действительно

категорематичный; вещь утверждается категорематично, когда она действительно такова. Так, Бог категорематически бесконечен. Ср. SYNCATEGOREMATICE.

- мыслимый, познаваемый; Фома Аквинский писал, что «лучше познаваемы сами по себе те вещи (в противоположность тем, что наилучшим образом известны нам), которые являются наиболее выраженными в бытии, ибо каждая вещь познаваема настолько, насколько она действительно такова, как она есть (ens)» (Thomas Aquinas. In lib. Phys. lect. 1).

диалектика, искусство суждения, одно из искусств тривия, способ рассуждения (см. RATIO), распознавание способов доказательства. По Августину, диалектика, которую он называет «наукой наук», «учит учить, она учит учиться: в ней разум обнаруживает себя и показывает, что он такое, чего хочет, что может. Она знает знать; она одна не только хочет, но и может делать знающими» (Августин. О порядке // Творения блаженного Августина. Киев, 1914. Ч. 2. С. 210). В книге «О христианском учении» он называет ее «наукой диспута и числа», которая царствует в Священном Писании. Боэций со ссылкой на «Топику» Цицерона, полагает, что диалектика «учит двум вещам: открытию и суждению». «Этой столь замечательной науке нужно посвятить все силы ума, чтобы укрепиться в умении правильно рассуждать: только после этого сможем мы перейти к достоверному познанию самих вещей» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 8). По Абеляру, диалектическая философия «держит меч навостренным, подобно тому, которым пользуется владыка-тиран для погибели; для защиты же, судя по намерению того, кто этим мечом пользуется, он также может быть как полезным, так и вредным. Мы действительно знаем, что перипатетики, которых мы ныне называем диалектиками, опровергали правильными рассуждениями некоторые тяжкие ереси стоиков и эпикурейцев, ту, например, что касается свободной воли» (Петр Абеляр. Теология «Высшего блага» // Абеляр Петр. Тео-логические трактаты. С. 162). Искусство диалектики он определял как «понимание истины вещей, видом которой является мудрость, что тождественно вере» (Petrus Abaelardus. Dialectica. Assen. 1956, P. 469). Фома Аквинский писал: «В процессе мышления, в котором никогда не бывает полной уверенности, некоторые оценки делаются с большей или меньшей степенью вероятности. Порой в ходе этого процесса утверждается не знание, а вера, то есть предположение; происходит это из-за вероятностной природы суждений, от которых отправляется знание, поскольку рассудок мечется... от одной части противоречия к другой; топика, или диалектика, следует этому, так как диалектический силлогизм исходит из вероятностных предпосылок» (Thomas Aquinas. In lib. 1 An. Post. lect. 1).

природная вещь, то, что есть в природе; то, что актуально и потенциально существует вне разума; ens в первом смысле (см.: ENS), т. е. в значении не только действительно сущего, но и ее определения, благодаря которому «нечто существует как таковое» (Фома Аквинский. О сущем и сущности. С. 222); природа в том, первом, смысле, о котором говорит Боэций, «есть те вещи, которые, поскольку они существуют, могут быть каким-либо образом постигнуты интеллектом. Это определение определяет как субстанции, так и акциденции - ведь и те и другие могут постигаться интеллектом» (Боэций. Против Евтихия и Нестория // Боэций. Утешение философией. С. 169). Ens naturale подобно ens per se - то, что существует благодаря себе самой, то, что существует по сущности; эти выражения обычно даются как определение субстанции, а также ens in se per modum substantiae - то, что есть само по себе как модус субстанции.

то, что есть в интеллекте, творение интеллекта, мыслимое сущее (Дуне Скот); что не имеет никакого бытия вне мышления; оно ничего не утверждает в действительно существующих вещах и не является ими; что не только сотворено интеллектом, но им же и постигается. Фома говорит, что истинное настолько обосновывается тем, что не есть (non-ens), «насколько то, что не есть, является конкретным предметом ума, т. е. постигается им» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. q. 16, a. 3, ad. 2). To же относительно блага. В другом месте он утверждает, что «предметы разума соотносятся с теми интенциями, которые заложены им в рассматриваемых вещах, как, например, род, вид и т. д., ничего подобного нельзя обнаружить в природе вещей, но они следуют постановлениям разума. К такого же рода „разумным" вещам относится и предмет логики. Такого же рода интеллектуальные интенции являются эквивалентами (aequiparantum) природных вещей, и потому все природные вещи подпадают под действие разума. И, следовательно, предмет логики охватывает все вещи... В связи с этим можно сделать заключение, что предмет логики является эквивалентом предмета философии...» (Thomas Aquinas. In lib. IV Met. lect. 4, 574). Рациональные вещи могут иметь основание в самих вещах (как, например, человек, полагаемый не сам по себе, но как конкретный человек) или не иметь оснований (как, например, фантазии).

страдание, страсть, претерпевание. По Альберту Великому, интеллекту «надлежит обладать объектом, пропорциональным себе, поскольку знать и понимать приличествует ему только согласно его способности и соответственно ей, ведь претерпевание присуще чему-либо страдающему, объекты же не причиняют никаких иных страстей, кроме тех, что свойственны страдающему. Поэтому если бы нечто частное причиняло страдание интеллекту, то надлежало бы, чтобы он соответствовал этому частному по роду, и тогда бы он испытывал страдание от вещей, которые принадлежали бы к тому роду, к которому относится это частное, чего не может быть...и поэтому объект, вносящий свойственное претерпевание в возможностный интеллект, обнажен от материи и материальных придатков» (Альберт Великий. Об интеллекте и интеллигибельном. Т. 2. С. 49-80 наст, изд.). По Фоме Аквинскому, «требованием к природе страдания является то, чтобы вводимые качества были внешними, а выводимые изнутри - внутренними, и это так, потому что страдание одерживает победу над тем, кем овладевает, но все, что завоевывается... становится свойственным ему до определенных пределов... следовательно, изменения, которые происходят в природе вещи, более правильно будет назвать страданием. Так, болезнь более свойственна телу, чем здоровье... И претерпевание имеет не один смысл, а оно означает, во-первых, уничтожение одной из противоположностей другой; во-вторых, сохранение сущего в возможности сущим в действительности и подобным, и отношение здесь такое же, как между способностью и энтелехией. А именно: когда обладающий знанием переходит к действительному исследованию, это не значит, что он изменяется (ибо это есть лишь переход в более совершенное состояние и переход к энтелехии), или это особого рода изменение. Вот почему неверно говорить о разумеющем, что он меняется, когда разумеет, так же как нельзя говорить об изменении строящего, когда он строит. Таким образом, то, что переводит мышление и разумение из возможности в действительность (entelecheia), справедливо назвать не обучением, а чем-то другим. Не следует, как было сказано, называть претерпеванием обучение человека, способного обучаться, и приобретение им знания от действительно знающего и обучающего, или же надо признать, что имеется два способа изменения: один приводит к состоянию лишения, другой - к обладанию и выявлению природных свойств» (Thomas Aquinas. In lib. Ill Sent. d. 15, q. 2, a 1, sol. 1). Cp. ALTERATIO, MOTUS.

персона; три Персоны (Ипостаси) Бога: Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой. Термин введен Тертуллианом из юриспруденции. Боэций производит этот термин не только от «полой маски», которая непременно должна усиливать звук, но и от глагола personare, что значит «громко звучать»·, что связывает идею личности с идеей речи (Боэций. Против Евтихия и Нестория // Боэций. Утешение философией. С. 172). Предварительное определение личности у Боэция - «индивидуальная субстанция разумной природы» (там же). Однако правильно определить личность значит определить совершенную личность, т. е. Христа. Теологически более приемлемым ему кажется термин «ипостась». Из выделенных Боэцием трех состояний человека: 1) до первородного греха - бессмертного, наделенного совершать человеческие отправления, но с возможностью греха; 2) возможного - при условии преодоления искушения; и 3) послегреховного, наделенного смертностью и греховной волей, - Христос, по мысли Боэция, избирает по одному началу: из первого - потребности совершать человеческие потребности пить и есть, из второго - отсутствие греховной воли, из третьего - смертное тело, взятое с целью изгнать смерть (см. там же. С.188-189). Это действительно определение единственной совершенной личности, никакая разумная индивидуальная субстанция без этих признаков не стала бы личностью. Иоанн Росцелин полагает, что трех Ипостасей не может быть там, где нет трех вещей. Имя «Бог», на его взгляд, есть имя субстанции, а не Лица. Петр Абеляр выделил четыре значения этого слова: 1) теологическое (бытие Бога в трех Лицах); 2) грамматическое (представление одного и того же человека в трех лицах: первое лицо  - человек, говорящий о себе; второе лицо - человек, к которому обращена речь; третье лицо - человек, о котором некто говорит другому; 3) риторическое представление о юридическом лице; 4) драматический персонаж, передающий нам события и речи, - что всегда иное лицо. «Ведь и Сократ личностно иной, чем Платон, то есть отличается от него по своей собственной сущности, так что тот - не этот». Они «не отличаются на основании видового сходства, иначе говоря - каждый из них человек... но он иной, как сказано, по своей личности, то есть на основании различения внутри собственной субстанции» (Петр Абеляр. Теология «Высшего блага» // Петр Абеляр. Тео-логические трактаты. С. 170).