БОНДАРЕВ

- Родства своего не помним, наследства никакого не ожидаем, живём вполне безнадёжно, день да ночь - сутки прочь, и всё - авось, небось да как-нибудь... (М. Горький, Жизнь Матвея Кожемякина) — 'We've forgotten we're all kin and we've lost hope in the future, so we just go on living without a spark of life, day after day, from hand to mouth, taking what comes.'

Оптимистической силе русского народа потом приделали тульской работы ярлычок и написали на нём с самоуничижительным юмором: "Авось, небось и как-нибудь". (А. Макаренко, Флаги на башнях) — The provincial stamp was imprinted on the Russian people's quality of optimism, and on it was to be read that motto of self-humiliating humour: 'maybe, probably, somehow or other'.

- К сожалению, авось да небось - ещё неокончательно повергнутые столпы. С чем распрощаться надо было ещё в сорок первом, - проговорил Бессонов также утомлённо, обращаясь к командующему артиллерией. (Ю. Бондарев, Горячий снег) — 'Unfortunately, we still cling to the old habit of leaving things to chance. That's something we ought to have parted with in 1941,' Bessonov said in the same weary tone, addressing the Commander of Artillery.

Коротеев сел на своё место... Не нужно было выступать: повторял азбучные истины. (И. Эренбург, Оттепель) — Koroteyev had sat down... 'I shouldn't have spoken. Only fed them the old platitudes.'

[Настя] помолчала и изрекла следующую по порядку прописную истину. (Г. Николаева, Повесть о директоре МТС и главном агрономе) — She fell silent and then spouted the next home truth.

- Вы что так смотрите, Новиков? - Я хотел сказать, что знаком с этими прописными истинами, - ответил Новиков. (Ю. Бондарев, Последние залпы) — 'Why that look on your face, Novikov?' 'I just want to say that I've heard all these copy-book maxims before.'

- А хочешь, я тебе в додачу свою пращу отдам? Хочешь? С непонятным для Федотки беспечным великодушием Давыдов отказался. - Нет, зачем же! Пусть праща у тебя остаётся. Ведь менялись-то баш на баш? Факт! - Как это "баш на баш"? - Ну, ухо на ухо, понятно? (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'Do you want me to give you my catapult as well? Do you?' With an incomprehensible and reckless generosity that Fedotka could not grasp, Davidov refused. 'No, why should I? You keep your catapult. It was a clean swop, wasn't it.' 'What do you mean 'clean'?' 'Well, equal, understand?'

-...Ладно, баш на баш!... Ладно! Поскалились друг на друга - и конец! Не чужие мы друг другу, ребята! (Ю. Бондарев, Берег) — '...Very well, now we're quits... Very well! We've showed our teeth at each other and let that be an end to it! We're not strangers, you and I, my lads!'

- Вы меня обижаете. За что? Незаслуженно! Без вины виноват! (Ю. Бондарев, Выбор) — 'You are insulting me. For what? Quite undeserved. Guilty for naught!'

- Степь? Это закаты, это рассветы, это тишина без конца и края... (Ю. Бондарев, Мгновения) — The steppe? The steppe means sunrises and sunsets, it means quiet without end...

Между тем с каждой минутой она нравилась ему всё больше и больше. Он уже был без памяти в неё влюблён. (В. Катаев, Хуторок в степи) — With every moment that passed he loved her more, he was most desperately in love.

Даже самые старые генералы относились к нему, самому молодому, дружески и с уважением. А товарищи по чину и младшие любили без памяти. (С. Голубов, Багратион) — Even the senior Generals treated him, though their subordinate, with friendship and respect, and those of equal or lower rank simply worshipped him.

Здесь он с детства выучился плавать и нырять... здесь он без памяти полюбил жизнь на воде. (Эм. Казакевич, Сердце друга) — There as a child he learned to swim and dive... there he became enchanted by life on the water.

- Дома мне не велят зимой есть эскимо, потому что у меня гланды, а мы, что я, что Люська, обожаем эскимо без памяти. (С. Антонов, Алёнка) — 'I'm not allowed to eat ice-cream in the wintertime, on account of my tonsils, and Lusya and me - we're both of us crazy about it.'

- Я не хотел ревновать, но ревновал всё же. Я любил маму без памяти... (Ю. Бондарев, Выбор) — 'I did not wish to be jealous, but I was nonetheless. I loved your mother to distraction...'

Прожили Ася с Матвеем у родителей почти месяц. За это время и дед и бабушка полюбили мальчишку без памяти. (И. Грекова, Кафедра) — Asya and Matvei spent almost a month with her parents. In that time the grandfather and grandmother fell helplessly in love with him.

Хивря побежала без памяти к воротам, потому что стук повторился в них с большею силой и нетерпением. (Н. Гоголь, Сорочинская ярмарка) — Khivrya ran panic-stricken to the gate, because the knocking had been repeated, this time with increased force and impatience.

- Но пока я выбирал якорь, отец получил удар веслом в грудь - вырвало вёсла из рук у него - он свалился на дно без памяти. (М. Горький, Сказки об Италии) — 'But while I was fumbling for the anchor, the wind tore the oar out of my father's hand knocking him a blow on the chest that sent him reeling unconscious to the bottom of the boat.'

Мама лежала в жару и не поднимала головы: не то она спала, не то была без памяти. Она дышала часто, горячо и что-то шептала. (Ф. Гладков, Вольница) — Mother was feverish and did not move; she was either asleep or in a coma. Her breath came in short hot gasps and she was whispering something.

Помещик Манилов, ещё вовсе человек не пожилой, имевший глаза сладкие, как сахар, и щуривший их всякий раз, когда смеялся, был от него [Чичикова] без памяти. (Н. Гоголь, Мёртвые души) — The land-owner Manilov, not at all an elderly man yet, with eyes that were as sweet as sugar, and who puckered them up every time he laughed, lost his head over Chichikov.

Да, он, один Горбачёв, цел, с руками и ногами, да красивенький санинструктор, а остальные только лишь без пяти минут от бога. (Ю. Бондарев, Последние залпы) — Yes, Comrade Captain, it was Gorbachov in person, and sound in mind and limb as ever. And the beautiful nurse was there too... The others? They'd be handing in their tickets any time now.

- Значит, куришь, Виктор? - спросил Бессонов... - Мне восемнадцать, отец. В училище все курили. Я не могу быть белой вороной. (Ю. Бондарев, Горячий снег) — 'So you've started smoking, Victor?' Bessonov was unpleasantly surprised... 'I'm eighteen now, father. Everyone smoked at the school. I couldn't be an outsider.'

Ивана Антоновича очень смущало, а иногда и попросту выводило из себя его странное положение. Он был среди раненых солдат как бы "белой вороной". (С. Крутилин, Косой дождь) — At times Ivan Antonovich felt indignant, at others furious, that he should be reduced to such a strange position. He was a 'white raven' among the rank and file.

Степан. И вы думаете, у них действительно кончился бензин? Они просто хотели взять нас на пушку. (С. Михалков, Дикари) — Stepan. Surely you don't believe they've ran out of petrol? They wanted to fool us, sure as eggs.

- Мигом, мигом! К генералу! - К какому ещё генералу? Меня на пушку не бери! (Ю. Бондарев, Горячий снег) — 'Come on, snap out of it! Report to the general at once!' 'What general? You can't bully me!'

Яснев строго и укоризненно смотрел прямо в глаза Василия. - Что вы мне войну поминаете? Это всё былью поросло. Может, в прошлые годы вы хорошо работали, а почему в нынешнем плохо хозяевали? (Г. Николаева, Жатва) — Yasnev looked Vasili squarely in the eyes with a stern expression of reproach. 'Why do you keep harping on the war? It's all over and done with. I don't say, you may have worked well in the past, but what's wrong with you now?'

- Что было когда-то между нами, то - быльём поросло! Жаль, но ничего не поделаешь! (Ю. Бондарев, Выбор) — 'What there once was between us - has been long forgotten! It's too bad, but there's not a thing can be done about it!'

Не желаю оправдываться... Нет, не буду: Тем более теперь, когда всё и было, и быльём поросло. (А. Рекемчук, Мальчики) — I don't want to start justifying myself... I'm not going to sink to that, particularly as it's all old hat now, something that belongs to the past.

- Что-то там не заладилось. Подробностей не знаю, а сейчас уже всё быльём поросло. (В. Черняк, Час пробил) — 'Something didn't work out. I don't know the details, and now it's all part of the deep dark past.'

Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в голове; ты берёшь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. (Н. Гоголь, Ревизор) — Anna Andreyevna: Oh, your head's always empty - you copy Lyapkin-Tyapkin's daughters.

- Дети вы дети, в чердаках ветер гуляет, хоть вы и дубины на вид здоровые, одной минутой живёте. (Ю. Бондарев, Выбор) — 'You're children, children, with a breeze blowing through your upper storeys, you look big enough but you live just for the moment.'

- Повезло вашей подруге! А что? Герка представительный парень! Конечно, молод ещё, ветер в голове. Но всё от жены зависит, я так считаю... (И. Гофф, Юноша с перчаткой) — 'Don't you think your friend has made a good match? Gera's a fine-looking lad. A bit young, of course, and rather flighty. But much depends on the wife, in my opinion.'

Отправляя Метелицу в разведку, Левинсон наказал ему во что бы то ни стало вернуться этой же ночью. (А. Фадеев, Разгром) — When Levinson sent Metelitsa out on patrol he ordered him to return at all costs that same night.

Ему во что бы то ни стало надо было глотнуть освежающего воздуха и расслабить в себе сжатую пружину удушья. (Ю. Бондарев, Выбор) — He absolutely had to get a breath of air to refresh himself and relax the coiled spring of suffocation.

Надо было в голодные годы войны во что бы то ни стало сохранить хоть племенную скотину, хоть старую технику. (И. Ракша, Весь белый свет) — In those hungry war years it had been essential to preserve at least the pedigree cattle and the old machinery at whatever the cost.

- Хоть ты и старик, а брешешь, как сивый мерин! - Товарищ Давыдов, подтвердите! (М. Шолохов, Поднятая целина) — 'You may be an old man, but you lie like a trooper! Tell him yourself, Comrade Davidov.'

Наверное, я долго молчал, потому что Рындин, решив, что я обиделся, положил мне руку на плечо и сказал, что насчёт вранья он пошутил, хотя с кем не бывает - и разведчик иной раз наврёт как сивый мерин, и у писателей не без этого. (К. Симонов, Иноземцев и Рындин) — I must have been silent for a long time because Ryndin, probably thinking I had taken offence, put his hand on my shoulder and said he had been joking about making things up, although that could happen with anyone - scouts too often piled it on thick enough, and a writer probably couldn't help it sometimes.

- А ведь старшина - гадина, - вполголоса сказала фельдшерица, не без вызова обращаясь к Воротюку. - Вы не видите, товарищ майор, что он врёт? Врёт как сивый мерин! (Ю. Бондарев, Выбор) — 'That sergeant is a viper,' the doctor's assistant said challengingly to Vorotyuk in a low voice. 'Can't you see, Comrade Major, that he is lying? Lying in his teeth!'

- Ну как вы тут у меня? - Всё в порядке, товарищ командир, - ответила за всех Анюта. (Б. Полевой, Анюта) — 'Well, how are we all?' 'All fine, Comrade Commander,' Anyuta responded.

- Всё в порядке, дочь, между мной и мамой никаких страшных событий не произошло, - сказал почти шутливо Васильев. - Может быть, мы чуть-чуть устали оба. (Ю. Бондарев, Выбор) — 'Everything is fine, daughter, nothing terrible has happened between me and Mother,' Vasilyev said almost jocularly. 'Perhaps both of us are a bit tired.'

- В чём дело? - Ни в чём, - сказала Таня. - Всё в порядке, Алёша. У меня скверный характер. Я запущу проигрыватель, и всё пройдёт. (И. Меттер, Вдвоём) — 'What's the trouble?' 'No trouble,' Tanya said. 'Everything's O. K. It's just my awful character. I'll put a record on, and everything'll be fine.'

Впереди стояли двумя рядами степенные русаки-каменщики, все до одного в белых фартуках. (А. Куприн, Молох) — Standing in the two front rows were staid stonemasons, all of them wearing white aprons.

[Иван Петрович с Алёной] взяли в одно время отпуска и проехались по выросшим детям, которые все до единого ушли из родного дома. (В. Распутин, Пожар) — They took leave together and went to visit their grown-up children who had, to the last one, left their parents' home.

- Слушай, Уханов! Весь расчёт... весь расчёт за снарядами! К тем орудиям... там остались. Все снаряды сюда! Все до одного! (Ю. Бондарев, Горячий снег) — 'Listen, Ukhanov! Send the whole crew for shells! To the other guns... plenty there. Get them all. The whole lot!..'

Ракет нет. Немцы боятся себя выдать. (В. Некрасов, В окопах Сталинграда) — No flares. The Germans fear they may betray themselves.

Он явно не хотел, чтобы мать знала всё, и ничем не выдавал себя, улыбаясь узковатыми, черно блестящими глазами. (Ю. Бондарев, Выбор) — He obviously did not want his mother to know everything. He smiled with his narrow, black, shining eyes and did not betray himself in any way.

- Ильюша, почему ты так уверенно говоришь! - Я дело говорю, мать. (Ю. Бондарев, Выбор) — 'Ilyusha, why are you so positive!' 'I'm talking sense, Mother.'