(полностью)

- se gourer jusqu'au trognon

общ. вы можете на меня полностью рассчитывать, я полностью предан вам

тех. полностью ионизированная плазма, полностью ионизованная плазма

радио. полностью ионизированная плазма, полностью ионизованная плазма

радио. полностью ионизированная плазма, полностью ионизованная плазма

юр. отзывать иск частично или полностью, отзывать исковое заявление полностью или в части

общ. полностью, совершенно, целиком, абсолютный,полный, совершенно,полностью, именно так, да, совсем

общ. полностью

1) общ. досконально, (ðàâè. la caisse, les gamelles, les manettes, les casseroles) абсолютно, (ðàâè. la caisse, les gamelles, les manettes, les casseroles) всемерно, (ðàâè. la caisse, les gamelles, les manettes, les casseroles) до конца, (ðàâè. la caisse, les gamelles, les manettes, les casseroles) на полную мощность, (ðàâè. la caisse, les gamelles, les manettes, les casseroles) очень быстро, (ðàâè. la caisse, les gamelles, les manettes, les casseroles) углублённо, глубоко (L'éleveur s'est plongé à fond dans cette technique.), тщательно (Pour nettoyer à fond le mobilier en tissu, utilisez un pulvérisateur de jardin à main.), (ðàâè. la caisse, les gamelles, les manettes, les casseroles) во весь опор, (ðàâè. la caisse, les gamelles, les manettes, les casseroles) основательно

2) тех. полностью продублённый

общ. (ðàâè. la caisse, les gamelles, les manettes, les casseroles) что есть мочи

общ. полностью механизированный, полностью моторизованный

  Будучи там

   1979 - США (130 мин)

     Произв. UА (Эндрекс Браунзбёрг)

     Реж. ХЭЛ ЭШБИ

     Сцен. Ежи Косински по его одноименному роману

     Опер. Калеб Дэйшенел (Metrocolor)

     Муз. Джон Мэндел

     В ролях Питер Селлерз (Шанс), Ширли Маклейн (Ив Рэнд), Мелвин Даглас (Бенджамин Рэнд), Джек Уорден (президент «Бобби»), Ричард Дисёрт (доктор Роберт Элленби), Ричард Бейсхарт (Владимир Скранинов), Рут Эттэуэй (Луиза).

   Умственно отсталый мужчина с детства полностью посвятил себя работам в саду и ни разу в жизни не покидал дом своего опекуна. Его единственный источник информации о внешнем мире - постоянно включенный телевизор. После смерти опекуна он вынужден выйти из дома и впервые в жизни оказывается один и без денег на улицах Вашингтона. Случай приводит его в семью, близкую к президенту. Поражая всех новых знакомых своей лучезарной простотой и непроницаемой тайной происхождения, он вскоре становится 1-м советником президента США. И это лишь начало его необыкновенного восхождения.

   ► Роман Ежи Косински (1971) - аллегория в форме вольтеровской притчи, подогнанной под реалии нашего века. Века, когда самые высокие слои общества, достигнув высшей степени технического совершенства и нравственного упадка, уже не знают, каким богам молиться в политике и уж тем более - в философии. Этот кризис совести и доверия приводит к тому, что люди не видят различий между глубокой мудростью и умственной отсталостью; почитают как гуру человека, даже не обученного грамоте; приписывают чудо всеведения несчастному, почти полностью оторванному от действительности. Работая над экранизацией своей притчи, Косински улучшил ее, обогатив деталями, диалогами, изобретательными и поразительными находками. Чтобы воплотить эту историю на экране и сделать ее убедительной, оставалось только найти идеального актера, который вдохнул бы жизнь в абстрактную идею сценариста. Таким актером стал Питер Селлерз. Это самая сложная роль за всю его актерскую карьеру, и его работу можно со всей справедливостью назвать гениальной. То насмешливо-лукавый, то пронзительный; то узнаваемый, то далекий, Селлерз актерскими средствами находит точное - и невероятное - равновесие между аллегоричностью героя и конкретным, очень мощным эмоциональным зарядом. К этому Селлерз добавляет тайну собственной личности, застенчивость, сдержанность, придающие фильму драгоценный привкус неуверенности и двусмысленности, без которого даже самая проницательная притча была бы лишь отлаженной механической конструкцией.

  Элмер Гэнтри

   1960 - США (145 мин)

     Произв. UA (Бернард Смит)

     Реж. РИЧАРД БРУКС

     Сцен. Ричард Брукс по одноименному роману Синклера Льюиса

     Опер. Джон Олтон (Eastmancolor)

     Муз. Андре Превен

     В ролях Бёрт Ланкастер (Элмер Гэнтри), Джин Симмонз (сестра Шэрон Фэлконер), Артур Кеннеди (Джим Леффертс), Ширли Джоунз (Лулу Бейнз), Дин Джэггер (Уильям Л. Морган), Патти Пейдж (сестра Рэйчел Фаулер), Эдвард Эндрюз (Джордж Бэббитт), Джон Макинтайр (преподобный Филлипс), Xью Марлоу (преподобный Гаррисон), Рекс Ингрэм (проповедник), Кейси Эдамз (глухой), Джон Куолен (Сэм), Джин Уайлз (проститутка).

   30-е гг., американская глубинка. Элмер Гэнтри работает коммивояжером. Его ловко подвешенный язык, апломб, обаяние и кипучесть завораживают собеседников, даже когда он злоупотребляет своими достоинствами. Попав на проповедь молодой евангелистки сестры Шэрон Фэлконер, он чувствует к ней влечение, имеющее мало отношения к религии. Он едет за ней в турне, привлекает ее внимание и нанимается для участия в «шоу». Он рассказывает публике, как он, жалкий неудачник и мелкий торговец, услышал глас Божий. Его сила убеждения приводит к неожиданным результатам: однажды треть аудитории в 1500 человек изъявляет готовность обратиться в веру немедленно. Элмер выступает против пьянства, теории Дарвина и т. д. Он убеждает Шэрон принять приглашение предпринимателя Джорджа Бэббитта, который предлагает ей приехать с проповедями в город Зенит. Прежде она полагала, что евангелистские методы действуют только в деревнях. Несмотря на попытки некоторых прихожан сорвать вечер, Шэрон добивается триумфального успеха. На ее проповеди все встают на колени.

   Журналист Джим Леффертс, следивший за турне Шэрон, публикует в местной прессе статью о подобных проповедниках, отнюдь не стесняясь в выражениях. Гэнтри добивается права на ответный удар в виде ежедневной радиопередачи, спонсируемой… Бэббиттом. Он безуспешно пытается добиться более интимной связи с Шэрон. Но она то увлечена им и готова уступить, то отвергает его со словами: «Бог послал вас ко мне, чтобы быть мне слугой, а не любовником». Проповеди Гэнтри пользуются все большим успехом. Он призывает обитателей Зенита очистить город от подпольных баров, публичных домов, торговцев наркотиками и возглавляет рейд против проституток, среди которых узнает Лулу Бэйнз, некогда соблазненную им в Канзасе. Ради нее он договаривается, что девушек не посадят в тюрьму; а просто выгонят из города. Лулу звонит поблагодарить его, и он заходит ее проведать. Он дает ей денег взаймы: в это время срочно вызванный ею фотограф снимает их встречу. Фотографии затем публикуются в прессе.

   На следующем собрании, организованном Шэрон, крикуны оскорбляют проповедников и громят помещение. Лулу, по-прежнему влюбленная в Гэнтри, дает Леффертсу интервью и рассказывает, как все было на самом деле. Толпа снова устремляется к Шэрон. Та прилюдно исцеляет глухого ассистента. Случайно вспыхнувший пожар охватывает помещение, где проходит собрание. В поднявшейся панике Шэрон смертельно ранена. На следующий день ее товарищ Морган просит Гэнтри заменить ее и продолжить ее дело. Но Элмер уходит и назначает Леффертсу свидание в аду.

   ► Между 1955 и 1965 гг. некоторые считали Ричарда Брукса равным Энтони Мэнну, Олдричу, Николасу Рею или Фуллеру - он принадлежит их поколению. Это было грубым заблуждением, поскольку совершенно очевидно: он не обладает ни классической универсальностью 1-го, ни революционной энергией 2-го, ни оголенной чувствительностью и барочной горячностью последних 2-х. В нем, бывшем журналисте и сценаристе, больше убежденности и искренности, нежели материала; больше ловкости, нежели таланта. Лучшее в его неровном и зигзагообразном творчестве связано с определенным социологическим образом Америки; и экранизация романа Синклера Льюиса становится в его карьере самым плодотворным союзом амбиций и способностей. Скрытое или экзальтированное пуританство Америки, нетерпимое и фанатичное искажение религиозного чувства тонко отражены в этой картине через специфическое и четко обозначенное явление (растущее влияние проповедников и «зрелищной религии» на американские толпы), а также в образе персонажей, наделенных некоторой романтической содержательностью, которую автор стремится скорее исследовать и понять, нежели осудить. Он даже неоднократно показывает, что святоши, клеймящие или подбодряющие евангелистов, еще хуже самих евангелистов. Сочетая цинизм, лицемерие, склонность к демагогии, проделки безудержного искателя наслаждений с искренностью и порой обезоруживающей невинностью, персонаж, созданный Синклером Льюисом и более понятный Бруксу, нежели персонажи Достоевского или Конрада (см. его экранизации Братьев Карамазовых, The Brothers Karamazov, 1958 и Лорда Джима, Lord Jim, 1965), обладает двусмысленностью, которая оживляет фильм, придает ему блеск и в то же время приглашает к раздумьям. Надо также отметить, что это одна из лучших ролей Бёрта Ланкастера. На сей раз у Брукса приземленная выразительность в описании на редкость хорошо уживается со стремлением к критическому анализу, благодаря чему удается избежать наивной нравоучительности, к которой временами бывает склонен режиссер.

   Пуританство и двусмысленность интересуют Брукса именно потому, что его творчество само не лишено этих качеств, что доказывает В поисках мистера Гудбара, Looking for Mr. Goodbar, 1977 - наряду с этой картиной лучший фильм режиссера. Там пуританский взгляд на современную Америку, кажется, полностью погреб под своим мрачным пессимизмом былой либеральный идеализм. Впрочем, творчество Брукса может приберечь несколько сюрпризов для тех, кто решит присмотреться к нему повнимательнее. Знаменитый фильм Школьные джунгли, Blackboard Jungle, 1955 сегодня кажется полностью устаревшим и почти смешным, но есть основания полагать, что такое зрелищное развлечение, как Доллары, Dollars, 1971, или такой ностальгический и сильный вестерн, как Стиснув зубы, Bite the Bullet, 1975, гораздо лучше выдержат испытание временем.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Брукс мало вдохновлял авторов литературных трудов о кинематографе: ему посвящен роскошный альбом, составленный Патриком Брионом (Patrick Brion, Сhenе, 1986), где, в частности, собраны интервью, данные режиссером по поводу всех его фильмов.

  Девушка на красных бархатных качелях

   1955 - США (109 мин)

     Произв. Fox (Чарлз Брэкетт)

     Реж. РИЧАРД ФЛАЙШЕР

     Сцен. Уолтер Рейш, Чарлз Брэкетт

     Опер. Милтон Краснер (De Luxe, Cinemascope)

     Муз. Гуго Фридхофер, Ли Харлайн

     В ролях Рей Милленд (Стэнфорд Уайт), Джоан Коллинз (Эвелин Несбит Toy), Фарли Грэйнджер (Гарри Toy), Лютер Адлер (Дельфин Дельма), Корнелия Отис Скиннер (миссис Toy), Гленда Фаррелл (миссис Несбит), Фрэнсес Фуллер (миссис Уайт), Филип Рид (Роберт Коллиер), Гейл Роббинз (Гвен Арден), Джеймс Лорример (Маккалеб), Джон Хойт (Уильям Трэверз Джером).

   Эвелин Несбит была никому не известной молодой танцовщицей, пока в 1906 г. ее не познакомили со знаменитым нью-йоркским архитектором Стэнфордом Уайтом. Эвелин, которой всего 16 лет, чувствует, что ее тянет к Уайту далее несмотря на то, что он женат. Их взаимная любовь вызывает маниакальную ревность у праздного богача Гарри Тоу. Toy задыхается от ярости, когда Стэнфорду Уайту, а не ему, отдают последний свободный столик в дорогом ресторане. Уайт решает отправить Эвелин в пансион для юных девиц, но та чахнет от скуки. Она принимает приглашение Гарри Toy и отправляется с ним в вояж по Европе. По возвращении, поверив в любовь Тоу, она выходит за него замуж. Toу оказывается импотентом; он думает, что Эвелин изменяет ему со Стэнфордом Уайтом. В театре на мюзикле Toу убивает Уайта 3 выстрелами из револьвера. Эвелин делает все, чтобы спасти мужа от тюрьмы и смертной казни; она берет вину на себя, чем вызывает всеобщее презрение; даже семья мужа отрекается от нее. Toy признают невиновным и запирают в психиатрической лечебнице; чуть позже, выйдя на свободу, он добивается развода. Чтобы не обнищать, Эвелин выступает в мюзик-холле с номером «Девушка на красных бархатных качелях», где воссоздает историю ее любви с Уайтом (***).

   ► За исключением дебютного фильма Флайшера Дитя развода, Child of Divorce - восхитительного и малоизвестного эпиграфа ко всему его творчеству, - в этой картине режиссер впервые полностью выходит за рамки традиционного голливудского жанра. Кроме того, Девушка на красных бархатных качелях - первый из его этюдов на криминальные темы, основанных на реальных происшествиях из газетной хроники (см. Принуждение, Compulsion, 1959; Бостонский душитель, The Boston Strangler, 1968; Риллингтон-плейс, 10, 10 Rillington Plасe), которые с течением лет составят отдельный специфический жанр внутри его творчества. Оригинальность этого этюда заключается в том, что действие происходит в начале века и реконструкция эпохи играет в нем еще более важную роль, нежели в других этюдах. По мнению Флайшера, все 4 рассмотренных случая - типичные порождения гибнущего общества, в запущенной стадии разложения и загнивания, - эти темы накладывают отпечаток на значительную часть фильмов режиссера, включая и те, что целиком и полностью порождены его воображением. В данном случае лицемерие, пуританство, социальное неравенство обуславливают все аспекты рассмотренной драмы, от далеких предпосылок до юридических последствий (напр., освобождение виновного). Стиль Флайшера характерен тем, что, чем более он продуман и тщателен - хочется даже сказать дотошен, - тем более он блистателен. Декорации, костюмы, стиль актерской игры, воссоздание атмосферы рождены в долгих размышлениях, в стремлении докопаться до сути, которое, в тот момент, когда драма предстает перед нами, придает ей силу и эффективность. Эти сила и эффективность прорываются, в частности, при помощи широкоэкранного формата, которым Флайшер пользуется на этой картине в 3-й раз; режиссер был его пылким энтузиастом и одним из первопроходцев, наряду с Преминджером и Энтони Мэнном. В центре этой истории, достаточно смелой по тем временам - восхитительный портрет женщины, которую молодая английская актриса Джоан Коллинз наделяет всем блеском своей красоты и таланта. Не зря ее очень высоко ценили крупные режиссеры в 50-е гг. - она только что закончила сниматься у Фрегонезе (Ночи Декамерона, Decameron Nights, 1953) и у Хоукса (Земля фараонов, Land of the Pharaohs), а в ближайшем будущем ее уже поджидали Книг (Бравадос, The Bravados, 1958), Маккэри (К флагу, ребята, Rally 'Round the Flag, Boys!), Уолш (Эсфирь и царь, Esther and the King, 1960).

   ***

   --- Резюме цитируется по книге Стефана Бургуэна «Ричард Флайшер» (Stephane Bourgoin. Richard Fleischer, Edilig, 1986), - Прим. автора.

 Мужики, что за мерзавцы…

   1932 – Италия (73 мин)

     Произв. Cines (Эмилио Чекки)

     Реж. МАРИО КАМЕРИНИ

     Сцен. Альдо Де Бенедетти, Марио Камерини, Марио Сольдати

     Опер. Массимо Терцано и Доменико Скала

     Муз. Чезаре А. Биксио

     В ролях Лиа Франка (Мариучча), Витторио Де Сика (Бруно), Чезаре Дзоппетти (Тадино), Альдо Москино (граф Пьяцци), Пиа Лотти (Джина), Анна Д'Адриа (Летиция).

   Милан. Молодой шофер Бруно знакомится с Мариуччей, продавщицей из парфюмерного магазина, дочерью таксиста. Он отвозит ее за город на хозяйской машине, притворяясь, будто автомобиль – его. Весьма некстати он наталкивается на семейство хозяина и должен немедленно отвезти их обратно в город. Девушка ждет его в таверне. На обратной дороге Бруно несется на полной скорости и попадает в небольшую аварию. У Мариуччи нет денег; она вынуждена заночевать в таверне, а на рассвете возвращается в город благодаря доброте молодого сына хозяйки. Бруно потерял работу; он приходит в магазин, где работает Мариучча, чтобы попросить у нее прощения. Она дуется на Бруно. Бруно ищет работу по объявлениям. Новый хозяин, как назло, приглашает Мариуччу покататься в его машине. Она делает вид, будто флиртует с ним, – нарочно, чтобы позлить Бруно, который в ярости требует расчет. Он вновь находит Мариуччу на ярмарке в Милане, где она стоит у парфюмерного стенда. Втайне от Бруно она рекомендует его некоему промышленнику и помогает получить работу торгового агента. В знак благодарности она вынуждена пойти с промышленником в парк аттракционов. И снова судьба играет злую шутку: Бруно появляется там с другой девушкой, работающей на той же ярмарке. Мариучча плачет от ревности. Влюбленные помирятся в такси отца девушки. Их свадьба не за горами.

   ►  На уровне формы фильм, очевидно, является переходным звеном между Рельсами, Rotaie, 1929, и Господином Максом, Il signor Мах*, не менее знаменитыми фильмами Камерини, основанными, как и этот, на приключениях влюбленной пары. Рельсы, несмотря на последующее озвучивание, полностью подчиняются эстетике немого кинематографа. Лиричность и текучесть повествования обеспечивают абсолютную победу изображения над сюжетной конструкцией. В Господине Максе сюжетные повороты и диалоги проработаны гораздо лучше и пытаются яснее проявить личности и даже характеры персонажей. Здесь же, в крайне простом сюжете, Камерини плетет легкомысленные узоры из элегантных, чувственных, жеманных отношений между героями и в конечном счете внушает оптимизм. Фильм внимательно относится к поэзии сиюминутности, к эфемерным образам, но при этом старается преподнести зрителю значительные и более-менее откровенные диалоги; по этой причине он располагается на полпути между немым и звуковым кино. Что касается интонации, довольно трудно разобрать, что в подобной картине принадлежит эпохе, а что – автору. Скажем так: фильм обладает всеми отличительными чертами эпохи, отраженными в восприятии чуткого художника, живущего в согласии с этой эпохой. По крайней мере, в фильме можно обнаружить ту нежность, грациозность и легкость, то веселую, то грустную, что характерна для многих картин первых лет звукового периода, снятых европейцами в родных странах или за границей (см. Фейош, Матараццо, К. Рид, венгры, немцы). Это одна из главных интонаций эпохи. И в Италии она, возможно, была распространена больше, нежели в других европейских странах. Тому есть несколько причин. С 1 стороны, почти все первые итальянские звуковые картины основаны на едва набросанных сюжетах, больше подходящих для среднего, чем для полного метража. Как будто режиссеры сомневались, нужно ли полностью доверяться новому средству выразительности, и хотели для начала опробовать его на скромных и осторожных, ни к чему не обязывающих картинах. С другой стороны, в те годы итальянский кинематограф гораздо прохладнее, чем кино других стран (в особенности Франция), относился к направлению «киноспектакля». А киноспектакль, как правило, склонен заглушать легкость и грациозность, которым для полного расцвета необходим воздух, экстерьеры, непосредственность и даже импровизация. Таким образом, мы имеем возможность насладиться кинематографом переходного периода во всем его мимолетном очаровании.

  Крёстный отец

   1972 - США (176 мин)

     Произв. PAR (Алберт С. Радди)

     Реж. ФРЭНСИС ФОРД КОППОЛА

     Сцен. Марио Пьюзо и Фрэнсис Форд Коппола по одноименному роману Марио Пьюзо

     Опер. Гордон Уиллис (Technicolor)

     Муз. Нино Рота

     В ролях Марлон Брандо (дон Вито Корлеоне), Ал Пачино (Майкл Корлеоне), Джеймс Каан (Сонни Корлеоне), Ричард Кастеллано (Клеменца), Роберт Дювалл (Том Хэген), Стерлинг Хейден (Маккласки), Джон Марли (Джек Уолц), Ричард Конте (Барцини), Дайан Китон (Кей Эдамз), Эл Леттьери (Соллоццо), Эйб Вигола (Тессио), Талья Шайэр (Конни Рицци), Джон Казали (Фредо Корлеоне), Ал Мартино (Джонни Фонтэйн), Алекс Рокко (Мо Грин), Джон Мартино (Поли Гатто), Ленни Монтана (Лука Брази), Тони Джорджио (Бруно Татталья), Виктор Рендина (Филип Татталья), Симонетта Стефанелли (Аполлония).

   Август 1945 г. В день свадьбы своей дочери Конни с молодым букмекером Карло Рицци дон Вито Корлеоне, «Крестный отец» одной из 6 мафиозных «семей» Нью-Йорка (слово «мафия» не произносится в фильме ни разу), дает аудиенции и принимает просителей. Среди них - его протеже, певец Джонни Фонтэйн, которому дон Корлеоне когда-то помог. Джонни очень хочет получить роль в фильме, но продюсер Джек Уолц категорически против, поскольку Фонтэйн увел у него любовницу. Дон Корлеоне поручает уладить дело Тому Хэгену, своему юридическому советнику и приемному сыну. Джек Уолц поначалу крайне неуступчив, но затем принимает предложение, когда утром находит в своей кровати окровавленную голову любимой скаковой лошади.

   К дону Корлеоне обращается за помощью наркобарон Соллоццо. Он предлагает сотрудничество, надеясь воспользоваться защитой многочисленных судей и политиков, живущих на содержании у дона Корлеоне. Дон Корлеоне отказывается принимать участие в том, что считает грязным занятием, и его отказ разжигает войну между «семьями». Не доверяя семье Татталья, которая покровительствует Соллоццо, дон Корлеоне отправляет к ним своего самого верного человека Луку Брази, чтобы прояснить их намерения. Соллоццо и его сообщники душат Луку Брази и прибивают его руку к барной стойке. Самого дона Корлеоне расстреливают из автоматов, когда тот покупает фрукты на рынке. Лишь чудом ему удается избежать смерти. Его старший сын Сонни казнит Поли Гатто, предателя, подстроившего покушение, а другой сын Майкл - герой войны, которого дон Корлеоне намеренно держит в стороне от дел в надежде когда-нибудь сделать из него сенатора или губернатора - спасает жизнь отцу, отправившись в больницу и переставив его койку в другую палату незадолго до появления врагов, планирующих добить раненого.

   Узнав, что по приказу Сонни убит сын Таттальи Бруно, Майкл решает собственноручно расправиться с Соллоццо и с его верным сообщником - полицейским Маккласки. Он предлагает обоим примирительную встречу в ресторанчике, чей адрес удается заранее выведать семье Корлеоне. В туалете ресторанчика прячут револьвер; из него Майкл неожиданно расстреливает собеседников. После этого «подвига» Майкл уезжает отсидеться на Сицилию. Там он встречает молодую крестьянку Аполлонию, которая заставляет его забыть о нью-йоркской невесте Кей; Майкл решает жениться на Аполлонии.

   В Нью-Йорке Сонни мчится на выручку своей сестре Конни, в очередной раз избитой мужем, и попадает в засаду. Его расстреливает целый взвод убийц. Майкл на Сицилии узнает, что Сонни убит и позиции его семьи ослабли. Аполлония погибает вместо Майкла в заминированной машине. Оправившись от ран, дон Корлеоне решает не проливать кровь в отместку за гибель сына. Напротив, он просит созвать для примирения глав всех семей. На большом собрании он объявляет, что согласен участвовать в наркоторговле - на своих условиях. На этом же собрании он понимает, что его главный враг - не Филип Татталья, которого он считал таковым, а Барцини, который и дергает за все ниточки.

   Майкл возвращается с Сицилии и принимает власть от отца, предоставляющего ему полную свободу действий. Майкл снова встречается с Кей и женится на ней. Старый дон умирает своей смертью, играя с внуком. Теперь Майкл готов физически расправиться со всеми врагами семьи Корлеоне. Он наблюдает за крещением своего племянника и крестника, сына Конни и Карло, а в это время его люди убивают главных врагов семьи, в том числе - Барцини. Затем Майкл вынуждает Карло признаться в сговоре с Барцини и казнит его. После этой жестокой расправы Майкла, хладнокровно вравшего жене о своей непричастности к убийствам, начинают звать в близком окружении «доном Корлеоне», так же, как звали его отца.

   ► Именно сам масштаб успеха, а не содержание и не точка зрения режиссера на выбранную тему, придает неоднозначность этой экранизации бестселлера Марио Пьюзо. Поскольку сильной стороной фильма оказалась актерская игра, а публика заинтересовалась персонажами и даже привязалась к ним, некоторым захотелось видеть в них гораздо более «положительных» людей, чем они есть на самом деле. В действительности, во взгляде Копполы нет никакого угодничества. Через безупречно классическое повествование, где нет места открытому возмущению, он показывает, как такие фундаментальные ценности Америки, как культ семьи или дух свободного предпринимательства, могут приобрести совершенно иной, глубоко отрицательный смысл, если они развиваются дико и яростно, вне всякого морального контекста. Самые проницательные аналитики фильма, наоборот, разглядели в Крестном отце метафору возможного - или реального - упадка Америки, где старые идеалы разложились и превратились в свою полную противоположность. На примере мафии, общества внутри общества, через описание ее целей, обрядов, методов и внутреннего развития мы хорошо видим, что жажда респектабельности, охватившая, к примеру, дона Корлеоне, является лишь обратной стороной гнусности и жестокости. Отметим, что еще одна фундаментальная ценность Америки - индивидуализм - полностью отсутствует в этом мире, напоминающем ад той дьявольской солидарностью и фатальной скученностью, в которой живут его члены.

   Избегая прямой нравоучительности, сюжет фильма, тем не менее, за 3 часа зрелищно и убедительно анализирует - и подчеркивает - неотвратимый процесс инициации сына отцом. Герой войны, которого все хотели держать в стороне от преступных махинаций и коррупции, постепенно превращается в идеальное воплощение своего отца. Обоих поглощает система, которая сильнее воли вождей. Кроме того, дон Корлеоне, которого прагматические соображения и некоторые уколы совести подталкивали отвергнуть союз с наркобаронами, вынужден подчиниться железному закону, не терпящему подобной щепетильности.

   Марлон Брандо, состаренный гримом, с изменившимся голосом, легендарно исполнил эту роль на грани пародии (которая, кстати, была мастерски спародирована Уго Тоньяцци в одной из сцен Большой жратвы, La grande houlle). С другой стороны, Крестный отец открыл миру Ала Пачино, став для него 2-м значительным фильмом после слабой и перехваленной Паники в Нидл-Парке, Panic in Needle Park, Джерри Шацбёрг, 1971. Другими козырями фильма, помимо актерской игры, являются кропотливая, словно от последователей веризма, отделка декораций и умелая, зрелая драматургия, редко выносящая насилие на экран, но постоянно о нем напоминающая.

   Некоторые критики утверждали, что Крестный отец стал для голливудского кино 70-х гг. тем же, чем были Унесенные ветром, Gone with the Wind для кино 40-х. Применительно к одному лишь 1-му Крестному отцу это сравнение кажется неуместным, поскольку фильм Копполы обладает внутренней драматургической строгостью и точностью, которой полностью лишены Унесенные ветром. 3 года спустя вышел Крестный отец II (200 мин), который не добавил ничего существенного к 1-й части - разве что необыкновенную виртуозность в повествовании, чередующем эпизоды в настоящем времени (деятельность Майкла / Ала Пачино) и эпизоды из прошлого, рассказывающие о восхождении Вито Корлеоне (чью роль на сей раз исполняет Роберт Де Ниро). В 1977 г. американское телевидение представило под названием Сага о Крестном отце, The Godfather Saga версию, собранную из обоих фильмов, перемонтированных в линейной последовательности с добавлением ряда новых сцен. В итоге получился 450-мин сериал, который уже больше оправдывает сравнение с Унесенными ветром (***).

   Впрочем, нет никаких сомнений в том, что Крестный отец послужил одним из главных толчков к буму полицейских сериалов, заполонивших телеканалы всего мира. В рамках творчества Копполы, которому на момент выхода фильма было всего 33 года, 1-я серия Крестного отца представляет собой успех, зрелость формы которого режиссер с тех пор не смог ни превзойти, ни даже повторить.

   N.В. Прежде чем доверить проект по экранизации книги Пьюзо Копполе (который сперва увидел в нем тяжелую и нудную обязаловку, но вместе с тем - и способ вновь обрести независимость после провала Людей дождя, The Rain People), продюсер Алберт Радди и студия «Paramount» предлагали его Артуру Пенну, Питеру Йейтсу и Коста-Гаврасу.

   БИБЛИОГРАФИЯ: в книге Марио Пьюзо (Mario Puzo, The Godfather Papers and Other Confessions, Pan Books, London, 1972) содержится большая глава, посвященная фильму и озаглавленная «Создание Крестного отца» (The Making of The Godfather). В этой главе писатель живо и без предрассудков рассказывает о своем опыте голливудского сценариста. Он полагает, что люди, работающие в Голливуде, ничуть не «тупее» писателей или бизнесменов. Что же касается работы над сценарием, то он утверждает следующее: «Я считаю, что обладаю достаточной квалификацией, чтобы назвать сценарий наименее приемлемой формой литературного творчества для писателя. Но, как и с большинством вещей, один раз попробовать всегда приятно». Его заметки касаются исключительно периода подготовки фильма. Пьюзо склонен объяснять выбор Копполы в качестве режиссера тем, что он был «30-летним мальчишкой, снявшим 2 коммерчески неудачных фильма, и его по этой причине легче было контролировать. Коппола переписал заново одну половину сценария, а я - другую. Затем мы обменялись страницами и принялись править друг друга. Я предложил, чтобы мы работали сообща. Фрэнсис посмотрел мне прямо в глаза и отказался». Хотя Пьюзо предлагал на роль крестного отца Брандо, продюсер Алберт Радди хотел пригласить Роберта Редфорда. Что же касается Ала Пачино, то он получил роль только благодаря Копполе, который единственный счел его игру и личность интересными для фильма. «Пачино сделал все, о чем я только мог мечтать, думая об экранном воплощении этого персонажа, - пишет Пьюзо. - Я был поражен. В моих глазах его игра была шедевральной». Едва закончилась работа над фильмом. Пьюзо начал бегать везде и всюду, всем рассказывая о том, как он был не прав, противясь выбору Пачино. Радди сразу же посоветовал ему воздержаться от самобичевания, если он хочет когда-нибудь стать продюсером. В общем и целом Пьюзо считает актерскую игру в фильме гораздо лучше сценария, «даже несмотря на то, что половину его написал я сам». Пьюзо видит много общего между собой и Копполой. И тот, и другой сделали Крестного отца (роман и фильм), руководствуясь денежными мотивами. «Фрэнсис Коппола заявил, что снял Крестного отца, чтобы сколотить капитал, необходимый для создания тех фильмов, которые он по-настоящему хотел снять. Это меня очень расстроило, потому что ему хватило ума сделать это в 33 года, тогда как мне понадобилось целых 45 лет, чтобы понять, что я смогу написать те книги, которые хочу написать по настоящему, только после того, как напишу „Крестного отца“».

   ***

   --- В 1990 г. вышла на экраны 3-я часть цикла: Крёстный отец III, The Godfather III.

  Аллилуйя

   1929 - США (100 мин)

     Произв. MGM (Кинг Видор)

     Реж. КИНГ ВИДОР

     Сцен. Кинг Видор, Ванда Тачок, Ричард Шейер, Рэнсом Райдаут

     Опер. Гордон Эвил

     Муз. редактор Эва Джесси

     В ролях Дэниэл Л. Хейнз (Зик), Нина Мэй Маккинни (Чик), Уильям Э. Фаунтин (Позер), Гарри Грей (пастор), Фанни Белль Денайт (Мамаша), Эверетт Макгэррити (Задира), Виктория Спайви (Мисси Роуз) и хор «Dixie Jubilee Singers».

   Урожай хлопка в семье Зика удался. Поскольку Зик - старший мужчина в семье, ему выпадает привилегия отправиться с партией товара в город. Он берет с собой младшего брата Задиру. В городе он встречает девушку по имени Чик и быстро оказывается околдован ее красотой так же, как она околдована его деньгами. Она знакомит его с Позером, своим любовником, и тот втягивает Зика в партию в кости; Зик теряет все имущество. Вскоре он замечает, что его партнер - шулер. В кафе затевается драка. Зик открывает огонь из револьвера, и шальная пуля убивает Задиру. Зик возвращается домой без гроша, везя в телеге вместо товара тело брата. Его не перестает терзать совесть. Его отец, пастор, утешает его как может, и в этот момент Зик принимает решение стать проповедником. Чик попадает на его проповедь. Поначалу ей смешно, но постепенно ее начинают притягивать и вести за собой красноречие и сила убеждения Зика. Она удаляется в религию с рвением, граничащим с истерией, которое мать Зика считает чистым лицемерием. Зик чувствует, что сатана не оставляет его в покое. Он просит руки Роуз, приемной дочери своего отца. Но снова увидев Чик, не может совладать с собой и уезжает с ней.

   Проходит несколько месяцев. Зик работает шахтером. Чик, живущая с ним, встречает Позера и сбегает из дома. Зик гонится за ними. Их колымага попадает в грязь и теряет колесо. Чик разбивается и умирает на руках у Зика, который затем преследует Позера в болотах и душит его. Проведя некоторое время на каторге, он выходит на свободу под честное слово. Он возвращается в семью и женится на Роуз.

   ► 1-й высококачественный звуковой американский фильм. Вопреки частым утверждениям, это не 1-я картина, полностью снятая с чернокожими актерами. Тут ее немного опередил фильм Сердца в Дикси, Hearts in Dixie, 1929, выпущенный студией «Fox» и поставленный Полом Слоуни. В 20-е гг. вышло немало фильмов с полностью чернокожим актерским составом (например, фильмы Оскара Мишо, Фрэнка Периджини и Роберта Мориса) - они предназначались для чернокожего меньшинства. Алилуйя купается в музыке и является, хоть это и не указано в названии, своеобразной оперой, где само по себе действие играет меньшее значение, нежели вызываемое им лирическое чувство. Главная тема фильма: трудная и мучительная победа человека над искушениями и злом, тема библейская и исключительно характерная для Видора. Хотя Видор считал большой обузой необходимость писать точные реплики для каждого действующего лица, бодрый и музыкальный темп многих сцен и органичность актеров, в сочетании с определенным документальным реализмом в атмосфере и деталях, приводят к тому, что у зрителя часто возникает ощущение, будто перед ним - импровизация. Как и многие фильмы Видора (Толпа, The Crowd; Хлеб наш насущный, Our Daily Bread), Аллилуйя обладает свободой маргинальной и экспериментальной картины, но избавлена от сопутствующих недостатков и любительщины.

 Я хочу жить!

   1958 - США (120 мин)

     Произв. UA (Уолтер Уэйнджер)

     Реж. РОБЕРТ УАЙЗ

     Сцен. Нелсон Гиддинг и Дон Манкивиц по мотивам статей Эда Монтгомери и писем Барбары Грэм

     Опер. Лайонел Линдон

     Муз. Джон Мэндел

     В ролях Сьюзен Хейуорд (Барбара Грэм), Саймон Окленд (Эд Монтгомери), Вирджиния Винсент (Пег), Теодор Бикель (Карл Палмбёрг), Уэсли Лау (Генри Грэм), Филип Кулидж (Эмметт Пёркинз), Лу Кругмен (Джек Санто), Джеймс Филбрук (Брюс Кинг), Бартлетт Робинсон (окружной прокурор), Гэйдж Кларк (Ричард Трибоу),

   Барбара Грэм, танцовщица и проститутка, впервые попадает в тюрьму за дачу ложных показаний. Она хотела помочь друзьям. Выйдя на свободу под честное слово, она связывается с 2 мошенниками и помогает им в разных затеях (игра краплеными картами, кражи со взломом и пр.). Она выходит замуж за бармена и рожает ребенка. Но ее муж - наркоман, и она с ним расстается. Оставшись совсем без денег, она находит бывших сообщников и попадает вместе с ними под арест за соучастие в убийстве. Она не может доказать, что в вечер убийства была с мужем и ребенком. В отчаянии она соглашается на предложение соседки по камере, чей знакомый может предоставить ей фальшивое алиби. Тот вынуждает ее признаться, что в роковой вечер она была на месте преступления. На процессе она узнает, что человек, обеспечивающий ей «алиби», - полицейский, которому было поручено вытянуть из нее признание. Ее прошлое, судимость за дачу ложных показаний, всплывшая история с поддельным алиби настраивают присяжных на суровый лад. Вдобавок бывшие сообщники, надеясь на досрочное освобождение, винят Барбару во всех смертных грехах. Барбару приговаривают к смертной казни в газовой камере тюрьмы Сан-Квентин в Калифорнии. Психиатр заявляет, что, по его мнению, она невиновна в убийстве, и журналист Эд Монтгомери, во время суда возглавивший в прессе кампанию против нее, теперь встает на ее защиту. Ее переводят в камеру смертников, и она проводит последние дни по соседству с газовой камерой. Адвокат и Монтгомери пытаются ее спасти, но лишь оттягивают исполнение приговора. Наконец, Барбара входит в газовую камеру с повязкой на глазах, как она просила сама, чтобы избежать взглядов свидетелей, следящих за ее агонией из-за перил.

   ► Этот спорный и неровный, но захватывающий 27-й фильм Роберта Уайза, наряду с Босоногой графиней, The Barefoot Contessa и Тихим американцем, The Quiet American, была выпущена фирмой Джозефа Манкивица «Figaro Inc.». Из этих 3 картин только Я хочу жить! окупилась в прокате. Уолтер Уэйнджер предложил 1-ю версию сценария (написанную Доном Манкивицем, племянником Джозефа) Уайзу, и тот согласился заняться фильмом, но потребовал, чтобы сценарий полностью переписал Нелсон Гиддинг (работавший с Уайзом на 5 картинах). Есть основания полагать, что переработку нужно было завести еще дальше. Осуждать институт смертной казни на примере судебной ошибки (причем спорной) означает подкреплять тезис допущением, которое может ему повредить и даже полностью его дискредитировать. В данном случае речь идет не столько о самой природе меры пресечения, сколько о ее уместности. Реальная виновность приговоренного дает противникам смертной казни куда более весомые аргументы, а спорам вокруг нее - более честную и определенную почву. И, напротив, полная невиновность осужденного имеет все шансы оттеснить дебаты в наезженную колею мелодрамы, где ужас перед судебной ошибкой затмит собой ужас перед «высшей мерой наказания». Но Уайзу в своей режиссуре удалось в какой-то мере исправить этот недостаток. Фильм захватывает тем, что режиссура эта беспрестанно сталкивает между собой (вместо того, чтобы гармонично соединять, как во многих других фильмах Уайза) 2 основные тенденции в стиле режиссера: стремление к документалистике и поиски зрелищного и сенсационного материала. Довольно умелый сценарий, состоящий из 3 частей (биография Барбары; пребывание в тюрьме и процесс; ожидание казни и сама казнь), позволяет пронаблюдать за тем, как режиссура Уайза постепенно уравновесит 2 эти тенденции.

   В биографической части (увы, слишком поверхностно и неопределенно говорящей о происхождения и юности героини) Уайз мастерски использует освещение и короткий монтаж, чтобы подчеркнуть жизненные силы, бурную энергию главной героини, а также ее беспечность и неосторожность. Эта энергия растрачивается впустую в ночном, влажном и мерцающем мире, где Барбара напрасно считает себя королевой. 2-я часть выводит вперед растерянность героини, по наивности ставшей жертвой ловушек, сомнительными методами расставленных сообщниками, полицией и правосудием. Это самая нейтральная и самая неудачная часть, в которой Уайз умело - но без разъедающей силы, которой требовала тема, - смешивает драматургическое напряжение, психологическое описание и строгое изложение фактов и событий в юридическом ключе. Только 3-я часть пробуждает его талант. Его режиссерский стиль, где теперь превосходно уживаются строгость, зрелищность и сдержанность, стремится выразить простое течение времени, когда оно, нагруженное трагедией, несет главному герою лишь неотвратимое поражение и страдания. Уайз тщательно и с путающей медлительностью описывает мучения, пережитые героиней перед тем, как ее запирают в камере пыток, достойной позднего средневековья. Здесь речь идет уже не о вине или невиновности, а всего лишь о женщине, которой предстоит умереть, причем в таких условиях, что доброжелательность тюремщиков, последние старания защитников и все прочие знаки симпатии лишь усиливают чудовищную жестокость картины. Тезису больше не нужны аргументы, и он уступает место простому, по-иному убедительному созерцанию ужаса. К тяжелой теме - последняя ночь приговоренной к смертной казни - Уайз применяет технику рассказа в реальном времени, над которой он экспериментировал в Подставе, The Set-Up.

   Великолепная и щедрая актерская работа Сьюзен Хейуорд (которая, напомним, работала со Стюартом Хайслером, Де Миллем, Жаком Турнёром, Манкивицем, Генри Кингом, Николасом Реем, Делмером Дэйвзом и т. д.; один из самых красивых послужных списков среди голливудских актрис) помогает режиссеру четко обозначить намерения. Джазовая партитура, в свое время привлекшая к себе очень большое внимание (идея Джозефа Манкивица) - одновременно и худшая, и лучшая находка фильма. Она придает начальным сценам удивительный ритм и атмосферу, однако ужасно «старит» фильм в целом, и нам часто думалось, что в звуковом сопровождении подобного сюжета музыка не должна быть настолько явной, либо же ее не должно быть вовсе.

  Последний человек

   1924 - Германия (2036 м)

     Произв. Universum Films AG (Decla Film der UFA)

     Реж. ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ МУРНАУ

     Сцен. Карл Майер

     Опер. Карл Фройнд

     Дек. Роберт Херльт, Вальтер Рориг

     В ролях Эмиль Яннингс (портье), Мали Дельшафт (его дочь), Макс Хиллер (ее жених), Эмили Курц (его тетка), Ганс Унтеркирхер (директор), Олаф Сторм (молодой клиент), Герман Валентин (богатый клиент), Эмма Вида (соседка), Георг Йон (ночной сторож).

   Берлин. Портье роскошного отеля «Атлантик» гордится своей ливреей - обшитой галунами шинелью, которую он самодовольно носит у всех на виду, поглаживая пышные усы. Но возраст все больше мешает ему выполнять повседневные должностные обязанности: например, брать у постояльцев огромные чемоданы и нести их в холл на вытянутых руках. Временами он присаживается отдохнуть, и эти паузы не ускользают от взгляда директора. Вечером портье возвращается домой, и окрестные жители загодя начинают почтительно приветствовать его. На следующее утро его дочь, которая вот-вот должна выйти замуж, чистит его ливрею и готовит торты. Вновь придя на работу, портье в изумлении видит у дверей отеля другого человека, в такой же ливрее, выполняющего его работу. Директор сообщает портье, что нашел ему замену, а портье доверяет другие обязанности, более соответствующие его возрасту. Портье в отчаянии сдает свою драгоценную ливрею. Когда он выходит из отеля, ему кажется, будто огромное здание падает ему прямо на голову.

   Вечером он, как вор, крадет ливрею из шкафа, ключ от которого оставил у себя, и надевает ее, возвращаясь домой. Он сидит за свадебным ужином дочери и забывает о своих несчастьях в алкогольных парах среди всеобщего веселья. Он даже видит, как стоит перед отелем и поднимает, словно перышко, огромный чемодан, который не могли поднять полдюжины коридорных. На следующий день он вновь направляется к отелю в ливрее, но по пути сдает ее в камеру хранения на вокзале. Затем идет на новый пост: дежурить в туалетах и умывальных комнатах в подземном этаже отеля. Когда настает час обеда, он ест суп в одиночестве, усевшись в уголке, вдали от роскошной залы, где кутят постояльцы. Тетка его зятя хочет сделать ему сюрприз и приносит ему котелок с едой. Она узнает о его новых полномочиях и в ужасе убегает. Портье должен почистить верхнюю одежду и ботинки одного посетителя; тот недоволен его медлительностью и жалуется директору. Тетка возвращается домой и рассказывает о том, что видела. Ее слышит соседка, подслушивающая за дверью, и вскоре весть о падении портье разносится по всему дому. Вечером он забирает ливрею из камеры хранения и идет домой. Зять выставляет его за дверь, и дочь ничем не может помочь. Теперь его единственное прибежище - умывальная комната отеля, где он и остается на ночь. Ночной сторож пытается утешить его, как может, накидывая ему на плечи пальто.

   В этот момент на экране появляется титр: «На этом фильму следовало бы закончиться. В реальной жизни несчастному старику нечего было бы ждать, кроме смерти. Но автор сжалился над ним и придумал этот едва ли достоверный эпилог». И действительно - портье получает сказочное наследство. Эксцентричный миллионер, которому он помог в самый тоскливый период жизни, завещал ему состояние. Бывший портье закатывает роскошный обед в отеле «Атлантик» и приглашает ночного сторожа разделить с ним трапезу. Позже он сажает в свою карету нищего и триумфально отъезжает от отеля, на прощанье махая рукой.

   ► Находясь на стыке экспрессионизма и реализма, этот фильм демонстрирует виртуозность последних картин немого кинематографа (Варьете, Varieté; Последнее предупреждение, The Last Warning; или Дамское счастье, Au bonheur des dames), за тем лишь исключением, что на дворе 1924 г., и потому этот фильм-итог может также считаться фильмом-первопроходцем. Последний человек, один из очень редких немых фильмов, полностью лишенных промежуточных титров, отличается восхитительной концентрацией энергии, таланта и различных стилистических приемов, которыми через внешность человека и предметов выражается изнанка человека и реальности. Бесконечно разнообразные позы Яннингса, доводящие до крайности пластичность и дар перевоплощения великих актеров-экспрессионистов, всевозможные ракурсы и неограниченный диапазон движений камеры, субъективные планы и эпизоды сновидений, изобилие монтажных эффектов (параллелизм, метафора, и т. д.), абстрактная и в то же время очень точная магия декораций, драматургическое и символическое значение предметов - все это работает на главную тему фильма, одновременно и личную, и универсальную: падение человека, показанное как снаружи, так и изнутри. Тематика фильма далеко не проста. Ведь Последний человек - еще и фильм о старости, том периоде жизни, когда иллюзии и погоня за призрачными идеалами могли бы и должны бы угаснуть, однако у портье отеля «Атлантик» они лишь усиливаются. Все его беды сводятся к смене одной ливреи на другую, и в контрасте между той гордостью, с которой он носил 1-ю, и тем унижением, которое причиняет ему 2-я, есть что-то неправильное: это делает его участь еще несчастливее в наших глазах. Мурнау умеет в одном-единственном синтетическом образе выразить неизмеримое страдание и отчужденность персонажа. В самом деле, этот человек живет лишь в глазах других людей: если проводить параллели с предыдущим фильмом Мурнау Носферату, Nosferatu, Eine Symphonie des Grauens можно сказать, что чужие взгляды пьют его кровь, как вампиры. Чтобы выразить гнет этих взглядов над совестью портье, Мурнау придал большинству окружающих его людей сходство с демоническими существами. Они существуют - во 2-й части - лишь для того, чтобы терзать героя, пленника шумного городского мира, полностью отрезанного от живой природы (согласно одному из принципов экспрессионизма). Изначальная реалистичность сюжета, персонажей, ситуаций, которая могла бы превратить фильм в идеальный образец направления «каммершпиль», основанного Карлом Майером, преображается под влиянием экспрессионистской формы и гениальной виртуозности Мурнау. В итоге образуется невероятная насыщенность, которую пытались определить термином «сюрреалистичность».

   Происхождение 2-го финала (или эпилога) остается загадкой и добавляет картине еще больше «сюрреалистичности». Эпилога требовали Яннингс и продюсеры; его хотел вставить Майер; его, несомненно, снял Мурнау, но в более строгом и линейном стиле, нежели все остальные эпизоды фильма. Надо сказать, что этот эпилог (по длине составляющий 20 % от общего метража) восхитителен и придает фильму совершенно необыкновенный дополнительный элемент внутренней противоречивости, отстраненности, схожести со сновидением и насмешки. Он также подчеркивает власть Судьбы над персонажем, то униженным и оскорбленным, то поднятым на вершину социальной лестницы, куда он даже и не мечтал попасть. Этот финал сохраняет верность главной теме фильма, показывая, насколько увлекают старика бренные иллюзии, связанные с самым что ни на есть материалистическим наслаждением. В этом эпилоге портье остается все тем же человеком, той же игрушкой в руках судьбы и тем же одиноким существом, каким был всегда, - только на этот раз он приосанивается под чужими взглядами.

   N.В. Возможно, интересно будет отметить, что некоторые аналитики разглядели в похождениях портье без ливреи, символический образ Германии в тот период ее истории. Как пишет Жан Демарши (Jean Domarchi, Murnau, Anthologie du cinema, 1965), «Эрих фон Штрохайм признавался, что не может без слез смотреть ту сцену, где директор отнимает у Яннингса ливрею. Ему казалось, что он присутствует при разжаловании военного. Ни один немец не может бесстрастно воспринять расставание с мундиром; но подлинное значение фильма гораздо масштабнее, чем это понижение в чине, поскольку на самом деле речь идет о самой Германии, приговоренной союзниками к разоружению и не способной свыкнуться с этим новым для нее положением». Ремейк Харальда Брауна снят в 1955 г.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка по швейцарской копии (390 планов, без эпилога) см.: Borde, Buache, Courtade, Le cinema realiste allemand, Serdoc, Lyon, 1965. Раскадровка по французской копии в журнале «L'Avant-Scene», № 190?191 (1977): 370 планов и 55 планов эпилога. Каждый план проиллюстрирован одной или несколькими фоторепродукциями, вдобавок указано количество кадров в каждом плане, что придает этой публикации особенный интерес. См. также текст художника по декорациям Роберта Херльта в главе III книги Лотты Айснер «Мурнау» (Lotte Eisner, Murnau, Le Terrain Vague, 1964).

  Министерство страха

   1944 – США (92 мин)

     Произв. PAR (Сетон И. Миллер)

     Реж. ФРИЦ ЛАНГ

     Сцен. Сетон И. Миллер по одноименному роману Грэма Грина

     Опер. Генри Шарп

     Муз. Виктор Янг

     В ролях Рей Милленд (Стивен Нил), Марджори Рейнолдз (Карла Хильфе), Карл Эсмонд (Вилли Хильфе), Дэн Дуриа (Кост), Хиллари Брук (миссис Беллэйн), Эрскин Сэнфорд (детектив Реннит), Перси Уорэм (инспектор Прентис), Алан Нэйпиер (доктор Форрестер), Аминта Дайн (ясновидящая), Юстэс Уайэтт (мнимый слепой).

   Великобритания во время Второй мировой войны. Стивен Нил, 2 года проведший в психиатрической больнице в Лембридже по подозрению в эвтаназии собственной жены, которая покончила с собой, выпив купленный им яд, в нетерпении ожидает, когда придет час освобождения. Когда наконец этот час настает, он направляется на вокзал и покупает билет до Лондона. Его внимание привлекает веселая музыка, раздающаяся с ярмарки, организованной благотворительным фондом «Матери свободной нации». Он выигрывает торт, который приносит ему новые несчастья, поскольку в нем спрятан микрофильм. В купе Стивена оглушает мнимый слепой. «Слепой» забирает торт и соскакивает с поезда, вставшего на путях из-за бомбежки. Нил гонится за ним. «Слепой» стреляет в него, и спасает Нила только бомба, удачно попавшая прямо в хижину, где укрылся противник. В Лондоне Нил приходит в штаб-квартиру «Матерей свободной нации» и начинает собственное расследование. Он понимает, что Карла Хильфе, молодая сотрудница фонда, не зная того, приютила в своем доме целую сеть нацистских шпионов. Руководит сетью родной брат Карлы; Карла убивает его своими руками. Стивен и Карла едут в машине и обсуждают свою будущую свадьбу. Карла хочет заказать огромный торт. «Торт!» – в ужасе восклицает Стивен.

   ►  Не считая 2 вестернов, это 1-й американский фильм Ланга, который можно счесть лишенным всяких заметных амбиций. Лангу приходится воссоздать свою тематику и свой стиль в жанре, подчиняющемся строжайшим законам, и это ему превосходно удается. Получив в свое распоряжение довольно поверхностный сценарий по роману Грэма Грина, он принимает это как вызов и старается вновь стать самим собой, пусть даже на основе второразрядного материала. Проведя немало времени за созерцанием стенных часов, которые, возможно, перекочевали в этот фильм из Усталой смерти, Der Müde Tod, герой Министерства страха выходит из тюрьмы лишь затем, чтобы попасть в другую тюрьму, избегает одной ловушки и тут же попадает в другую. Миры, через которые он проходит, несут на себе печать нереальности, благодаря чему его похождения напоминают сон – или, вернее, полукошмар, в котором под сомнением постоянно оказывается все, что герой видит вокруг себя. Геометрический режиссерский стиль Ланга прощается с выразительной тяжеловесностью экспрессионизма и гениально сочетает серьезные мотивы и фундамент – и парадоксальную легкость формы. В данном случае подвижность повествования, беспрестанные скитания героя по все новым декорациям, напоминающие хождения по лабиринту, ощущение повсеместного присутствия врагов, появляющихся и исчезающих, словно фигурки в театре теней, – все это должно порождать беспокойство и окутывать интригу туманом. Тем не менее творчество Ланга пока еще не целиком и полностью пессимистично, и автор позволяет себе роскошь чувственного и деликатного описания «любовной истории», чьи самые прекрасные моменты происходят в метро во время воздушной тревоги. В этот миг герои полностью доверяют друг другу, и вокруг них создается маленький рай посреди кромешного ада. Это менее трагический вариант крепкой связи между героями Спенсера Трэйси и Сильвии Сидни в Ярости, Fury и героями Генри Фонды и той же Сильвии Сидни в Живёшь только раз, You Only Live Once.

  Мсье Верду

   1947 – США (125 мин)

     Произв. UA (Чаплин)

     Реж. ЧАРЛЗ ЧАПЛИН

     Сцен. Чарлз Чаплин по сюжету Орсона Уэллса

     Опер. Курт Карент, Ролланд Тотеро

     Муз. Чарлз Чаплин

     В ролях Чарлз Чаплин (мсье Анри Верду), Марта Рей (Аннабелла Бонёр), Изобель Эльсом (Мари Гронэ), Мэрилин Нэш (девушка), Роберт Льюис (мсье Боттелло), Мэди Коррел (мадам Верду), Эллисон Роддэн (Питер Верду), Одри Бетц (мадам Боттелло), Ада-Мей (Аннетт), Марджори Беннет (горничная), Хелен Хай (Ивонн), Маргарет Хоффман (Лидия Флоре), Чарлз Эванз (детектив Морроу), Фред Карно-мл. (Карно), Уилер Драйден (мошенник, пытающийся превратить соленую воду в бензин).

   Могила Верду (1880―1937). Покойник рассказывает о своей жизни в закадровом комментарии. Он работал в банке, но при 1-х толчках финансового кризиса его уволили, несмотря на 35 лет беспорочной службы. С тех пор Верду принялся мошенничать и убивать пожилых, одиноких зажиточных женщин, чтобы прокормить себя и свою семью – любимую жену Мону, безногую калеку, и маленького сына. Очередной жертвой становится Тельма, тело которой он, как и прочие тела, сжигает в печи для мусора в загородном домике на юге Франции. Родственники Тельмы обеспокоены ее исчезновением и заявляют в полицию. Инспектор обнаруживает, что при подобных обстоятельствах пропали уже около 10 женщин: напрашивается вывод, что их убил 1 человек.

   Верду выставляет виллу на продажу и приводит в нее мадам Гронэ, идеально подходящую на роль новой жертвы. Он нагло ухаживает за ней, но внезапный приход агента но продаже недвижимости разрушает его планы. Верду отправляется в Корбей, к одной из своих сожительниц – сварливой старухе Лидии Флоре – и убеждает ее снять со счета все сбережения, поскольку якобы надвигается всемирный биржевой кризис. Ночью он убивает старуху и забирает все деньги. Ненадолго заехав к Моне, чтобы отпраздновать 10-летие их свадьбы, Верду едет к ужасной Аннабелле, жестокой и вульгарной фурии, на которой женился по поддельным документам некоего Бонёра, капитана дальнего плавания. Он с радостью узнает, что Аннабелла переписала дом на его имя. Он приезжает к мадам Гронэ в Париж, намереваясь продолжить ухаживания, но та вдруг бросает его. Никогда раньше не знавший неудач, Верду начинает регулярно присылать ей цветы.

   Узнав у знакомого химика формулу для изготовления сильного яда, не оставляющего следов, Верду уединяется в своей парижской квартире и готовит микстуру. Ночью под дождем он знакомится с отчаявшейся девушкой, только что вышедшей из тюрьмы. Он приглашает ее к себе на ужин; они говорят о Шопенгауэре. По доброте душевной, он хочет помочь ей освободиться от тягот бытия, подлив яду в вино. Но, когда она неожиданно начинает восхвалять жизнь и любовь, он отказывается от своего намерения и дает ей денег.

   Инспектор выследил Верду. Он допрашивает его, уже зная, что на его совести 14 убийств. Верду потчует его отравленным вином и бросает труп в поезде – все решат, что причиной смерти стал сердечный приступ. Теперь Верду полон решимости убить Аннабеллу. Но это далеко не так просто. Помехой отравлению становится неловкость горничной: Верду какое-то время думает, что сам выпил яд вместо нее. Он пытается утопить Аннабеллу на лодочной прогулке, но сам падает в воду.

   Мадам Гронэ польщена таким количеством букетов и принимает Верду у себя. В день свадьбы Верду неожиданно замечает среди гостей Аннабеллу. Он спасается бегством. Теперь полиция знает, кто он такой, но не может его найти. Кризис 1929 г. окончательно разоряет Верду. Однажды он встречает девушку, которой когда-то помог. Теперь она процветает: она стала любовницей и содержанкой оружейного магната. Они идут в кафе. Девушка удивлена, что цинизм Верду полностью испарился. Верду отвечает, что стал таким, когда перестал бороться с судьбой, после разорения и смерти жены и ребенка. Его узнают родственники Тельмы. Он может бежать, но предпочитает сдаться полиции. Верду осужден и приговорен к смерти. Судьям он говорит: «Мы встретимся очень, очень скоро». В интервью журналисту он утверждает, что преступление становится выгодным лишь при грамотной организации и очень крупных масштабах. Перед казнью ему дают «последний стакан»: Верду пьет ром впервые в своей жизни. Его уводят.

   ►  Самый интригующий фильм Чаплина. Его загадочный герой (никто не может похвастаться тем, что полностью постиг его смысл) довел картину без потерь до наших дней и не дал ей устареть. Часть загадки кроется в связи между Верду и прежними инкарнациями Чарли. На первый взгляд между милым бродягой и убийцей женщин нет ничего общего. Присмотревшись внимательнее, можно обнаружить сходство. Верду сохраняет в себе как минимум 2 характерные черты Чарли: одна ослаблена и бесполезна, другая разрослась до чудовищных размеров. Как и Чарли, Верду – чуткий человек, способный на сострадание, при случае демонстрирующий всю широту своего сердца. Также в нем заметны жестокость и приспособленческий талант, характерные для образа Чарли из 1-х короткометражек. По сути, он является зеркальным отражением общества: в нем действуют те же дьявольская предприимчивость, тяга к разрушению и уничтожению. «Фон Клаузевиц говорил, что война – логичное продолжение дипломатии. Мсье Верду полагает, что убийство – логичное продолжение бизнеса» (комментарий Чаплина, данный незадолго до выхода фильма в прокат). Верду – логичное (и сознательное) порождение общества и эпохи. Именно потому, что Верду так ясно осознает свои поступки и трезво наблюдает за ними со стороны, фильм может показаться смешным. Его комизм близок скорее к Де Куинси, нежели к традиционному английскому юмору, и придает портрету убийцы новое, тревожное измерение – в частности, благодаря странному спокойствию героя при совершении преступлений, на судебном процессе и перед смертью. Без сомнения, он считает себя невинным человеком, и Чаплин временами близок к тому, чтобы разделить его мнение.

   Сюжет Верду подсказал Чаплину Уэллс, задумавший жизнеописание Ландрю. Уэллс предложил Чаплину сыграть главную роль. Позднее Чаплин взял весь проект под себя и внес имя Уэллса в титры, чтобы избежать обвинений в плагиате. Он работал над сценарием с ноября 1942-го по май 1946 г. Съемки продлились без перерыва 77 дней – с рекордно низким (для Чаплина) превышением графика на 17 дней против 60. Впервые Чаплин составил рабочий план и придерживался его. Он даже позвал на помощь режиссера Роберта Флори, который следил за тем, чтобы съемки шли в едином темпе и без простоев, что не характерно для Чаплина. На роль мадам Гронэ Чаплин планировал пригласить свою первую партнершу в кино, Эдну Пёрвайэнс. Но пробы оказались неудачными, и ее пришлось заменить на Изобель Эльсом. Фильм довольно прохладно встретили в США и гораздо теплее – в Европе. (Крайне негативная реакция со стороны американских властей, обвинивших Чаплина в коммунизме, привела к окончательному разрыву его отношений с Америкой.)

   Мсье Верду вызвал безмерное удивление: никто не ожидал такого фильма от Чаплина (впрочем, так обстояло дело с каждой его полнометражной картиной). На этот раз Чаплин зашел слишком далеко, чтобы рассчитывать на немедленное понимание и признание. Его смелость, пусть и уступающая смелости Великого диктатора, The Great Dictator, связана с его отношением к эпохе. Считается, что действие фильма происходит в 30-е гг., но изображенное в нем всеобщее смятение свидетельствует о том, до какой степени Чаплин «не переварил» Вторую мировую войну. Можно легко прочесть между строк, насколько его затронуло и потрясло повсеместное крушение ценностей старого мира. Чтобы еще больше прочувствовать горечь Чаплина, к этому конечно же стоит добавить некоторые события его личной жизни и вызванное ими общественное порицание. С точки зрения формы, его мастерство осталось прежним, но появилась замкнутость, нарочитая ограниченность пространства, склонность к абстракции (особенно заметная в весьма продуманном использовании эллипсиса), прекрасно вписавшиеся в удушливый психологический климат картины.

   Крайне важное значение имеют диалоги: они позволяют Чаплину чередовать пессимизм с оптимизмом (особенно в поразительных сценах с отчаявшейся девушкой), достигая хрупкого равновесия. И лишь в диалогах Чаплин, заклятый враг звукового кинематографа, придает неожиданный оборот некоторым деталям и сценам – напр., той, где продавщица цветов озадачена напором, с которым Верду осаждает по телефону мадам Гронэ. Наконец, Мсье Верду наполнен блестящим черным юмором, близким к карикатуре: он достигает кульминации во всех сценах с участием Марты Рей (Чаплин написал роль Аннабеллы специально для нее). Это нисколько не вредит разнообразию и богатству оттенков в характерах женских персонажей, которых в этом фильме часто недооценивают.

   Конечно, Мсье Верду в 1-ю очередь стремится быть кровавым аттракционом. И все-таки чаплинское человеколюбие проявляет себя даже здесь, подобно слабому свечению, поднимающемуся из глубин посреди океана цинизма и насмешек.

   БИБЛИОГРАФИЯ: André Bazin, «Le mythe de Charlot» в журнале «La revue du cinéma», № 9 (1948), повторное издание в книге (Andre Bazin, Charlie Chaplin, Éditions du Cerf, 1973). Robert Florey, Hollywood d'hier et d'aujourd'hui, Prisma, 1948. Глава «Работая с Чарли» посвящена в основном работе над Верду. Флори сетует на то, что рядом с его именем Чаплин указал в титрах (как 2-го режиссера) Уилера Драйдена, своего сводного брата и помощника, бывшего на съемках лишь ассистентом. Флори также пишет о неприязни Чаплина к любым техническим новшествам: «Я – самое необыкновенное в этом фильме, – говорит он, – мне не нужны необыкновенные движения камеры». Чаплин постоянно требует, чтобы его по возможности снимали в полный рост, поскольку он играет ногами ничуть не хуже, чем лицом. См. также автобиографию Чаплина (Histoire de ma vie, Robert Laffont, 1964), в особенности о его ссорах с цензурой, и главу, посвященную Верду, в книге Дэйвида Робинсона «Чаплин – его жизнь и искусство» (David Robinson, Chaplin ― His Life and Art, London, William Collins Sons and Co., 1985).