходит этому воссозданию. Эксцентричная любовь отца семейства к научным экспериментам становится ведущей сюжетной линией. Ряд сцен особенно симпатичен: вторжение сторонницы семейного планирования в этот дом, кишмя кишащий детьми, или же серия операций по удалению миндалин, проводимых поочередно на дому: отец, поборник прогресса, собирается засиять их на пленку. Однако оператор, пораженный таким количеством операций, забывает вставить пленку в аппарат. Кроме того, особое наслаждение - наблюдать за тем, как актер такого класса, как Клифтон Уэбб, одинаково свободно чувствует себя в сложных трагических работах (Лора, Laura) и в хулиганских, чудаковатых ролях в этом фильме или в «бельведерском» цикле, съемки 1-й части которого (Мистер Бельведер едет в колледж, Mr. Belvedere Goes to College, Эллиот Ньюджент, 1949) завершились непосредственно перед Оптом дешевле (***).

   N.В. Через 2 года студия «Fох» выпустила продолжение фильма: Красотки готовы к бою, Belles on Their Toes, Генри Левин, 1952, где эпоха воссоздается все с той же аккуратностью. Мирна Лой и Джин Крейн играют те же роли (***).

   ***

   --- Так называли принципы научной организации труда, сформулированные американским инженером Фредериком Тейлором (1856–1915).

   --- Персонаж по имени Линн Бельведер в исполнении Клифтона Уэбба впервые появился в фильме Ловко устроился, Sitting Pretty, 1948 по роману Гвен Дэвенпорт «Бельведер» (1947). Супруги ищут нянечку для 3 детей и по ошибке нанимают странного пожилого мужчину, однако он превосходно справляется с задачей. Персонаж стал так популярен, что Уэбб сыграл его еще дважды: Мистер Бельведер едет в колледж и Мистер Бельведер имеет успех, Mr. Belvedere Rings the Bell, 1951. В 1985–1990 гг. Бельведер (в исполнении Кристофера Хьюитта) был главным героем сериала Мистер Бельведер, Mr. Belvedere.44

   --- 2 ремейка со Стивом Мартином в главной роли: Оптом дешевле, Cheaper by the Dozen, Шон Леви, 2003 и Оптом дешевле-2 Cheaper by the Dozen 2, Адам Шенкмен. 2005.

  Преступление мсье Ланжа

   1935 - Франция (82 мин)

     Произв. Oberon (Андре Алле де Фонтен)

     Реж. ЖАН РЕНУАР

     Сцен. Жак Превер, Жан Ренуар по идее Жана Кастанье

     Опер. Жан Башле

     Муз. Жан Винер, Жозеф Косма

     В ролях Жюль Берри (Поль Батала), Рене Лефевр (Амеде Ланж), Флорель (Валентина Кардес), Надя Сибирская (Эстель), Сильвия Батай (Эдит), Анри Гизоль (Менье-сын), Марсель Левек (консьерж), Одетт Талазак (консьержка), Морис Баке (их сын Шарль), Жак Брюниюс (мужчина с собакой), Марсель Дюамель (бригадир), Жан Дасте (макетчик), Сильвен Иткин (инспектор Джулиани, кузен Баталы).

   Беглецы Амеде Ланж и Валентина снимают номер в маленькой гостинице на бельгийской границе. Клиенты в баре думают, не является ли Амеде тем убийцей, которого вовсю разыскивает полиция. Валентина рассказывает им историю Ланжа, чтобы они сами судили, должны ли они выдать его правосудию. Ланж был мечтателем и скромником. Он работал в типографии мошенника и афериста Баталы, вечно бегавшего от кредиторов, а в свободное время сочинял приключенческий роман про Аризону Джима, выдуманного им героя. Однажды Батала согласился опубликовать этот роман - но при условии, что в сам текст будет вставлена реклама фармацевтических средств. Валентина - хозяйка прачечной на 1-м этаже здания, - некогда была любовницей Баталы и считает, что в жизни не встречала такого отъявленного мерзавца. Теперь она влюблена в Ланжа, но тот из-за своей поэтической рассеянности не замечает этой любви.

   Сын четы консьержей велосипедист Шарль попадает в дорожное происшествие. Его отпускают из больницы с переломом, и теперь он должен 2 месяца пролежать в тесном семейном жилище. Он влюблен в работницу Валентины Эстель. Но мать Шарля не дает ей видеться со своим сыном, который, по ее мнению, может найти себе занятие получше, нежели свидания с прачкой. К Батале приходит полицейский комиссар; Батала отказывается его принять, после чего решает уйти по-английски. Валентина и Ланж (последний наконец-то уступил натиску прачки) узнают по радио о гибели Баталы в крушении поезда. Полицейский возвращается. На самом деле это отставной инспектор, кузен Баталы; он искал его помощи в одном дельце. Теперь он становится наследником типографии. С его согласия и с одобрения Менье, сына главного кредитора, рабочие собираются в кооператив, чтобы попытаться спасти типографию. 1-й символический и благотворительный жест кооператива: со здания убирают рекламный щит, загораживавший окно в комнате Шарля. Теперь, пока не снимут гипс, он сможет наслаждаться солнечным светом и свежим воздухом. Эстель говорит ему, что беременна от Баталы, но ребенок погибает.

   «Аризона Джим» издан как цикл романов с фотоиллюстрациями и пользуется огромным успехом у читателей. Батала, уцелев в крушении и надев сутану священника, ехавшего с ним в одном купе, возвращается в типографию, чтобы вновь прибрать к рукам предприятие и положить конец кооперативу. И это происходит в тот вечер, когда члены кооператива организуют банкет, чтобы отметить свои новые достижения. Для Ланжа появление Баталы означает крах прекрасной мечты и возвращение к прежним мошенническим комбинациям; он убивает его из револьвера. Менье-сын отвозит их с Валентиной к границе. Слушатели рассказа Валентины принимают решение пропустить влюбленных в Бельгию.

   ► Это было уже сказано и повторено не раз: весь фильм несет на себе отпечаток духа Народного фронта. Ренуар, идеологический хамелеон, решил выразить этот дух в идеализированной, но убедительной форме своеобразной феерии, по выражению Франсуа Трюффо. В роли злого гения выступает отвратительный Батала (самая знаменитая роль Жюля Берри, хотя далеко не самая тонкая и совершенная). Против него объединились все добрые, симпатичные, щедрые герои: рабочие, пролетарии и далее богатые наследники, которым приходит в голову блажь поддержать идеалы кооператива, толком даже не зная, что такое кооператив (персонаж Анри Гизоля, сын главного кредитора). Фильм снят без импровизации на площадке и буквально следует самому воинствующему и боевитому сценарию Превера. Анархистский посыл фильма не ограничивается прославлением достоинств и морального совершенства самоуправляемого предприятия; он оправдывает убийство злодея, так сказать, одобряя его народным судом присяжных (который символически воплощают посетители бара, слушающие рассказ). На уровне формы Ренуар добавляет к убеждениям Превера ощущение невероятно кипучей жизни, порождаемое, в частности, длинными планами, извилистыми и непредсказуемыми движениями камеры, перед которой проходят самые разные люди, в коридорах, ателье, тесных помещениях и во дворе маленького дома, где размещается типография Баталы. Все актеры - восхитительная банда приятелей, частично пришедшие из группы «Октябрь», - великолепны. В актерской игре Ренуару удается сочетать стихийный лиризм, которого он чаще всего добивается от актрис, и уморительную или хлесткую карикатуру. Синтез этих интонаций превыше всякого реализма передает ощущение драгоценной и незабываемой достоверности.

  Лицо в толпе

   1957 - США (125 мин)

     Произв. Warner-Newton (Элиа Казан)

     Реж. ЭЛИА КАЗАН

     Сцен. Бадд Шулбёрг по его же рассказу «Ваш путешественник по Арканзасе» (Your Arkansas Traveller) из сборника «Несколько лиц из толпы» (Some Faces in the Crowd)

     Опер. Гарри Стрэдлинг, Гэйн Решер

     Муз. Том Глэйзер

     В ролях Энди Гриффит («Одиночка» Роудз), Патриша Нил (Марша Джеффриз), Энтони Франсиоза (Джои Кили де Пальма), Уолтер Мэтто (Мел Миллер), Ли Ремик (Бетти Лу Флекам), Перси Уорэм (генерал Хейнзуорт), Род Брэсфилд (Бини), Чарлз Ирвинг (мистер Лаффлер), Маршалл Нилан (сенатор Фуллер), Хауард Смит (Дж. Б. Джеффриз), Пол Макграт (Мейси), Кей Медфорд (миссис Роудз), Александер Кёркленд (Джим Коллиер).

   В городке в штате Арканзас журналистка Марша Джеффриз, сотрудница местной радиостанции, принадлежащей ее дяде, готовит репортаж из тюрьмы. Там она знакомится с вдохновенным бродягой, исполнителем собственных песен, человеком ироничным, независимым и остроумным. Его зовут Роудз, и он осужден за пьянство в общественном месте. Марша дает ему прозвище «Одиночка» и пускает в эфир на радиостанции своего дяди. Роудз сопровождает песни рассуждениями о жизни, обществе и своем прошлом, причем многое сочиняет на ходу. Его авторитет у публики растет. Он призывает слушателей запустить собак в дом шерифа, который ему неприятен; советует детям искупаться в частном бассейне дядюшки Марши. И тот, и другой случай оборачиваются подлинным нашествием.

   Роудза приглашают на телевидение в Мемфис. Он принимает приглашение и объявляет сбор средств в пользу чернокожей домохозяйки: на его призыв откликаются очень многие. Он в шутку называет своим «спонсором» производителя матрасов, и уровень продаж последнего резко возрастает. Джои де Пальма, работающий у производителя матрасов, становится импресарио Роудза и подписывает за него контракт на ведение передачи по национальному телеканалу из Нью-Йорка.

   Роудз рекламирует пилюли «Витаджекс» и становится протеже «серого кардинала» политики генерала Хейнзуорта. Он попадает на обложки всех крупных журналов страны. Несколько растерявшись от такого обилия событий, Роудз просит Маршу стать его женой. Она колеблется, а позднее узнает, что он уже женат. Однако он официально разводится в Мексике и женится на молоденькой Бетти Лу Флекам, замеченной им на конкурсе девушек в военной форме и получившей с его подачи главный приз. (Впоследствии она будет изменять ему с Джои.) Оскорбленная Марша требует половину всех гонораров Роудза, поскольку именно она открыла его.

   Хейнзуорт просит Роудза облагородить публичный образ крайне правого сенатора Фуллера, кандидата в президенты США. Передачи Роудза теперь оборачиваются чистой демагогией, и простодушные зрители слепо идут на поводу у кумира, а тот обращается с ними крайне цинично. Друг Марши журналист и телесценарист Мел Миллер пишет памфлет против Роудза. Когда Марша узнает, что в случае избрания Фуллера Роудз получит портфель министра «общественных нравов», она решает, что пора остановить восхождение ее протеже. По окончании очередной передачи в прямом эфире она оставляет звук включенным, и телезрители в смятении слышат циничные и презрительные высказывания Роудза об аудитории. Роудз заходит в лифт на 42-м этаже телестудии; когда он выходит из лифта на 1-м этаже, его карьера уже погублена навсегда. Роудз возвращается в апартаменты и грозится выпрыгнуть из окна, но эта угроза не трогает Маршу.

   ► Даже 30 лет спустя все сказанное Казаном о рекламе, политическом шоу-бизнесе, роли и могуществе СМИ остается поразительно актуальным и правдивым. Энергичность, пылкость, язвительность авторской речи и актерской игры нисколько не угасли. Конечно, фильм далеко не безупречен. Начальные сцены - лучшие в фильме (знакомство с бродягой в тюрьме; воздействие независимого весельчака на провинциальную публику, которая не слышала раньше ничего подобного), однако потом приходится сожалеть, что превращение дерзкого маргинала в безудержного и продажного демагога происходит слишком быстро и неестественно. В фильме постоянно чувствуется диссонанс между стремлением Бадда Шулбёрга к наглядной демонстрации и первостепенным интересом Казана к выразительности персонажей, часто выходящей за пределы морали и всякой наглядности. В Одиночке Роудзе есть что-то плутовское, что-то от Миллера; 2 либеральных журналиста (Марша Джеффриз и Мел Миллер) часто кажутся слишком мелкими рядом с этим фонтаном жизненных сил и энергии. Шулбёрг хотел сам проложить русло для зрительских размышлений. Казан предпочитает, чтобы мысли скитались бесцельно, пока вдруг режиссер не обрушит на зрителя кадры, где отображается весь хаос американской общественной жизни.

   Необычайна актерская работа Энди Гриффита, известного певца; в дальнейшем он так и не сделал в кинематографе ничего значительного. Как и большинство фильмов, опережающих свое время, Лицо в толпе провалился в прокате после выхода на экраны.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в отдельном томе (Random House, New York, 1957) - с предисловием Казана, переведенным на фр. в журнале «Cahiers du cinema», № 69. Также - в журнале «L'Avant-Scene», № 40 (1964).

  Давайте помечтаем

   1936 - Франция (80 мин)

     Произв. Cineas (Серж Сандберг)

     Реж. САША ГИТРИ

     Сцен. Саша Гитри по собственной пьесе

     Опер. Жорж Бенуа

     Муз. в исполнении цыганского оркестра Жака Зару

     В ролях Саша Гитри (Он), Жаклин Делюбак (Она), Рэмю (муж), Робер Селлер (метрдотель), Луи Керли (камердинер), Арлетти, Иветт Гильбер, Маргерит Морено, Виктор Буше, Мишель Симон, Марсель Левек, Габриэль Синьоре, Пьер Бертен (персонажи пролога).

   ПРОЛОГ. Цыганский оркестр играет для гостей, которых пригласил «Он» - адвокат, прекративший практику, поскольку не нуждается в деньгах. Происходит обмен афоризмами о жизни, успехе, любви, красоте и безобразии женщин. Адвокат приглашает предпринимателя и его жену зайти к нему завтра без четверти 4.

   АКТ I. Супруги приходят вовремя, но адвоката нет дома. Муж нервничает, злится и очень неумело скрывает от жены, что на 4 часа у него назначено свидание с любовницей. Она отпускает его на целый вечер, и он уходит, оставив ее одну. Появляется «Он». Он признается женщине, что знал о свидании, назначенном ее мужем на 4 часа. Он пошел на эту уловку, чтобы несколько мгновений побыть с ней наедине и признаться в любви. Он с волнением ждет ее ответа. Она отвечает: «Я люблю тебя».

   АКТ II. «Он» в одиночестве ждет героиню. Она обещала прийти к нему в 9. Он произносит монолог, мысленно проделывая маршрут, которым она должна дойти до его дома. Но она опаздывает. Он волнуется и звонит ей. Снова нужно будет уговаривать ее прийти. Пока он ждет у телефона, она входит в комнату.

   АКТ III. Любовники разбужены шумом, необычным для ночного часа. Они думают, что в комнату пробрался вор. На самом же деле это камердинер делает уборку, поскольку на часах уже 8 утра. Молодая женщина в ужасе, «Он» - в восторге. С большим трудом он заставляет ее рассмеяться, а затем спасает ситуацию, предлагая ей выйти за него замуж. Звонят в дверь. Она прячется в ванной. На пороге появляется муж. Театральный поворот: он тоже не ночевал дома и пришел к адвокату посоветоваться, как ему теперь быть. Адвокат рекомендует ему исчезнуть на пару дней, уехав якобы к «умирающей» тетушке. Благодарный муж уносит ноги. «Он» объявляет новость женщине. «У нас впереди вся жизнь?» - спрашивает она. «Лучше, чем вся жизнь». - «Лучше, чем вся жизнь?». - «Да, у нас впереди 2 дня!»

   ► «20 лет спустя»: так мог бы называться этот фильм. В 1936 г. Гитри экранизирует пьесу, написанную и поставленную им на сцене в 1916-м. 2 главных актера сохранили свои роли, а Шарлотту Лизес сменила Жаклин Делюбак. Если не учитывать Дебюро, Debureau, 1951, в случае с которым пьесу от экранизации разделяют 33 года, это самый большой промежуток времени между написанием пьесы Гитри и ее кинопостановкой. В Давайте помечтаем, которая считается одной из лучших его пьес, автор затрагивает целый ряд своих излюбленных тем: желание, словесное обольщение, радость жизни, похвалу легкости бытия, - и главную тему, заключающую в себе все остальные: молодость. В 1916 г. молодостью наделены и пьеса, и ее автор. В 1936 г. Гитри 51 год, и это уже в каком-то смысле заново приобретенная молодость, воссозданная магией стиля и актерской игры, еще более драгоценная, заполняющая собой экран и живущая в вечном настоящем времени кинематографа («Саша Гитри молод раз и навсегда», - пророчески писал Деллюк уже в 1918 г. по поводу Романа о любви и приключениях, Un roman d'amour et d'aventures, 1-го фильма, написанного и сыгранного Гитри; см. Луи Деллюк: «Заметки о кинематографе II» (Delluc. Ecrits cinematographiques. II).

   К пьесе-первоисточнику, текст которой перекочевал в фильм дословно и целиком, Гитри добавляет пролог (великолепнейший) и гениальную находку с цыганским оркестром, который появляется в одной из 1-х в истории кинематографа сцен, разворачивающихся до начальных титров, и превосходно накладывается на изображение в конце и начале каждого акта. Именно благодаря такого рода находкам, своей почти воздушной легкости фильм пролетает на одном дыхании и не подвластен влиянию времени, а Гитри по праву считается одним из 3 величайших французских режиссеров эпохи звукового кино наряду с Ренуаром и Паньолем. Некоторые даже, не колеблясь, ставят его на 1-е место - и с ними нельзя поспорить. Как и фильмы Ланга, Мидзогути или Матараццо, фильмы Гитри, если можно так выразиться, прорастают изнутри кинематографа. Они происходят не от смехотворных усилий «создать кино». Они размещены в самом источнике, рождающем на свет счастье кинематографической выразительности. Это счастье выразительности или это выражение счастья требуют от Гитри, чтобы он, как главный герой и актер, был абсолютным повелителем игры, демиургом сюжета, кем-то вроде ликующего и оптимистичного доктора Мабузе, перед которым нет никаких преград. Могло ли так случиться, что он не стал бы в один прекрасный день кинорежиссером? Персонаж, которого играет Гитри в этом фильме, организует маленькие махинации, постоянно произносит монологи (иногда - в течение целого акта), хочет повелевать временем и маршрутами передвижения своих партнеров, и добивается такой власти, что в 3-м акте провидение (т. е. в нашем случае - воля самого Гитри) работает на него даже сверх его ожиданий. Фильм завершается восхитительно хамской репликой героя, являющейся в каком-то смысле веселой, лишенной всякого злого умысла парафразой высказывания писателя Поля Леото: все удовольствия на свете длятся только 10 мни. Что же касается названия Давайте помечтаем, оно могло бы стать эпиграфом для всего кинематографа в целом.

   N.В. Пьеса была написана за 4 дня (с 11 по 14 апреля 1916 г.). Фильм был снят за неделю (с 10 по 18 ноября 1936 г.). В пьесе есть и 4-й акт, который был разыгран на сцене единственный раз и не попал в фильм. В нем героиня пишет своему любовнику письмо о разрыве, читает его вслух, но в итоге не отправляет. Этот акт написан изящно и немного грустно и является, насколько нам известно, единственным длинным женским монологом во всем творчестве Гитри.

  Фламинго-роуд

   1949 - США (94 мин)

     Произв. Warner (Джерри Уолд)

     Реж. МАЙКЛ КЁРТИЗ

     Сцен. Роберт Уайлдер по одноименной пьесе Роберта и Сэлли Уайлдеров

     Опер. Тед Маккорд

     Муз. Макс Стайнер

     В ролях Джоан Кроуфорд (Лэйн Беллами), Зэкери Скотт (Филдинг Карлайл), Сидни Гринстрит (Тит Семпл), Дэйвид Брайан (Дэн Рейнолдз), Глэдис Джордж (Лют-Мей Сандерз), Вирджиния Хьюстон (Аннабелла Уэлдон), Фред Кларк (Док Уотерсон).

   В Болдон-сити, городке на Юге США танцовщица Лэйн Беллами, выступающая с комическими номерами на ярмарках, уходит от своего импресарио, за которым гонятся кредиторы. Она остается без денег и крыши над головой. Помощник шерифа Филдинг Карлайл берет ее под свою защиту и устраивает в ресторан официанткой. Карлайл во всем подчиняется своему начальнику Титу Семплу, самому влиятельному человеку в городе. Тит хочет сделать Карлайла сенатором и даже губернатором. Тит влюблен во власть, и его методы далеки от традиционных. Он планирует женить Карлайла на богатой наследнице, чье состояние послужит карьере мужа, и немедленно видит в Лэйн соперницу, поскольку его протеже проявляет к ней интерес. Он добивается ее увольнения из ресторана и требует, чтобы она покинула город. Лэйн приходит к Титу объясниться. Разговор идет на повышенных тонах; Лэйн дает Титу пощечину и клянется, что не уедет. Тогда Тит сажает ее под арест за непристойное поведение.

   В тюрьме сокамерница советует Лэйн устроиться в таверну Лют-Мей. Там собираются, спорят, пьют, играют и снимают девочек политики и прочие видные фигуры из окружения Дэна Рейнолдза, самого активного предпринимателя в городе (он зарабатывает на строительстве и тесно связан с Титом). Выйдя на свободу, Лэйн приходит к Лют-Мей, которая тут же проникается к ней симпатией и берет на работу. В один прекрасный день Лэйн исцеляет Рейнолдза от похмелья, и он влюбляется в нее. Он показывает Лэйн свою стройку и объясняет, что без политической поддержки никогда бы не добился роста для своего предприятия.

   Карлайл женится на богатой наследнице и становится сенатором, что вызывает возмущение и насмешки у единственного честного журналиста в городе. В нью-йоркском ресторане Карлайл случайно встречает Лэйн под руку с Рейнолдзом; незадолго перед этим они поженились. Оставшись ненадолго наедине с Карлайлом, она признается, что когда-то любила его. Сбылась ее давнишняя мечта; она живет в шикарном квартале Болдона - «Фламинго-роуд».

   Тит и Рейнолдз, прежде имевшие общие интересы, теперь поддерживают разных кандидатов на пост губернатора. Рейнолдз не хочет, чтобы Тит руками Карлайла распространил свои грязные методы на всю страну. Шериф ссорится с Карлайлом, которого всегда презирал за слабоволие и пьянство, и добивается сенаторского кресла для себя. Он плетет интриги против Рейнолдза и обвиняет его в использовании бесплатной рабочей силы. Столкнувшись с шантажом Тита, Рейнолдза оставляют все его союзники. В приступе отчаяния совершенно пьяный Карлайл приходит к Лэйн и кончает с собой в ее красивом доме на Фламинго-роуд. Этот скандал - как манна небесная для Тита. Лэйн приходит к нему и, угрожая револьвером, просит снять обвинения с ее мужа. Между ними происходит схватка; Тит выхватывает у Лэйн револьвер, но получает смертельную рану.

   Лэйн снова попадает в тюрьму. Рейнолдз делает все, чтобы вытащить ее на свободу. Супруги, разъединенные последними событиями, готовы к примирению.

   ► Майкл Кёртиз умер слишком рано (в 1962 г.), и любители кино, у которых так много причин быть ему благодарными, не успели открыть, изучить его и оценить по заслугам. Его огромное творческое наследие, не поддающееся тематическому анализу, отличается удивительным и неизменным разнообразием - в сюжетах, жанрах, интонациях, а также в целевой аудитории его картин. Нет такого зрителя, который бы в тот или иной период жизни не нашел что-то свое в каком-либо из 165 фильмов, снятых Кёртизом в его родной Венгрии, в Австрии, Германии и, конечно же, в США.

   Фламинго-роуд - 136-й пункт в его фильмографии, составленной Джеком Эдмундом Ноланом (журнал «Films in Review», ноябрь 1970 г.), и он адресован зрелому зрителю. Как и в картинах Милдред Пирс, Mildred Pierce, 1945 и Яркий лист, Bright Leaf, 1950, Кёртиз говорит об амбициозности, трусости, коррупции и - особенность этого фильма - о скрытой угрозе, которую эти пороки каждодневно представляют для демократии. Главный талант Кёртиза - выдающийся талант рассказчика. Он раскрывает тему, опираясь на огромный набор фактов и персонажей, несколькими точными штрихами обозначая их особую выразительность, место в историческом и социальном контексте, характерном для описываемой эпохи или заданного окружения. Кёртиз не привык управляться малыми средствами, и поэтому план у него часто приравнивается к эпизоду, а эпизод - к целому фильму, если судить по тому количеству сведений, впечатлений и ремарок, которые он предлагает зрителю. Хотя драматургически это нагромождение всегда сохраняет ясность (благодаря изяществу и мастерству рассказчика), Кёртиз иногда может потеряться там, и мы теряемся вместе с ним - впрочем, не без некоторого удовольствия. Иногда же, как в этом фильме, напротив, вперед выдвигается общая позиция, а многочисленные эпизоды и персонажи призваны ее обогащать, испытывать на прочность или подчеркивать некоторые нюансы: Кёртиз на высочайшем уровне владеет искусством отступлений от сюжета и умеет извлекать из них пользу.

   Фламинго-роуд отражает взгляд режиссера на демократию, близкий к разочарованию, но не к отчаянию. Выживание демократии каждый день зависит от того, насколько небезразличны даже самые обычные граждане к вопросам политики, насколько они способны хоть как-либо сдерживать окружающую коррупцию (которая, по всей видимости, никогда не исчезнет из общества бесследно), а также, конечно, от индивидуальной жизненной силы состоявшихся или потенциальных жертв этой коррупции. В такой прагматичной точке зрения индивидуализм гармонично сочетается с определенной общественной сознательностью. Мы видим, как по ходу сюжета наполовину коррумпированный человек (персонаж Дэйвида Брайана) становится «героем» этой истории без героев. Амбициозная женщина, чуть было не заблудившаяся в своих мечтах о достатке, невольно окажется поборницей справедливости, пройдя через самые разные общественные слои города и самые показательные его районы. Из всего этого рождается извилистое повествование, сочетающее в себе романтизм, горечь, ясность сознания и вполне понятное любопытство к фигурам чудовищ (таких, как персонаж Сидни Гринстрита) на фоне влажных ночных пейзажей обычного городка, ничем не отличающегося от прочих.

  Дети Хиросимы

   1952 - Япония (94 мин)

     Произв. Kindai Eiga Kyokai

     Реж. КАНЭТО СИНДО

     Сцен. Канэто Синдо по роману Араты Осады

     Опер. Такэо Ито

     Муз. Акира Ифукубэ

     В ролях Нобуко Отова (Такако), Осаму Такидзава (Ивакити), Macao Симидзу (отец Токако), Дзюкити Уно, Дзюн Татара.

   Молодая учительница, живущая у своего дяди на далеком острове, возвращается в Хиросиму - город, где она родилась и откуда уехала 4 года назад. Помолившись на месте гибели родителей, она вспоминает 6 августа 1945 г., когда в 8:15 утра за одну минуту погибли 200 000 человек. Она вернулась на место трагедии не затем, чтобы пробудить воспоминания, а взглянуть на нынешнюю жизнь города и попытаться ее понять. Она встречает на улице бывшего сослуживца отца, который теперь, после взрыва почти ослеп и вынужден побираться. Ему стыдно перед ней за свое положение, но он соглашается, чтобы она проводила его в деревянный барак, нынче служащий ему домом. Девушка навещает его внука, живущего в сиротском приюте, где воспитанники возделывают землю. Она приносит старику хорошие новости о мальчике и говорит, что хочет забрать его к себе и растить в доме у дяди. Дед отказывается, поскольку ребенок - единственное, что держит его на этой земле. Затем учительница отправляется к своей ровеснице, подруге и коллеге. Та вышла замуж, но бесплодна из-за последствий бомбардировки. Она хочет усыновить ребенка, а пока при случае помогает соседкам, выступая в роли акушерки. Подруги рассматривают фотографии детей из начальной школы, где они когда-то вместе работали. Учительница хочет повидаться с некоторыми детьми. Она находит бывшего ученика, который теперь чистит ботинки в центре города; его отец недавно умер от последствий атомного взрыва. Другую ученицу она находит в религиозном сиротском приюте: девочка при смерти и прекрасно это понимает. Она тоже страдает от последствий взрыва. Сестра другого ученика, 5 лет проходив в невестах, готовится выйти замуж. В день бомбежки она была ранена, и с тех пор хромает. Это чуть было не помешало ее замужеству. Теперь она уходит из дома, поручив старшему брату заботиться о мальчике. Учительница вновь пытается уговорить слепого старика отдать ей внука. Старик по-прежнему отказывается с ним расставаться, но затем задумывается над словами соседки, которая говорит, что он должен думать о мальчике. Тем же вечером, оставшись один, старик напивается, и его барак сгорает в пожаре. Когда его выносят из дома, старик еще дышит: перед смертью он успевает сказать внуку, чтобы тот слушался учительницу. Учительница садится на корабль вместе с мальчиком.

   ► Эта экранизация бестселлера Араты Осады - первый заметный кинофильм о трагедии Хиросимы. Он относится к начальному периоду творчества Канэто Синды, и режиссер не пытается превратить его в обличающий политический памфлет или историческое исследование происшедшего. Он захотел снять достоверную мелодраму, построенную на полутонах, чье действие происходит в настоящем времени (отсюда неореалистический аспект картины), чтобы через 7 лет после катастрофы трезво оценить победы человека над ней и поражения, которые он продолжает терпеть из-за нее. Победы (восстановление города, воспитание детей и т. д.) и поражения тесно переплетены между собой (болезни, вызванные радиацией, продолжают уносить жизни, и самыми путающими и непредсказуемыми ударами становятся те, что наносятся с запозданием). Обитатели острова и сторонние наблюдатели (в такого наблюдателя превратилась и героиня) живут на ощупь, словно люди, которые заново учатся жить и которым уже не суждено стать нормальными. Даже в добрых намерениях героини, в ее самоотверженности, в усилиях, которые она предпринимает, чтобы забрать ребенка с собой, тоже кроется трагедия: за самопожертвованием деда (очень японским по духу) почти немедленно последует его смерть. Все добро, рождающееся в этом мире, как будто по-прежнему заражено бесчеловечностью ситуаций, порожденных трагедией. Притягательность фильма связана с попыткой охватить во всей сложности и полноте исторические и частные судьбы жертв катастрофы. Фильм имел большой успех, но его содержание не оправдало ожиданий организации-продюсера - «Профсоюза японских преподавателей». Эта организация заказала Хидэо Сэкигаве более жесткую и полемичную картину: Хиросима, Hiroshima, 1953.

  Кольберг

   1945 – Германия (118 мин)

     Произв. UFA

     Реж. ФАЙТ ХАРЛАН

     Сцен. Файт Харлан, Альфред Браун

     Опер. Бруно Монди (Agfacolor)

     Муз. Норберт Шульце

     В ролях Кристина Содербаум, Генрих Георге, Пауль Вегенер, Хорст Каспар, Густав Диссль, Отто Вернике, Ирен фон Мейендорф.

   Бреслау, 1813 г. Чтобы убедить прусского короля Фридриха-Вильгельма III продолжить борьбу с Наполеоном, офицер Гнейзенау вспоминает историю героической и победоносной обороны городка Кольберг от французских войск, случившуюся за несколько лет до этого в Померании.

   «Последний патрон фашистского кинематографа» (как написали Кадар и Куртад в замечательной «Истории фашистского кино» [Cadars, Courtade, Histoire de cinéma nazi, Éric Losfeld, 1972]). Эта монументальная залепуха с самым большим бюджетом в истории немецкого кино снималась 2 года (1943―1944), и за это время в рейхе задули ветра поражения. Она типична для автора Еврея Зюсса, Jud Süß, 1940, бездушного, лишенного собственного стиля исполнителя масштабных гитлеровских заказов. Эта академичная, лишенная эпического духа пропагандистская лента, основанная на заметно искаженных исторических фактах (на самом деле французы вошли в Кольберг победителями), в конце концов, оборачивается против себя самой, как это часто происходит в кино. На показах во Франции, в Ла-Рошели, куда копия фильма была сброшена на парашюте в самый разгар оккупации, фильм воспринимался как призыв к освобождению всех угнетенных народов. В Германии, где его прокат вскоре был прерван поражением в войне, он приобрел качество пророческого видения неминуемого краха страны. «В это безрадостное время, когда над Германией сгустились сумерки, ― говорит комендант деревни, ― Кольберг сияет, как одинокая звезда». В своих мемуарах Файт Харлан сожалел, что из картины были вырезаны самые жесткие батальные сцены. В актив фильма занесем феерическую сцену встречи королевы и девушки-крестьянки (Кристина Содербаум), передающей послание из Кольберга, или сцену, когда крестьяне роют траншею и затапливают земли, чтобы остановить продвижение французов. Последние полчаса, где демонстрируются в полную мощь средства, вложенные в создание фильма, производят довольно сильное впечатление. Существует еще одна версия фильма, созданная Эрвином Лайзером, Лотаром Компацки и Реймондом Рюлем: она вышла в Германии в 1965 г. под названием 30 января 1945-го, Der 30 Januar 1945. В мае 1987 г. она была показана в программе «Киноклуб» телеканала «Antenne 2» под названием Дело Кольберга. В 30-мин прологе рисуется историческая обстановка, в которой готовился и снимался фильм. Затем следует сокращенная версия самого фильма, в некоторых местах сопровождаемая кадрами кинохроники тех лет, – прием спорный даже для фильма такого рода. В книге Кадара и Куртада содержится посценное изложение 110-мин копии, хранившейся в «Синематеке ФРГ».

  Мсье Верду

   1947 – США (125 мин)

     Произв. UA (Чаплин)

     Реж. ЧАРЛЗ ЧАПЛИН

     Сцен. Чарлз Чаплин по сюжету Орсона Уэллса

     Опер. Курт Карент, Ролланд Тотеро

     Муз. Чарлз Чаплин

     В ролях Чарлз Чаплин (мсье Анри Верду), Марта Рей (Аннабелла Бонёр), Изобель Эльсом (Мари Гронэ), Мэрилин Нэш (девушка), Роберт Льюис (мсье Боттелло), Мэди Коррел (мадам Верду), Эллисон Роддэн (Питер Верду), Одри Бетц (мадам Боттелло), Ада-Мей (Аннетт), Марджори Беннет (горничная), Хелен Хай (Ивонн), Маргарет Хоффман (Лидия Флоре), Чарлз Эванз (детектив Морроу), Фред Карно-мл. (Карно), Уилер Драйден (мошенник, пытающийся превратить соленую воду в бензин).

   Могила Верду (1880―1937). Покойник рассказывает о своей жизни в закадровом комментарии. Он работал в банке, но при 1-х толчках финансового кризиса его уволили, несмотря на 35 лет беспорочной службы. С тех пор Верду принялся мошенничать и убивать пожилых, одиноких зажиточных женщин, чтобы прокормить себя и свою семью – любимую жену Мону, безногую калеку, и маленького сына. Очередной жертвой становится Тельма, тело которой он, как и прочие тела, сжигает в печи для мусора в загородном домике на юге Франции. Родственники Тельмы обеспокоены ее исчезновением и заявляют в полицию. Инспектор обнаруживает, что при подобных обстоятельствах пропали уже около 10 женщин: напрашивается вывод, что их убил 1 человек.

   Верду выставляет виллу на продажу и приводит в нее мадам Гронэ, идеально подходящую на роль новой жертвы. Он нагло ухаживает за ней, но внезапный приход агента но продаже недвижимости разрушает его планы. Верду отправляется в Корбей, к одной из своих сожительниц – сварливой старухе Лидии Флоре – и убеждает ее снять со счета все сбережения, поскольку якобы надвигается всемирный биржевой кризис. Ночью он убивает старуху и забирает все деньги. Ненадолго заехав к Моне, чтобы отпраздновать 10-летие их свадьбы, Верду едет к ужасной Аннабелле, жестокой и вульгарной фурии, на которой женился по поддельным документам некоего Бонёра, капитана дальнего плавания. Он с радостью узнает, что Аннабелла переписала дом на его имя. Он приезжает к мадам Гронэ в Париж, намереваясь продолжить ухаживания, но та вдруг бросает его. Никогда раньше не знавший неудач, Верду начинает регулярно присылать ей цветы.

   Узнав у знакомого химика формулу для изготовления сильного яда, не оставляющего следов, Верду уединяется в своей парижской квартире и готовит микстуру. Ночью под дождем он знакомится с отчаявшейся девушкой, только что вышедшей из тюрьмы. Он приглашает ее к себе на ужин; они говорят о Шопенгауэре. По доброте душевной, он хочет помочь ей освободиться от тягот бытия, подлив яду в вино. Но, когда она неожиданно начинает восхвалять жизнь и любовь, он отказывается от своего намерения и дает ей денег.

   Инспектор выследил Верду. Он допрашивает его, уже зная, что на его совести 14 убийств. Верду потчует его отравленным вином и бросает труп в поезде – все решат, что причиной смерти стал сердечный приступ. Теперь Верду полон решимости убить Аннабеллу. Но это далеко не так просто. Помехой отравлению становится неловкость горничной: Верду какое-то время думает, что сам выпил яд вместо нее. Он пытается утопить Аннабеллу на лодочной прогулке, но сам падает в воду.

   Мадам Гронэ польщена таким количеством букетов и принимает Верду у себя. В день свадьбы Верду неожиданно замечает среди гостей Аннабеллу. Он спасается бегством. Теперь полиция знает, кто он такой, но не может его найти. Кризис 1929 г. окончательно разоряет Верду. Однажды он встречает девушку, которой когда-то помог. Теперь она процветает: она стала любовницей и содержанкой оружейного магната. Они идут в кафе. Девушка удивлена, что цинизм Верду полностью испарился. Верду отвечает, что стал таким, когда перестал бороться с судьбой, после разорения и смерти жены и ребенка. Его узнают родственники Тельмы. Он может бежать, но предпочитает сдаться полиции. Верду осужден и приговорен к смерти. Судьям он говорит: «Мы встретимся очень, очень скоро». В интервью журналисту он утверждает, что преступление становится выгодным лишь при грамотной организации и очень крупных масштабах. Перед казнью ему дают «последний стакан»: Верду пьет ром впервые в своей жизни. Его уводят.

   ►  Самый интригующий фильм Чаплина. Его загадочный герой (никто не может похвастаться тем, что полностью постиг его смысл) довел картину без потерь до наших дней и не дал ей устареть. Часть загадки кроется в связи между Верду и прежними инкарнациями Чарли. На первый взгляд между милым бродягой и убийцей женщин нет ничего общего. Присмотревшись внимательнее, можно обнаружить сходство. Верду сохраняет в себе как минимум 2 характерные черты Чарли: одна ослаблена и бесполезна, другая разрослась до чудовищных размеров. Как и Чарли, Верду – чуткий человек, способный на сострадание, при случае демонстрирующий всю широту своего сердца. Также в нем заметны жестокость и приспособленческий талант, характерные для образа Чарли из 1-х короткометражек. По сути, он является зеркальным отражением общества: в нем действуют те же дьявольская предприимчивость, тяга к разрушению и уничтожению. «Фон Клаузевиц говорил, что война – логичное продолжение дипломатии. Мсье Верду полагает, что убийство – логичное продолжение бизнеса» (комментарий Чаплина, данный незадолго до выхода фильма в прокат). Верду – логичное (и сознательное) порождение общества и эпохи. Именно потому, что Верду так ясно осознает свои поступки и трезво наблюдает за ними со стороны, фильм может показаться смешным. Его комизм близок скорее к Де Куинси, нежели к традиционному английскому юмору, и придает портрету убийцы новое, тревожное измерение – в частности, благодаря странному спокойствию героя при совершении преступлений, на судебном процессе и перед смертью. Без сомнения, он считает себя невинным человеком, и Чаплин временами близок к тому, чтобы разделить его мнение.

   Сюжет Верду подсказал Чаплину Уэллс, задумавший жизнеописание Ландрю. Уэллс предложил Чаплину сыграть главную роль. Позднее Чаплин взял весь проект под себя и внес имя Уэллса в титры, чтобы избежать обвинений в плагиате. Он работал над сценарием с ноября 1942-го по май 1946 г. Съемки продлились без перерыва 77 дней – с рекордно низким (для Чаплина) превышением графика на 17 дней против 60. Впервые Чаплин составил рабочий план и придерживался его. Он даже позвал на помощь режиссера Роберта Флори, который следил за тем, чтобы съемки шли в едином темпе и без простоев, что не характерно для Чаплина. На роль мадам Гронэ Чаплин планировал пригласить свою первую партнершу в кино, Эдну Пёрвайэнс. Но пробы оказались неудачными, и ее пришлось заменить на Изобель Эльсом. Фильм довольно прохладно встретили в США и гораздо теплее – в Европе. (Крайне негативная реакция со стороны американских властей, обвинивших Чаплина в коммунизме, привела к окончательному разрыву его отношений с Америкой.)

   Мсье Верду вызвал безмерное удивление: никто не ожидал такого фильма от Чаплина (впрочем, так обстояло дело с каждой его полнометражной картиной). На этот раз Чаплин зашел слишком далеко, чтобы рассчитывать на немедленное понимание и признание. Его смелость, пусть и уступающая смелости Великого диктатора, The Great Dictator, связана с его отношением к эпохе. Считается, что действие фильма происходит в 30-е гг., но изображенное в нем всеобщее смятение свидетельствует о том, до какой степени Чаплин «не переварил» Вторую мировую войну. Можно легко прочесть между строк, насколько его затронуло и потрясло повсеместное крушение ценностей старого мира. Чтобы еще больше прочувствовать горечь Чаплина, к этому конечно же стоит добавить некоторые события его личной жизни и вызванное ими общественное порицание. С точки зрения формы, его мастерство осталось прежним, но появилась замкнутость, нарочитая ограниченность пространства, склонность к абстракции (особенно заметная в весьма продуманном использовании эллипсиса), прекрасно вписавшиеся в удушливый психологический климат картины.

   Крайне важное значение имеют диалоги: они позволяют Чаплину чередовать пессимизм с оптимизмом (особенно в поразительных сценах с отчаявшейся девушкой), достигая хрупкого равновесия. И лишь в диалогах Чаплин, заклятый враг звукового кинематографа, придает неожиданный оборот некоторым деталям и сценам – напр., той, где продавщица цветов озадачена напором, с которым Верду осаждает по телефону мадам Гронэ. Наконец, Мсье Верду наполнен блестящим черным юмором, близким к карикатуре: он достигает кульминации во всех сценах с участием Марты Рей (Чаплин написал роль Аннабеллы специально для нее). Это нисколько не вредит разнообразию и богатству оттенков в характерах женских персонажей, которых в этом фильме часто недооценивают.

   Конечно, Мсье Верду в 1-ю очередь стремится быть кровавым аттракционом. И все-таки чаплинское человеколюбие проявляет себя даже здесь, подобно слабому свечению, поднимающемуся из глубин посреди океана цинизма и насмешек.

   БИБЛИОГРАФИЯ: André Bazin, «Le mythe de Charlot» в журнале «La revue du cinéma», № 9 (1948), повторное издание в книге (Andre Bazin, Charlie Chaplin, Éditions du Cerf, 1973). Robert Florey, Hollywood d'hier et d'aujourd'hui, Prisma, 1948. Глава «Работая с Чарли» посвящена в основном работе над Верду. Флори сетует на то, что рядом с его именем Чаплин указал в титрах (как 2-го режиссера) Уилера Драйдена, своего сводного брата и помощника, бывшего на съемках лишь ассистентом. Флори также пишет о неприязни Чаплина к любым техническим новшествам: «Я – самое необыкновенное в этом фильме, – говорит он, – мне не нужны необыкновенные движения камеры». Чаплин постоянно требует, чтобы его по возможности снимали в полный рост, поскольку он играет ногами ничуть не хуже, чем лицом. См. также автобиографию Чаплина (Histoire de ma vie, Robert Laffont, 1964), в особенности о его ссорах с цензурой, и главу, посвященную Верду, в книге Дэйвида Робинсона «Чаплин – его жизнь и искусство» (David Robinson, Chaplin ― His Life and Art, London, William Collins Sons and Co., 1985).

  Аллея кошмаров

   1947 – США (110 мин)

     Произв. Fox (Джордж Джессел)

     Реж. ЭДМУНД ГУЛДИНГ

     Сцен. Джулз Фёртмен по одноименному роману Уильяма Линдзи Грешэма

     Опер. Ли Гармс

     Муз. Сирил Дж. Мокридж

     В ролях Тайрон Пауэр (Стэитон Карлайл), Джоан Блонделл (Зина), Коллин Грей (Молли), Хелен Уокер (доктор Лилит Риттер), Тейлор Холмс (Гриндл), Майк Мазурки (Бруно), Иэн Кит (Пит).

   Амбициозный и хитрый молодой человек Стэн Карлайл работает ассистентом у Зины, которая выступает на ярмарках с довольно жалким номером телепатии на пару с мужем Питом, запойным пьяницей. Стэн мечтает заполучить тайный код, при помощи которого Зина и Пит некогда завоевали славу с другим, гораздо более удачным телепатическим номером. Пит умирает, выпив целую бутылку денатурата, которую ему по ошибке дал Стэн. Зина раскрывает Стэну код, и Стэн становится ее партнером. Но, соблазнив юную Молли, он вынужден на ней жениться. Он репетирует с ней номер, который прежде исполнял с Зиной, и выступает в роскошных отелях под псевдонимом Великий Стэнтон. На сцене он с безупречной ловкостью разбавляет предсказания и догадки моральными и духовными наставлениями. Он знакомится с психологом и психоаналитиком Лилит Риттер, которая записывает откровения клиентов на пластинки. Она доверяет эти драгоценные записи Стэну, и тот совершенствует свои выступления в качестве медиума, а затем – чтобы завоевать доверие магната Эзры Гриндла и привести его в лоно Святой Церкви. Стэн даже просит свою жену Молли выступить в роли воплощения давно умершей женщины, которую любил старик. Она должна прогуливаться среди деревьев по его владениям, словно призрак. Но, напуганная святотатством такого поступка, она проговаривается в самый ответственный момент выступления. Стэн вынужден покинуть город. Лилит отдает ему деньги, которые Гриндл вверил ей на хранение. Все же на всякий случай она подменила все крупные купюры на однодолларовые. Заметив это, Стэн возвращается к Лилит и понимает, что она ему не по зубам: Лилит обращается с ним как с пациентом и даже грозит засадить его в психушку. Этот удар, который Зина предсказала гаданием на Таро (равно как и смерть Пита), слишком тяжел для него. Он начинает пить, живет где придется и нанимается на ярмарку «цирковым уродом»: эти люди, пробуждающие в публике самые чудовищные и низменные инстинкты, всегда завораживали Стэна; как правило, это несчастные, убогие создания, которых представляют зрителям как полулюдей-полуживотных. Одна из главных особенностей «урода» – умение сожрать живьем целую курицу. Стэн охвачен приступом белой горячки, но в этот момент его узнает и успокаивает Молли.

   ►  Джордж Джессел, знаменитый актер мюзик-холлов, ставший продюсером, выкупил для студии «Fox» права на странный роман Уильяма Линдзи Грешэма, каждая глава которого названа по имени одной из 22 карт Старшего аркана Таро. Тайрон Пауэр, желая обновить свой имидж, потребовал себе главную роль, чем немало удивил и самого Джессела, и большого босса Зэнака (см. великолепное исследование Бернарда Айзеншица во французском переиздании книги ― «Le charlatan» [Christian Bourgeois, 1986]). Пауэр требует, чтобы постановку доверили Гулдингу, который годом ранее подарил ему оригинальную роль в Лезвии бритвы, The Razor's Edge, 1946, по Сомерсету Моэму. Гулдинг, прекрасно работавший с актрисами (Гарбо, Бетти Дэйвис), сам был эксцентриком и маргиналом. (Бывало, требовал проводить съемки исключительно по ночам под тем предлогом, что только так актеры работают в полную силу.) Он питал тайную страсть к диковинным персонажам, но неровное и зачастую академичное развитие его карьеры не позволило ему удовлетворить эту страсть сполна. Однако в Аллее кошмаров он широко заявил о своих возможностях, сделав главным героем необычного «злодея»: в 1-ю очередь это человек, увлеченно наблюдающий за всяким падением – в том числе своим собственным, которое, по его мнению, неизбежно. Он лишь потому так наловчился обманывать других и пользоваться их доверчивостью, особенно в духовных материях, что сам, как бы ни отпирался, подвержен суевериям. Неизвестно, верит ли он в бога, но он точно верит в Судьбу, Провидение, Рок, особенно – в их разрушительную силу. Пауэр замечателен в этой роли – как, впрочем, и в других, где он демонстрирует невероятное разнообразие таланта и, в частности, способность создавать двойственные характеры (см. В старом Чикаго, In Old Chicago). Джулз Фёртмен написал плотную, насыщенную, лаконичную экранизацию романа с великолепным ритмом, где многие события происходит за кадром, чем только разжигают воображение зрителя – даже при том, что некоторые сцены довольно поверхностны (вынужденное бракосочетание Стэна и Молли). Подвижный, тревожащий, ледяной режиссерский стиль Гулдинга, подкрепленный восхитительной операторской работой Ли Гармса, исследует дно американского шоу-бизнеса. Персонажа Пауэра он превращает в человека из толпы (во многих планах мы видим, как он ходит среди людей, словно лис, подстерегающий жертву), а затем – в человека, стоящего над толпой, поскольку в этом сложном характере живет опасное ощущение превосходства и всемогущества, которое, впрочем, герой сам четко обозначил (см. 1-ю сцену, где он перечисляет причины, по которым любит выступать на ярмарках). Хотя самый финал (встреча с Молли) кажется слегка натянутым хэппи-эндом, развязка в целом (Карлайл становится тем самым «уродом», на которого завороженно смотрел в начале фильма) не несет в себе никакой морали и подчиняется роковой логике, на всем протяжении фильма управлявшей сюжетом и персонажем.

  Пиноккио

   1940 – США (88 мин)

     Произв. Walt Disney, прокат RKO

     Реж. УОЛТ ДИСНЕЙ, Бен Шарпстин, Хэмилтон Ласк, Билл Робертc, Норман Фергюсон, Джек Кинни, Уилфред Джексон, Т. Хи, Фред Мур, Фрэнклин Томас, Милтон Кал, Владимир Тытла, Уорд Кимболл, Артур Бэббитт, Эрик Ларсон, Були Рейтермен

     Сцен. Тэд Сирз, Отто Энгландер, Уэлл Смит, Уильям Коттрелл, Джозеф Сабо, Эрдман Пеннер, Аурелиус Батталья по одноименному роману Карло Коллоди

     Опер. Technicolor

     Муз. и слова Ли Харлайн, Нед Уошингтон, Пол Дж. Смит

     Роли озвучивали Дики Джоунз (Пиноккио), Кристиан Раб (Джеппетто), Клифф Эдвардз (Сверчок Джимини), Ивлин Венэйбл (Голубая Фея), Уолтер Кэтлетт (Лис), Фрэнки Дарро (Фитиль), Чарлз Джуделз (Стромболи и кучер).

   Сверчок Джимини рассказывает историю Пиноккио, деревянной куклы, ставшей живым мальчиком. Однажды ночью Джимини находит приют в доме столяра-часовщика Джеппетто, который целыми днями мастерит деревянные стенные часы и музыкальные шкатулки. Среди груды сделанных им вещей лежит и марионетка. На глазах у кота Фигаро и рыбки Клео, живущей в банке, Джеппетто доделывает куклу и нарекает ее Пиноккио. Затем он заставляет ее танцевать, дергая за ниточки. Прежде чем лечь спать, Джеппетто загадывает желание, чтобы в один прекрасный день Пиноккио превратился в настоящего мальчика. Затем он засыпает, а Джимини, не в силах уснуть из-за назойливого тиканья бесчисленных часов в мастерской Джеппетто, видит, как с неба спускается Голубая Фея. Она выполняет 1-ю часть пожелания столяра: превращает Пиноккио в живую куклу, наделенную свободной волей, умеющую говорить и перемещаться без помощи ниточек. Фея обещает Пиноккио, что если тот будет отважным, честным и заботливым, однажды станет настоящим мальчиком. Джимини она торжественно назначает совестью Пиноккио – обряд похож на посвящение в рыцари.

   После исчезновения Феи Джимини, одежда которого чудесным образом стала новехонькой, пытается объяснить Пиноккио, что такое соблазны, добро, зло и т. д. Джеппетто слышит, как говорит Пиноккио, но думает, что это ему снится. Но нет: его кукла действительно ожила. Он танцует с Пиноккио. Неожиданно у Пиноккио загорается палец. Чтобы его затушить, Пиноккио сует руку в банку с Клео, чем выводит рыбку из себя. Наутро Пиноккио, взяв с собой яблоко для учителя и книгу, отправляется в школу. По дороге он встречает лиса Честного Джона и его соучастника кота Гедеона. Едва увидев это чудо – говорящую и ходящую куклу, – лис тут же замышляет заработать, продав ее Стромболи, хозяину бродячего театра, как раз выступающего в их городе. Лису не стоит никаких трудов убедить Пиноккио, что мальчик – прирожденный актер. Несмотря на увещевания Джимини, Пиноккио идет за лисом до самого театра. На сцене он выступает вместе с другими танцующими марионетками и пользуется таким бурным успехом, что даже сам Джимини смущен.

   Ночью Джеппетто, очень беспокоясь за Пиноккио, отправляется на его розыски. Пиноккио делится со Стромболи своим желанием вернуться к отцу. Стромболи совсем не хочет упускать золотую жилу и запирает Пиноккио в клетке. Джимини забирается в фургончик Стромболи, который в грозу пускается в путь. Несмотря на все усилия, он не может открыть замок на двери клетки. Пиноккио плачет горючими слезами. Появляется Голубая Фея. Пиноккио пересказывает ей свои злоключения и при этом бессовестно врет: от этого нос Пиноккио вытягивается, обрастая листьями, цветками и даже птичьим гнездом. Он раскаивается, и Фея открывает клетку. Пиноккио и Джимини выпрыгивают из фургона без промедления.

   Лис, вечно ищущий выгодное дельце, заключает союз с кучером, который собирает отовсюду глупых мальчишек и отвозит их на Остров Наслаждений. Лис встречает Пиноккио, осматривает его, как врач пациента, констатирует у него сильную слабость и рекомендует отдых на Острове. Так Пиноккио попадает в компанию кучера и хулигана по имени Фитиль. Джимини тоже устраивается, насколько это возможно, под повозкой, до отказа набитой детьми. Дети садятся на корабль, а затем высаживаются на Острове. Им раздают сладости и сигары, предоставляют в их полное распоряжение целый дом, где можно все ломать, и все с восторгом открывают этот мнимый рай без школы и домашних заданий. Пытаясь подражать Фитилю. Пиноккио закуривает сигару (отчего чувствует себя дурно и весь зеленеет) и играет на бильярде. Он знакомит хулигана с Джимини и говорит, что Фитиль – его лучший друг. Глубоко обиженный («А кто же тогда я?»), Джимини готовится покинуть Остров Наслаждений, но видит, что ночью дети превращаются в ослов, которых сгоняют на корабль и отправляют на разные работы (на соляную шахту, в цирк и т. д.). Он бежит, чтобы предупредить Пиноккио, а тот видит, как Фитиль неожиданно превращается в животное: у него вырастают ослиные уши, хвост и копыта. Пиноккио, у которого тоже выросли уши и хвост, в ужасе скрывается бегством вместе с Джимини. Они бросаются в море с высокого утеса и плывут к континенту.

   Они приходят в дом Джеппетто. Дом пуст. Фея отправляет им записку: «Джеппетто ушел искать Пиноккио и был проглочен китом». Недолго думая, Пиноккио привязывает к своему хвосту огромный камень и кидается в море вместе с Джимини. В морской глубине, населенной самыми разными созданиями, он зовет отца. Когда он говорит, что ищет кита Монстро, все вокруг разбегаются. Кит спит на дне морском. В его животе томятся Джеппетто, Фигаро и Клео. Только после того, как кит откроет рот и заглотит огромное количество рыбы, Джеппетто наконец сможет удить. Среди рыб он видит Пиноккио. Джеппетто уверен, что выбраться из чрева кита невозможно. Пиноккио приходит в голову развести костер, чтобы кит чихнул: таким образом, им удается сбежать на плоту, который смастерил Джеппетто. Вес это время Джимини безуспешно пытался проникнуть внутрь кита.

   Кит долго с пугающим упрямством преследует беглецов. Их выбрасывает волной на берег. Пиноккио помогает Джеппетто выйти на твердую землю и падает без чувств: Джеппетто относит его домой и сокрушается по поводу его состояния. Но тут появляется Голубая Фея и в награду за то, что Пиноккио наконец проявил отвагу, честность и заботу о других, превращает его в настоящего мальчика. Вне себя от радости, Джеппетто заводит все свои музыкальные шкатулки и танцует. Фея благодарит и Джимини, вручая ему великолепную золотую медаль (18 карат) с надписью: «Официальная совесть».

   ►  После триумфального успеха Белоснежки, Snow White and the Seven Dwarfs Дисней и его сотрудники начинают работу над проектом, еще более амбициозным в художественном, техническом и финансовом отношении. Выбор материала-первоисточника особенно оригинален: он приносит всемирную популярность книге, которую в Италии почитают наравне с Библией, но за пределами этой страны знают лишь горстка специалистов да несколько детей. Сценарий обладает теми же характерными чертами, что и сценарий Белоснежки, на этот раз применяемыми к совершенно иному материалу: предельная конденсация действия на основе точного подбора эпизодов; постепенное ускорение ритма; большое внимание к начальным сценам, позволяющим как следует познакомиться с главными героями и почувствовать к ним симпатию. Книга Коллоди прочитана и воссоздана Диснеем как огромный приключенческий роман о познании мира, окрашенный в совершенно фантастические цвета. Фантастика присутствует не только в самой сюжетной основе (марионетка оживает, чтобы впоследствии превратиться в человека из плоти и крови), но и в отдельных сценах: напр., в превосходной сцене превращения Фитиля в осла (вариация, да еще какая эффективная, на тему Джекилла и Хайда) или в эпизоде в брюхе у кита. Дисней заходит еще дальше, чем в Белоснежке, и следит за тем, чтобы драматургическое напряжение, страх, а иногда и ужас брали верх над добротой и юмором, которые тем не менее присутствуют в образе Сверчка Джимини, такого человечного в роли «официальной совести» (обратите внимание на его реакцию, когда Пиноккио знакомит его с Фитилем); недаром его роль была значительно расширена по сравнению с книгой Коллоди. Доброта и юмор также присутствуют в очаровательных персонажах Фигаро и Клео, придуманных в дополнение к героям книги.

   Понятие приключения доминирует во всем фильме: с одной стороны, потому что во время этого познавательного путешествия происходит огромное количество событий, но, с другой стороны, и потому, что на каждом этапе странствия экран заполоняет изобилие драматургических и пластических деталей, идей, персонажей (настенные часы и музыкальные шкатулки в мастерской Джеппетто, партнеры Пиноккио в спектакле Стромболи или столь непохожие друг на друга создания, обитающие в морской глубине); это изобилие не иссякает, даже если рассматривать фильм с разных точек зрения. Фильму чересчур поспешили приписать морализаторство. Дисней в гораздо большей степени смотрит на Пиноккио с точки зрения рассказчика и даже философа, нежели моралиста. Он описывает Пиноккио как невинное создание, ничего не знающее (а как может быть иначе?) и открывающее для себя все ловушки и чудеса этого мира, зачастую – на собственной шкуре. В этом Пиноккио, оставаясь марионеткой, является настоящим ребенком, для которого путь к познанию реальности усеян препонами. Разве не естественно, что он оступается? Но каждый раз, когда он поднимается на ноги, не имея рядом ни родных, ни советчиков, он делает это благодаря собственным силам, а не нравственному кредо, навязанному извне. Неизменно сопровождающий его Сверчок Джимини остается симпатичным, но бессильным спутником: ведь он не имеет почти никакого реального влияния на судьбу Пиноккио. Какие бы решения ― плохие или хорошие – ни принимал Пиноккио, он всегда принимает их сам. (Кстати, в сценарии присутствуют лишь 2 судьбоносных вмешательства феи: она открывает клетку в фургоне Стромболи и отправляет записку о судьбе Джеппетто.)

   Съемки фильма сами по себе превратились в приключение. После 5 месяцев работы Дисней и его команда отбросили весь готовый материал и начали фильм с нуля на новых основаниях: теперь Пиноккио внешне напоминает мальчика с самого начала фильма; Сверчок Джимини получает роль рассказчика и почти постоянное присутствует на экране. На финансовом и техническом уровне Дисней не отступает даже перед самыми безумными идеями. 30-сек выразительная панорама утреннего города, по которому Пиноккио идет в школу, обошлась в немаленький пустячок: 25 000 долларов. Новая «мультиплановая» камера могла охватывать вдвое большее пространство, чем та, что использовалась в Белоснежке, и позволяла также одновременно снимать большее количество рисунков, расположенных на разных уровнях. Некоторые сцены – напр., та, где Пиноккио заперт в клетке, качающейся во все стороны в фургоне Стромболи, – стали самыми подвижными (то есть наиболее насыщенными движением) во всем творчестве Диснея.

   Фильм снискал коммерческий успех только в повторном прокате. В 1940 г. Пиноккио прошел с гораздо меньшим успехом, чем Белоснежка, к тому же из-за войны он лишь с большим опозданием был вывезен в Европу. Начиная с 1947 г. он обретает всемирную славу и становится одной из самых крупных удач Диснея.

   N.B. Фигаро вновь появляется в серии короткометражных лент, где он уже главный герой, а Сверчок Джимини – в одной полнометражной картине (Веселы без забот, Fun and Fancy Free, 1947), нескольких короткометражках и телесериале. Хулигана Фитиля озвучивает Фрэнки Дарро: этот характер похож на персонажей из плоти и крови, которых он переиграл немало в вестернах и криминальных фильмах. Другие фильмы, где появляется Пиноккио: Пиноккио Джулио Антаморо (Италия, 1911) со знаменитым комиком Фердинандом Гийомом (он же Тонтолини, он же Полидор); Приключения Пиноккио Рауля Вердини, Le awenture di Pinocchio, Италия, 1936. Это 1-й итальянский полнометражный анимационный фильм в цвете, так и оставшийся незавершенным. Годом ранее ему предшествовал короткометражный фильм под тем же названием, поставленный Ромоло Баккини и нарисованный Вердини, Барбарой, Аттало, Рамалли, в черно-белой гамме и в цвете; Приключения Пиноккио, Le Avventure di Pinocchio, телесериал и фильм Луиджи Коменчини. Добавим 4 американских картины: 1) Пиноккио в космосе, Pinocchio in Outer Space, анимационная лента Рэя Гусенса, 1964. Критический отзыв в «Variety» полагает, что научно-фантастические сцены удались намного больше, чем те, в которых действуют Пиноккио и Джеппетто. 2) Эротический Пиноккио с живыми актерами, поставленный Кори Алленом в 1971 г. В роли Джеппетто тут выступает юная девственница, мастерящая для себя жеребца. 3) Телеверсия Пиноккио Рона Филда и Сидни Смита, 1976, с Дэнни Кеем в 3 ролях (Джеппетто, директор театра и Коллоди) и Сэнди Данканом в роли Пиноккио. Вымученный и весьма посредственный мюзикл. 4) Пиноккио и Император ночи, Pinocchio and the Emperor of the Night, анимационный фильм Хэла Сазерленда, 1987, пытающийся выдать себя за продолжение диснеевского фильма.

   БИБЛИОГРАФИЯ: среди бесчисленных альбомов, посвященных Пиноккио, рекомендуем выпущенный издательством «Penguin Books» в 1982 г.; он составлен из сотни фоторепродукций крупного формата, взятых из фильма. О фильмах Диснея в целом см.: Leonard Maltin, The Disney Films, Bonanza Books, New York, 1973. О технических особенностях их постановки см.: Disney Animation. The Illusion of Life, Abbeville Press, New York, 1981. Этот труд, содержащий множество документальных свидетельств, написан 2 столпами команды Диснея – Фрэнком Томасом (Frank Thomas) и Олли Джонстоном (Оllie Johnston).

  Правила игры

   1939 – Франция (отреставрированная копия 110 мин)

     Произв. N.E.F.

     Реж. ЖАН РЕНУАР

     Сцен. Жан Ренуар

     Опер. Жан Башле

     Муз. Роже Дезормьер, Моцарт, Монсиньи, Шопен, Сен-Санс, Венсан Скотто, Иоганн Штраусс и др.

     Худ. Эжен Лурье

     В ролях Марсель Далио (маркиз Робер де ла Шене), Нора Грегор (Кристина), Ролан Тутэн (Андре Журье), Жан Ренуар (Октав), Мила Пароли (Женевьева де Марра), Жюльен Каретт (Марсо), Гастон Модо (Шумахер), Полетт Дюбо (Лизетта), Пьер Манье (генерал), Одетт Талазак (Шарлотта де ла Плант), Пьер Нэй (Сент-Обен), Роже Форстер (гомосексуалист), Никола Амато (южноамериканец), Ришар Франкёр (Ла Брюйер), Клер Жерар (мадам Ла Брюйер), Анн Майен (Джеки), Кортеджиани (Бертелен), Эдди Дебрэ (мажордом), Ларив (повар), Лиз Элина (репортерша), Андре Звобада (инженер).

   Летчик Андре Журье, соперник Линдбёрга, совершает триумфальную посадку в Бурже, перелетев Атлантику в одноместном самолете за 23 часа. Его встречает его друг Октав и толпа журналистов; одной, Лиз Элине, он признается в микрофон, что очень огорчен тем, что среди встречающих нет Кристины – девушки, ради которой он предпринял полет. Кристина, с которой Журье познакомился до свадьбы, вышла замуж за маркиза де ла Шене, богатого аристократа еврейского происхождения по материнской линии, живущего на широкую ногу в Париже и коллекционирующего музыкальные автоматы. У маркиза есть любовница Женевьева, с которой маркиз хочет порвать. Но у него слабый характер, поэтому, когда Женевьева говорит, что будет несчастна, он отказывается от своего намерения.

   Журье доведен до такого отчаяния, что не желает больше жить; управляя машиной, где с ним едет Октав, он провоцирует аварию – без последствий. Октав был когда-то дружен с отцом Кристины, знаменитым австрийским дирижером, и теперь хлопочет перед ней за Журье. Он уговаривает Кристину и ее мужа пригласить Журье на выходные в их владения в Солони, куда они отправляются поохотиться с друзьями. В замке собирается весь круг знакомых четы ла Шене. Горничная Кристины Лизетта встречает там своего мужа, лесника Шумахера. Тот хочет, чтобы его жена оставила место и переехала жить к нему. Позднее он застает с поличным браконьера Марсо, но тот немедленно втирается в доверие к маркизу и нанимается к нему слугой. При появлении Журье возникает неловкость. Кристина говорит о теплых дружеских чувствах, которые всегда испытывала к нему.

   Слуги не упускают любую возможность посплетничать об отношениях между хозяевами. Марсо пользуется этим, чтобы флиртовать с Лизеттой; Шумахер ревнует. Утром все отправляются на охоту. Через телескопические очки Кристина видит, как ее муж целует Женевьеву. Она не знает, что это – их прощальный поцелуй. Небольшая часть приглашенных устраивает в замке представление, чтобы развлечь остальных. Марсо пытается скрыться от ревнивого Шумахера; в это время Журье застает Кристину с одним из гостей, Сент-Обеном, а Октав, одевшись в медвежью шкуру, никак не может из нее вылезти. Журье и Сент-Обен приходят ему на помощь. Через несколько мгновений Кристина признается Журье, что избегает его, потому что любит. Она готова немедленно бежать с ним и удивляется, что он хочет соблюсти приличия и поставить в известность ее мужа.

   Кульминацией вечера становится демонстрация новейшего приобретения маркиза: роскошной шарманки. Шумахер застает Марсо на кухне со своей женой и гонится за ним. Маркиз пытается разнять соперников, но застает Кристину с Журье и дерется с летчиком. Кристина делится с Октавом сомнениями: она не знает, действительно ли любит Журье; ее мучает совесть. Драку маркиза с Журье прерывает выстрел: это Шумахер пытается подстрелить из ружья Марсо. Женевьева умоляет Ла Шене уехать с нею. Продолжая преследовать Марсо, Шумахер стреляет снова и снова: гости принимают эту пальбу за часть представления.

   Маркиз выставляет на улицу Шумахера и Марсо. Октав уединяется в оранжерее с Кристиной, которой Лизетта одолжила свою накидку. Между ними происходит обмен признаниями. Октав всегда любил Кристину, но он слишком застенчив и привык, что женщины ему отказывают. Шумахер и Марсо, объединенные общим несчастьем, мирятся и утешают друг друга. Издалека они принимают Кристину за Лизетту. Шумахер готов убить ее и Октава. Октав отправляется в замок за манто для Кристины. Лизетта убеждает его, что с ним Кристина не будет счастлива. Тогда он говорит Журье, что Кристина ждет его в оранжерее, и, отдав ему манто девушки, одалживает также и свой плащ, который Журье накидывает на плечи. Когда Журье выходит на улицу, Шумахер принимает его за Октава и убивает. Узнав о трагедии, Октав и Марсо покидают замок. Выйдя на балкон, маркиз обращается к гостям и говорит, что всему виной прискорбный несчастный случай: Шумахер якобы принял Журье за браконьера. Затем он просит всех вернуться в дом, поскольку на улице холодно.

   ►  Печально известен факт, что фильм провалился в прокате после премьеры и при повторном выпуске на экраны в 1945 г. Из всех картин Ренуара именно эта вытерпела больше всего нападок, зато позднее была осыпана похвалами. Мало того что публика долгое время не любила и не понимала этот фильм: даже в 50-е гг. крупнейшие историки кинематографа, говоря о нем, в лучшем случае добавляли ложку меда в бочку дегтя. Бардеш называет его «странной мешаниной», Садуль – «бессвязным», «неровным произведением», Чарлз Форд говорит о «довольно незаслуженной славе». Когда фильм вновь был выпущен в прокат в 1945 г., некоторые, как Жорж Шарансоль, вновь взяли на вооружение злобный тон своих довоенных отзывов и сожалели о самом факте воскрешения картины: «Фильм Правила игры был снят накануне войны и сегодня был бы забыт окончательно, если бы кому-то не пришла в голову досадная мысль вернуть его к жизни», – пишет Шарансоль, сочетая злопамятность цензора с повторением избитых истин 20 лет спустя, за Правилами игры почти единодушно была признана слава лучшего фильма Ренуара и одного из величайших фильмов французского кино. В промежутке между этими точками киноманы послевоенных лет открывали картину для себя, смотря и пересматривая ее в киноклубах, имевших в то время огромное влияние на умы, – прекрасный пример того, как репутация, родившаяся в кругах любителей кино, побеждает официально признанное мнение «профессионалов» и историков.

   В это время о фильме говорили с любовью, сравнивали его с метеором, упавшим с неба в гущу общего потока современных ему фильмов, с которыми он якобы не имеет никакой связи, ничего общего, никаких точек соприкосновения. Это совершенно ошибочное мнение вызвано предрассудками киноманов первых послевоенных лет и 50-х гг. в отношении французского кино, в котором их познания были крайне скудны. Начиная с 70-х гг. этот кинематограф вновь открывается нам, вновь завоевывает уважение, и мы начинаем замечать, что Правила игры – отнюдь не исключение из общего потока; напротив, эта картина принадлежит к довольно большой линейке фильмов, критикующих общество и представителей самых разных общественных классов. Будь то набор сатирических скетчей или нечто иное, будь в титрах указан Гитри (Жили-были девять холостяков, Ils étaient neuf célibataires), Ив Миранд (Парижское кафе, Café de Paris; За фасадом, Derrière la façade) или Дювивье (Бальная записная книжка, Un Carnet de bal), эти фильмы всегда разбавляют жестокость юмором, интонационно облегчают собственный пессимизм, но при этом совершенно осознанно рассказывают о закате мира. В кратком содержании одного из таких фильмов (Семеро мужчин… одна женщина, Sept hommes… une femme, Миранд, 1936) можно даже обнаружить возможный источник вдохновения для сценария Правил игры: молодая богатая вдова собирает в особняке 7 претендентов на ее руку (художников, праздных аристократов, финансиста, предпринимателя и др.), чтобы выбрать из них своего будущего мужа. Устав от их вранья, жадности и пошлости, она отвергнет всех. Но прежде, чтобы развлечь их, она организует охоту – и в этой части фильм содержит кадры, практически идентичные ренуаровским. Постоянно проводится параллель между миром господ и миром слуг. Увы, это один из самых ленивых и наименее удачных фильмов Миранда, поэтому в творческом отношении его нельзя даже сравнивать с Правилами игры. Но схожесть их фабул многое говорит о принадлежности фильма Ренуара к модному и плодотворному в те годы направлению.

   Как правило, такие фильмы имели большой успех, и публика, вовсе не теряя ориентиров, ценила их размах, интонационные перепады, нигилизм, в большей или меньшей степени приукрашенный шутками. Чем же тогда объяснить полный финансовый провал Ренуара, работающего в рамках этого направления? Некоторые винят во всем внешние факторы – например, фильм опоздал с выходом на экраны, и премьера состоялась перед самой войной. Внутренних причин так много, что мы бы воздержались от перечисления, но некоторые причины помогают лучше определить дух картины. Среди них можно назвать тесную связь с литературной традицией, идущей от Мариво к Бомарше и Мюссе: она должна была бы соблазнить критику, но публику вместо этого отпугнула (одним из первых вариантов названия был Капризы Марианны). Затем, распределение ролей – разностороннее, но очень необычное и временами лишенное гармонии. Несомненно, публику смутила томная, слабовольная меланхолия Норы Грегор, австрийской принцессы, снявшейся в Михаэле, Michael, 1924, Дрейера и ряде немецких и австрийских картин (Правила игры стал для нее 1-м французским фильмом); такую же реакцию вызвала странная и неловкая говорливость самого Ренуара в роли Октава, в которой заметны автобиографические мотивы. Возможно, именно это несоответствие помешало публике восторгаться сочной и намного более классической игрой Каретта или Полетт Дюбо? На стадии подготовки к съемкам состав актеров менялся не раз: на роль Норы Грегор предполагалась Симона Симон; на роль Ренуара – его брат Пьер; на роль Далио – Клод Дофен; на роль Ролана Тутэна ― Габен и на роль Модо – Фернан Леду.

   Еще более крупным недостатком могла показаться серьезность тона, растущая по ходу сюжета и постепенно поглощающая все комические и смехотворные перипетии. Поставив в центр повествования Журье и Октава – несуразных, невинных, уязвимых и искренних героев, столь неуместных среди пропитавшей все общество лжи, которую обличает фильм, – Ренуар одним ударом разрушил цинизм, дистанцию и отстраненность, которые так ценила публика в иронических фресках Миранда. А ведь именно дистанция и цинизм для зрителя тех лет составляли неотъемлемую часть удовольствия от фильма. Лишившись этой дистанции, не замечая искусного построения сюжета и постоянных отсылок к литературной традиции, публика чувствовала еще большее отторжение от фильма в те моменты, когда он напоминал интимную исповедь – а именно, когда речь заходила о неспособности некоторых героев (Октав, Журье) найти себе место в играх высшего света.

   Формальные достоинства фильма были достойно оценены лишь после войны. В то время никто не скупился на похвалы виртуозному использованию глубины кадра, длинных планов, сложных и плавных проездов камеры, превращающих театральную декорацию в последовательную смену пространств, через которые, как в маскараде, дефилирует целое общество. Новое поколение киноманов, страстных любителей и начинающих профессионалов пе будет сожалеть о том, что этот водевиль, эта комедия ошибок обернется – и закрепится этом качестве – пронзительной и довольно тревожной трагедией; оно увидит в этом гениальную синтетическую работу художника, использующего па полную мощность все визуальные и литературные возможности кинематографа.

   N.B. Ренуар – типичный пример авторского режиссера: его гений, безусловно, проявляется в отдельных фильмах, но еще заметнее становится в их совокупности и сопоставлении. Он удивляет нас Великой иллюзией, La Grande illusion или Правилами игры, но еще более удивительно, что он снял и то и другое – то есть он затрагивает все слои публики, как будто один писатель написал и «Отверженных», и «Пармскую обитель». История прокатных копий Правил игры свидетельствует о том, как менялась реакция публики. В 1939 г. в прокат выходит 113-мин версия, уже сокращенная до 100 мин. В ответ на реакцию публики из картины вырезают еще около 10 мин – значительно сокращена роль Октава. В 1945 г. в прокат без особого успеха вновь выпущена укороченная версия. В последующие годы в ходу остаются копии продолжительностью 90, 85 и 80 мин. Оригинальный негатив был уничтожен при бомбежке Булони в 1942 г. Переломный момент в переоценке фильма наступает в 1965 г., когда стараниями «Общества великих классических фильмов» (Société des Grands Films Classiques) на экраны выходит наиболее полная версия длиной 3000 метров (110 мин), восстановленная в 1958―1959 г. Жаном Габори, Жаком Марешалем и Жаком Дюраном на основе довольно длинной копии, найденной в 1946 г., и большого запаса сохранившихся дублей и вырезанных сцен. Реставраторы прислушивались к советам самого Ренуара, и в новой версии фильм – наконец-то – встретил успех.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка версии, выпущенной «Обществом классических фильмов» (336 планов) в журнале «L'Avant-Scène», № 52 (1965). Указано количество кадров в каждом плане, но не указана их продолжительность. Предисловие Филиппа Эно рассказывает, в частности, о процессе создания фильма (Ренуар постоянно импровизирует, диалоги пишутся прямо перед съемками и т. д.). Франсис Вануа посвятил фильму отдельный том новой серии «Синопсис» (Nathan, 1989). Также среди многочисленных статей и интервью Ренуара, см. «Жан Ренуар» Андре Базе на (André Basin, Jean Renoir, Champ Libre, 1971) со статьей Франсуа Трюффо о фильме; «Жан Ренуар, двойная ошибка» Клода Готора (Claude Gauteur, Jean Renoir, la double méprise, Les Éditeurs Français Réunis, 1980); статью Клода Бейли «Жан Ренуар» в томе IX «Антологии кино» (Anthologie du cinéma, 1983); «Жан Ренуар» Сел и и Бертен (Célia Benin, Jean Renoir, Librairie Académique Perrin, 1986).