в+мои

- C'est une manière de parler, répondit le gros homme. Que voulez-vous? Quand on vous prend tout, quand on vous dépouille pendant des années, à la fin on ne sait plus ce qu'il faut dire, et l'on parle à tort et à travers. (Erckmann-Chatrian, Histoire d'un conscrit de 1813.) — - Ах, не обращайте внимания на мои слова, - поспешил ответить толстяк. - Что поделаешь? Когда у тебя отнимают последнее, когда тебя грабят много лет подряд, то в конце концов перестаешь понимать, что говоришь, и болтаешь невесть что.

Le vieux eut un petit rire d'une ironie insultante: - C'est des manières de dire. Ton père était déjà comme ça: gueulard contre le monde qui ne lui allait pas, mais toujours fin prêt à leur baiser ce que tu me disais, quand il y trouvait à gagner. (M. Aymé, La Jument verte.) — Старик засмеялся с обидной издевочкой: - Это ты только так говоришь. Твой тоже орал на человека, который ему не потрафил, но всегда был готов поцеловать ему одно место, если ему было это выгодно.

- Mais, déjà à cette époque, il existait des spécialistes, un institut même? - C'est exact. Et l'on y faisait d'admirables recherches... - Leprée n'y a pas travaillé? - Non. Il a fait cavalier seul. Enfin c'est une façon de parler car il était entouré, et bien. (P. Vialar, Pas de pitié pour les cobayes.) — - Но уже тогда существовали специалисты, был даже целый институт? - Это верно. И в нем проводили замечательные исследования. - А Лепре там не работал? - Нет. Он действовал в одиночку. Впрочем, это не совсем так, поскольку у него были сотрудники, и их было немало.

Tout en tenant la barre, j'ai regardé les autres et j'ai vu qu'ils étaient armés. Ça sentait le roussi. (A. Lanoux, L'Or et la neige.) — Не выпуская из рук баранки, я оглянулся и увидел, что все мои пассажиры вооружены. Тут пахло жареным.

Mais j'avoue que je regrette les "mille" francs que j'aurais pu gagner. Mon petit pot au lait est brisé. Je voulais renouveler le mobilier de Croisset, bernique! (G. Flaubert, Correspondance.) — Признаюсь, мне жаль тех тысяч франков, которые я мог получить. Мои скромные надежды рухнули. А я-то хотел обновить обстановку в Круасе, черт возьми!

- Tout ça, fait mon grand-père quand ma sœur a fini sa lecture, tout ça, ça ne me dit rien de bon. Ça sent le roussi, mes amis, ça sent le roussi. (G. Darien, Bas les cœurs!) — - Все это, - заметил мой дедушка, когда сестра кончила читать письмо, - все это не сулит ничего хорошего. Пахнет жареным, друзья мои, пахнет жареным.

Il était vrai qu'Octavie Tronche ne pouvait supporter de veiller, et qu'après ses heures de classe, les coups de collier pour la préparation des ventes de charité la mettaient vite sur le flanc. (F. Mauriac, La Pharisienne.) — Правда, Октавия Тронш не могла бороться со сном и после занятий, усилия по подготовке к благотворительному базару быстро доводили ее до полного изнеможения.

Du sommet du coteau, la voix de monsieur François Roquevillard descendait vers les vendangeuses qui le long des vignes en pente allégeaient les ceps de leurs grappes noires. - Le soir tombe. Allons! un dernier coup de collier. (H. Bordeaux, Les Roquevillard.) — С вершины холма голос господина Роквийяра доносился к сборщицам, которые снимали с виноградных лоз на склонах тяжелые черные гроздья: - Уже темнеет! А ну-ка, поднажмите еще разок!

Écrivez-moi de temps à autre, et ne m'en voulez pas si mes réponses sont tardives et laconiques car j'ai un vigoureux coup de collier à donner. (G. Flaubert, Correspondance.) — Пишите мне время от времени и не обижайтесь на мои короткие и запоздалые ответы: мне предстоит работенка, требующая огромного напряжения.

- Vous n'êtes pas suffisamment préparés... Les examens approchent... Si vous ne donnez pas un sérieux coup de collier.... (H. Troyat, Les Eygletière.) — Вы недостаточно подготовились... А ведь скоро экзамены... Если вы как следует не поднажмете...

Le mari, représentant de commerce et coureur de cotillons, effrayé par l'arrivée du deuxième gosse l'avait plaquée. (J. Fréville, Pain de brique.) — Муж, коммивояжер и редкий бабник, бросил ее, испугавшись появления второго ребенка.

Le major n'est pas seulement un hobereau insolent, il est, comme tout bon hobereau de Brandenbourg, un audacieux trousseur de cotillons. (M. Prévost, Monsieur et Madame Moloch.) — Майор не просто наглый помещик, он, как и всякий добрый бранденбургский помещик, заядлый бабник.

- Ah, vous, les Anglais, pour vous faire rire, il faut se lever matin. Vous êtes comme mon vieux. - Quel vieux? - Le mien, William, mon mari. Parce qu'il a bien fallu que j'en épouse un d'Anglais, en punition de mes péchés. Celui-là! Toujours devant la télé à fumer la pipe et boire des Guinnes. S'il ne m'avait pas pour faire bouillir la marmite, il en boirait des Guinnes! Au robinet, oui! Michael rit, diplomate, puis demanda: - Vous n'en savez pas davantage? - Sur William? - Non. Sur la Française. - Ma foi, non. J'en ai déjà vu. Celle-là, je ne l'ai pas interviewée. Tiens, qu'est-ce que je vous disais; sacré coureur de jupes. Courez-y et laissez tomber ce qui n'est pas pour vous. C'est un bon conseil. (R. Fallet, Comment fais-tu l'amour, Cerise?) — - Вас, англичан, не так просто развеселить. Вы, как мой старик. - Какой старик? - Мой. Уильям, мой муж. Уж так случилось, что вышла я за англичанина в наказание за мои грехи. Уж этот! Вечно сидит перед телевизором, покуривая трубку и потягивая пиво "Гиннес"! Не зарабатывай я на жизнь, пил бы он "Гиннес"! Воду из водопроводного крана только! Майкл дипломатично посмеялся, затем спросил: - А больше вы ничего не знаете? - Об Уильяме? - Нет. О француженке. - Ей-Богу, нет. Уж всякого навидалась. У этой интервью не брала. Ну, что я вам говорила, ловелас несчастный. Не бегайте за тем, что не про вас. Это мой хороший совет.

C'était elle qui l'avait élevé... le petit dernier d'une famille interminable dont elle était l'aînée. Elle le décrivait, elle en était fière, comme un séducteur, un sacré coureur de jupons. (A. Boudard, Les Combattants du petit bonheur.) — Она его воспитывала, младшего из огромной семьи, в которой она была старшей. Она с гордостью изображала его неотразимым соблазнителем, ужасным повесой.

Ces mines, ces mimiques, ces attitudes, toute cette danse féminine de la séduction... Tout cela manifestement machiné pour produire un certain effet. Si cousu de fil blanc, en somme. (R. Merle, L'Île.) — Эти мины, эта мимика, эти позы, весь этот танец женщин, танец обольщения, все это было подстроено заранее, чтобы добиться определенной цели. В общем, шито белыми нитками.

- Je ne le savais pas; je le prévoyais et vos circonlocutions, cousues de câble blanc ont confirmé mon attente... (A. Maurois, Une carrière et autres nouvelles.) — - Я этого не знал, но предвидел, и ваши недомолвки, шитые белыми нитками, подтвердили мои ожидания.

... à quoi pense-t-il ce Dieu, de laisser croire comme ça qu'il est avec tout ce monde? Pourquoi nous laisse-t-il tous, tous crier côte à côte comme des dératés et des brutes: "Dieu est avec nous!" "Non, pas du tout, vous faites erreur, Dieu est avec nous!" (H. Barbusse, Le Feu.) —... о чем думает этот Бог, позволяя верить, что он со всеми? Почему он нам всем, всем позволяет кричать, как оглашенным идиотам: "С нами Бог!". "Нет, нет, ошибаетесь, Бог с нами!".

Mais, en nous voyant revenir chargés, cet homme, qui se tenait tranquillement dans la chambre, se mit à crier comme un aveugle, et au lieu d'accepter mes assignats, il les déchira et me prit par le bras en me secouant de toutes ses forces. (Erckmann-Chatrian, Madame Thérèse.) — Но, увидя, что мы возвращаемся нагруженные поклажей, этот человек, который до того держался спокойно у себя в комнате, принялся кричать как резаный и, вместо того, чтобы принять мои ассигнации, разорвал их на клочки и, схватив меня за руку, принялся трясти меня изо всех сил.

Je vais lire mon journal, ce journal dans lequel j'écris le plus souvent. Je l'appelle, au fond de mon cœur, "le Désert", parce que, pour quelque temps encore, je prêche dans le désert. (G. Duhamel, L'Archange de l'aventure.) — Я почитаю пока мою газету, то есть газету, в которую чаще всего пишу. В глубине души я называю ее "Пустыня", ибо еще некоторое время мои статьи будут гласом вопиющего в пустыне.

Enfin, ce vieux levain d'antipathie instinctive, qui couve au fond des cœurs du Nord pour les hommes du Midi, ou du moins pour le type légendaire de jactance oratoire qui représente aux yeux des hommes du Nord, les hommes du Midi. Rien que d'y penser, Christophe faisait sa lippe dédaigneuse. (R. Rolland, La Nouvelle journée.) — Наконец, то была старая закваска инстинктивной неприязни, таящаяся в глубине души северянина по отношению к южанам или, по крайней мере, к тому легендарному типу южанина - профессионального краснобая, как его привыкли себе представлять жители Севера. При одной мысли об этом у Кристофа появлялась презрительная усмешка.

Catherine avait ameuté l'Europe contre la Révolution qu'elle haïssait au fond du cœur, mais moins pour satisfaire cette haine que pour se donner les moyens... de mettre la main sur la Pologne. (F.-A. Aulard, Études et leçons sur la Révolution française.) — Екатерина II восстановила всю Европу против глубоко ненавистной ей французской революции, однако она делала это не столько ради того, чтобы удовлетворить эту свою ненависть, сколько для того, чтобы обеспечить себе... захват Польши.

Il désire passionnément le chapeau de cardinal. Il a, à cet été 1758, l'espoir de l'obtenir. Mais il continue aussi briguer, dans le fond de son cœur, le titre de premier ministre que Louis XV paraît de moins en moins disposé à lui accorder. (J. Levron, Secrète Mme de Pompadour.) — Де Берни страстно желает получить сан кардинала, и летом 1758 года он надеется достичь цели. Однако в глубине души он лелеет надежду занять пост премьер-министра, хотя Людовик XV все менее склонен ему дать его.

Sept heures vont sonner, et il faut encore que tu descendes à la cave chercher, pour Chrétien, une bouteille de derrière les fagots. (F. Coppée, Le Coupable.) — Скоро семь часов, а тебе нужно еще спуститься в погреб и взять для Кретьена одну из тех заветных бутылочек вина.

... et nous demanderons aux poètes s'ils n'ont pas en réserve quelques poésies de derrière les fagots pour faire la bonne bouche. (J. Renard, L'Écornifleur.) — И мы спросим у поэтов, не осталось ли у них в запасе парочки стихотворений, поднимающих дух - нам на закуску.

Après quoi, pour être mieux cru, sinon mieux compris, j'appelai à mon secours mon allemand de derrière les fagots, et j'entonnai le panégyrique de la légion. (C. Farrère, Quatorze histoires de soldats.) — После этого, чтобы мои слова звучали, если не более понятно, то более убедительно, я призвал на помощь все мое знание немецкого языка и начал расхваливать легион.

Dès qu'ils furent hors de vue, Beau Masque prit le bras de Pierrette. - Laisse-moi, dit-elle. Il passa devant, et comme le chemin devint vite trop étroit pour marcher de front, le problème ne se posa plus. (R. Vailland, Beau Masque.) — Как только они остались вдвоем, Бомаск взял Пьеретту под руку. - Не надо, - сказала она. Он прошел вперед. Тропа становилась слишком узкой, рядом идти было уже невозможно, и вопрос решился сам собой.

... presque tous avaient promis de venir; on osait rarement lui refuser de front; ce n'était qu'ensuite qu'on cherchait des dérobades. (R. Vailland, Beau Masque.) —... все обещали прийти. Почти никто никогда не осмеливался отказаться прямо, и лишь потом искали всякие поводы, чтобы не явиться.

Et M. Rezeau continue, mitraillant de loin mes positions sans chercher à les enfoncer. Je commence à comprendre, à deviner les consignes. "Raisonnez-le, Jacques, mais ne le heurtez pas de front, soyez diplomate." (H. Bazin, La mort du petit cheval.) — И месье Резо продолжает издали обстреливать мои позиции, не пытаясь их прорвать. Я начинаю понимать, разгадываю данный ему приказ: "Образумьте его, Жак, но не в лоб, а окольным путем, будьте дипломатом".

Si vous suivez mes conseils de point en point, vous aurez, je vous le garantis, trente ou quarante mille francs de cette succession-là... (H. de Balzac, Le Cousin Pons.) — Если вы будете точно выполнять мои советы, я вам гарантирую, что вы получите тридцать-сорок тысяч франков из этого наследства...

- J'ai renvoyé les ouvriers, ils bouillaient partout, je n'avais aucune confiance. - Mais ces travaux? - Eh bien! ils ont été arrêtés en cours de route. Et puis, ça ne vous regarde pas, Coline, de quoi je me mêle? Chacun vit comme il veut. (J.-M. Roberts, Affaires étrangères.) — - Я выставил мастеров, они повсюду возмущались, я не мог быть уверенным. - А как же ремонт? - Что ж, пришлось приостановить его на полдороге. И потом, Колин, мои дела вас не касаются. Каждый живет как хочет.

Je veux qu'ils répondent modestement et en peu de mots quand on les interroge, sans jamais parler de leur chef... (J.-J. Rousseau, Julie ou la Nouvelle Héloïse.) — Я хотел бы, чтобы мои дети кратко и скромно отвечали на задаваемые им вопросы, но сами, первые, никогда бы не заговаривали со взрослыми...

... et ma mère me répétait sans cesse la nécessité pressante où se trouverait de valoir quelque chose un jeune homme entrant seul dans le monde, de son chef, fils d'un favori de Louis XIII, dont tous les amis étaient morts ou hors d'état de l'aider... (Saint-Simon, Mémoires.) —... матушка настойчиво убеждала меня, что молодому человеку, стремящемуся пробить себе дорогу в свет, необходимо что-то собой представлять, даже если он сын любимца Людовика XIII, когда друзья его отца умерли или не в состоянии ему помочь.

[...] et rien me n'était plus facile que de le coucher mort sur le pré, car sa parade ne vaut pas mon attaque, étant plus fougueux que prudent et moins ferme que rapide. Plusieurs fois il s'est découvert et j'aurais pu le dépêcher au monument d'un de ces coups irrésistibles que tu m'as enseignés [...] (Th. Gautier, Le capitaine Fracasse.) — Мне ничего не стоило уложить его мертвым на месте, так как он с трудом парировал мои удары: горячность Валлобреза подавляла в нем осторожность, а стремительность подрывала стойкость. Несколько раз он открывал себя моей шпаге, и я мог бы отправить его к праотцам, прибегнув к одному из тех неотразимых выпадов, которым ты меня научил.

C'est comme mes camarades qui m'accusent d'égoïsme, d'ingratitude, de vanité, d'arrivisme, de déplacer trop d'air en scène, de jouer au public [...]. (B. Cendrars, Emmène-moi au bout du monde!..) — Мои товарищи тоже обвиняют меня в эгоизме, неблагодарности, тщеславии, карьеризме, говорят, что я слишком суетлив на сцене, играю на публику [...].

Ces bons congréganistes de Besançon font argent de tout; si tu sais t'y prendre ils te vendront ma dépouille mortelle. (Stendhal, Le Rouge et le Noir.) — Наши добрые члены безансонской конгрегации рады нажиться решительно на всем, и если ты сумеешь за это взяться, они продадут тебе мои бренные останки.

Ah! vous lisez mon courrier derrière mon dos! - dit Lewis d'une voix irritée. (S. de Beauvoir, Les mandarins.) — А! Вы читаете мои письма потихоньку от меня! - сказал Леви раздраженно.