евгений+онегин

Она ушла. Стоит Евгений, / Как будто громом поражён. (А. Пушкин, Евгений Онегин) — She went. Onegin stood forsaken, / Stood thunderstruck. He could not stir.

Евгений Павлович стоял на ступеньках лестницы как поражённый громом. (Ф. Достоевский, Идиот) — Yevgeni Pavlovich stood rooted to the steps as though struck dumb.

И кстати я замечу в скобках, / Что речь веду в моих строфах / Я столь же часто о пирах, / О разных кушаньях и пробках, / Как ты, божественный Омир, / Ты, тридцати веков кумир! (А. Пушкин, Евгений Онегин) — I may mention / In passing that my stanzas speak / Of feasts and sundry foods and eke / Of corks, with much the same attention / That to such matters Homer pays, / Who's had three thousand years of praise.

"Я, говорит, ещё сама себе госпожа; захочу, так и совсем тебя прогоню, а сама за границу поеду" (это уж она мне говорила, что за границу-то поедет, - заметил он как бы в скобках и как-то особенно поглядев в глаза князю). (Ф. Достоевский, Идиот) — 'I'm still my own mistress,' she says; 'if I wish, I'll cast you off completely and go abroad' (she's already told me she'll go abroad, he added parenthetically with a peculiar look into the prince's eyes).

Мой бедный Ленский! за могилой, / В пределах вечности глухой, / Смутился ли, певец унылый, / Измены вести роковой. (А. Пушкин, Евгений Онегин) — Poor Lensky! Past the grave's grim portal, / Was the sad singer shocked to learn / That Olga's love, alas, was mortal, / And did his shade in sorrow yearn?

Как томно был он молчалив, / Как пламенно красноречив, / В сердечных письмах как небрежен! / Одним дыша, одно любя, / Как он умел забыть себя! / Как взор его был быстр и нежен, / Стыдлив и дерзок, а порой / Блистал послушною слезой! (А. Пушкин, Евгений Онегин) — [He would] show rapture or indifference, / Or burn with sudden eloquence! / The letters that he wrote so neatly, / So easily, with passion seethed; / One thing alone he loved, he breathed; / He could forget himself completely. / His eyes, how tender, quick and clear, / Or shining with the summoned tear!

О люди! все похожи вы / На прародительницу Эву: / Что вам дано, то не влечёт; / Вас непрестанно змий зовёт / К себе, к таинственному древу; / Запретный плод вам подавай, / А без того вам рай не рай. (А. Пушкин, Евгений Онегин) — 'Oh, humans, like your first mamma, / Ancestral Eve, you find delightful / Not what you have, but what you see / Afar: the serpent and the tree / Seduce you, though the cost be frightful. / Forbidden fruits alone entice - / Without them, there's no paradise.

Она меж делом и досугом / Открыла тайну, как супругом / Самодержавно управлять, / И всё тогда пошло на стать. (А. Пушкин, Евгений Онегин) — In days now empty and now full / She learned the trick of how to rule / Her husband like an autocrat, / And all went smoothly after that.

Стихи на случай сохранились; / Я их имею; вот они; / "Куда, куда вы удалились, / Весны моей златые дни?" (А. Пушкин, Евгений Онегин) — By chance, these verses have not perished; / I have them here for you to see: / 'Oh, golden days, my springtide cherished, / Ah, whither, whither did you flee?'

...и в сраженье / Раз в настоящем упоенье / Он отличился, смело в грязь / С коня калмыцкого свалясь, / Как зюзя пьяный, и французам / Достался в плен: драгой залог! (А. Пушкин, Евгений Онегин) — One day when leading his battalion, / He fell from off his Kalmuck stallion / Drunk as an owl, into a trench, / And so was captured by the French - / A precious pledge!

- Сына посадили. Шофёром работал, человека сбил. Шёл человек, пьяный как зюзя, прямо под колёса и готов. А сыну подводят, что виноват. (И. Грекова, Без улыбок) — 'My son's been arrested. He was a driver, and he killed someone. The man was walking along, pissed as a newt, and went straight under the wheels, and that was that. They made out my son was guilty.'

Гусар Пыхтин гостил у нас; / Уж как он Танею прельщался, / Как мелким бесом рассыпался! / Я думала: пойдёт авось; / Куда! и снова дело врозь. (А. Пушкин, Евгений Онегин) — We had a visit / From the hussar, Pykhtin, who used / As many wiles as I could mention / To win her - showed her such attention! / She must accept at last, I thought. / But no! the whole thing came to naught.

Час от часу пленённый боле / Красами Ольги молодой, / Владимир сладостной неволе / Предался полною душой. (А. Пушкин, Евгений Онегин) — From hour to hour yet more enraptured / By the young Olga's winning ways, / Vladimir was completely captured / And found his chains a thing to praise.

Состояние Сергея час от часу становилось всё хуже и хуже. Оттягивать ампутацию второй руки стало опасно. (В. Титов, Всем смертям назло...) — Hour by hour Sergei's condition worsened. It would be dangerous to postpone amputation of the second arm any longer.