и+книги+в+руки+кому

  Первая любовь (***)

   1939 - США (78 мин)

     Произв. U (Джо Пастернак)

     Реж. ГЕНРИ КОСТЕР

     Сцен. Брюс Мэннинг и Лайонел Хаузер

     Опер. Джозеф Валентайн

     Муз. арии Иоганна Штрауса, Пуччини и т. д.

     В ролях Диэнна Дёрбин (Конни Хардинг), Хелен Пэрриш (Барбара Клинтон), Роберт Стэк (Тед Дрейк), Юджин Паллетт (Джеймс Клинтон), Льюис Хауард (Уолтер Клинтон), Литрис Джой (миссис Клинтон), Джун Стори (Уилма ван Эверетт), Чарлз Коулмен (Джордж), Марша Мей Джоунз (Марша Паркер), Сэмюэл С. Хайндз (мистер Паркер).

   Юная сирота Конни Хардинг покидает пансион; ей предстоит жить у дяди в Нью-Йорке. Ее дядя - молчаливый миллионер; имя его дочери Барбары не сходит со страниц светской хроники. Конни ходит на уроки пения. У нее великолепный голос, «один на миллион» (по словам директрисы пансиона), и она одинаково блестяще исполняет и оперные арии, и романсы. Конни предоставлена самой себе в большом доме, где, по большому счету, никому до нее нет дела. Своим чудным голосом, дружелюбным и непритворным поведением она радует слуг, и те скидываются, чтобы купить ей роскошное платье для грядущего грандиозного бала. Но в последний момент Барбара и ее мать, глупая женщина, помешанная на астрологии, запрещают Конни идти на бал: кому-то нужно дождаться дядю Джейсона и достойно встретить его в доме. Узнав, что дядя Джейсон придет только к полуночи. Конни немедленно спешит на бал под эскортом полиции - друзей слуг миллионера. Полицейский останавливает на дороге машину Барбары и ее матери, во избежание непредвиденных инцидентов. На балу Конни очаровывает всех своим волшебным голосом и снова встречает молодого Теда Дрейка, с которым познакомилась на конном состязании, вызвав жгучую ревность Барбары, которая тоже была одной из участниц. Но в полночь Конни должна исчезнуть. В спешке, убегая, она теряет сандалию. На следующее утро Барбара мстит, выставляя всю прислугу на улицу. Для отца это последняя капля в чаше терпения. Он вновь берет семейные бразды в свои руки, разрывает астрологические книги жены и дает пинок под зад сыну, который дни напролет сидит в кресле и размышляет над собственными теориями релаксации. Тем временем Конни, доведенная до слез злой Барбарой, возвращается в пансион и хочет посвятить жизнь преподаванию вокального мастерства. Но Тед находит ее по сандалии и уговаривает передумать. Ее ждет большая карьера.

   ► Диэнна Дёрбин дебютировала в кино в 15 лет фильмом Три умницы, Three Smart Girls, 1937 того же Костера и пользовалась бешеной популярностью - такой, что в конце 30-х гг. спасла от разорения фирму «Universal». Специально под нее был выработан определенный тип благонравной и стерильной комедии, построенной на довольно приторной, но динамичной смеси фантазии и мелодрамы, ныне в значительной степени устаревшей. Первая любовь - одна из лучших картин в этом узком жанре. Сценарий - симпатичная вариация на тему Золушки, только лишенный всякой жестокости, - подарил ей 1-й поцелуй (с дебютантом Робертом Стэком, которому в ту пору было 19 лет) и наполнил ее героиню хоть каким-то содержанием. Здесь она яростно выступает против снобизма и фальши, воплощением которых, по контрасту с ней, становится ее кузина (великолепная роль Хелен Пэрриш).

   ***

   --- В советском прокате - Первый бал.

  Настоящий труд является дополнением к двухтомному «Кинословарю», посвященному режиссерам и актерам, и содержит набор статей о фильмах, призванный отразить различные аспекты кинематографа, все лучшее и самое долговечное в этом виде искусства. Этот набор практически полностью ограничен полнометражными художественными игровыми фильмами и стремится во всей полноте восстановить последовательные этапы и скачки в истории кинематографа с учетом естественного отбора, проведенного временем. (В полутора тысячах статей проанализированы, оценены или просто упомянуты около трех тысяч фильмов: по возможности, все они увязаны между собой.) Таким образом, мы попытались добавить к шеститомному «Словарю произведений» издательства «Laffont-Bompiani» (выпущенному в этой же серии) отдельный том, целиком и полностью посвященный кинематографу. По образцу того «Словаря» мы приводим для большинства фильмов относительно подробный, объективный и нейтральный пересказ содержания и более субъективную попытку анализа и оценки, которая следует за пересказом и четко отделена от него. В редких случаях, если драматургическое содержание фильма представляет большой интерес, мы даем поэпизодное описание сюжета. Здесь хотелось бы уточнить - пусть это утверждение и покажется кому-то ложным или устаревшим, - что кинематограф не сводится в этом издании ни к обычному досужему развлечению, ни к единому и безликому аудиовизуальному потоку, призванному всего лишь заполнять прожорливую и растущую с каждым днем сетку телепрограмм. Хотя кинематографу от роду лишь век, такие режиссеры, как Ланг, Мидзогути, Хичкок или Уолш, рассматриваются здесь точно так же, как величайшие творцы в живописи, музыке или литературе рассматриваются в аналогичных словарях, посвященных этим областям (если необходимо назвать имена, упомянем, к примеру, Брейгеля, Шуберта, Бальзака или Чехова). Но на страницах этой книги вы встретите не только произведения великих кинорежиссеров. Сюда включено немалое количество так называемых «второстепенных фильмов», поскольку наравне с гением и простой талант рождает драгоценный кинематографический материал и заслуживает признания публики. По этой же причине здесь широко представлены так называемые «жанровые фильмы», поскольку именно в рамках жанров очень часто подтверждается творческая сила кинематографа. Напротив, мы старались, по возможности, обойти стороной то, что Мишель Гризолиа назвал однажды «классикой скуки». Само собой, период с 1930 по 1960 гг. представлен шире периода с 1960 по 1990-е. В этот период настоящий кинематограф не заставлял себя искать, а чудесным образом шел в руки сам; с 1960-х же по 1990-е гг. он только ищет, ищет и ищет себя. К тому же временная дистанция позволяет проще и увереннее провести эстетическую оценку периода с 1930 по 1960 гг. В книгу включено также некоторое количество фильмов немого периода, хотя та эпоха заслуживает более подробного рассмотрения.

  Еще два замечания, прежде чем перейдем к самим фильмам. Эта книга - не сборник воспоминаний. 95 % фильмов были пересмотрены в процессе редактирования (1983–1990), и мы, по мере возможности, пытались перевести разговор о прошлом в настоящее время. С другой стороны, часто случается, что авторы словарей не упоминают своих источников, как будто появились на свет с этим врожденным знанием. Это не наш случай, и мы приводим источники с большим тщанием как в отдельных библиографических разделах, так и в текстах самих статей. Так же, как и фильмы, они были аккуратно отобраны, и мы позволим себе рекомендовать читателю иметь их в виду.

  Теперь следует поблагодарить ряд людей, без которых этот труд не был бы завершен, - тех, кто предоставлял мне информацию, облегчал доступ к некоторым фильмам или письменным источникам, или же работал над самой рукописью: Клод Бейли, Жан Блок, Жильбер Ботелла, Робер Ботелла, Стефан Бургуэн, Патрик Брион, Грэм Бери, Роже Дажье, Бернар Айзеншиц, Уильям К. Эверсон, Франсуаза Фоссье, Франсуаза Гакон, Оливье Гамбль, Клод Готёр, Жан Жили (и кинематографический отдел «Центра Помпиду»), Анри Гиейсс, Пьер Генль, Боб Кэлиш, Поль Карми, Ролан Лакурб, Итало Манци, Бернар Мартинам (и «Французская синематека»), Дэйвид Микер (и «Британский институт кино»), Жильбер Мизрахи, Симон Мизрахи, Клод Ниссан, Даниэль Пала, Валери Пино-Валенсьен, Жак Саль, Бертран Тавернье, Паскаль Тома. Отдельной благодарности заслуживает Дидье Бертран, который любезно согласился вычитать и отредактировать весь текст. Наконец нельзя не вспомнить бесчисленные часы разговоров о кинематографе, которые я провел за эти годы и десятилетия с таким количеством собеседников, увлеченных кино так же страстно, как и я, а иногда и сильнее. Частично они воспроизводятся в этой книге, хоть и лишены теплоты и пылкости момента. На мой взгляд, любовь к кинематографу и знание этого предмета без них невозможны. (В этом отношении меня немного тревожит постепенное исчезновение киноклубов, репертуарных кинотеатров и прочих мест, где могут встречаться любители кино.) С какими-то моими собеседниками связь была потеряна. Если кто-нибудь из них случайно услышит на этих страницах отголосок давней беседы и ему захочется возобновить ее, это будет означать, что эта книга стоит потраченных на нее усилий. По крайней мере, для меня.

  Жак Лурселль