в+уме+ли+он+

интенциональное бытие, существование в разуме; это бытие, которым обладает вещь, находясь в познающем интеллекте, а также бытие самого мышления, или способ, которым объективно постигаемая вещь представлена в мышлении. По Бонавентуре, «интенции существуют не в вещах, но только в уме. Тем не менее существует нечто, соответствующее им в вещах, а именно природа, с которой мышление соотносит интенции определенного рода. Так, замысел рода не существует в осле, но в природе животных, с которой интенция соотносится в мышлении» (Bonaventura. In lib. I Sent. d. 33, q. 1, a. 1, ad. 3).

объективный, содержащийся в уме, формальный.

провидение, предвидение; целесообразное действие Бога, направленное к высшему благу творения в целом и человека в частности. Боэций полагает, что «божественный разум содержит образ многообразия сущего, подлежащего управлению. Этот образ, когда рассматривается в чистом виде в самом божественном разуме, называется Провидением... Провидение есть сам Божественный разум, стоящий во главе всех вещей и располагающий все вещи... Провидение объемлет в равной степени все, как отдельное, так и бесконечное... Провидение есть простой и неизменный образ всего того, что предопределено к воплощению» (Боэций. Утешение философией. С. 265-266). Идея Провидения не исключает свободы воли, ибо смысл Провидения не в том, чтобы сообщать вещам необходимость, при которой исключается возможность случая, а чтобы быть знаком необходимости их осуществления в будущем. Знак необходимости не есть сама необходимость. Сущность знака - обозначать скрытое, но не творить сущности означаемого. Следовательно, то, что случится в будущем, не является необходимым до того момента, как это случится. Если же это не обретет существования, то оно не содержит необходимости появления в будущем (см. там же. С. 281). Потому «то, что должно произойти, осуществляется не оттого, что Провидение определило его к бытию в будущем, но скорее наоборот, то, что будет иметь место в будущем, не может быть скрыто от божественного Провидения» (там же. С. 277). Размышляя о применении термина «провидение» по отношению к любому мастеру-ремесленнику, Петр Абеляр задается вопросом, не является ли само это понятие пустым, пока форма будущего произведения находится в уме, хотя самой вещи еще нет. Отрицательный ответ на вопрос он аргументирует тем, что в противном случае пустым можно назвать и божественное Провидение, «которым Бог обладал прежде создания своих произведений». Мысль пуста, если она не воплощена. Провидение же пустым быть не может, поскольку результат мысли имеется в наличии. Оно «разом схватывает то, что еще не существует материально, но так, как если бы оно существовало, что естественно для всякого предвидения... Провидец не ошибается, ибо о том, что он мыслит как бы уже существующим, он не думает, что оно в том же виде и существует, но полагает его как бы присутствующим в том виде, в каком он его мыслит в будущем». Провидение - это схватывание будущей вещи в квазинастоящем (Петр Абеляр. Логика «для начинающих» // Петр Абеляр. Тео-логические трактаты. С. 88-89). См. PRAEDESTINATIO.

вещь; чувственно-ощущаемая вещь; поименованное нечто; воплощенное слово. По Августину, то, что важнее, чем знак вещи, и чье познание важнее знака вещи, «ибо все, что только существует ради другого, необходимо ниже, чем то, для чего оно существует» (Августин. Об учителе // Творения. Т. С. 293-294). То же, для чего существует знак, есть вещь, которая постигается внутренним словом, внутренней истиной, или Христом. Истинная вещь, таким образом, есть «внутренняя» вещь, знание о которой врождено в нас изначально, прежде разума, и от этого знания «сам разум берет свое начало» (Августин. О количестве души // Там же. С. 236). То, что существует само по себе и не употребляется для обозначения чего-либо, например, дерево, камень, животное. В пределе есть «некая высшая вещь», которая никогда ни для чего не служит обозначением. Эта вещь - Бог. Такой вещью можно только наслаждаться ради нее самой. Существуя сама по себе, будучи нетварной, вечной и бесконечной, она может быть обнаружена лишь с помощью ее созданий, то есть через чувственный мир.  Эта совершенная вещь может быть описана троично: через единство (Бог Отец), равенство (Бог Сын) и согласие единства и равенства (Бог Дух Святой). Любая сотворенная вещь может называться вещью в переносном смысле. Она может служить также и знаком для других вещей (дым может служить знаком огня). Знак, по Августину, - то, что служит некоей меткой для обозначения определенной вещи. Но поскольку знак существует, он в некотором роде тоже вещь («всякий знак есть некая вещь»), поскольку не существует только ничто. Можно сказать, что, если истинная вещь - это Бог, то все остальные сотворенные вещи есть знаки, обладающие значением (Августин. Христианская наука или основания св. герменевтики и церковного красноречия. Киев, 1835. С. 15-20). Ансельм Кентерберийский писал, что «ведь мы обычно называем «вещью» все, о чем мы говорим, что оно в каком-то смысле есть нечто» (Ансельм Кентерберийский. Сочинения. М., 1995. С. 315); по Фоме Аквинскому, «существуют две точки, которые следует полагать в вещах, а именно, ее сущность и причину, а также ее бытие; имя вещи берется из сущности. Поскольку сущность может иметь бытие двояко - в единичности, которая находится за пределами разума, и в ее понимании интеллектом... следовательно, имя вещи относится одновременно и к тому, что существует в уме, так вещь образуется на основании знания, и к тому, что существует за пределами ума, поскольку о вещи говорится как о познанной и существующей в природе» (Thomas Aquinas. In lib. I Sent. d. 25, q. 1, a. 4 sol). Другое его высказывание: «Имя вещи употребляется в двух смыслах: так, вещью называется то, что имеет известное бытие в природе, это называется «то, что есть», поскольку она есть, имеет свое бытие. Так как вещь познается через ее сущность, то ее имя становится известным всем, кто оказывается вовлеченным в процесс познания и мышления, поскольку вещь (res) проистекает от знания (reor), и в этом смысле говорят о вещи как о разумной (res rationis)» (Idem. In lib. II Sent. d. 37, q. 1, a. 1 sol.). cm. SIGNUM.

мудрость; ум; знание; философия (учителя философии - sapientiae doctores). По Августину, мудрость есть «истина, в которой распознается и содержится высшее благо. .. Ведь всякий блажен лишь благодаря высшему благу, которое распознается и содержится в той истине, которую мы называем мудростью. Следовательно, как до того, как мы становимся блаженными, понятие о блаженстве уже запечатлено в наших умах, - ибо благодаря ему мы уверены в своем знании и говорим без всякого сомнения, что хотим быть блаженными, так и прежде, чем мы становимся мудрыми, мы имеем понятие о мудрости, запечатленное в нашем уме, благодаря которому каждый из нас, если его спросят, хочет ли он быть мудрым, без тени сомнения ответит, что хочет» (Августин. О свободе воли. Кн. 2, гл. IX, 26. Т. 1. С. 45 наст. изд.).

знак, символ. Рассуждая о различии между точкой и знаком на фигуре, Августин, определяет знак как «метку без отношения к чему-либо» (Августин. О количестве души // Творения. Т. 1. С. 201); то, что представляет нечто другое, чем оно само, обладающее познавательной силой. «Одни знаки - естественные, другие - данные условно. Естественные - это те, которые без намерения и какого-либо желания что-либо означать позволяют узнать, помимо себя, и нечто иное, например, есть дым, который означает и огонь. Ведь он нехотя производит обозначение... Знаки же условно данные - это те, которыми каждое живое существо по взаимному согласию и насколько возможно определяет себя для демонстрации волнения своей души». Но «знак есть вещь», поскольку не-вещь это ничто (см.: Августин. О христианском учении. Т. 1. С. 66-67 наст. изд.). По Боэцию, «всякий знак обозначает то, что под ним скрывается, хотя и не творит сущности обозначаемого... невозможно существование знака вещи, которая сама не существует» (Боэций. Утешение философией. С. 281). Оккам писал: «„Знак" понимают двояко: в одном смысле как то, что, будучи схвачено, дает нам познание чего-то иного, хотя и не приводит к тому, чтобы в уме возникало нечто впервые... а дает нам действительное познание того, что мы уже знаем на основании habitus. Таким образом, слово по своей природе обозначает нечто, подобно тому как всякое действие указывает по крайней мере на свою причину, например, бочка указывает на то, что в таверне есть вино. Но в таком общем значении я здесь не говорю о „знаке". В другом смысле „знак" понимают как то, что дает нам познание чего-то и по своей природе таково, что замещает его или добавляется в суждении к тому, что может замещать что-то; таковы синкатегоремы, глаголы и те части речи, которые не имеют определенного значения. Или знак по своей природе таков, что может быть составлен из таких частей речи; такого рода знак - предложение. И если так понимать имя „знак", то слово не есть естественный знак чего бы то ни было» (У. Оккам. [О терминах] // Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 1. С. 902).