одинаково

общ. одинаково

общ. на одном уровне, одинаково

общ. одинаково, однообразно, равномерно

общ. одинаково мыслить

общ. быть на одной волне, понимать друг друга, чувствовать

общ. равномерно, одинаково

1) общ. равным образом, развлечение, увеселение, также (L’addictologie concerne les causes des addictions, leurs conséquences, mais elle concerne également la prévention, le repérage des consommations à risque...), ровно (adv), тоже, в равной степени, так же

2) юр. уравнение долей при дележе наследства

1) общ. делать ровным, приравнивать, уравнивать (количество, вес и т.п.), равняться с (...), сравняться с (...), быть равным (чему-л.), выравнивать, одинаково наделить, равнять, уподобиться

2) тех. делить поровну

3) выч. компенсировать

1) общ. в равной степени, равным образом, развлечение, увеселение, равномерно, так же, одинаково

2) юр. уравнение долей при дележе наследства

  На Западном фронте без перемен

   1930 - США (152 мин: сокр. до 103 мин)

     Произв. U (Карл Леммле-мл.)

     Реж. ЛЬЮИС МАЙЛСТОУН

     Сцен. Джордж Эбботт, Максуэлл Эндерсон, Делл Эндрюз по одноименному роману Эриха Марии Ремарка

     Опер. Артур Эдесон

     Муз. Дэйвид Брокмен

     В ролях Лью Эйрз (Пауль Баумер), Луис Вольхайм (Качински), Джон Рей (Гиммельштосс), Реймонд Гриффит (Жерар Дюваль), Джордж «Слим» Саммервилл (Тьяден), Расселл Глисон (Мюллер), Уильям Бейкуэлл (Альберт), Берил Мерсер (мать Пауля).

   Во время Первой мировой войны несколько юных немцев, записавшись добровольцами сразу же после выпуска из школы, проходят в окопах тяжелое крещение огнем. Пауль Баумер тяжело ранен в бок, но остается жив и возвращается к матери на побывку. Он вновь встречается в классе с учителем, который своими пылкими речами некогда разжег в нем желание пойти на войну. Школьникам, с жадностью ожидающим рассказов о подвигах, Пауль лаконично говорит: «Мы старались, чтобы нас не убили. Вот и все». Его называют трусом. Его отпуск окончен, и он возвращается на фронт. Он замечает, что те, кто, подобно ему, слишком много времени провел в боях, в тылу больше не чувствуют себя как дома. Его товарищи погибли. Опекавший их бывалый солдат тоже ранен; он умирает на плечах у Пауля. Наконец, умирает и сам Пауль; перед смертью он тянется рукой к бабочке, завороженный ее красотой.

   ► За всю историю американского кинематографа именно этот фильм, поставленный по бестселлеру Эриха Марии Ремарка, с наибольшей силой и эффективностью, если не сказать - с тонкостью, выразил пацифистские и антимилитаристские настроения, путь которым был уже проложен Кингом Видором (Большой парад, The Big Parade, 1926) и Уолшем (Почём слава?, What Price Glory?). Эта крупнобюджетная постановка должна была стать первым проектом фирмы «Universal» после перехода под начало 21-летнего сына Карла Леммле. Проект был сначала предложен Герберту Бренону, затем - Палю Фейошу (который и уговорил фирму выкупить права на фильм) и, в конце концов, оказался в руках Льюиса Майлстоуна. Главная мысль фильма внушается зрителю, в основном, через невероятную подвижность и жестокость (прежде на экране невиданную) рукопашных схваток в начале фильма и, в общем, всех сцен, так или иначе имеющих отношение к смерти (а таких сцен в фильме много). Финал, придуманный Карлом Фройндом (сценаристы и режиссер не знали, как закончить действие), стал хрестоматийным. Впрочем, в картинах смерти своих героев Майлстоун проявляет куда больше виртуозности, чем в картинах из их жизни. Его довольно бесцветный и старомодный стиль делает одинаково скучными все интимные сцены. 152-мин. оригинальная версия (в наши дни встречается крайне редко) через несколько лет после премьерного проката была сокращена до 103 мин. Это сокращение имело 2 последствия; характеры персонажей стали еще схематичнее, а антимилитаризм фильма стал звучать громко, как лозунги с листовки, с преувеличенной силой и свирепостью.

   N.B. Продолжение - Дорога назад (The Road Back, Джеймс Уэйл, 1937): возвращение к гражданской жизни и разочарования выживших героев На Западном фронте без перемен. (Только Слим Саммервилл и его персонаж появляются в обеих картинах).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в книге «Лучшие американские сценарии» под ред. Сэма Томаса (Best American Screenplays, ed. Sam Thomas, Crown Publishers, New York. 1987). Неиспользованный финал, написанный Вернером Клингером (немецким актером и режиссером), опубликован в журнале «Experimental Cinema», июнь 1930 г.

  Барабаны апачей

   1951 - США (75 мин)

     Произв. UI (Бэл Льютон)

     Реж. УГО ФРЕГОНЕЗЕ

     Сцен. Дэйвид Чандлер по повести Гарри Брауна «Оборона Испанского Сапога» (Stand at Spanish Boot)

     Опер. Чарлз П. Бойл (Technicolor)

     Муз. Ганс Дж. Сэлтер

     В ролях Стивен Макнэлли (Сэм Лидз), Колин Грей (Сэлли), Уиллард Паркер (Джо Мэдден), Артур Шилдз (преподобньй Гриффин), Джеймс Гриффит (лейтенант Глидден), Армандо Сильвестр (Педро Питер), Джорджия Бэкас (миссис Кеон), Джеймс Бест (Берт Кеон).

   1880 г., городок Испанский Сапог на Юго-Западе США. Мэр выгоняет из города профессионального игрока Сэма Лидза, убившего человека при самообороне. Сэм Лидз и мэр Джо Мэдден ухаживают за одной женщиной - хозяйкой бара Сэлли. По наущению священника-валлийца Гриффина мэр также прогоняет проституток. Сэм Лидз находит их трупы на дороге в остатках дилижанса, разгромленного индейцами из племени апачей, свирепствующими с тех пор, как закон закрыл индейцам доступ в некоторые земли. Сэм Лидз возвращается в Испанский Сапог, чтобы предупредить жителей города об опасности. Его не принимают всерьез и чуть было не линчуют, но тут появляется пустой дилижанс, утыканный индейскими стрелами. Одного юношу посылают в ближайший форт за подкреплением. Его тело находят позднее в колодце. Сэм Лидз во главе небольшого отряда отправляется пополнить запасы воды. На отряд нападают индейцы. Это лишь прелюдия к масштабному наступлению на городок. Все население укрывается в церкви. Через высокие окна, которые невозможно забаррикадировать, индейцы прыгают на головы осажденным. Согласно верованиям индейцев, чем больше отваги они проявят в бою, тем больше у них шансов подарить обильное потомство своей вымирающей расе. Чуть позже индейцы просят передышки и врача, чтобы залечить раны их вождя. Чтобы выиграть время, мэр вызывается добровольцем и вскоре погибает. Индейцы поджигают городок. Все осажденные - мужчины, женщины и дети - готовятся к смерти. Церковь занимается пламенем. К своему удивлению жители деревни видят сквозь языки пламени кавалерийские части, обращающие индейцев в бегство.

   ► Лучший вестерн Фрегонезе и последняя картина продюсера Вэла Льютона (а также единственный цветной фильм в его карьере). Эти двое не могли не сработаться вместе, поскольку обладали оригинальным творческим темпераментом и были одинаково увлечены формальными и пластическими поисками - при условии, что те не требовали больших затрат. Поэтому среди прочих стилистических приемов есть и несколько великолепных примеров литоты, которые ценны как в смысле экономии (пожар в городке показан через отражение в окнах церкви), так и в смысле повышения драматургического накала и выразительности (труп в колодце так и не показан на экране). Вэл Льютон говорил, что очень доволен работой Фрегонезе, и подчеркивал, что Барабаны апачей стал самым дешевым фильмом, снятым в системе «Technicolor» с актерами, достойными звания актеров (см. Joel Е. Siegel, Val Lewton, Seeker and Warburg, London, 1972). Психологические портреты персонажей не лишены тонкости - как по отдельности (мотивы их действий сложны и неоднозначны), так и в коллективе: их пуританство, узость мышления и расовые предрассудки служат мишенью для сухих и многозначительных наблюдений. Но в полную мощь художественный и драматургический талант Фрегонезе разворачивается в финале, в великолепной и жестокой 30-мин фантасмагории, полной ярких и почти фантастических моментов. Оказавшись взаперти в тесном и замкнутом помещении (парадоксальная ситуация для жанра, чаще всего рвущегося в открытые пространства), пленники церкви видят, как сверху, из высоких окон, на их головы сыплются индейцы - красные, желтые, зеленые. Словно вторженцы из других миров, они несут смерть и тут же умирают сами. В промежутке между этими вспышками насилия камера с прекрасным чувством композиции скользит между различными группами осажденных, которые либо пытаются защитить свою жизнь, либо молятся, либо покоряются судьбе. Даже банальный хэппи-энд - появление кавалеристов, которых мы видим только изнутри церкви, - становится оригинальным, настолько он сюрреалистичен, фантасмагоричен и похож на сон. Тревожной и нездоровой атмосфере мира Вэла Льютона (обратите внимание на впечатляющее количество трупов в сюжете: утопленников, оскальпированных, пронзенных копьями и т. д.) Фрегонезе сумел придать разноцветное барочное великолепие. При этом он, по своему обыкновению, обновляет жанр драматическими парадоксами и внешними заимствованиями, в данном случае из области фантастики. Так ему удается сделать знакомое необычным, а банальное - удивительным.

  Мордашка Нелсон

   1957 - США (85 мин)

     Произв. UA (Эл Зимбалист)

     Реж. ДОН СИГЕЛ

     Сцен. Дэниэл Мэнеринг, Ирвинг Шулмен по сюжету Роберта Эдлера

     Опер. Хэл Мор

     Муз. Вэн Александер

     В ролях Мики Руни (Лестер Гиллис / Нелсон), Кэролин Джоунз (Сью), сэр Седрик Хардуик (Док Сондерз), Лео Гордон (Джон Диллинджер), Тед Де Корсиа (Рокко), Энтони Карузо (Хэмилтон), Джек Элам (Толстяк), Эмил Майер (Мэк).

   1933 г. Бандит Лестер М. Гиллис, чей низкий рост обратно пропорционален его жестокости, освобождается из тюрьмы. Рокко - гангстер, помогший ему выйти на свободу, - просит его убить некоего профсоюзного лидера. Лестер отказывается. Рокко находит для контракта другого исполнителя и расставляет ловушку для Гиллиса, у которого полиция находит орудие убийства. Гиллис снова попадает за решетку. Сью - кассирша банка, страстно влюбленная в Гиллиса, - помогает ему сбежать во время перевода в другую тюрьму. Едва оказавшись на воле, Гиллис, получивший прозвище Мордашка Нелсон, убивает Рокко и двух его людей. Он грабит магазин, но сам оказывается ранен. Сью отвозит его в клинику доктора Сондерза, друга преступного мира.

   Мордашка вступает в банду Диллинджера. Спрятавшись в грузовичке водопроводной службы, бандиты нападают на инкассаторов. Диллинджер ранен. Позднее Мордашка звонит от имени Диллинджера связному по кличке Толстяк, и тот приносит банде план следующего налета. Но за Толстяком была установлена слежка. Полицейские окружают логово бандитов. Гиллису и остальным удается уйти через черный ход. Гиллис, однако, возвращается и убивает нескольких полицейских.

   После смерти Диллинджера Мордашка становится врагом общества № 1. Вместе с сообщниками он нападает на банк и берет в заложники управляющего. Жизнь управляющему спасает лишь его маленький рост - эта черта роднит его с Мордашкой, и гангстер отпускает заложника.

   Толстяк попадает в руки полиции. Его заставляют передать банде план банка для ограбления. Переодевшись в инкассаторов, Мордашка и его люди врываются в указанный банк, но Гиллис запирает сообщников в сейфовом отделении и один со всей добычей выходит наружу, предварительно забросав толпу гранатами со слезоточивым газом. Гранаты помогают ему ускользнуть от полицейских, уверенных в надежности подстроенной западни. Мордашка и Сью несутся на автомобиле. В разгар погони его смертельно ранят. Сью относит Гиллиса на кладбище, где он умоляет пристрелить его. Так она и делает.

   ► Этот фильм окончательно утвердил Сигела в статусе крупного режиссера, хотя в его карьере и прежде были выдающиеся картины. Мордашка Нелсен - торжество сухого, жесткого, прямолинейного стиля. Он бесконечно далек от навязчивых полночных скитаний и неоднозначности нуара. Сила фильма - в его единстве и в том, что даже при крайне ограниченном бюджете в нем виден авторский стиль. Преобладают дневные сцены, где резкий солнечный свет лишает героев какой-либо ауры. В жестокости персонажей и монтаже нет ни тени лиризма. Актеры играют строго и слаженно, как в ансамбле, где никто не стремится быть звездой, где одинаково важны и крупные, и небольшие роли.

   Так же, как и сообщники, Мордашка показан жестоким зверем, не знающим колебаний и угрызений совести. Сигел не находит для этого человека оправданий. Комплекс низкорослости заставляет Нелсона бить еще сильнее, идти еще дальше. Скорость - главное, что отличает его жизнь и судьбу, а также режиссерский стиль фильма. И главный герой, и сам фильм мчатся по прямой к финальному краху. Этот бешеный темп окажет в дальнейшем влияние на весь криминальный жанр, в особенности - на биографические фильмы Келли-Пулемет, Machine Gun Kelly, Кормен, 1958; и Взлёт и падение Ногастого Даймонда, The Rise and Fall of Legs Diamond.

   N.В. Узнав, что съемочный график сокращен на несколько дней, Сигел и его оператор Хэл Мор побили все рекорды, сняв 55 планов (из них большинство - с проездами камеры) в 17-й и последний день съемок (см. Stuart М. Kaminsky: Don Siegel Director, Curtis Books, New York, 1974).

  Босоногая графиня

   1954 - США (128 мин)

     Произв. UA, Figaro Inc. (Манкивиц)

     Реж. ДЖОЗЕФ Л. МАНКИВИЦ

     Сцен. Джозеф Л. Манкивиц

     Опер. Джек Кардифф (Technicolor)

     Муз. Марио Нашимбене

     В ролях Хамфри Богарт (Гарри Доуз), Ава Гарднер (Мария Варгас), Эдмонд О'Брайен (Оскар Малдун), Мариус Горинг (Альберто Бравано), Валентина Кортезе (Элеанора Торлато-Фаврини), Россано Брацци (Винченцо Торлато-Фаврини), Элизабет Селларз (Джерри), Уоррен Стивенз (Кёрк Эдвардз), Мари Олдон (Мирна), Франко Интерленги (Педро), Бесси Лав (миссис Юбэнкс), Джим Джералд (мистер Блю).

   Дождливый день, кладбище на итальянской Ривьере. Хоронят голливудскую звезду Марию д'Амато, урожденную Марию Варгас.

   1-й ФЛЭШБЕК (РАССКАЗ ГАРРИ). Сценарист и режиссер Гарри Доуз, автор 3 фильмов в молниеносной карьере Марии, был ее другом, исповедником и немного психоаналитиком. Он вспоминает их 1-ю встречу в мадридской таверне, где она танцевала. Богатый продюсер Кёрк Эдвардз в поисках новых лиц пришел посмотреть на Марию с какой-то старлеткой, своим «ассистентом по связям с общественностью» Оскаром Малдуном и с Доузом. У Марии есть правило: никогда не садиться за столик к посетителям, и для Кёрка Эдвардза она не хочет делать исключения, еще не зная, насколько отвратителен и деспотичен этот прирожденный мегаломан. Доузу приходится упрашивать ее. Он застает ее в гримерке босой; она прячется с любовником за портьерой. Позднее она рассказывает, что во время гражданской войны в Испании, когда Мария была маленькой, родителям не хватало денег на обувь, и поэтому она часто бегала босиком по грязи и даже зарывалась в эту грязь при обстрелах, укрываясь от взрывов. Мария часто ходит в кино и знает Доуза так же хорошо, как Лубича, Флеминга, Ван Дайка или Ла Каву. Она садится за столик к американцам, но фальшивое краснобайство Малдуна и ледяное безразличие Кёрка Эдвардза приводят ее в отчаяние. Она уходит. По приказу Эдвардза Доуз находит Марию и уговаривает немедленно сесть на самолет в Голливуд, что она и делает - только затем, чтобы досадить матери, которую ненавидит. С тревогой она спрашивает у Доуза, может ли он помочь ей стать хорошей актрисой. Возвращение на кладбище.

   2-й ФЛЭШБЕК (РАССКАЗ ГАРРИ). Пробы Марии покоряют и восхищают всех. Доуз приглашает на просмотр ряд продюсеров из Европы, чтобы Кёрк не мог, если ему это вдруг заблагорассудится, похоронить карьеру Марии в зародыше, уничтожив пленку, - так уже бывало в прошлом. Возвращение на кладбище.

   3-й ФЛЭШБЕК (РАССКАЗ ОСКАРА). Премьера фильма с Марией проходит с большим успехом, но тут приходит известие, что отец Марии убил ее мать. Эта новость грозит уничтожить прокатную судьбу фильма во всем мире. Но Марию ничуть не заботят подобные опасения, и она предстает перед судом, защищая отца. Ради этого она без колебаний обвиняет мать. Без какого-либо умысла одной лишь своей искренностью она восхищает публику, и, вопреки ожиданиям Оскара, ее популярность от этого только умножается. Возвращение на кладбище.

   4-й ФЛЭШБЕК (РАССКАЗ ГАРРИ). Счастливая звезда Кёрка клонится к закату. На вечеринке, устроенной им в съемной квартире Марии, он публично ссорится с чилийским миллиардером Альберто Бравано, светским бездельником и эгоистом, мечтающим пригласить Марию к себе на яхту, чтобы похвастаться ею перед друзьями. Кёрк запрещает Марии принимать его приглашение, но Мария немедленно поступает наоборот. Впрочем, после 3 фильмов голливудская жизнь утомила ее и перестала приносить ей радость. Малдун тоже меняет хозяина. Он высказывает Кёрку все наболевшее и уходит работать к Бравано. Возвращение на кладбище.

   5-й ФЛЭШБЕК (РАССКАЗ ОСКАРА). Так и не отдавшись Кёрку, Мария не отдается и Бравано. Она заводит тайные и быстротечные интрижки с мужчинами, потеряв им счет. Бравано ведет с ней стерильную, упадническую жизнь, которую влачат знаменитости со всего света, населяющие Ривьеру. Знакомства Бравано вращаются вокруг некоего претендента на трон, который находится в центре внимания этих людей. Однажды вечером в казино Бравано оскорбляет Марию и говорит, что она приносит ему неудачу. Между ними начинается драка, но посторонний человек, граф Торлато-Фаврини, подходит к Бравано и дает ему пощечину. Затем уходит под руку с Марией. Возвращение на кладбище.

   6-й ФЛЭШБЕК (РАССКАЗ ТОРЛАТО-ФАВРИНИ). Граф, последний отпрыск угасающего знатного итальянского рода, случайно, сидя за рулем своего автомобиля, увидел, как Мария танцует в цыганском таборе. Через некоторое время случай привел его в казино, где он вновь ее увидел. В игровом зале она одолжила у Бравано несколько фишек, обменяла их на деньги и передала их через окно какому-то мужчине. Этим и была вызвана вспышка гнева Бравано, за которую он получил от графа пощечину. Совершенно не зная, кто она такая (что немало удивляет Марию), покоренный только ее обаянием, он тут же отвозит ее к себе в роскошный особняк в Рапалло. Проходит совсем немного времени, и ему приходит в голову жениться на ней. Возвращение на кладбище.

   7-й ФЛЭШБЕК (РАССКАЗ ГАРРИ). Доуз читает в газете, что Мария готовится выйти замуж за графа. Однажды, выбирая натуру в Санта-Маргарите, он видит ее: она сияет от счастья, словно Золушка, впервые влюбленная в настоящего Принца. Он становится свидетелем на их свадьбе и ощущает смутную тревогу за Марию. Тревога усиливается, когда она рассказывает ему (флэшбек во флэшбеке), что в брачную ночь муж показал ей справку из военного госпиталя о том, что в октябре 1942 г. он был ранен и стал импотентом. После этого она затеяла интрижку со слугой и забеременела от него. Когда она уезжает от Доуза, тот видит, как за ней следует какая-то машина. Он сломя голову несется в графский дворец, но прибывает слишком поздно: Принц уже убил свою Золушку, перед этим расправившись с ее любовником.

   Возвращение на кладбище. Церемония подходит к концу. Граф уходит под конвоем 2 полицейских на глазах у Доуза. Завтра Доузу предстоит начать съемки нового фильма. Работа и кино продолжаются.

   ► Самый личный, свободный и завершенный - если не самый совершенный - фильм Манкивица. Режиссер выступает тут независимым продюсером от «United Artists»; вернее, вместе с «United Artists»: эта студия славилась тем, что предоставляла полную свободу своим авторам. Манкивиц в одиночку работает над сценарием (из которого он сначала подумывал сделать роман); таким образом, написание сценария и режиссура становятся единым процессом, цельность и связность которого не нарушается ничьим посторонним вмешательством или внешним давлением. Манкивиц создает одновременно портрет и человека, и общества; вернее, 3 маленьких обществ, 3 микрокосмов - голливудского кинематографа; группы богатых бродяг и изгнанников, ведущих чарующую и безумную жизнь на Ривьере; и наконец дворца вымирающего рода итальянских аристократов. На все эти 3 мира Манкивиц кладет печать вырождения, тонко меняющуюся от одной декорации к другой: варварство и лицемерие пытаются завладеть разлагающейся прекрасной цивилизацией, и та уже одной ногой стоит в могиле. Сквозь все эти миры проходит фигура Марии, женщины нереальной, недоступной и обманчиво безмятежной красоты: она хочет сама себе доказать, что свободна. Но свобода не принесет радости - только трагедию.

   Как сделать личную свободу - самое драгоценное, что может быть у человека, - созидательной силой, приносящей ему счастье, а другим - пользу? Вот в чем вопрос, спрятанный между строк во многих картинах Манкивица, и чаще всего он оставлен автором без ответа. В этом фильме Манкивиц еще больше (и как будто без малейшего усилия и ненужной скромности) раскрывает свою подлинную природу - лирика, часто обуреваемого гневом и бешенством; беспощадно ироничного и остроумного аналитика, а вдобавок поэта и мечтателя. Все эти аспекты ощущаются в умело выстроенной извилистой конструкции фильма (8 флэшбеков изложены 4 рассказчиками), по строению больше похожего на роман, чем на пьесу.

   На поверхности Босоногая графиня использует для описания мира кино тот же метод, что и Все о Еве, All About Eve - для описания мира театра. Тем не менее, различия между этими фильмами важнее их общих черт. Многочисленные рассказы свидетелей во флэшбеках Графини не выражают радикально противоположных точек зрения и не пытаются добиться психологической и социальной достоверности, так сказать, детективной точности, как это делал, потворствуя вкусам эпохи, Все о Еве, чье действие имитирует расследование. Задача этих флэшбеков - начертить вокруг совершенно непостижимой истины (сердца Марии) поэтичные, ностальгичные и лиричные узоры и завершить их погребальной песней, которой, по сути, и является этот фильм. Мрачная и захватывающая аристократическая концепция мира, не исключающая очевидного либерализма в социальной и политической жизни, часто приводит Манкивица к мысли о том, что самые талантливые и свободные люди не созданы для счастья и чем большего успеха они достигают, тем больше, не желая того, сеют вокруг себя разрушения и печаль.

   Как ни рассматривай Босоногую графиню - на уровне актеров и персонажей, конструкции, диалогов, монологов (целый океан текста), пластического решения (1-й цветной фильм в биографии режиссера), - всюду она кажется одинаково богатой и почти неисчерпаемой. Манкивиц говорит в этом фильме обо всем, что дорого его сердцу (даже о некоторых аспектах американской налоговой системы), частично пишет автопортрет в образе честного и уставшего Гарри Доуза, подробно говорит о том, что любит, ненавидит, о чем думает неотступно и о чем тоскует. Наконец, больше всего фильм трогает тем, что все это богатство в результате придает рассказу вид интимной исповеди, где сквозь причудливое изобилие отклонений от сюжета постепенно проступает авторское «я».

   N.В. Фильм можно рассматривать как головоломку, однако, как это случается со всеми великими произведениями, подобрав ключи, убеждаешься лишь в том, что они не особенно помогают понять глубинную суть сюжета. Несмотря на протесты самого Манкивица, в связи с Марией Варгас многие упоминают Риту Хейуорт. В свою очередь, персонаж Кёрка Эдвардза напоминает Хауарда Хьюза. Поскольку над фильмом висела угроза судебного иска, Манкивиц после встречи с Хьюзом предпочел вырезать из текста несколько фраз.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 68 (1967). Текст восстановлен по экземпляру сценария, предоставленному Манкивицем, и включает множество сцен, не снятых или вырезанных при монтаже.

  Брижитт и Брижитт

   1965 - Франция (76 мин)

     Произв. Moullet et Cie

     Реж. ЛЮК МУЛЛЕ

     Сцен. Люк Мулле

     Опер. Клод Кретон

     В ролях Франсуаз Ватель (маленькая Брижитт), Колетт Декомб (большая Брижитт), Клод Мельки (Леон), Мишель Гонзалес (Жак), Эрик Ромер (профессор Шерер), Клод Шаброль (одержимый дядюшка), Сэмюэл Фуллер (в роли самого себя), Пьер-Ришар Бре и Андре Тешине (киноманы).

   На парижском вокзале знакомятся 2 юные провинциалки: одна приехала с Альп другая - с Пиреней. Едва познакомившись, они понимают, что очень похожи, у них одна походка и одна манера одеваться. Даже зовут их одинаково. Конец октября: слишком поздно поступать в Сорбонну; искать комнату в общежитии и хорошую столовую. Одна Брижитт (та, что хочет учиться на географическом) попадает на манифестацию бастующих студентов, где ей слегка мнут бока: вторую, изучающую немецкий, ждет та же участь на манифестации тех студентов, что против забастовки. Придя к выводу, что все у них получается лучше, когда они действуют сообща, девушки решают поселиться под одной крышей и методом исключения выбирают один учебный курс английского языка. Они ходят на лекции по филологии и замечают, что в аудиториях очень мало парней и повсюду слышен грохот от строительных работ, словно сам находишься на стройке. В свободное время они оценивают парижские достопримечательности по 20-балльной шкале. Они идут на бал, где оказываются единственными девушками в толпе чернокожих и арабов: одна Брижитт выигрывает в лотерею сахар (столько, сколько весит она сама) и знакомится с Леоном. Другая Брижитт, не столь фривольная, как подруга, готовит доклад по американскому кино. Она расспрашивает киноманов, которые все противоречат друг другу, встречается с режиссером Сэмюэлом Фуллером, а завершает исследование беседой с фанатом, который часто ездит за границу; чтобы смотреть фильмы Эдварда Людвига. Учитель критикует ее слишком прямой метод исследования и упрекает в том, что она не ограничилась штудированием ранее написанных текстов о кинематографе. Леон и его товарищ, мечтающий снимать кино, приглашают обеих Брижитт в деревню, где самое трудное - прокормиться: в самом деле, куры, как нарочно, отказываются нести яйца, а коровы не дают себя подоить. Наступает пора экзаменов. Одна Брижитт жульничает, пользуясь словарем, спрятанным в туалете. Она успешно сдает письменный экзамен. Другая, ниже ее ростом, не достает до словаря, лежащего в сливном бачке, и проваливается на экзамене. Девушки ссорятся. Первая Брижитт сдает устный, а вторая уводит у нее парня, будущего кинорежиссера.

   ► Этот фильм, снятый на случайные деньги, - практически единственная бурлескная комедия новой волны и уже потому достоин внимания. Экстравагантное, безумное повествование максимально ирреалистично, однако насыщено подчас довольно точными наблюдениями и по-своему воссоздает атмосферу парижской студенческой жизни середины 60-х гг. В фильме содержатся пустоты (все, что происходит за пределами Парижа), но в лучших сценах он напоминает режиссерский стиль Джерри Льюиса, его Посыльного, The Bellboy и Мальчика на побегушках, The Errand Boy. Его персонажи точно так же заброшены извне в абсурдный мир, к которому никогда не приспособятся (или же приспособятся слишком хорошо); и в этом случае названые сестры заставляют вспомнить другого Льюиса - Кэрролла. Драматургия так же основана в большей степени на гэгах, нежели на выстроенном сюжете. Крайняя скудость бюджета (достойная великого Эдгара Улмера, 1-я фильмография которого была составлена Люком Мулле и опубликована в «Cahiers du cinema», № 58, 1956) еще больше усиливает схематичность и нарочитую абстракцию этой картины, в которой за нон-конформистским и абсурдистским видением реальности заметна точность в деталях.

  Пленённое сердце

   1946 – Великобритания (104 мин)

     Произв. Ealing Studios (Майкл Бэлкон)

     Реж. БЭЗИЛ ДИРДЕН

     Сцен. Энгус Макфейл, Гай Морган по одноименному рассказу Патрика Кёрвана

     Опер. Даглас Слоукэм

     Муз. Алан Роузторн

     В ролях Майкл Редгрейв, Мервин Джоунз, Бэзил Редфорд, Джек Уорнер, Джимми Хэнли, Гордон Джексон.

   1940 г., будни лагеря военнопленных в Германии. В центре сюжета – история чешского офицера, который, чтобы выжить, присвоил имя умершего английского офицера и начал переписку с женой последнего.

   Описывая незаметную, почти секретную храбрость военнопленных, Дирден тонко выделяет немалое количество достоинств английского кинематографа: сдержанность, целомудренность, скрытую эмоциональность, пристальное внимание к реальной жизни, выбор необычной точки зрения на тему (которая при этом отказывается признавать себя необычной). Впрочем, Дирден – очень эклектичный режиссер, способный одинаково хорошо обращаться как с серьезными темами (см. Жертва, Victim, 1961, полицейская драма о гомосексуализме), так и с ироничными, блистательными и технически сложными картинами (см. Лига джентльменов, The League of Gentlemen, 1960, фильм с ослепительным актерским составом, где группа отставных офицеров организует ограбление, как регулярную военную операцию).

  Кардинал

   1963 - США (176 мин)

     Произв. COL, Gamma Prod. Inc. (Отто Преминджер)

     Реж. ОТТО ПРЕМИНДЖЕР

     Сцен. Роберт Доужер по одноименному роману Генри Мортона Робинсона

     Опер. Леон Шэмрой (Panaeision, Technicolor)

     Муз. Джером Моросс

     В ролях Том Трайон (Стивен Фермойл), Кэрол Линли (Мона Фермойл), Бёрджесс Мередит (отец Нед Холли), Роми Шнайдер (Анна-Мария), Рэф Вэдлоун (кардинал Альфео Куаренги), Джидл Хейуорт (Лалаж Ментон), Туллио Карминати (кардинал Джакобби), Осси Дэйвис (отец Эдвард Гиллис), Джон Хьюстон (кардинал Гленнон), Пэт Хеннинг (Эркюль Ментон), Расс Браун (доктор Хеллер), Чилл Уиллз (монсиньор Уиттл), Петер Век (Курт фон Хартман), Йозеф Майнрад (кардинал Инницер).

   Рим, 1939 г. Принимая кардинальский сан, Стивен Фермойл вспоминает основные этапы своей жизни. В 1917 т. в Риме он рукоположен в священники своим другом и покровителем кардиналом Куаренги. Он возвращается в родной Бостон, где его отец работает автобусным кондуктором, на подмогу местному священнику с крохотным приходом. Сестра Стивена Мона хочет выйти замуж за молодого еврея; тот обещает принять католичество, но отказывается от этого намерения, столкнувшись с узостью мышления будущих родственников. Свадьба срывается, и Мона впадает в отчаяние. Стивен просит у архиепископа Гленнона, которому он подчиняется по церковной иерархии, разрешения на издание только что законченного им труда. Гленнон хочет укротить в Стивене гордыню и отправляет его в самую глубинку Канады, в заброшенный приход. Местный священник отец Холли страдает от склероза, мучившего его полжизни. Стивен сопровождает отца Холли в последние дни его жизни; он глубоко потрясен мужеством и смирением старика. Гленнон приезжает лично его причастить. После этого он назначает Стивена своим личным секретарем.

   После долгих поисков Стивен находит Мону: она беременна от партнера по выступлениям, профессионального танцора танго. Роды проходят с большими осложнениями, и Стивен, руководствуясь предписаниями церкви, запрещает жертвовать жизнью ребенка ради спасения матери. Это решение - без сомнения, слишком строгое и формалистское - вызывает в нем глубокий внутренний кризис, ставящий под удар его религиозное призвание. По совету Гленнона, он решает на время вернуться к мирской жизни, и только потом (если желание не исчезнет) окончательно расстаться с саном. Он сотрудничает с международной школой языков и преподает английский в разных городах. В 1924 г. он оказывается с этой миссией в Вене. Ученица Стивена Анна-Мария влюбляется в него и вовсю старается, чтобы он забыл о своем призвании. Но ей это не удается. Стивен возвращается в лоно церкви.

   Проходят годы. Рим, 1934 г. Стивен просит разрешения отправиться в Джорджию на помощь чернокожему священнику, чью церковь, где белые и чернокожие молятся вместе, подожгли местные расисты. Кардинал Джакобби, далеко не столь высоко ценящий Стивена, как кардинал Куаренги, добивается этого разрешения от Папы Римского в надежде, что эта затея обернется против Стивена. Приехав в Джорджию, Стивен попадает в руки ку-клус-клановцев; его избивают плетьми за то, что он вступился за священника, начавшего процесс против поджигателей. Однако вмешательство Стивена оказывается не напрасно, поскольку впервые в истории штата несколько белых будут осуждены (за незначительные правонарушения) на основе свидетельских показаний чернокожего.

   По возвращении в Рим Фермойл получает сан епископа. Ватикан направляет его в Вену с поручением уведомить кардинала Инницера, что он не должен оказывать поддержку Гитлеру и национал-социализму и призывать голосовать за него на референдуме. Стивен вновь встречается с Анной-Марией, чей муж сначала собирается уехать из страны, а затем кончает жизнь самоубийством. Анна-Мария симпатизирует фашистам, но вскоре понимает свою ошибку и скрывается в резиденции папского нунция, которую Стивен вынужден закрыть. После встречи с Гитлером кардинал Инницер понимает напрасность всех обещаний, данных фюрером до референдума. Анна-Мария арестована; у нее нет больше моральных сил, чтобы защищаться. Став кардиналом, Фермойл произносит речь и призывает слушателей сражаться с тоталитаризмом, защищать свободу всюду, где она оказывается под угрозой.

   ► Преминджер, который одинаково легко управляется и с небольшими, и с гигантскими бюджетами, с маленькими и с масштабными темами, в этой монументальной фреске исследует институт церкви, рассказывает историю человека и рисует собственную картину мира. Главное, что заинтересовало Преминджера в романе Генри Мортона Робинсона (опубликованном в 1950 г.) - именно возможность показать церковь как политический институт; а подобные институты всегда увлекали его (см. его предыдущий фильм об американском Сенате - Совет и согласие, Advise and Consent, 1962). В церкви он показывает организацию, живущую по своим правилам, согласно иерархии, обеспечивающей ей сохранность; организацию, члены которой, находясь на разных уровнях этой иерархии, одновременно и послушны ей, и свободны. Он увидел в церкви «интересную смесь тоталитаризма и если не демократии, то, по крайней мере, системы, предусматривающей автономию для каждого отдельного члена». Главный герой, активный представитель этого института, отправляется на поиски себя, переживает жестокий кризис, который только укрепляет его изначальное тяготение к церкви (родившееся под влиянием семьи), и постепенно открывает для себя ценности, за торжество которых во всем мире он будет отныне бороться. Одновременно он из любопытства испытывает границы отпущенной ему свободы, играет в дипломатию не только с союзниками, но и с врагами. Это делает из него персонажа, в высшей степени характерного для Преминджера; возможно, в нем даже больше от автора, чем в героях большинства его фильмов.

   В персонаже, сыгранном Хьюстоном, тираничном, несправедливом на первый взгляд, однако, по сути, страстно преданном поискам истины и справедливости, тоже есть черты автопортрета Преминджера; отсюда - сила и удивительная ироничность, которыми наполнено 1-е столкновение антагонистов, героев Трайона и Хьюстона. Кроме того, Кардинал - единственный фильм во всем творчестве Преминджера, где место действия, главные герои и некоторые исторические персонажи сохраняют автобиографические мотивы. (Весь венский эпизод был написан в дополнение к роману-первоисточнику, что позволило автору вновь посетить места, покинутые им 30 годами ранее.) Этот аспект следует отметить, но не подчеркивать: на самом деле, фильм охватывает множество мест, переживаний, исторических и частных конфликтов. Но изобилие составных элементов не приводит к раздробленности: наоборот, Преминджер видит возможность синтезировать эти элементы в чистом и элегантном виде. Он снова стремится отшлифовать кристалл, который отражал бы самую суть реальности, всего ее материального и человеческого разнообразия, всех бесчисленных контрастов, оживляющих ее. Кардинал делает особый акцент на контрасте между более-менее прямым путем человеческой воли и нагромождением агрессивных, разрастающихся, как головы гидры, предрассудков, с которыми приходится сталкиваться человеку и его воле. Чем сложнее, разностороннее и двусмысленнее описываемая реальность, тем, по мнению автора, чище и ослепительней должен быть отражающий ее кристалл. В этом масштабном и дорогостоящем проекте мы вновь видим уникальный режиссерский стиль Преминджера: одновременно обволакивающий и отстраненный. Сюжет, конечно, содержит ответвления, побочные линии, однако всегда выводит их на главную дорогу, не допуская затянутости или запутанности. А эта главная дорога тиха и залита светом, порожденным равновесием между личным дендизмом автора и его рвением защитить определенные ценности, без которых мир стал бы совершенно не пригодным для обитания.

  Оковы

   1949 - Италия (86 мин)

     Произв. Labor, Titanus

     Реж. РАФФАЭЛЛО МАТАРАЦЦО

     Сцен. Альдо Де Бенедетти и Никола Мандзари по сюжету Либеро Бовио и Гаспаре Ди Маджо

     Опер. Марио Монтуори

     Муз. Джино Кампези

     В ролях Амедео Надзари (Гульельмо), Ивонн Сансон (Роза), Альдо Никодеми (Эмилио Марки), Роберто Муроло (эмигрант), Альдо Сильвани (адвокат), Тереза Франкини (Анна) и дети - Джанфранко Магалотти (Тонино) и Розалия Рандаццо (Анджела).

   Роза счастливо живет в Неаполе с мужем-автомехаником, маленьким сыном и дочерью. Однажды некий клиент, член банды угонщиков автомобилей, оставляет в их гараже автомобиль для починки. Его сообщник Эмилио у знает в Розе женщину, которую некогда любил и на которой хотел жениться. Он начинает повсюду ее преследовать и втирается в дружбу к ее мужу, предлагая ему деловое партнерство и расширение мастерской. Роза никогда не говорила мужу Гульельмо о своем бывшем женихе. Эмилио шантажирует ее, грозя сказать мужу, что они были любовниками, хотя это неправда. Чтобы остановить Эмилио, Роза соглашается встретиться с ним в отеле. Гульельмо узнает об этом от детей, отправляется в тот же отель и, обезумев от ревности, бросается на Эмилио и убивает его. Скрываясь от правосудия, он уплывает в Америку по фальшивому паспорту, предварительно заставив мать и сына поклясться именем Святой Девы, что ноги Розы никогда больше не будет в их доме. Розу выгоняют из дома, и жизнь ее становится хуже каторги. В рождественскую ночь она умоляет свекровь позволить ей взглянуть на спящую дочурку, и та соглашается. Тем временем в Огайо Гульельмо ведет безрадостную жизнь эмигранта. Его личность установлена; его берут под арест и привозят в Италию, чтобы судить. Адвокат Гульельмо уговаривает Розу солгать на суде, заявив, будто она собиралась уехать с Эмилио. Это признание побуждает присяжных вынести приговор, благоприятный для Гульельмо, и тот выходит на свободу. Адвокат говорит Гульельмо, что его жена невиновна и пошла на немалую жертву, солгав в суде. Гульельмо в последний момент успевает спасти Розу от самоубийства и отводит ее в свой дом, к детям.

   ► Начиная с 1933 г., Матараццо работал в разных жанрах (комедия, детектив, историческая драма и др.), но к началу 50-х гг. он серьезно задумывается над тем, какой оборот примет его карьера в дальнейшем. Он собирается снять мелодраму, но, как всегда, полон сомнений, не уверен в себе и не знает, нужно ли ему ступать на этот путь. Его окружение, друзья и, в особенности, Моничелли и Фреда (который был его продюсером на Авантюристке с верхнего этажа, L'avventuriera del piano di sopra, 1941) полностью поддерживают его выбор. Воодушевленный их поддержкой, Матараццо с головой бросается в эту авантюру. Взявшись в Оковах за совершенно новый для себя жанр, он добивается столь же огромного, сколь и неожиданного успеха (в 1949–1950 гг. Оковы стали безоговорочным лидером по кассовым сборам в Италии), после которого снимет целый цикл картин, растянувшийся на десятилетие. В конечном счете, имя Матараццо станет все больше ассоциироваться только с мелодрамами, что не дает верного представления о необыкновенно эклектичной карьере режиссера. Несмотря на сказочный успех у публики (а может, именно по его причине), эти мелодрамы надолго стали объектом презрения итальянской интеллигенции и критики, пока французские киноманы не открыли их для себя заново в конце 50-х гг. Ситуация настолько банальная, что ни к чему останавливаться на деталях. (Мы восхищались этими фильмами в районных кинотеатрах вроде «Артистик-Вольтер», чувствуя, будто ступаем на неведомый континент, и не зная о том, что в Италии их посмотрели миллионы зрителей. Но, в конце концов, в те времена и Уолш, и Жак Турнёр, и многие другие были еще растворены в безликой массе ремесленников и поденщиков голливудского кинематографа.) Некоторые и по сей день упорно игнорируют или отвергают эти фильмы. Но их позиция все больше уходит в прошлое и, конечно, забудется вместе с ними.

   На самом общем уровне фильмы Матараццо утверждают позиции мелодрамы как самого универсального жанра. Если есть 1001 способ смешить и смеяться, в зависимости от языка, страны и эпохи, плачут, кажется, все одинаково, и в сюжетах мелодрам Матараццо могут узнать себя зрители всей земли. И все же во многих отношениях это самые «национальные», самые характерные для Италии фильмы на свете - напр., в них часто подчеркивается горькая участь эмигранта, выпадающая тому или иному персонажу. (Больше всего она выделяется в картине Кто без греха, Chi e senza peccato, 1952, поставленной по «Женевьеве» Ламартина.) Семейная, социальная, религиозная атмосфера, окутывающая сценарии, не встречается нигде, кроме Италии. Конечно, эта атмосфера не стремится в точности передать реальность эпохи, и Матараццо в Народном поезде, Treno popolare, ставший провозвестником неореализма, теперь словно поворачивается спиной к этому направлению. В самом деле, общество, где разворачивается действие его картин, в цельном и стабильном виде перестало существовать после Второй мировой войны, но корни его были достаточны крепки и живучи, чтобы затронуть послевоенного зрителя. В следующие десять лет, в фильмах с Надзари и Сансон Матараццо создаст собственное, простое и при этом утонченное видение мелодрамы, ясно и замечательно тонко раскрывающее глубины психологии общества. В сюжетах этих фильмов несправедливость, непонимание между людьми и изоляция, в которую эти люди попадают, показаны либо временными и поправимыми невзгодами (как в этой картине), либо, напротив, совершенно непреодолимыми препятствиями (см. Ничьи дети, I Figli di nessuno).

   На драматургическом уровне эти фильмы кажутся простыми, поскольку автор со спокойной, почти гениальной зрелостью разрешает в них все проблемы, которые сам же и ставит перед собой. В этом ему помогает сценарист Альдо Де Бенедетти, за внешней наивностью скрывающий неисчерпаемое мастерство в построении драматургической конструкции и нагнетании напряжения. В Оковах есть, напр. момент, когда сюжет, кажется, совсем замыкается на себе и вот-вот неизбежно застопорится. Да и как ему развиваться дальше? Все персонажи изолированы или оторваны друг от друга: бабушка и внуки остались в родной квартире; отец сбежал в Америку; мать изгнана из дома и живет одна в другом районе. Этой проблеме найдено яркое, элегантное и выразительное решение (возвращение отца под конвоем жандармов, процесс, самоотверженная ложь матери, оправдание и освобождение виновного). Оно обладает своеобразной математической строгостью и при этом насыщено множеством смыслов.

   Некоторые упрекали эти фильмы в банальности и оппортунизме: совершенно очевидно, что эти люди не способны были увидеть то, что было у них перед глазами. В мире мелодрам Матараццо важнейшее значение имеют религия и культ семьи. Этот мир существует лишь благодаря связи каждого персонажа с богом и с семьей. Как только над этой связью нависает опасность, вся энергия персонажей и фильма бросается на то, чтобы сохранить ее, даже если для этого придется тайно (а иногда и явно) манипулировать социальными условностями, общественным мнением, правосудием и т. д., как это ясно показывают заключительные сцены Оков, где только публичная ложь героини позволяет восстановить цельность семьи. В Оковах уже содержится все главное, что будет отличать и 6 следующих фильмов (Мучение, Tormento, 1950; Ничьи дети; Кто без греха…, Chi e senza peccato…, 1952: Кругом!, Torna! 1954; Белый ангел, Angelo bianco; Грустная осень, Malinconico autunno, 1958): идеальная пара Надзари - Сансон; умелая драматургическая конструкция, где режиссерский стиль становится лиричнее, по мере того, как тучи сгущаются вокруг персонажей, строгая простота диалогов; нагота и почти прозрачная чистота изображения. Оковы и другие фильмы из этой серии можно назвать лирическими эпюрами, ни в чем не уступающими самым совершенным картинам Ланга, Дрейера или Мидзогути.

   N.В. Ивонн Сансон, родившаяся в Греции от отца русско-французских кровей и матери турецко-польских кровей, переехала в Италию в 1943 г., собираясь начать карьеру в кино. Несколько лет спустя она чуть было не отказалась от этой затеи, но тут Россано Брацци познакомил ее с Риккардо Фредой. Фреда тут же поручил ей маленькую роль (без слов) в Черном орле, Aquila Nera, съемки которого только начались, затем другую, более значительную роль в Таинственном всаднике, Il Cavaliere misterioso. Очень быстро она стала одной из знаковых актрис итальянского кино. Недавний фильм Джузеппе Торнаторе Новый кинотеатр «Парадизо», Nuovo Cinema Paradiso, 1988 точно и с юмором показывает неожиданный триумф Оков и затруднительное положение, в котором оказались директоры кинотеатров, не способные удовлетворить аппетиты зрителей.

  Оптом дешевле

   1950 - США (85 мин)

     Произв. Fox (Ламар Тротти)

     Реж. УОЛТЕР ЛЭНГ

     Сцен. Ламар Тротти по одноименной книге Фрэнка Б. Гилбрета-мл. и Эрнестины Гилбрет Кэри

     Опер. Леон Шэмрой (Technicolor)

     Муз. Сирил Дж. Мокридж

     В ролях Клифтон Уэбб (Фрэнк Банкер Гилбрет), Джин Крейн (Энн Гилбрет), Мирна Лой (миссис Лилиан Гилбрет), Бетти Линн (Либби Ланкастер), Эдгар Бьюкенен (доктор Бартон), Барбара Бейтс (Эрнестнна), Милдред Нэтуик (миссис Мибейн).

   В начале века Фрэнк Б. Гилбрет работает над внедрением тейлоризма (***) в производство. Согласно тем же принципам он воспитывает 12 своих детей. Он умирает внезапно, накануне отъезда в Европу на серию конференций.

   ► Этот фильм, основанный на книге, написанной 2 детьми Фрэнка Б. Гилбрета, относится к очень ценимому в Америке жанру семейной комедии. Этот жанр тем более дорог публике, поскольку он создает ностальгический образ ушедшей эпохи. То же происходит и в данном случае, и цветное изображение «Technicolor» (сделанное очень тщательно, как и всегда на студии «Fох») как нельзя лучше подходит этому воссозданию. Эксцентричная любовь отца семейства к научным экспериментам становится ведущей сюжетной линией. Ряд сцен особенно симпатичен: вторжение сторонницы семейного планирования в этот дом, кишмя кишащий детьми, или же серия операций по удалению миндалин, проводимых поочередно на дому: отец, поборник прогресса, собирается засиять их на пленку. Однако оператор, пораженный таким количеством операций, забывает вставить пленку в аппарат. Кроме того, особое наслаждение - наблюдать за тем, как актер такого класса, как Клифтон Уэбб, одинаково свободно чувствует себя в сложных трагических работах (Лора, Laura) и в хулиганских, чудаковатых ролях в этом фильме или в «бельведерском» цикле, съемки 1-й части которого (Мистер Бельведер едет в колледж, Mr. Belvedere Goes to College, Эллиот Ньюджент, 1949) завершились непосредственно перед Оптом дешевле (***).

   N.В. Через 2 года студия «Fох» выпустила продолжение фильма: Красотки готовы к бою, Belles on Their Toes, Генри Левин, 1952, где эпоха воссоздается все с той же аккуратностью. Мирна Лой и Джин Крейн играют те же роли (***).

   ***

   --- Так называли принципы научной организации труда, сформулированные американским инженером Фредериком Тейлором (1856–1915).

   --- Персонаж по имени Линн Бельведер в исполнении Клифтона Уэбба впервые появился в фильме Ловко устроился, Sitting Pretty, 1948 по роману Гвен Дэвенпорт «Бельведер» (1947). Супруги ищут нянечку для 3 детей и по ошибке нанимают странного пожилого мужчину, однако он превосходно справляется с задачей. Персонаж стал так популярен, что Уэбб сыграл его еще дважды: Мистер Бельведер едет в колледж и Мистер Бельведер имеет успех, Mr. Belvedere Rings the Bell, 1951. В 1985–1990 гг. Бельведер (в исполнении Кристофера Хьюитта) был главным героем сериала Мистер Бельведер, Mr. Belvedere.44

   --- 2 ремейка со Стивом Мартином в главной роли: Оптом дешевле, Cheaper by the Dozen, Шон Леви, 2003 и Оптом дешевле-2 Cheaper by the Dozen 2, Адам Шенкмен. 2005.

  Жил-был отец

   1942 - Япония (94 мин)

     Произв. Shochiku, Ofuna

     Реж. ЯСУДЗИРО ОДЗУ

     Сцен. Тадао Икэда, Такао Янаи, Ясудзиро Одзу

     Опер. IOxapу Ацута

     Муз. Кёити Сайки

     В ролях Тисю Рю (господин Хорукава), Судзи Сано (Рёхэй), Харухико Цуда (Рёхэй в детстве), Такэси Сакамото (господин Хирата), Мицуко Мито (Фумико), Масаёси Оцука (Сэйити), Сэйдзи Нисимура (священник).

   Учитель-вдовец в одиночку растит сына. Как-то раз он отправляется с детьми на лодочную прогулку, и ученики гибнут в волнах. Хотя учитель нисколько не виноват в этом несчастье, он винит себя в недостатке бдительности и предпочитает уйти из профессии, поскольку связанная с ней ответственность начинает его пугать. Он отправляет сына в пансион, чтобы самому получить возможность уехать на заработки в Токио. Отец и сын часто строят планы о том, чтобы снова зажить вместе, но этой надежде не суждено сбыться.

   Проходит 12 лет. Сын учится в университете. Он работает смотрителем в школе, видится с отцом и планирует переехать в Токио к нему. Но отец не советует ему бросать школу, перед которой сын несет ответственность. «Грех жить припеваючи в такое неспокойное время», - говорит отец. Чуть позже, сдав экзамен по воинской подготовке, сын проводит несколько дней с отцом. Отца и его давнего коллегу приглашает на ужин группа их бывших учеников. Вернувшись домой, отец рассказывает сыну, что планирует его женить. Потом ему становится плохо, он бьется в конвульсиях. Он тихо умирает в больнице. «Мне хорошо, - шепчет он сыну. - Очень хочется спать. Не грусти. Делай все, что можешь. Твой отец сделал за свою жизнь все, что могло быть сделано». В поезде из Токио сын говорит своей молодой жене, на которой женился по воле отца, что эта единственная неделя, которую он провел с отцом после расставания, была самым прекрасным временем в его жизни.

   ► В этом фильме, который Одзу снял во время войны, через 5 лет после своего 1-го звукового фильма (Единственный сын, Hitori musuko), окончательно складываются не только темы, но и форма, и интонации, которыми будут отмечены поздние шедевры режиссера 40-50-х гг. Главные темы здесь: разлука (которая парадоксальным образом только усиливает близость между членами семьи, как бы мала ни была эта семья), скоротечность времени, личный долг каждого человека. Темп действия стремится к равномерной медлительности, безмятежности, созерцательности. Планы персонажей, идущих рядом друг с другом спиной к камере или же стоящих неподвижно, все чаще служат легко распознаваемым визуальным лейтмотивом, отмеряющим ритм действия. Сюжет тяготеет к максимальной немногословности, «экономичности» и линейности. Отметим, что в грусти, придающей фильму столь характерную интонацию, нет ничего от покорности или пассивности. Грусть не губит, не разрушает, а лишь помогает персонажам осознать собственную жизнь и ее бренность. Для Одзу грусть - словно аромат человеческого удела. В фильме множество превосходных сцен - например, встреча учителей с бывшими учениками, ситуация, много раз проиллюстрированная Одзу. Ужин на несколько часов сближает 2 разных поколения, и целый семейный ритуал (речи, благодарности, воспоминания) вдруг рождается сам собой между его участниками, благодаря их взаимному уважению, но даже в большей степени благодаря тому, что все они одинаково сильно чувствуют, как скоротечно время. Актер Тисю Рю отныне будет появляться во всех фильмах Одзу. Тисю Рю прожил в мире этого режиссера 30 лет - самый долгий период сотрудничества актера с режиссером.

 Приговоренный к смерти бежал, или Дух веет, где хочет

   1956 - Франция (102 мин)

     Произв. Gaumom-NEF (Ален Пуаре, Жан Тюилье)

     Реж. РОБЕР БРЕССОН

     Сцен. Робер Брессон по статье Андре Девинье в «Figaro literaire» от 20 января 1954 г.

     Опер. Леонс-Анри Бюрель

     Муз. Моцарт

     В ролях Франсуа Летерье (Фонтен), Ролан Моно (пастор), Шарль Ле Кленш (Жо), Морис Бесрблок (Бланше), Жак Эрто (Орсини), Жан-Поль Делюмо (Эбрар), Роже Треерн (Терри), Жан-Филипп Деламар (заключенный 110).

   Лион. 1943 г. Лейтенант Фонтен, боец Сопротивления, схвачен немцами и посажен в тюрьму форта Монлюк за участие в диверсии. В отличие от большинства товарищей по заключению, он думает лишь о побеге и считает его возможным. Черенком ложки он вынимает из двери камеры деревянные панели. Из валика, одеяла и ткани матраса он мастерит веревку. Также он изготавливает крюк. Орсини, узник, пытавшийся бежать по другой методике, пойман и казнен. Фонтен учится на его ошибках и делает поправки в плане. Хотя местность за стенами камеры изучена досконально, Фонтен никак не может решиться. На допросе он узнает, что будет расстрелян за подрыв моста. По счастливому стечению обстоятельств его возвращают в прежнюю камеру. Только теперь ему дают сокамерника - подростка-дезертира. Фонтен бежит вместе с ним и вскоре они выходят на улицы города, живые, здоровые и свободные.

   ► 1-й полнометражный фильм Робера Брессона. Хотя его предыдущий фильм Дневник сельского священника, Le Journal d'un curé de campagne имел успех, в 1956 г. имя Брессона пока еще звучит не очень громко: его знают и ценят только в среде критиков и в узких зрительских кругах. Приговоренный к смерти бежал вышел во многих кинозалах, включая «Гомон-Палас», и сделал имя режиссера известным широкой публике. Брессон предварил начальные титры следующим примечанием: «Эта история правдива. Выкладываю ее как есть, без прикрас». Без прикрас? Так ли это? Конечно, содержание сюжета (реальный побег из тюрьмы) и некоторые методы съемки приближаются к неореализму: впервые у Брессона не снимаются профессиональные актеры; съемки ведутся на месте реальных событий, вместо реквизита - предметы, использовавшиеся при побеге; техническим консультантом на съемках работает подлинный герой этого приключения Андре Девиньи. (Впрочем, судя по всему, консультировались с ним редко.) Отталкиваясь от этих элементов, Брессон воплощает в жизнь свои теории об обеднении стиля, пока что не доводя их до грани, за которой они могут стать саморазрушительными. Не выводя на экран (вернее было бы сказать: опуская) физическое насилие и всевозможные побочные обстоятельства действия. Брессон выстраивает повествование на последовательности приближенных планов или крупных планов лиц, но чаще всего - рук и предметов. Все актеры говорят одинаково; среди них выделяется, почти стирая остальные, закадровый голос рассказчика. Броский, почти избыточный стиль: что это, если не приукрашивание, причем самое зрелищное? Никогда приключенческое действие не излагалось в подобной манере: одновременно тщательной и лаконичной, трезвой и наполненной скрытым лиризмом, нацеленной на материальную сторону вещей, чтобы пробраться через нее во внутренний мир персонажей.

   Обеднение для Брессона - средство, открывающее путь к главному: к демонстрации человеческого упорства перед материей и событиями, вдохновленного и руководимого божественной волей. «Помоги себе сам, и тебе поможет небо», - это здравое наставление, точно и мощно проиллюстрированное фильмом, здесь вновь помещено в контекст духовности и веры. (Одним из 1-х вариантов названия, рассматривавшихся для фильма, был Тебе поможет небо, Le ciel l'aidera.) Поскольку герой верит в Бога, Брессон верит в героя. Публика почувствовала универсальность и позитивность этого авторского послания, воплощенного в крайне захватывающем рассказе. Даже физическое сжатие кадра, которого добивался Брессон вокруг главного героя, еще больше привлекло внимание самого массового зрителя и оказалось благоприятным для успеха фильма.

   В творчестве Брессона Приговоренный к смерти - картина переходного периода: от классической театральности расиновского образца, свойственной 1-м фильмам режиссера, ко все более и более абстрактной и противоестественной театральности фильмов, снятых после Карманника, Pickpocket. Брессон ненавидел театр, но так и не смог окончательно с ним расстаться. Шаг за шагом он создавал собственный театр - несомненно, крайне «искусственный», населенный гордыми, заносчивыми, упрямыми персонажами, которые пытаются зажать в кулак весь мир, начав с подчас болезненного подчинения божественной воле (в данном случае это подчинение едва ли так уж болезненно). Но как бы велики ни были их стойкость, усилия и страдания, в конечном счете их судьбу решает провидение.

   БИБЛИОГРАФИЯ: 2 актера, снимавшиеся в фильме, оставили письменные воспоминания о съемках. Ролан Moно (Roland Monod, «En travaillant avec Robert Bresson» в журнале «Cahiers du cinema», № 64) отмечает: «Вот что поражает больше всего, когда видишь Робера Брессона за работой: он с самого начала превосходно знает, чего не хочет, но то, что он хочет, он понимает лишь постепенно, истратив километры кинопленки на неуклюжие попытки актеров следовать его указаниям. Этим объясняется, что из 60 тыс. м. отснятой пленки в кинопроектор попали только 2500». Ролан Moнo обращает внимание на то, что съемки продлились сто дней: ровно столько же продлилось заточение Девиньи в Монлюке. Франсуа Летерье, который, как и еще один актер из фильма (Жак Эрто), впоследствии стал режиссером, также написал текст в «Caрiers du cinema» (№ 66): Francois Leterrier. Robert Bresson l'insaisissable.

  Исход

   1960 - США (212 мин)

     Произв. UA, Carlyle Alpina Prod. (Отто Преминджер)

     Реж. ОТТО ПРЕМИНДЖЕР

     Сцен. Далтон Трамбо по одноименному роману Леона Юриса

     Опер. Сэм Ливитт (Superpanavision 70, Technicolor)

     Муз. Эрнест Голд

     В ролях Пол Ньюмен (Ари Бен Канаан), Ив Мэри Сэйнт (Китти Фремонт), Ралф Ричардсон (генерал Сазерленд), Питер Лофорд (майор Колдуэлл), Ли Дж. Кобб (Барак Бен Канаан), Сэл Минио (Дов Ландау), Джон Дерек (Таха), Хью Гриффит (Мандрия), Грегори Ратофф (Лакавич), Феликс Эйлмер (доктор Либерманн), Дейвид Опатошу (Акива), Джилл Хейуорт (Кэрен), Мариус Горинг (фон Шторх), Александра Стюарт (Джордана), Майкл Уэйджер (Давид), Мартин Бенсон (Мордехай), Мартин Миллер (доктор Оденхайм).

   Апрель 1947 г. Китти Фремонт, молодая американская медсестра, недавно потерявшая мужа, военного корреспондента в Палестине, приезжает туристкой на Кипр, Она приходит к старому другу мужа генералу Сазерленду, командующему британскими войсками на острове. Видя, как она страдает без дела, генерал предлагает ей устроиться на работу в лагерь беженцев-евреев в Караолосе. Большинство этих людей сошли с кораблей, направлявшихся в Палестину и задержанных после досмотра англичанами, которые хотят отправить всех пассажиров обратно в Германию. В лагере Китти знакомится с 14-летней Кэрен, приемной дочерью датской супружеской пары; Китти хочет забрать ее с собой в Америку. В это время Ари Бен Канаан, активист организации «Хаганна», ведущей мирную борьбу за образование государства Израиль, тайно высаживается на острове и готовит отправку из лагеря в Палестину 600 евреев, недавно приплывших на борту корабля «Звезда Давида». Он покупает старое грузовое судно под названием «Олимпия» у доктора Мандрии, киприота, симпатизирующего евреям, и, назвавшись английским сержантом, приказывает погрузить людей на «Олимпию». Главная цель операции - взбудоражить общественное мнение накануне голосования в ООН по поводу раздела Палестины и создания израильского государства.

   Генерал Сазерленд сообщает людям на корабле, что он перекрыл все выходы из порта. Он отправляет Китти эмиссаром на борт «Олимпии», переименованной в «Исход». Эмигранты приняли решение объявить голодовку. Китти вступается за них перед генералом, который всегда благосклонно относился к евреям. Он отправляется в Лондон, чтобы изложить суть проблемы начальству, и подает в отставку. «Исход» получает добро на снятие с якоря. Кэрен не принимает предложение Китти отправиться с ней в Америку (наоборот, она хочет найти в Палестине своего родного отца); вместо этого Китти, ранее непросто относившаяся к евреям, теперь путешествует с ними. Едва прибыв в Хайфу, Дов Ландау, один из молодых эмигрантов, связывается с террористической организацией «Иргун», ведущей борьбу за изгнание англичан из Палестины. Он хочет поступить в организацию, но его арестовывают.

   Часть эмигрантов, прибывших на «Исходе» в Галилею, препровождается в небольшую деревню Ган-Дафна, где родился Ари. Его отец Барак Бен Канаан встречает новых поселенцев речью, в которой благодарит друга детства Ари, отца юного араба Тахи, за то, что он уступил эту территорию евреям. В Хайфе отпускают на свободу Дова Ландау. Он снова связывается с «Иргун» и беседует с руководителем организации Акивой Бен Канааном, родным братом Барака и дядей Арии (Барак, впрочем, целиком и полностью осуждает его действия; Акива давно уже умер в его глазах). Дов вынужден признаться, что в Освенциме сотрудничал с фашистами, чтобы выжить; после этого он принимает клятву верности организации. Ари просит встречи с дядей. «Хаганна» поручила ему наладить контакт с «Иргун» при условии, что последняя откажется от терактов, которые могут повредить защите еврейских интересов в ООН. Акива не готов отказаться от бомбовых атак, и встреча заканчивается ничем.

   В Ган-Дафне Ари, влюбленный в Китти, знакомит ее со своей семьей. Ари и Китти приводят Кэрен к ее отцу, нашедшемуся в Иерусалиме. Старик так тяжело пережил депортацию, что молчит и не общается с внешним миром. Как только Кэрен уходит от отца, неподалеку, в отеле «Царь Давид», раздается взрыв; этот теракт, унесший множество жизней, вызывает у девушки нервный срыв. Бомбу заложил Дов. Он возвращается в штаб организации и принимает поздравления от Акивы. Но английские солдаты выследили его и врываются в здание. Акива арестован. Дову удается бежать. Акива и его соратники приговорены к смерти и заключены в тюрьму Акры, где Акиву навещает брат. Братья видятся впервые за 10 лет, и чувства мешают им говорить. Ари готовит нападение на тюрьму. Он обращается к «Иргун» с просьбой, чтобы Дов добровольно сдался властям и выполнил часть плана в стенах тюрьмы. Операция проходит успешно. Все пленники освобождены. Ари и Акива уезжают на машине, но по дороге натыкаются на заграждение, установленное англичанами. Ари тяжело ранен, Акива - смертельно. Ари делают операцию и прячут его в родной деревне Тахи неподалеку от Ган-Дафны. Единственный врач Ган-Дафны арестован англичанами, поэтому Китти спасает Ари, сделав ему укол прямо в сердце.

   29 ноября 1947 г. ООН голосует за раздел Палестины на еврейское и арабское государства. Это огромная победа для евреев, но в то же время - начало кровопролитных конфликтов с арабами. Бывший фашистский офицер предоставляет 80 своих людей старейшине родной деревни Тахи, чтобы расправиться с окрестными евреями. Таха предупреждает об этом Ари, и тот ночью эвакуирует детей. Дов передает в деревню приказ: сражаться до последней капли крови. Он признается Кэрен, с которой познакомился на борту «Нехода», что хочет на ней жениться. В арабской деревне Ари обнаруживает повешенного Таху. Дружба с евреями довела его до позорной смерти. Дов находит тело Кэрен, убитой ночью арабами. Молодых людей хоронят рядом. В этот день обе нации объединены болью; возможно, когда-нибудь их объединит мир. Ари, Дов и остальные отправляются на бой.

   ► Исход представляет собой крайне редкий пример фильма, правдиво, реалистично и объективно описывающего масштабное событие современной истории, восстанавливая его во всей многогранности. Чтобы добиться такого результата, необходимы по крайней мере 3 козыря: безупречная драматургия, способная уместить в несколько часов экранного действия невероятно сложное переплетение обстоятельств, сюжетных линий, конфликтов; набор выразительных и не похожих друг на друга персонажей, достаточно хорошо прописанных для того, чтобы заинтересовать зрителя даже в отрыве от исторического контекста; наконец, операторская работа, на каждом этапе достаточно живо воссоздающая в настоящем времени текстуру драмы, которая, хоть и является частью недавней истории, рискует застыть в серой безликой документалистской гамме или же, напротив, в отвратительных и фальшивых пасторальных тонах. Будучи превосходным драматургом, Преминджер при помощи Далтона Трамбо сумел добиться ясной и простой гармонии в составных частях этой запутанной ситуации, изложение которой ни на секунду не теряет прямолинейной направленности. Ни один аспект этой ситуации - исторический, героический и даже рекламный (поскольку одиссея «Исхода» была направлена главным образом на то, чтобы привлечь внимание мировой общественности к судьбе евреев, жаждущих обустроиться в Палестине) - не затерялся. Драматургию фильма можно упрекнуть лишь в том, что из повествования выпало собственно плавание и сопровождавшие его драматические события и слишком много внимания уделяется подготовке и реализации штурма тюрьмы в Акре: этот по-балетному выверенный эпизод, по замыслу автора, должен подчеркивать неизбежность насилия во всякой революции или в процессе рождения всякого нового государства. (Следует также отметить, что этот эпизод - 1-й, где победа достигается совместными усилиями 2 противоборствующих организаций, борющихся за создание Израиля, - предвосхищает финальную победу и, в этом смысле, имеет ключевое значение.)

   Будучи превосходным романистом, Преминджер также сумел вдохнуть жизнь в целый ряд живых, человечных, разнообразных и убедительных персонажей, отражающих разные точки зрения на общую драму: в фильме действуют 2 английских офицера (генерал-гуманист и марионеточный антисемит), выражающие противоположные взгляды Британии на евреев; расколотая изнутри еврейская семья (борец за свободу Израиля и 2 враждующих брата); сторонние наблюдатели (медсестра-американка, которая становится участницей драмы после того, как долго наблюдала за ней издали); юный араб, павший жертвой своих либеральных взглядов; 2 молодых еврея, глубоко погруженных в трагедию своего народа: террорист Дов Ландау и девушка-подросток Кэрен (ее играет Джилл Хейуорт, которую Преминджер, как и Джин Сибёрг для Святой Иоанны, Saint Joan, выбрал из множества претенденток). Возможно, именно в портретах этих героев, наиболее отдаленных от режиссера по возрасту и жизненному опыту, Преминджер больше всего раскрывает свои таланты романиста и способность понять и сделать понятными для других все категории людей. Но бывает и так, что таланты романиста и драматурга объединяются: например, когда в одной сцене (допрос Сэла Минио Дейвидом Опатошу) надо сконденсировать весь ужас концлагерей, вновь возникающий в памяти человека, сумевшего в них уцелеть.

   Исход был снят на местах событий, в безумном и в то же время спокойном темпе (14 недель съемок после полугода интенсивной подготовки), и стал самым энергичным и самым безмятежным фильмом в режиссерской карьере Преминджера. В 6-й раз применяя свой любимый широкоэкранный формат (на этот раз «Panavision 70»), которым режиссер одинаково хорошо пользуется в интимных и масштабных сценах, он шаг за шагом с каким-то мирным восторгом достигает целей, поставленных им перед собой во 2-й части своего творческого пути (получив полную свободу и независимость от всякого давления извне). Вот основные: поиски и прославление светлых чувств; уважение к противоположным мнениям; культ достоверности и объективности; и, наконец, доверие к человеку, приобретенное в зрелом возрасте. Таким образом, сюжет об одиссее «Исхода» и зарождении Израиля подходил ему идеально; он предусматривал в повествовании разумную долю оптимизма и позволял показать превращение трагедии в эпос, мучений и раздробленности - в единение нации. Исход - по-настоящему авторский фильм, хотя ничуть не стремится казаться таковым; он ясно отражает многие грани характера Преминджера: либерала по призванию и воспитанию, безразличного к религии, иронически относящегося даже к самым серьезным темам, чуткого, но презирающего сентиментальность, застенчиво скрывающего свою щедрость.

   N.В. Идея «Исхода» принадлежит Дори Шери, высокопоставленному чину студии «MGM»; именно он вдохновил на труд Леона Юриса и заказал ему работу над книгой, которая обязана была стать бестселлером. Затем «MGM» сочла слишком рискованной затею с экранизацией (угроза бойкота, и пр.). При посредничестве своего брата Инго, литературного агента, Преминджер выкупил права на книгу. Сначала он попросил самого Юриса написать сценарий, но позднее, недовольный его работой (особенно диалогами), обратился к Далтону Трамбо, клиенту своего брата. Благодаря Преминджеру, впервые сценарист из «черного списка» Маккарти смог вновь появиться в титрах под своим настоящим именем.

   Два более ранних фильма, оба - 1949 г., затрагивали события в Палестине: итальянский Крик земли, Il grido della terra Дулио Колетти - сентиментальная и достаточно тусклая картина; и Меч в пустыне, Sword in the Desert, США, Джорджа Шермена - великолепный боевик, в котором Дэйна Эндрюз играет капитана корабля, за деньги перевозящего нелегальных еврейских эмигрантов и постепенно втягивающегося в их борьбу.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Tom Ryan, Оttо Preminger Films - Exodus, Random House, New York, 1960 - рекламное издание, предназначенное для журналистов. Willi Frischauer, Behind the Scenes of Otto Preminger, Michael Joseph, London, 1973, главы 18 и 19. Jacques Lourcelles, Preminger, Seghers, 1965, гл. 5. См. также «Presence du cinema», № 11 (1962): статьи Марка Бернара и Жана Вагнера (Pendant le tournage d'Exodus). Длинное выступление Преминджера на американском телеканале перепечатано в книге Джералда Прэтли «Кинематограф Отто Преминджера» (Gerald Pratley, The Cinema of Otto Preminger, London, Zwemnier, 1971).

  Первая любовь (***)

   1939 - США (78 мин)

     Произв. U (Джо Пастернак)

     Реж. ГЕНРИ КОСТЕР

     Сцен. Брюс Мэннинг и Лайонел Хаузер

     Опер. Джозеф Валентайн

     Муз. арии Иоганна Штрауса, Пуччини и т. д.

     В ролях Диэнна Дёрбин (Конни Хардинг), Хелен Пэрриш (Барбара Клинтон), Роберт Стэк (Тед Дрейк), Юджин Паллетт (Джеймс Клинтон), Льюис Хауард (Уолтер Клинтон), Литрис Джой (миссис Клинтон), Джун Стори (Уилма ван Эверетт), Чарлз Коулмен (Джордж), Марша Мей Джоунз (Марша Паркер), Сэмюэл С. Хайндз (мистер Паркер).

   Юная сирота Конни Хардинг покидает пансион; ей предстоит жить у дяди в Нью-Йорке. Ее дядя - молчаливый миллионер; имя его дочери Барбары не сходит со страниц светской хроники. Конни ходит на уроки пения. У нее великолепный голос, «один на миллион» (по словам директрисы пансиона), и она одинаково блестяще исполняет и оперные арии, и романсы. Конни предоставлена самой себе в большом доме, где, по большому счету, никому до нее нет дела. Своим чудным голосом, дружелюбным и непритворным поведением она радует слуг, и те скидываются, чтобы купить ей роскошное платье для грядущего грандиозного бала. Но в последний момент Барбара и ее мать, глупая женщина, помешанная на астрологии, запрещают Конни идти на бал: кому-то нужно дождаться дядю Джейсона и достойно встретить его в доме. Узнав, что дядя Джейсон придет только к полуночи. Конни немедленно спешит на бал под эскортом полиции - друзей слуг миллионера. Полицейский останавливает на дороге машину Барбары и ее матери, во избежание непредвиденных инцидентов. На балу Конни очаровывает всех своим волшебным голосом и снова встречает молодого Теда Дрейка, с которым познакомилась на конном состязании, вызвав жгучую ревность Барбары, которая тоже была одной из участниц. Но в полночь Конни должна исчезнуть. В спешке, убегая, она теряет сандалию. На следующее утро Барбара мстит, выставляя всю прислугу на улицу. Для отца это последняя капля в чаше терпения. Он вновь берет семейные бразды в свои руки, разрывает астрологические книги жены и дает пинок под зад сыну, который дни напролет сидит в кресле и размышляет над собственными теориями релаксации. Тем временем Конни, доведенная до слез злой Барбарой, возвращается в пансион и хочет посвятить жизнь преподаванию вокального мастерства. Но Тед находит ее по сандалии и уговаривает передумать. Ее ждет большая карьера.

   ► Диэнна Дёрбин дебютировала в кино в 15 лет фильмом Три умницы, Three Smart Girls, 1937 того же Костера и пользовалась бешеной популярностью - такой, что в конце 30-х гг. спасла от разорения фирму «Universal». Специально под нее был выработан определенный тип благонравной и стерильной комедии, построенной на довольно приторной, но динамичной смеси фантазии и мелодрамы, ныне в значительной степени устаревшей. Первая любовь - одна из лучших картин в этом узком жанре. Сценарий - симпатичная вариация на тему Золушки, только лишенный всякой жестокости, - подарил ей 1-й поцелуй (с дебютантом Робертом Стэком, которому в ту пору было 19 лет) и наполнил ее героиню хоть каким-то содержанием. Здесь она яростно выступает против снобизма и фальши, воплощением которых, по контрасту с ней, становится ее кузина (великолепная роль Хелен Пэрриш).

   ***

   --- В советском прокате - Первый бал.