но+ведь+это

- Il me serait si facile, se disait la maréchale, d'en faire un grand vicaire dans quelque diocèse voisin de Paris! Mais monsieur Sorel tout court, et encore petit secrétaire de M. de la Mole! C'est désolant! (Stendhal, Le Rouge et le Noir.) — - Ведь это было бы так просто для меня, - думала она, - устроить его старшим викарием в какой-либо епархии по соседству с Парижем. Но просто господин Сорель, да еще всего лишь секретаришка у г-на де ля Моль! Нет, это ужасно.

Oui, la guillotine a disparu des places, mais on a embrigadé la jeunesse, on l'a envoyée par toute l'Europe faire le gendarme, et à la guerre civile on a préféré la guerre tout court. (L. Aragon, La Semaine sainte.) — Да, гильотины больше нет на площадях, но молодежь забрили в солдаты и разослали по всей Европе как жандармов, а гражданской войне предпочли просто войну.

- Eh bien! Cela a un chic! - Combien croyez-vous?... Non, changez le premier chiffre. - Comment, mais c'est pour rien, c'est donné. On m'avait dit trois fois autant. - Voilà comment on écrit l'Histoire, concluait la femme du docteur. (M. Proust, À l'ombre des jeunes filles en fleurs.) — - А все-таки шикарное платье! - Сколько по-вашему?... Нет, первую цифру измените. - Как? Да ведь это же ерунда, это же даром. А я слыхала, что втрое дороже. - Вот так пишут историю, - заключила жена доктора.

Elle voulait qu'il descendît tout de suite, qu'il se battît, qu'il les tuât. Il répétait: - Mais ce sont des ouvriers, des rustres. Songe qu'il faudrait aller en justice, que tu pourrais être reconnue, arrêtée... (G. de Maupassant, Bel-Ami.) — Госпожа де Морель требовала, чтобы он немедленно спустился вниз, чтоб он их избил, чтоб он их уничтожил. Он же только повторял: - Но ведь это же рабочие, грубияны. Подумай только, на нас могут подать в суд, тебя могут узнать, арестовать...

Le passé était le passé, n'est-ce pas? Si on conservait de la rancune après des neuf ans et des dix ans, on finirait par ne plus voir personne. Non, non, il avait le cœur sur la main, lui! (É. Zola, L'Assommoir.) — Что было, то было, и быльем поросло, не так ли? Если поминать обиды десятилетней давности, то в конце концов придется перестать встречаться с людьми. Нет, нет, надо быть великодушным.

Cet ange leva les yeux au ciel, les montra pleins de larmes. - Finissez donc, papa Schmucke, vous êtes drôle. V'la-t-il pas quelque chose de fort! Je suis une vieille fille du peuple, j'ai le cœur sur la main. (H. de Balzac, Le Cousin Pons.) — Тетушка Сибо подняла глаза к небу, и они наполнились слезами. - Бросьте, папаша Шмуке, ведь это смешно. Подумаешь, какое дело! Я женщина простая, у меня, что на сердце, то и на языке.

Beaucoup s'étonneront que j'aie pu imaginer une créature plus odieuse encore que tous mes autres héros. Saurai-je jamais rien dire des êtres ruisselants de vertu et qui ont le cœur sur la main? (F. Mauriac, Thérèse Desqueyroux.) — Многие удивятся, что я мог создать в своем воображении существо еще более отвратительное, чем все мои другие герои. У меня так никогда и не найдется, что сказать о тех, которые источают добродетель, и душа у которых открыта?

La voiture frôla un arbre, dont les basses branches fouettèrent les vitres. - Abruti! cria M. Faivre à l'adresse du motocycliste en blue jeans. - Cet abruti, dit Pauline, est plutôt du genre féminin. - Mais oui, c'est Jeanne Cloup! s'écria Clarisse. Elle a failli nous tuer tous, cette malheureuse! Comme si c'était le moment! (J.-L. Curtis, La parade.) — Машина чуть не задела за дерево, нижние ветки которого забили по ветровому стеклу, - Болван! - воскликнул мосье Февр по адресу мотоциклиста в джинсах. - Этот болван, - сказала Полина, - скорее женского пола. - Ну да, ведь это Жанна Клу. Она нас всех чуть не угробила, несчастная. Да еще в такое время.

Avais-je jamais appartenu au Parti communiste? Participé à des manifestations pour ou contre la guerre d'Algérie? Étais-je inscrit à un cercle politique d'étudiants? Quels journaux lisais-je? Que pensais-je de la politique, a) intérieure, b) extérieure du gouvernement français actuel? Etc. Ça, c'était la chasse aux sorcières, la recherche, en moi, de l'hérésie. (J.-L. Curtis, Un jeune couple.) — Принадлежал ли я когда-нибудь к коммунистической партии? Участвовал ли в демонстрациях в поддержку или против войны в Алжире? Записывался ли в какой-нибудь студенческий политический кружок? Какие газеты я читал? Что я думаю о политике, внутренней или внешней, нынешнего французского правительства? И т.д. Так ведь это была настоящая охота за ведьмами, поиски ереси внутри меня самого.

Comme on se retrouve!.. Ce gentil petit Chrétien, le chouchou des professeurs, qui voulait faire de moi un bon élève... (F. Coppée, Le Coupable.) — Какая приятная неожиданность!.. Ведь это милейший Кретьен, любимчик учителей, который хотел сделать из меня примерного ученика...

Tu as dû donner ton plein, tu as dû être brillant... Quand tu te lances sur ces choses-là... Elle a dû t'écouter bouche bée. (N. Sarraute, Le Planétarium.) — Ты, наверное, выложился до конца, ты говорил с блеском... Ведь это твой конек... Она, конечно, слушала тебя с раскрытым ртом.

- C'est bien Jérémie en chair et en os, répliqua le cavalier, ou du moins c'est ce qu'en ont laissé ces gredins de révolutionnaires. (A. Theuriet, La Chanoinesse.) — - Да ведь это Иеремия собственной персоной, - воскликнул всадник, - или, по крайней мере, то, что от него оставили эти мерзавцы-революционеры.

Une de ces vagues de tendresse fraternelle qui le soulevaient malgré tout, chaque fois qu'il retrouvait Antoine en chair et en os. (R. Martin du Gard, Les Thibault.) — Один из тех приливов братской нежности, которые охватывали его, вопреки всему, всякий раз, когда он вновь видел перед собой Антуана.

Bourgeot. Tu serais ici comme un coq en pâte. Ce sont des gens épatants, tu sais. (F. de Croisset, Le Cœur disposé.) — Буржо. Ты здесь будешь кататься как сыр в масле. Ведь это замечательные люди, понимаешь?

- En somme, soupire Maigret, il vivait comme coq en pâte... Un peu comme un brave curé de campagne et sa servante... (G. Simenon, Félicie est là.) — - Словом, - вздыхает Мегрэ, - он жил припеваючи... Почти как почтенный сельский кюре и его служанка...

Ce n'était pas le moment que le cœur fît à Delage la blague de ne pas tenir le coup! Car c'était sa troisième greffe de rein... (P. Véry, Le grand patron.) — Не хватало, чтобы именно теперь сердце больной сыграло злую шутку с Делажем, не выдержав операции! Ведь это была его третья пересадка почки...

Ceux à qui il manque un bras ou bien qui ont la tête amochée, ils s'en vont en bandes, parce que leur blessure, ça ne leur empêche pas de marcher, ils peuvent faire vinaigre. (R. Dorgelès, Les Croix de bois.) — Те, у кого нет руки или вся голова в бинтах, уходят кучками; раны не мешают им ходить, и они драпают вовсю.

- Écoutez, papa, dis-je. Vous voulez qu'on fasse vinaigre, mais c'est vous qui compliquez les choses avec vos astuces. (L. Malet, Du Rebecca rue des Rosiers.) — - Послушайте, папаша, - говорю я. - Вы хотите, чтобы мы действовали быстро, но ведь это вы осложняете дело своими хитростями.

Geneviève.... C'est vous qui m'avez dicté ma conduite. Et maintenant, vous allez partir; la conscience légère. (J. Bernard-Luc, Les Amants novices.) — Женевьева.... Ведь это вы толкнули меня на этот путь, а теперь вы с легким сердцем собираетесь уйти.

Le Fallec prétendait lui faire comprendre les choses petit à petit. Quand je lui disais: - Dimitre, c'est une petite saleté, il est mauvais comme un âne rouge, s'il pouvait il te boufferait le foie. Il me répondait: - Jean, tu as tort, c'est un pauvre gosse qui a le jugement déformé. C'est à nous d'être indulgents. (D. Sergent, Je suivis ce mauvais garçon.) — Лефаллек пытался постоянно научить его уму-разуму. Я ему говорил: - Димитр, ведь это маленький подонок, злой как черт, того гляди еще бросится на тебя с кулаками. Но Лефаллек возражал: - Нет, ты не прав, Жан, у этого бедного малого мозги набекрень. Мы должны быть к нему снисходительны.

Azof fut mise à feu et à sang, et on ne pardonna ni au sexe, ni à l'âge... (Voltaire, Candide.) — Азов был предан огню и мечу. Не давали пощады ни женщинам, ни детям...

- Ça tenez, c'est dégoûtant! C'est dégoûtant de mettre l'île à feu et à sang pour satisfaire votre avarice. (R. Merle, L'Île.) — - Послушайте, ведь это чудовищно! Чудовищно отдать весь остров на разграбление, чтобы насытить вашу алчность.

Je connais aussi la France. Surtout Cannes. L'an dernier, j'ai mis Carlton à feu et à sang. J'y étais bloqué, sans argent pour régler la note. Par bonheur ma grand-mère, qui nage positivement dans le pétrole et que j'adore [...] a consenti à m'envoyer le chèque que je lui réclamais d'urgence. (J.-L. Curtis, Un miroir le long du chemin.) — Я знаю и Францию. В особенности Канны. В прошлом году я роскошествовал в Карлтон-отеле и был там как арестант, так как мне нечем было расплатиться. К счастью моя обожаемая бабушка, которая просто купается в нефти, согласилась спешно прислать мне чек, в ответ на мою просьбу.

Geneviève (elle fond subitement en larmes). - Ah Azoun! Je n'en puis plus! Azoun. - Allons, allons. Geneviève. - Je ne devrais pas me laisser aller devant vous, c'est ridicule, n'est-ce pas? (J. Bernard-Luc, Les Amants novices.) — Женевьева ( внезапно заливаясь слезами). - Азун! Я больше не могу! Азун. - Ну ничего, ничего. Женевьева. - Я не должна была так распускаться перед вами, ведь это просто смешно.

Après une semaine de ce travail de termite j'avais atteint l'extrême bord de ma patience. À la lettre je n'en pouvais plus. J'étais hors de moi. (P. Cautrat, Paris, porte à porte.) — После недели такого упорного труда мое терпение истощилось. Я был буквально без сил. Я не был больше самим собой.

Les chiens, les chevaux, les hommes étaient rendus fourbus, n'en pouvaient plus. (M. Boulanger, Le Pavé du roi.) — Собаки, лошади, люди были измучены, обессилены, не в состоянии двигаться дальше.

Voyons! Ça crève les yeux! Est-ce que l'Autriche, la déliquescente Autriche, se serait jamais permis seule de prendre ce ton, le ton de l'ultimatum? (R. Martin du Gard, Les Thibault.) — Постой! Ведь это совершенно очевидно! Неужели Австрия, ослабевшая Австрия, позволила бы себе заговорить в ультимативном тоне?

Enfin, c'est une négociation très délicate, très délicate! - Voulez-vous m'en charger, grand-mère? - Ah! Mon Dieu, pourquoi pas? Quand on prend du galon, on n'en saurait trop prendre! (O. Feuillet, Le Journal d'une femme.) — Ведь это очень, очень тонкое дело! - Не хотите ли, бабушка, я сам возьмусь за него? - Ах, господи, да почему бы и нет? Кашу маслом не испортишь!

Il se vide sur le crâne un bon gobelet d'eau de Cologne. J'ai failli dire: "Fais attendre, c'est tout ce qui me reste". Je ravale ma langue. C'est pas en Allemagne, bien sûr, qu'il pourra se parfumer à l'eau de Cologne. (J.-L. Bory, Mon village à l'heure allemande.) — Он вылил себе на башку целый флакон одеколона. Я едва удержался, чтобы не сказать: "Поосторожней, ведь это все, что у меня осталось". Но я прикусил язык. Да, уж конечно, в Германии он бы не мог сейчас душиться одеколоном.