вольница

Между тем с каждой минутой она нравилась ему всё больше и больше. Он уже был без памяти в неё влюблён. (В. Катаев, Хуторок в степи) — With every moment that passed he loved her more, he was most desperately in love.

Даже самые старые генералы относились к нему, самому молодому, дружески и с уважением. А товарищи по чину и младшие любили без памяти. (С. Голубов, Багратион) — Even the senior Generals treated him, though their subordinate, with friendship and respect, and those of equal or lower rank simply worshipped him.

Здесь он с детства выучился плавать и нырять... здесь он без памяти полюбил жизнь на воде. (Эм. Казакевич, Сердце друга) — There as a child he learned to swim and dive... there he became enchanted by life on the water.

- Дома мне не велят зимой есть эскимо, потому что у меня гланды, а мы, что я, что Люська, обожаем эскимо без памяти. (С. Антонов, Алёнка) — 'I'm not allowed to eat ice-cream in the wintertime, on account of my tonsils, and Lusya and me - we're both of us crazy about it.'

- Я не хотел ревновать, но ревновал всё же. Я любил маму без памяти... (Ю. Бондарев, Выбор) — 'I did not wish to be jealous, but I was nonetheless. I loved your mother to distraction...'

Прожили Ася с Матвеем у родителей почти месяц. За это время и дед и бабушка полюбили мальчишку без памяти. (И. Грекова, Кафедра) — Asya and Matvei spent almost a month with her parents. In that time the grandfather and grandmother fell helplessly in love with him.

Хивря побежала без памяти к воротам, потому что стук повторился в них с большею силой и нетерпением. (Н. Гоголь, Сорочинская ярмарка) — Khivrya ran panic-stricken to the gate, because the knocking had been repeated, this time with increased force and impatience.

- Но пока я выбирал якорь, отец получил удар веслом в грудь - вырвало вёсла из рук у него - он свалился на дно без памяти. (М. Горький, Сказки об Италии) — 'But while I was fumbling for the anchor, the wind tore the oar out of my father's hand knocking him a blow on the chest that sent him reeling unconscious to the bottom of the boat.'

Мама лежала в жару и не поднимала головы: не то она спала, не то была без памяти. Она дышала часто, горячо и что-то шептала. (Ф. Гладков, Вольница) — Mother was feverish and did not move; she was either asleep or in a coma. Her breath came in short hot gasps and she was whispering something.

Помещик Манилов, ещё вовсе человек не пожилой, имевший глаза сладкие, как сахар, и щуривший их всякий раз, когда смеялся, был от него [Чичикова] без памяти. (Н. Гоголь, Мёртвые души) — The land-owner Manilov, not at all an elderly man yet, with eyes that were as sweet as sugar, and who puckered them up every time he laughed, lost his head over Chichikov.

- Да будет тебе, Федяшка, болты-то болтать! - проворчала из своей закуты тётя Мотя, но я чувствовал, что она добросердечно улыбалась. (Ф. Гладков, Вольница) — 'Stop wagging that tongue of yours, Fedya!' Auntie Motya growled from her corner, but I felt that she was smiling good-naturedly.

Вечером все были невероятно смущены, только Карабанов валял дурака и вертелся между кроватями, как бес. (А. Макаренко, Педагогическая поэма) — In the evening everyone seemed extraordinarily embarrassed - Karabanov alone playing the fool, and twisting about between the beds like one possessed.

Тимофеев чуть дурачился, он любил чуточку повалять дурака в затянувшемся разговоре. (Ю. Сбитнев, Костёр в белой ночи) — Timofeyev was playing the fool a bit. He liked to do this when the talk seemed somewhat long drawn out.

Смирнов. Да-с! Было время, когда я ломал дурака, миндальничал, медоточил, рассыпался бисером, шаркал ногами. (А. Чехов, Медведь) — Smirnov. Yes, my dear lady. Time was when I used to prance round them like a fool, idolise them, pamper them, flatter them, bow and scrape to them.

Южин вышел из-за стола, оглядел Тулина со всех сторон, словно примериваясь. - Не валяйте ваньку, со мной эти фокусы не пройдут. (Д. Гранин, Иду на грозу) — Yuzhin came out from behind his desk and surveyed Tulin from all angles, as though measuring him up. 'Don't play the fool, man. It won't work with me.'

Управляющий оглядел толпу. Холодно, властно и угрожающе выпрямился. - Ну, довольно! Принимайтесь за работу! Я пришёл к вам не шутки шутить. Будете дурака валять - все убытки на вас навалю. (Ф. Гладков, Вольница) — The manager surveyed the crowd and drew himself up in a cold, threatening attitude. 'That will do! Get to work! I didn't come out here to joke. If you go on playing the fool, I'll make you pay all the losses.'

Другие в это время купались в реке, загорали, ловили бабочек, валяли дурака... (А. Рекемчук, Мальчики) — Meanwhile the others would be swimming in the nearby river and sunbathing, catching butterflies or just fooling about...

- Я пришла просить вас, Кузьма Назарыч: не тревожьте меня, забудьте навсегда. Я люблю другого, а вас видеть не могу. (Ф. Гладков, Вольница) — 'I have come to ask you not to trouble me any more, Kuzma Nazarych, to forget me forever. I love another man, and I can't bear the sight of you.'

- Не пугай! - вызывающе крикнула Галя. - Не испугаешь! У самой от страху глаза на лоб лезут. (Ф. Гладков, Вольница) — 'It's no good trying to frighten us!' Galya shouted. 'Your own eyes are popping out with fear, as it is.'

"Это неблагодарная женщина, - воскликнул он, - она зла и неблагодарна! Она осрамила семью! Если б здесь были законы, я бы её в бараний рог согнул!" (Ф. Достоевский, Игрок) — 'That ungrateful woman!' he exclaimed. 'She is wicked and ungrateful! She has disgraced the family! If there were any law here I would make her lick the dust!'

- А! Так вот как! - скрежетал он, - так мои записки в окно швырять! А! Она в торги не вступает, - так я вступлю! И увидим! За мной ещё много... увидим!.. В бараний рог сверну! (Ф. Достоевский, Идиот) — 'Ah, so that's how it is!' he cried, grinding his teeth. 'So my letters are thrown out of the window! And she does not enter into transactions! Well, I do, and I'm going to! We shall see! I'll show her! I'll make her knuckle under!'

Бляхин бушевал, грозил скрутить их в бараний рог. А один раз даже бросился с кулаками. (Ф. Гладков, Вольница) — Blyakhin stormed and raged and threatened to wring their necks. And once he actually rushed at them, waving his fists.

- Да, - устало согласился Анисимов, - ты права. Иногда нужно и отступить. Но не с Дерюгиным. Ему только дай почувствовать слабину - скрутит в бараний рог и подомнёт. (П. Проскурин, Судьба) — 'Yes,' Anisimov agreed in a tired voice. 'You're right. Sometimes you have to retreat. But not with Zakhar Deryugin. Just let him feel your weakness, he'll turn the screws and make short work of you...'

- А ты-то где был, голова еловая? - вознегодовал Гриша. (Ф. Гладков, Вольница) — 'And you, blockhead, where have you disappeared to?' Grisha barked.

Я жил среди взрослых людей, делил вместе с ними и горе и веселье, думал их думами, возмущался и бунтовал вместе с ними. (Ф. Гладков, Вольница) — I was living among grown-up people, sharing their sorrows and mirth, thinking their thoughts, joining with them in anger and rebellion.

- Крепко держитесь, как один, рука в руку, и сами увидите, что сила-то на нашей стороне. По одному нас легко раздавить, а перед большим народом у них душа в пятки уходит. (Ф. Гладков, Вольница) — 'If you link arms and hold firm, you'll see for yourselves that we've got strength on our side. It's easy for them to crush us one by one, but when they get in front of a big crowd, their hearts sink into their boots.'

- А вот Жердяйчик наш перепугался, - продолжал Генка. - Прямо душа в пятки ушла... (А. Рыбаков, Бронзовая птица) — 'But our Longshanks went into a blue funk,' Genka continued. 'His heart slipped down to his boots.'

- Вот мы опять в Астрахани, - вздохнула мать, и мне стало жаль её до слёз; вероятно, угнетало её какое-то тяжёлое предчувствие. (Ф. Гладков, Вольница) — 'Back in Astrakhan again,' Mother sighed, and I felt I could cry with pity for her; for I guessed the dread that weighed upon her mind.

Последние загадочные слова совсем поставили меня в тупик. (Ф. Гладков, Вольница) — This mysterious explanation tied me up completely.

В наших философских спорах, буде они возникали, Ганьшин почти всегда загонял меня в тупик своими скептическими силлогизмами. (А. Бек, Жизнь Бережкова) — In our philosophical disputes, when we had them, Ganshin nearly always chased me up a tree with his sceptical syllogisms.

Светлана то забавляла нас своими вопросами, а то и ставила в тупик. (В. Берестов, Меч в золотых ножнах) — Sometimes we found her questions amusing, sometimes they nonplussed us.

Она надеялась, что именно здесь получит ответ на многие вопросы, которые ещё вчера ставили её в тупик. (В. Черняк, Час пробил) — She was hoping to get the answers to a lot of questions here, questions that had left her baffled the day before.

- Люди, работники мои, норовят залезть мне в карман... (Ф. Гладков, Вольница) — 'My hired workers try and line their pockets at my expense...'

Когда все улеглись на своих нарах, Прасковья тихонько, но внушительно предупредила: - Помните, товарки, и на носу зарубите: никому ни гу-гу про Харитона, как он читал вам листок про нашу жизнь и чего говорили там... (Ф. Гладков, Вольница) — When they were all in their bunks, Praskoveya uttered a quiet but impressive warning. 'Get this into your heads, girls, and make it stay there: not a murmur about Khariton and that paper he read out about our life, or what was said about it...'

- Эх, Фёдор, Фёдор! Знай и заруби себе на носу, что человек живёт мечтой и родится он для творчества. (Ф. Гладков, Мятежная юность) — 'Oh, Fyodor, Fyodor. A man lives on dreams and is born to create. Get that well into your head and keep it there.'

- Ты, Устин, заруби себе на носу: бездельников в колхозе мы терпеть не будем! В три шеи будем гнать всех саботажников! Дармоеды нам в колхозе не нужны. (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'And put this in your pipe and smoke it, Ustin. We won't tolerate slackers in the collective farm! We'll kick all saboteurs out on their necks! We don't need any spongers.'

Я с сожалением и завистью глядел ему вслед до тех пор, пока он не исчез из моих глаз. (Ф. Гладков, Вольница) — I gazed after him with regret and envy until he vanished from view.

Оксана крикнула надрывно: - Она человечиной питается: раньше в своём красном фонаре - девками, а сейчас резалками. Напорется! Не кончится это добром... (Ф. Гладков, Вольница) — 'She feeds on human flesh,' Oksana shouted in a strained voice. 'In her bawdy-house it used to be young girls, now it's us. She'll go too far one of these days! It can't go on like this...'

Хозяин повернулся к Бляхину, который наливал себе водки в стакан, и угрюмо съязвил: - Ты, Кузьма, не бесись. Всё равно тебе Анфису не видать, как своего хвоста. (Ф. Гладков, Вольница) — The master turned to Blyakhin, who was pouring himself out a glass of vodka. 'Stop raving, Kuzma,' he snapped roughly. 'You might as well try to catch your own tail as catch Anfissa.'