(bloch)

Votre petit inspecteur, qui a l'air si mignon, me tient à l'œil et l'envie le démange depuis deux jours de me mettre à l'ombre. (G. Simenon, Mon ami Maigret.) — Ваш элегантный инспектор не спускает с меня глаз: вот уже два дня у него руки чешутся засадить меня за решетку.

Le drôle s'est laissé prendre la main dans le sac... Du reste, ce n'est pas la première fois qu'on le met à l'ombre. Son Altesse a déjà fait trois ans de maison centrale quelque part... et tenez! Je crois même que c'est à Tarascon. (A. Daudet, Tartarin de Tarascon.) — Плут попался с поличным... Впрочем, его сажают не в первый раз... Его Высочество уже отсидели где-то три года в каторжной тюрьме... И, постойте, чуть ли даже не в Тарасконе.

Voltaire savait bien que La Beaumelle était embastillé. Il avait même essayé de contribuer de son mieux à cette incarcération. Mme Denis avait couru les antichambres de ministres pour les supplier à mettre La Beaumelle à l'ombre. (J. Orieux, Voltaire ou la royauté de l'esprit.) — Вольтер прекрасно знал, что Ла Бомеля посадили в Бастилию. Он сам немало постарался, чтобы добиться его заключения. Мадам Дени обивала пороги министров, умоляя упрятать Ла Бомеля в тюрьму.

Alfred. -... on n'a laissé le maréchal Pétain entrer à Limoges qu'après avoir fourré quinze cents citoyens de cette ville à l'ombre. (J.-R. Bloch, Une Perquisition à Paris en 1940.) — Альфред. -... въезд маршала Петэна в Лимож состоялся лишь после того как полторы тысячи граждан этого города были посажены за решетку.

Les temps sont bien changés. Autrefois, on disait à un brave: - Voilà cent écus, tue-moi Monsieur un tel, - et l'on soupait tranquillement après avoir mis un homme à l'ombre pour un oui pour un non. (H. de Balzac, Le Père Goriot.) — Настали другие времена. Прежде, бывало, скажут какому-нибудь удальцу: - Вот тебе сто экю, убей господина такого-то, - и преспокойно идут ужинать, отправив человека к праотцам ни за что ни про что.

Aujourd'hui je vais posséder dans la Quatrième Rue de la Sixième Avenue, un lieu-dit à moi où je choisirai de poursuivre avec la ténacité que la maturité vous confère, un rêve de jeunesse que j'avais mis à l'ombre. (B. et F. Groult, Il était deux fois.) — Сегодня я буду владеть на 4-й улице 6-й авеню своим уголком, где я по своему желанию смогу с упорством, свойственным зрелости, заняться своей девичьей мечтой, которую я глубоко упрятала.

Gégène. Les Américains, ils ne sont pas plus manchots que nous! Ils vont, bien sûr, pas laisser les Italboches s'installer en Tunisie sous leur nez! (J.-R. Bloch, Toulon.) — Жежен. Дело в том, что американцы не такие уж дураки! Они не дадут италбошам закрепиться у себя под носом в Тунисе!

Von Gruner. - La guerre est perdue. Mais la paix ne l'est pas. Nous tenons l'Europe et encore un morceau d'Afrique. Avec ces gages en poche, on peut causer. Pour nos méthodes, elles sont détestables, mais trop tard! On ne change pas de chevaux au milieu du gué. (J.-R. Bloch, Toulon.) — Фон Грунер. - Война проиграна. Но еще не проигран мир. В наших руках Европа, да еще и кусок Африки. Имея такой залог, можно поторговаться. Наши методы, конечно, малопривлекательны, но теперь говорить об этом слишком поздно! Посреди брода лошадей не меняют.

... Comme les deux mercantis ne parlent pas l'allemand, le marché se conclut en style petit nègre. (J.-R. Bloch, Toulon.) —... Поскольку ни один из спекулянтов не говорит по-немецки, то о сделке договариваются на невообразимом жаргоне.

Deux réponses au problème de la destinée, la chrétienne et l'islamique, ont usé de cette esquive et de l'hypothèque prise sur la vie future. (J.-R. Bloch, Destin du siècle.) — Два решения проблемы судьбы - христианское и исламское - воспользовались этой недомолвкой и бросили на чашу весов загробную жизнь.

Von Zass. -... Nous nous chargeons de la partie terrestre et aérienne de l'opération. Mais notre Flotte a du travail ailleurs; et pour la Flotte de nos valeureux alliés fascistes (avec un aigre sourire), vous savez aussi bien que moi ce qu'en vaut l'aune! (J.-R. Bloch, Toulon.) — Фон Цасс. -... Мы берем на себя наземную и воздушную часть операции. Но наш флот будет занят в другом месте, а что касается флота наших доблестных итальянских союзников (с едкой усмешкой), вы сами знаете, чего он стоит!

Giboyer. - Le discours de Maréchal! Un ramas de sophismes et de vieilles déclamations! Maximilien. - Qu'en sais-tu? Giboyer. - Parbleu! C'est moi qui l'ai fait! Maximilien. - Toi? Giboyer (après une hésitation). - Eh bien, oui, moi! Par conséquent, tu vois ce qu'en vaut l'aune. (E. Augier, Le Fils de Giboyer.) — Жибуайе. - Речь Марешаля! Набор софизмов и пустых фраз. Максимилиан. - Почем ты знаешь? Жибуайе. - Черт побери! Ведь это я ее написал! Максимилиан. - Ты? Жибуайе ( с некоторым колебанием). - Ну да, я! Теперь ты видишь, что ему грош цена.

Fromanoir: -... En cas d'une tentative d'envahissement ou de prise d'abordage par l'ennemi, résister jusqu'au dernier homme et se faire sauter avec l'assaillant plutôt que d'amener le pavillon... (J.-R. Bloch, Toulon.) — Фромануар: -... В случае попытки неприятеля взять корабль или перейти на абордаж, держаться до последнего, скорее потопить корабль вместе с нападающими, но не спускать флаг.

Il disait qu'il se ferait sauter quand il n'aurait plus rien. (A. de Musset, (GL).) — Он говорил, что покончит с собой, когда у него уже ничего не будет.

- Je connais des tas de garçons qui se fichent complètement de ce que fait leur sœur, avec qui elle sort, et par qui elle se fait sauter. (J.-L. Curtis, Un jeune couple.) — - Я знаю многих ребят, которым до лампочки, с кем бывает и с кем спит их сестра.

- Elle est venue boire une bière ici, l'autre jour, toute seule. Même que je lui ai dit que cela ne se faisait pas, en Angleterre, qu'on allait la prendre pour une rien du tout si elle allait dans les pubs sans être accompagnée. Elle m'a dit qu'elle s'en fichait comme d'une cerise. (R. Fallet, Comment fais-tu l'amour, Cerise?) — - Она зашла сюда на днях выпить пива совершенно одна. Даже когда я ей заметила, что в Англии так не принято, что ее могут принять черт знает за кого, раз она заходит в забегаловку одна, то она в ответ мне сказала, что ей на это решительно наплевать.

... leur hôte se fichait comme d'une guigne de la cuisine. Il était de ces célibataires qui se laissent mener par le bout du nez une fois qu'ils ont leurs habitudes avec une vieille gouvernante. Henri, qui finissait par connaître les us et coutumes de la maison, demeurait sur sa faim... (P. Daix, Les Embarras de Paris.) —... но для их хозяина кухня была дело десятое. Он был из числа тех холостяков, которые, привыкнув к своей старой экономке, дают себя водить за нос. Анри скоро раскусил все порядки в доме и ходил голодным...

- Mais dis-moi, reprit Bloch en me parlant tout bas, quelle fortune peut avoir Saint-Loup? Tu comprends bien que, si je te demande cela, en soi je m'en fiche comme de l'an quarante, mais c'est au point de vue balzacien, tu comprends. (M. Proust, Le côté de Guermantes.) — - Скажи, какое состояние у Сен-Лу? - шепотом заговорил со мной Блок. - Ты конечно понимаешь, что мне на его состояние плевать с высокого дерева, но это я, понимаешь, с бальзаковской точки зрения.

Mais il n'est pas, je crois, de poste de direction que tout homme d'esprit un peu clair, s'il travaille d'arrache-pied, ne puisse se mettre en mesure de remplir convenablement. (M. Bloch, L'Étrange défaite.) — Я думаю, что нет такого руководящего поста, который не мог бы с честью занимать любой человек с более или менее трезвым умом, если будет работать день и ночь.

Charles, à bout d'idées, bientôt eut recours à l'éternel Lheureux, qui jura de calmer les choses, si Monsieur lui signait deux billets, dont l'un de sept cents francs, payable dans trois mois. Pour se mettre en mesure, il écrivit à sa mère une lettre pathétique. Au lieu d'envoyer sa réponse elle vint elle-même. (G. Flaubert, Madame Bovary.) — Не зная, что делать, Шарль вскоре обратился к тому же Лерё. Тот дал слово, что все уладит, если только господин доктор подпишет ему два векселя, в том числе один на семьсот франков сроком на три месяца. Чтобы как-то выйти из положения, Шарль написал матери отчаянное письмо. Вместо ответа она приехала сама.

Gégène. Les Américains, ils ne sont pas plus manchots que nous! Ils vont, bien sûr, pas laisser les Italboches s'installer en Tunisie sous leur nez! (J.-R. Bloch, Toulon.) — Жежен. Дело в том, что американцы не такие уж дураки! Они не дадут италбошам закрепиться у себя под носом в Тунисе!

Loulou. -... Mais nous les laisserions non seulement se mettre ensemble, mais se remarier sous notre nez? Ah! par exemple, on va voir! (H. Bataille, La Femme nue.) — Лулу. - Неужели мы допустим, чтобы они остались вместе, да еще поженились на наших глазах? Ну нет, это мы еще посмотрим!..

Von Zass.... Je me suis permis de solliciter votre visite pour vous donner communication, sous le sceau du secret le plus absolu, de certains renseignements propres à vous intéresser. (J.-R. Bloch, Toulon.) — Фон Цасс. -... Я позволил себе добиваться вашего прихода, чтобы вам сообщить под большим секретом некоторые сведения, могущие интересовать вас.

Jojo. -... Je vais chez la grande Amélie, qui est sûre comme la prunelle de l'œil... Elle avait un client, elle peut pas recevoir mon troufion... (J.-R. Bloch, Touton.) — Жожо. -... Иду к длинной Амели, на нее можно рассчитывать как на самого себя... У нее как раз клиент, она не может принять моего парня...

On a répété, sur tous les tons, que cette guerre avait, beaucoup moins que la précédente, fait appel aux sentiments profonds de la nation. (M. Bloch, L'Étrange défaite.) — Твердили на все лады, что эта война затронула глубокие чувства нации в значительно меньшей степени, чем предыдущая.

Von Gruner. - Heureusement il reste von Arnim. Un dur celui-là. Et de la vieille armée. Il ne se rendra jamais. Je le connais. Et l'Afrika Korps, le dixième corps blindé, tiendront jusqu'à la dernière cartouche! (J.-R. Bloch, Toulon.) — Фон Грунер. - К счастью, еще держится фон Арним. Этот твердый. Еще из старой армии. Он никогда не сдастся. Я знаю его. Да и Африканский корпус и десятый танковый будут держаться до последнего!

Nos grands bourgeois se plaignent volontiers du corps enseignant. Au temps où, plus qu'aujourd'hui, ils tenaient les cordons de la bourse, ils trouvaient naturel de donner... aux professeurs de leurs fils, moins qu'à leurs domestiques. (M. Bloch, L'Étrange défaite.) — Наши богатые буржуа любят жаловаться на учительство. А между тем, в эпоху, когда они свободнее, чем теперь, располагали деньгами, они считали вполне естественным платить... воспитателям своих сыновей меньше, чем слугам.

- Tue-moi, qu'il dit. Oh! sacrée tête de navet! (J. Giono, Un de Baumugnes.) — - Ну, убей меня, - сказал он. - Ох, проклятый остолоп.

Il ne faudrait tout de même pas nous prendre pour les poires, hé, tête de nœud. (B. Cendrars, La Main coupée.) — Все-таки не следовало бы принимать нас за простаков, эх, дурья ты башка.

Marcel. Tu ne comprends pas, eh, tête de lard?.. Tu ne vois pas que les Fritz, ils sont la fausseté et la perfidie même?.. (J.-R. Bloch. Une Perquisition à Paris en 1940.) — Марсель. - А ты не понимаешь, глупая башка? Ты что, не видишь, что фрицы - это воплощение лжи и вероломства.

Si j'accepte tout cela, je me fais son complice. Oh! Je ne dis pas qu'il me faudra l'aider à tourner la loi. (M. Bloch, Un homme estimable.) — Если я соглашусь со всем этим, я стану его сообщником. Это, конечно, не значит, что мне придется помогать ему обойти закон.

Julot (il montre le calendrier). Ah! On peut pas dire qu'ils ont dormi pendant ces deux semaines. Ça rentrait, toute la sainte journée, à la Maritime... (J.-R. Bloch, Toulon.) — Жюло ( показывая на календарь). Эх! Не скажешь, что они спали эти две недели! Наших тащили в морскую тюрьму весь день напролет!..

Mais il n'est pas, je crois, de poste de direction que tout homme d'esprit un peu clair, s'il travaille d'arrache-pied, ne puisse se mettre en mesure de remplir convenablement. (M. Bloch, L'Étrange défaite.) — Я думаю, что нет такого руководящего поста, который не мог бы с честью занимать любой человек с более или менее трезвым умом, если будет работать день и ночь.

Jojo. - Donne-m'en. Gégène. - Toi? Et qu'est-ce que t'en feras? Jojo. - T'occupe pas, plein de soupe! C'est mon affaire. (J.-R. Bloch, Toulon.) — Жожо. - Дай-ка мне! Жежен. - Тебе? Зачем еще? Жожо. - Да не вмешивайся, ты, студень! Это уж мое дело.