мы+живем

...this is a puzzling world, and Old Harry's got a finger in it - it's been too many for me, I know. (G. Eliot, ‘The Mill on the Floss’, book III, ch. IX) —...мы живем в диковинном мире, лукавый, несомненно, приложил к нему руку; мне во всем этом не разобраться.

I want to have my finger in the Webbs' work too... (B. Shaw, ‘Ellen Terry and Bernard Shaw. A Correspondence’, Letter to E. Terry, Sept. 8, 1897) — Мне также хочется участвовать в работе Уэббов...

...he never fussed; he was not like this new man who wanted to have his finger in every pie. (W. S. Maugham, ‘Complete Short Stories’, ‘The Verger’) —...он был совсем не похож на этого нового священника, который вмешивался буквально во все.

‘I have my fingers in a lot of pies,’ said Abraham Lockwood... (J. O'Hara, ‘The Lockwood Concern’, book I) — - Мои денежки вложены во многие предприятия, - заметил Авраам Локвуд...

She is young. She is an exquisite. Let her have her day. If she marries well she can pay you back, or me. But give her all she needs now. (Th. Dreiser, ‘The Titan’, ch. LI) — Беренис молода. Это редкий, изысканный цветок. Так пусть себе цветет, не зная печали. Потом она сделает хорошую партию и возместит нам все расходы. Пусть сейчас ни в чем не знает отказа.

Mr. Fischer's concluding words had prophetic insight: ‘King Coal has been dethroned... Now oil having its day. We are living in the Oil Age, and Oil Imperialism in the saddle. The history of the next generation or two will be read in the light of the struggle for oil.’ (V. Perlo, ‘The Empire of High Finance’, ch. XVII) — Заключительные слова Фишера звучат пророчески: "Король Уголь свергнут с престола... Теперь наступил черед Нефти. Мы живем в век нефти. В седле сидит нефтяной империализм. История следующего поколения или двух будет определяться борьбой за нефть"

Having paying guests here just enables us to keep going... (A. Christie, ‘Mrs. McGinty's Dead’, ch. 4) — Мы живем только тем, что сдаем квартиру постояльцам...

This is exhausting work, but I manage to keep going. (ALD) — Это изнурительная работа, но я все же продолжаю ею заниматься.

He looks terribly ill; I don't know how long he'll be able to keep going. (DEI) — У него очень больной вид. Не знаю, сколько он еще продержится.

And as we smoked he would tell me his tales of horror, not to make my flesh creep, but merely to show that it was a queer world, this we were in, and that here were some very unpleasant things that could happen in it. (J. B. Priestley, ‘Midnight on the Desert’, ch. 4) — Мы курили, и он рассказывал мне страшные истории, не для того, чтобы пощекотать мне нервы, а чтобы показать, что в том странном мире, в котором мы живем, с людьми может произойти много всяких неприятностей.

...the neighbours will ask you about to dinner, you know, some times, for you are a Baronet, though you have outrun the constable. (W. Thackeray, ‘Pendennis’, vol. II, ch. XXII) — Соседи, наконец, иной раз пригласят к себе на обед: ведь вы баронет, хотя и в долгах по уши.

Most sane people think we all go a jolly lot too far. They think we're a lot of lunatics out-running the constable... (G. K. Chesterton, ‘Tales of the Long Bow’, ch. VI) — Большинство здравомыслящих людей считает, что мы зашли слишком далеко, что мы ведем себя безрассудно и живем явно не по средствам...

Дзæуыджыхъæуы фысымуат «Владикавказ»-ы хæдфарсмæ цы хæдзар ис, уым цæрæм. – Мы живем в том доме во Владикавказе, который находится непосредственно у гостиницы «Владикавказ». (Дзасохты М., Дæллаг Ир)

Цæрæм мах æвæугæ фыды. – Мы живем в нескончаемом зле. (Уалыты Лавренты æмдзæвгæйæ)