аллегоричность

1) живописность

2) образность, аллегоричность

• vmire

• иллюстрированный

• образный о речи

* * *

vmire спосо́бный на что

* * *

[\képeset] 1. {képpel díszített) картинный, иллюстрированный;

2. átv., ir. образный; (allegorikus) аллегорический, фигуральный; (átvitt értelmű) метафорический, метафоричный;

образно выражаться/выразиться

[\képeset, \képesebb] vmire мочь, уметь, суметь; быть в силах/состойнии; способный на что-л.; (kész vmire) готовый к чему-л.;

[\allegorikusat] müv., ir. аллегорический, аллегоричный; ir. иносказательный;

  Врата ночи

   1946 – Франция (120 мин)

     Произв. Pathé Cinéma

     Реж. МАРСЕЛЬ КАРНЕ

     Сцен. Жак Превер по его же балету «Свидание» (Le rendez-vous)

     Опер. Филипп Агостини

     Муз. Жозеф Косма

     Дек. Александр Тронер

     В ролях Ив Монтан (Диего), Натали Натье (Малу), Мади Берри (мадам Кенкена), Пьер Брассёр (Жорж), Дани Робен (Этьеннетта), Серж Реджани (Ги Сенешаль), Габриэль Фонтан (старуха), Жюльен Каретт (Кенкена), Сатюрнен Фабр (Сенешаль), Жан Вилар (Судьба), Реймон Бюсьер (Реймон Лекюйе), Сильвия Батай (мадам Лекюйе), Жейн Маркен (мадам Жермен), Фабьен Лори (уличный певец).

   Суровой зимой 1945 г. боец Сопротивления Диего среди ночи приходит в квартал Барбес, чтобы сообщить о смерти своего товарища по оружию Реймона его вдове. Однако в ее доме Диего обнаруживает Реймона целым и невредимым. Друзья бурно празднуют встречу. Той же ночью Диего знакомится с Малу, которая тут же становится для него «самой красивой девушкой на свете». Это сестра Ги – того, кто выдал Реймона. Ги все вокруг считают героем. Столкнувшись с Реймоном, которого он «сдал» немцам, Ги чувствует себя униженным и мстит, сообщая мужу Малу Жоржу об измене жены. Обезумев от ревности, Жорж убивает жену. Ги бросается под поезд, а Диего с опустошенным сердцем уезжает.

   ►  Последнее порождение поэтического реализма ― направления, созданного Карне и Превером. То же уплотнение времени, что и в фильме День начинается, Le Jour se lève. To же роковое переплетение персонажей и судеб, что и в Набережной туманов, Quai des brumes. Диалоги Превера более литературны, чем обычно; никогда еще их аллегоричность и символизм не были настолько очевидны ― особенно в устах метафизического клошара (Судьбы), сыгранного Жаном Виларом. В последний раз мы видим фильм, где музыкальный текст Превера сочетается с лиризмом Космы и зрительными образами дымов, туманов и теней, которые обожал Марсель Карне. Пессимизм обоих авторов (более общительный и бодрый у Превера, более основательный и безысходный у Карие) смешивается внутри сюжета, в котором доминирует визуальный образ станции метро «Барбес» – знаменитой декорации, выстроенной в студии Тронером. Этот островок реализма затерян посреди «ничьей земли», где вечно царит ночь и светит луна; в этой земле нельзя с уверенностью опознать ни Париж, ни какой-либо иной город. Чем дальше мы отдаляемся от самой станции, тем более абстрактными становятся декорации, тем больше они превращаются в обычный задник, подобно Средневековью Вечерних посетителей, Les Visiteurs du soir, на фоне которого происходит бешеная пляска проклятых, всегда торжествующих над невинными и чистосердечными людьми.

   Фильм с треском провалился в прокате. Как правило, эту неудачу приписывали замене Габена и Марлен Дитрих (они предпочли сняться в Мартене Руманьяке, Martin Roumagnac, которым Габен безумно дорожил) на дебютантов Ива Монтана и Натали Натье. Упрек, несомненно, справедлив. Однако надо отметить, что равновесие фильма нарушено не самим этим смелым выбором, а его последствиями. В устах бесцветных актеров, к тому же лишенных легендарного статуса, поэтические диалоги Превера звучат плоско и бессодержательно (Карне, должно быть, горько сожалел, что не потребовал переписать их под новых актеров). Большая часть выразительной силы и драматургического воздействия фильма неожиданно переходит к «мерзавцам», самым мрачным персонажам (Брассёр, Сатюрнен Фабр, Реджани: последние двое, по сюжету – отец и сын, грандиозно играют подлость и чудовищный эгоизм).

   Наконец, еще одно последствие этого выбора: из-за него пессимизм 2 авторов не дополняет друг друга, как прежде, но оказывается акцентирован, сгущен до карикатурности. Конечно, в этой мрачности есть своя выразительность и даже фантазия, но надо полагать, что зрители 1945 г. не хотели даже и слышать о ней. Они обожали эту мрачность до войны, находя ее ― увы! – обоснованной историческими событиями, но теперь они предпочитали иной реализм: пробуждающий надежду (как, например, в фильме Битва на рельсах, La Bataille du rail) или, в противоположном регистре, жесткий, принципиально антипоэтичный, антиромантический реализм Клузо. Как бы то ни было, этот фильм стал последней значительной работой в кинематографе для Превера, очень разочарованного его провалом. Врата ночи во всех отношениях, и по внешним своим качествам, и по зрительской судьбе, являются настоящим «эндшпилем».

   БИБЛИОГРАФИЯ: Marcel Lapiene, Aux portes de la nuit, le roman d'un film de Marcel Carné, La Nouvelle Edition, 1946 – рассказ о рождении, съемках и прокатной судьбе фильма. На манжетке, в которую был обернут каждый экземпляр, было написано: «Вся правда о самом противоречивом фильме года». Сценарий и диалоги опубликованы в издательстве «Gallimard» в 1990 г. вместе с Преступлением мсье Ланжи, Le Crime de Monsieur Lange.

  Этот остров Земля

   1954 – США (86 мин)

     Произв. UI, Sabre Productions (Уильям Алленд)

     Реж. ДЖОЗЕФ НЬЮМЕН

     Сцен. Франклин Коэн, Эдвард Дж. О'Каллахэн по одноименному роману Реймонда Ф. Джоунза

     Опер. Клиффорд Стайн (Technicolor)

     Спецэффекты Клиффорд Стайн, Дэйвид С. Хорсли

     Дек. Александр Голицын, Ричард Ридел, Расселл А. Гаусмен, Джулия Херон

     Муз. Джозеф Гершензон

     В ролях Джефф Морроу (Эксетер), Фэйт Домерг (Руг Эдамз), Рекс Ризон (Мичем), Ланс Фуллер (Бритт), Расселл Джонсон (Стив Карлсон), Даглас Спенсер (Монитор), Реджис Партон (мутант).

   Специалист по электронике Мичем работает над трансформацией некоторых простых веществ в источники ядерной энергии. Он получает загадочный каталог, заказывает по нему материалы и собирает из тысячи деталей сложный телевизионный приемник с треугольным экраном («интероситер»). На экране появляется ученый по имени Эксетер с необычной внешностью: его выпуклый череп и заметно выдающийся лоб увенчаны копной белых волос. Эксетер приглашает Мичема сесть в беспилотный самолет, который ближайшей ночью на несколько минут совершит посадку на авиаплощадке, принадлежащей его компании. Из любопытства Мичем соглашается и попадает в Джорджию, в международный клуб ученых. Эксетер лично рассказывает ему о проекте, который позволит установить мир во всем мире. На самом деле у проекта совершенно иные цели. Все коллеги Мичема погибают; сам же он со своей знакомой ученой Рут Эдамз сбегает на самолете, который прямо в полете похищает летающая тарелка. Друзья-ученые оказываются на борту космического корабля в плену у металунян – инопланетян с огромными черепами и белыми волосами; среди них они узнают Эксетера. Из декомпрессионных камер Мичем и Рут попадают на планету Металуна, куда постоянно падают метеориты, посылаемые враждебной планетой. Ионный слой, защищающий атмосферу Металуны, утончается с каждым днем, и жизнь обитателей планеты находится под угрозой. У них кончается уран, и они не умеют его синтезировать; большинство их ученых погибли, и им нужна замена. Монитор, руководитель планеты, объявляет Мичему, что вскоре металуняне колонизируют Землю. Он приказывает Мичему и Рут Эдамз забраться в «конвертор» – аппарат, предназначенный для полного подчинения нервных клеток мозга металунянам. Из чувства научной солидарности Эксетер переходит на их сторону и помогает им вернуться в космический корабль. Им не раз приходится сражаться с мутантом – человеком с головой насекомого, которого приручили металуняне. В полете 3 ученых видят, как планета Металуна вспыхивает и превращается в солнце. Мичем и Рут садятся в небольшой самолет, на котором они покинули Джорджию, а Эксетер, отказавшийся их сопровождать, остается в летающей тарелке, которая загорается и падает в океан.

   ►  Важная веха в начале истории американского научно-фантастического кинематографа и, в частности, жанра космооперы (space opera). Прежде всего, отметим умную концепцию фильма: при большой экономии персонажей и средств удается без обмана и самоповторов раскрыть целый набор тем, из которых самой оригинальной становится тема истощения источников энергии на планете, жертве звездных войн. В результате мы получаем волшебное, но скорбное и безрадостное путешествие к далеким планетам, где цвет и диковинные декорации впервые для фильмов такого типа приобретают подлинную, яркую выразительность. Помимо изумления перед технологиями металунян, страха перед агрессивностью, с которой они борются за жизнь (и которая дает нам довольно небольшое количество сцен насилия), авторы попытались вызвать у зрителя еще одно чувство, более редкое для научно-фантастического жанра, – жалость, сочувствие к гибнущей планете, чье исчезновение неминуемо. Тем самым они добавили в сюжет скрытую аллегоричность: то, что происходит с металунянами, – это возможный путь развития любой планеты, в том числе и Земли. Задолго до начала экологического движения беспокойная и тревожащая поэзия придала этому фильму непреходящее очарование и ценность.

   БИБЛИОГРАФИЯ: факсимиле режиссерского сценария опубликовано Филипом Дж. Райли (Philip J. Riley, Magic Image Filmbooks, Absecon, N.J., 1990). В падание входит подборка статей о фильме, из которых, в частности, мы узнаем, что музыку под руководством Джозефа Гершензона писали Герман Стайн, Ганс Зальтер и Генри Манчини.

кн. 1. скрывание своих мыслей

2. иносказательность, аллегоричность