(from+the+mind)

Out of sight, out of mind. — ◊ С глаз долой, из сердца вон.

So many men, so many minds. — ◊ Сколько людей, столько мнений.

Then he left, standing on the porch for a moment to verify he still had the Bar K to himself. Of course he did. Yet for a blink or two, there at the end, he’d felt uneasy—almost as though he’d been scented. By some sort of In-World telepathy, mayhap. / There is such; you know it. The touch, it’s called. — Потом вышел из бункера, постоял на крыльце, дабы убедиться, что на ранчо “Полоса К”, кроме него, по-прежнему никого нет. Разумеется, не было. Однако на мгновение-другое ему стало как-то не по себе, он словно почувствовал, что его засекли. Может, с помощью какого-то неведомого ему шестого чувства. / Оно существует, ты это знаешь. Дар, так оно называется. (ТБ 4)

“Dan-dinh—where did you hear that, Jake?” / “Never did. Picked it up from your mind, I think.” Jake added hastily: “I don’t go snooping in there, or anything like that, but sometimes stuff just comes. Most of it isn’t very important, I don’t think, but sometimes there are phrases.” / <…> / “Yes.” That he hadn’t been concentrating on, and he would have felt better had Jake not known of it. But the boy was strong in the touch, and Roland believed him when he said he hadn’t been snooping. At least not on purpose. — Дан-дин… где ты это слышал, Джейк? / – Нигде. Думаю, почерпнул из твоей головы, – тут Джейк торопливо добавил. – Специально я туда не залезал, будь уверен, но иногда что-то мне перепадает. Обычно всякая ерунда, но бывает, и какие-то фразы. / <…> / – Да, – вот на этом он не сосредотачивался, даже предпочел бы, чтобы Джейк об этом не узнал. Но в прикосновениях мальчику, похоже, уже не было равных, и Роланд верил его словам о том, что он не залезает в чужих головах. Во всяком случае, специально. (ТБ 5)

“Not Andy,” Roland repeated. It was just a feeling, but his feelings were his version of the touch. “There’s time to think about it, Pere… and we’ll think, too.” — Не Энди, – повторил Роланд. Он ориентировался на свою интуицию, а интуиция, как известно, сродни прикосновениям. – Еще есть время подумать об этом, отец… и мы тоже подумаем. (ТБ 5)

Now she went to the foot of her bed, knelt, and passed one hand over the earth floor there. Lines appeared in the sour dirt as she did. They formed a square. She pushed her fingers into one of these lines; it gave before her touch. She lifted the hidden panel (hidden in such a way that no one without the touch would ever be able to uncover it), revealing a compartment perhaps a foot square and two feet deep. — Теперь она подошла к изножью кровати, встала на колени и сделала пасс рукой над земляным полом. Под её ладонью в затхлой земле проявились линии, определившиеся в квадрат. Она сунула пальцы вдоль одной из линий, которая разошлась от такого контакта. Приподняла скрытую там дощечку (скрытую таким образом, что никто не смог бы её открыть, не обладая даром прикосновения), под которой оказалось небольшое углубление размером около фута по каждой стороне и двух футов в глубину. (ТБ 4)

“I hate that noise,” Alain said. He sounded morose and sleepy. In fact, he had been troubled by odd dreams and premonitions all night—things which, of the three of them, only he was prey to. Because of the touch, perhaps—with him it had always been strong. — Ненавижу я этот шум, – пробормотал Ален. Но в действительности его тревожили странные сны, которые донимали его всю ночь. Из всех троих снились они только ему. Из-за дара, возможно, только его природа наградила шестым чувством. (ТБ 4)

Aye,” she said, “pie for the bumbler, too, as I’m sure he’s Arthur Eld in disguise and will reward me with jewels and gold and the healing touch.” — Ага, ушастик-путаник тоже получит пирог. Я уверена, что на самом деле он – Артур Эльдский, который, вернув себе человеческий облик, вознаградит меня драгоценными камнями, золотом и даром врачевания. (ТБ 5)

Cuthbert patted Roland’s face with no result. Alain pushed him aside, knelt, and took the gunslinger’s hands. He had never used the touch this way, but had been told it was possible—that one could reach another’s mind, in at least some cases. / Roland! Roland, wake up! Please! We need you! / At first there was nothing. Then Roland stirred, muttered, and pulled his hands out of Alain’s. — Катберт похлопал Роланда по щеке. Безрезультатно. Ален оттолкнул его, опустился на колени, взял руки стрелка в свои. Он никогда не использовал свой дар для того, чтобы помочь человеку прийти в себя, но ему говорили, что такое возможно: в некоторых случаях дар позволяет проникнуть в разум другого. / Роланд! Роланд, проснись! Пожалуйста! Ты нам нужен! / Поначалу ответная реакция напрочь отсутствовала. Потом Роланд шевельнулся, что-то пробормотал, выдернул руки из пальцев Алена. (ТБ 4)

Time out of mind strength and courage have been the theme of bards... (W. Thackeray, ‘Vanity Fair’, ch. XXX) — Сила и мужество с незапамятных времен были излюбленной темой бардов...

They're an old family, sir, lived 'ere time out o' mind. (R. Aldington, ‘Roads to Glory’, ‘The Lads of the Village’) — Это старая семья, сэр, которая живет здесь испокон веков.

Gwendolen: "...Cecily, you have lifted a load from my mind. I was growing almost anxious." (O. Wilde, ‘The importance of Being Earnest’, act II) — Гвендолен: "...Сесили, вы сняли тяжесть с моей души. Я уже начала тревожиться."

Scobie moved away towards the bar: once again a load was lifted from his mind. The evening was not spoilt... (Gr. Greene, ‘The Heart of the Matter’, book I, part I, ch. I) — Скоби отошел от них и направился в бар, у него отлегло от сердца. Вечер не будет испорчен...

A few minutes later they were gone. Paul could scarcely believe it. A load seemed to be lifted from his mind. (A. J. Cronin, ‘Beyond This Place’, part II, ch. XIX) — Через несколько минут они уехали. Поль не мог в это поверить. У него словно гора с плеч свалилась.

Hamlet: "...My father, - methinks. I see my father..." Horatio: "O! where, my lord?" Hamlet: "In my minds' eye, Horatio. " (W. Shakespeare, ‘Hamlet’, act I, sc. 2) — Гамлет: "...Отец!.. Мне кажется, его я вижу." Горацио: "Где, принц?" Гамлет: "В очах моей души, Горацио. " (перевод М. Лозинского)

He saw in his mind's eye a handsome building, fitted with an immense plateglass window. (Th. Dreiser, ‘The financier’, ch. XII) — Мысленному взору Фрэнка уже рисовалось красивое здание с огромным зеркальным окном...

It has interested me to watch the way in which a part grows in the actor's hands from the first lifeless reading of the typescript to something like the character that I have seen in my mind's eye. (W. S. Maugham, ‘The Summing Up’, ch. 30) — Мне интересно бывало следить, как постепенно волею актера создается роль - от первого прочтения текста, напечатанного на машинке, до чего-то похожего на образ, который я себе представлял.

I had expected a severe reprimand for "falling from grace"... the mildness of his voice made my eyes smart. (A. J. Cronin, ‘The Green Years’, book III, ch. 5) — я ожидал сурового выговора за то, что "отступился от Бога"... а каноник заговорил со мной так мягко, что у меня на глаза навернулись слезы.

...he had assisted in extricating from the consequences of their folly several young girls of good family who had fallen from grace and could not otherwise be rescued. (Th. Dreiser, ‘An American Tragedy’, book II, ch. XXXVII) —... он помог нескольким девушкам из хороших семейств, согрешившим и не имевшим иного выхода избавиться от последствий их легкомыслия.

I have been carefully taught by several professors that to read a book less than fifty years old is an unworthy and degrading action, and consequently I have never done it... Somehow or other I fell from grace; there came into my hands a copy of Barrie's ‘Sentimental Tommy’, and for the first time is dawned upon my young mind that works of genius might be appearing now. (U. Sinclair, ‘Money Writes!’, ch. IX) — Мои учителя старательно внушали мне, что читать книги, вышедшие за последние пятьдесят лет, - дело недостойное и обедняющее духовный мир, и потому я не читаю их... Но однажды совершилось мое грехопадение: ко мне в руки попал томик "Сентиментального Томми" Берри и я вдруг понял, что гениальные произведения пишутся и в наши дни.

His one fall from grace - the so-called Fremingham lecture was tolerated by some and condoned by others... (J. O'Hara, ‘Elizabeth Appleton’, ch. X) — Джон Апплтон оступился единственный раз, когда прочел критическую лекцию о Фремингаме. Одни отнеслись к этой лекции терпимо, а другие от души простили ему ее...