ВИРТА

- Иди, иди, нечего мне с тобой бары растабарывать, чёрт бы твою душу драл! - ответил Лёнька, и подбородок его затрясся. - Канителиться с вами! (Н. Вирта, Одиночество) — 'Go on, go on! There's no need to stand chin-wagging with you, God damn your soul!' Lyonka said, and his chin quivered. 'Messing about with your sort!'

Представитель ЦК эсеров презрительно осмотрел Ишина с ног до головы. - Политика нашей партии сейчас заключается в том, чтобы сохранить кадры. А ты - "оружие не прислали ли?" Вояки! Вы потеряли головы! Вы ни черта не соображаете и бьётесь лбом о каменную стену. (Н. Вирта, Одиночество) — The representative of the Central Committee of the S.R. Party eyed Ishin up and down contemptuously and said: 'The present policy of our Party is to preserve our man-power. And you say 'have they sent you weapons'! You, warriors! You've lost your heads! You don't understand a damned thing and you're bashing your heads against a stone wall.'

- Да, - сочувственно и даже с болью отозвался на это печальное описание Полотенцев. - Подумаешь, прикинешь, в какую вы беду себя вовлекли, Меркурий Авдеевич, расселив на своём владении подозрительных лиц. Но вот вы говорите - бог им судья. Бог-то бог, да и сам не будь плох. Мы ведь призваны судить на земле. На небеси осудят без нас. (К. Федин, Первые радости) — 'Yes,' was Polotentsev's response, made with sympathy and even pained fellow feeling, to this sad story. 'Just think, Merkuri Avdeyevich, just consider what misfortunes you have brought on yourself by letting your rooms to suspicious persons. You say - let God be their judge; God helps only those who help themselves. We are appointed to judge people here below. In heaven judgement will be meted out to them without us.'

- Я вам расскажу, мужики, сказку-побасенку... "Вороне где-то бог прислал кусочек сыру..." Мужики засмеялись, зашумели, а Егор продолжал: - Бог, как говорится, бог, да сам не будь плох! Так и тут. Ворона из-за того куска погибнуть могла. (Н. Вирта, Одиночество) — 'Men, I'll tell you a little story, a fable... 'God sent the crow a piece of cheese...' The men began to talk and laugh, but Yegor continued: 'God is God but don't be a clod! Same thing here. That piece of cheese might well have been the crow's undoing.'

- Здорово, вояка! - мрачно сказал Фрол. - Ай да молодец. Тягу дал, а? Погубил девку и в кусты? Вот я тебе... (Н. Вирта, Одиночество) — 'Hello, you warrior,' Frol said glumly. 'My, what a brave lad! So you skipped, eh? Ruined the girl and slunk away? I'll learn you....'

Лерхе побледнел. - Вы всегда рады уйти в кусты! - сказал он. - Каждый раз вы угрожаете отставкой! Это наконец становится невыносимым! (Эм. Казакевич, Дом на площади) — Lerche turned pale. 'Washing your hands off the whole thing, eh?' he said. 'Every time something goes wrong you threaten to resign. It's disgusting!'.

- Просторная жизнь настанет! - Твоими бы устами да мёд пить! - Фрол вздохнул. - Побожись, что не врёшь! (Н. Вирта, Одиночество) — 'A beautiful life will be ours!' 'That's wishful thinking,' Frol sighed. 'Cross your heart you're not lying.'

- Послушай, если ты ещё раз скажешь, что я странный парень, я дам тебе по шее. Мне кажется, что я это услышал, ещё когда был грудным младенцем. (В. Каверин, Летящий почерк) — Listen, if you call me an oddball once more I'll bop you one. It seems to me I've been hearing that since I was a babe in arms.

- Прощай, - ответил Листрат. - Ты, смотри, не вздумай мукой торговать, поймаю - по шее надаю. (Н. Вирта, Одиночество) — 'Good-bye,' Listrat answered. 'Mind now, don't you start selling flour, you'll get it good and proper if I catch you at it.'

- Листратка у тебя был? - спросил Пётр Иванович. - Наезжают до тебя? - Дороженька не заказана. Листратка уехал, ты приехал, ты уедешь, глядишь, ещё гость нагрянет... (Н. Вирта, Одиночество) — 'Has Listrat been here?' Pyotr Ivanovich asked. 'So they come here sometimes, don't they?' 'The road is not barred. Listrat's gone and you've come, you'll go and some other guest will come...'

Помзав, молодой и наивный парень, ужасно вылупился, сидя под бешено трещавшим телефоном. - Ёлки-палки, - сказал он, - это откуда же взялось? (А. Толстой, Гадюка) — The assistant manager, a young and foolish fellow, stared hard at her, unconscious of the furiously ringing telephone in front of him. 'The devil!' said he. 'Where did this come from?'

- Никак потеряли связь с отрядом! - Оба матроса тревожно стали всматриваться вперёд, но ночная тьма была непроницаема. - Вот ёлки зелёные, беда какая! - заволновался Серёгин. (А. Степанов, Порт-Артур) — 'We've lost the others!' The sailors peered intently ahead of them, but could see nothing. 'This is a nice how-do-you-do,' said Seryogin uneasily.

Лёнька недоверчиво глянул на брата, торопливо сбросил шапку, сунул обратно в кобуру револьвер и, обращаясь к матери, сказал: - Вот встреча, ёлки зелёные! (Н. Вирта, Одиночество) — Lyonka gave his brother a suspicious glance, pulled off his cap hastily, thrust his revolver back into its holster, and said to his mother: 'Gee whiskers, I never expected to meet him here!'

- Панихиды, Фрол Петрович, служить надо. - О! Это по кому же? - По Антонову, Фрол Петрович, по Антонову! При последнем издыхании. - Брось шутки шутить! - Фрол насупился. - Антонов! Жив и здоров и нос в табаке! (Н. Вирта, Одиночество) — 'They ought to be singing requiems instead, Frol Petrovich.' 'Oh, and who for?' 'For Antonov, Frol Petrovich, that's who! He's at his last gasp.' 'Stop your fooling,' Frol scowled. 'Antonov, indeed! He's alive and kicking.'

- Жгучая тайна. Ассистентку - в ящик, ящик под купол, - трах, бах! - ящик на куски, ассистентка - в амфитеатре, живая-здоровая... (С. Абрамов, Требуется чудо) — 'A real mystery it is. Your assistant goes into a box, the box goes up under the dome, one, two - a crash! The box is broken to smithereens and the assistant turns up in the dress circle, alive and well.'

Наташа. А что вам забивать голову нашими делами! Вам высоко теперь быть... (Н. Вирта, Хлеб наш насущный) — Natasha: Why should you worry your head off about our affairs? Flying high you are now...

Наумово хозяйство шло между тем как нельзя лучше. Живо и толково принялся он за дело и, как говорится, круто пошёл в гору. (И. Тургенев, Постоялый двор) — Naum's inn was doing splendidly. He got down to business promptly and with good sense, and quickly went up in the world.

Журавлёв сидел в президиуме рядом с командующим военным округом. В городе говорили: "Журавлёв пошёл в гору". (И. Эренбург, Оттепель) — Zhuravlyov sat in the praesidium next to the regional military commander. 'Zhuravlyov is on his way up,' said the town.

- Гремит твой Валерий, в значительные чины восходит, - с оттенком недоброго восхищения заключил Чередилов. - Это хорошо, что наши в гору идут, - волнуясь, признался Вихров. (Л. Леонов, Русский лес) — 'That Valery of yours is making a big noise in the world, climbing to the top,' Cheredilov wound up on a note of grudging admiration. 'I'm glad our people are making the grade,' Vikhrov said earnestly.

Он видел, как пошли в гору его приятели - в министры, в товарищи министров, захватили местечки повидней, посытней, попочётней. (Н. Вирта, Одиночество) — He saw old friends mounting the ladder to ministers-hips, grasping the most prominent, the most remunerative and honourable posts they could get.

"Я говорила с моим адвокатом, и он сообщил, что акции, в которые мы вложили около ста восьмидесяти тысяч прошлым летом, стремительно пошли в гору. Это хорошо!" (В. Черняк, Час пробил) — 'I spoke with my broker and he said that those stocks we invested that hundred and eighty thousand in last summer have skyrocketed. Isn't that marvelous!'

Потом, при гостях, Пётр Петрович даже заискивающе кричал на весь дом: - Гервасий! Не пропадай ты, пожалуйста. Без тебя как без рук. (И. Бунин, Суходол) — Afterwards, with the guests there, Pyotr Petrovich shouted for all to hear, trying to ingratiate himself with Gervaska. 'Gervasy! Don't disappear, for heaven's sake. We're lost without you.'

Листрат привязал серого неуклюжего жеребца под развалившимся навесом. "Всё идёт прахом, - мелькнула мысль, - без мужика двор как без рук!" (Н. Вирта, Одиночество) — Listrat tethered his clumsy, grey colt to a pole in the dilapidated shed. 'Everything's gone to rack and ruin,' the thought passed through his mind, 'a home without a man just hasn't a hope.'

В карманчиках сумки лежали термометры, компас, барометр. Без всего этого Софронников оказался бы как без рук. (Г. Марков, Грядущему веку) — The pockets of the bag contained thermometers, a compass, and a barometer. Without those instruments Sofronnikov felt disarmed.

Эля никогда не видела обмороженных людей, но всё равно испугалась.... - Што ты как без рук!.. Д-душу твою! - оскалился [Аким] жжённой рукавицей измазанным лицом. - Шибче три! Шибче! (В. Астафьев, Царь-рыба) — Elya had never seen people with frost-bite, but she was frightened nevertheless... 'Why are you all thumbs?! Da-a-mn you!' Akim bared his teeth, his face wet and smeared by his scorched gauntlet. 'Rub harder! Harder!'

- А вот на этом пункте, Александр Степанович, извините, вы меня не объедете. Разве государство, которое хлебом живо, может обойтись без государственной земли? Тут у вас концы с концами не сходятся. Тут у вас, извините, - дырка. (Н. Вирта, Одиночество) — 'Begging your pardon, Alexander Stepanovich, but that's a point you can't convince me of. Can a state that lives by farming alone do without state-owned land? There's a link missing in your argument here. You've got a rent there, pardon my saying so.'

Калинин сказал, что кто старое помянет, тому глаз вон, засмеялся. Засмеялся облегченно и Фрол... (Н. Вирта, Одиночество) — Kalinin laughed and said: let the dead past bury its own dead. Frol, too, laughed in relief...

- Евдокия Лукинична, я так рада, что вы полюбили Матвея! А ведь когда-то не хотели его признавать. - Кто старое помянет, тому глаз вон. (И. Грекова, Кафедра) — 'Yevdokiya Lukinichna, I'm so glad that you have grown fond of Matvei! Not so long ago you wouldn't even acknowledge him.' 'Let bygones be bygones.'