Груня

"Нет, милая моя, есть у меня дело поважнее, чем вот, на этом пригорке, влюбиться в вас. На этот крючок не попадусь, на дачу к вам больше ездить не стану". (А. Толстой, Аэлита) — 'Oh no, my dear, I have more important things to do than sit here and fall in love with you. I'm not going to get hooked. I shan't come out to the country to see you again.'

- Были бы у меня деньжата, я бы с ней по-другому поговорил. - Это ты загнул, Егор, - попробовал урезонить его друг. - Груня твоя - комсомолка, она на такой крючок не клюнет. (В. Закруткин, Плавучая станица) — 'If only I had the money, I'd make her sing a different tune.' 'Hold on there, Yegor,' his friend tried to argue with him. 'Grunya is a Komsomol girl, she won't rise to that bait.'

- Сама-то тётя Груня небось не поехала. К ней всюду пригляделись, что в райкоме, что в исполкоме, давно она там надоела и примелькалась. Отмахнулись бы от неё, как от ядовитой осы, и кончен бал. (С. Антонов, Алёнка) — 'Auntie Grunya didn't come herself, oh, no. They know her too well everywhere - at the district Party Committee, and the district Soviet, and anywhere you please. They're so tired of her, they'd just wave her off the way you do a hornet, and that would be that.'

- Кузьма Данилыч, - тихо, с дрожью в голосе проговорила Груня. - Я не для вывески стараюсь!... И нечего всех людей на свой аршин мерять! (Е. Мальцев, От всего сердца) — 'Kuzma Danilych,' said Grunya in a trembling voice, 'it's not to get my name in the papers that I want to do this... You have no right to judge everybody by yourself.'

- Это, наконец, мерзко, господин генерал! Только лишённый чести человек, только ландскнехт, меряющий всех на свой аршин, способен надеяться, что русский советский офицер может стать предателем! (А. Чаковский, Свет далёкой звезды) — 'I'm sickened by all this, General. Only a man lacking all sense of honour, a Landsknecht who judges everything by his own standards, could imagine that a Russian Soviet officer can become a traitor.

- Нет перевозчика! - сказал с сердцем Зуев. - Ясно! И какого, скажите, лешего ему здесь сидеть, если остров заливает и на нём нет и не может быть ни души. (К. Паустовский, Ночь в октябре) — 'The ferryman's gone!' Zuyev said crossly. 'That's clear enough! And why the devil should he be here when the island's being flooded and there's not a living soul on it?'

Она вырвалась из его объятий... - Как не стыдно? - с сердцем крикнула Груня. - Вы что? Силу свою показываете? (В. Закруткин, Плавучая станица) — She tore herself out of his embrace... 'You ought to be ashamed of yourself!' She cried in a passion. 'Showing off your strength, like a bully!'

- Ты безответственный человек, Генка, - с сердцем сказал Миша, - тебе ничего нельзя поручить! (А. Рыбаков, Бронзовая птица) — 'You've got no sense of responsibility, Genka,' Misha said with exasperation.