тяжело

- Ma foi, conclut-il enfin. Si vous y tenez, il peut coucher sur le balcon, il n'attrapera pas la crève. (B. Clavel, Les fruits de l'hiver.) — - Ладно, - заключил он, - будь по-вашему, пусть ночует на крыльце. Не помрет.

Il a un accent lourd et traînant qu'un enrouement aggrave. Il tousse. - J'ai attrapé la crève. (H. Barbusse, Le Feu.) — Он тяжело и медленно тянет слова, а тут еще охрип и кашляет. - Проклятая простуда.

Il est dur d'être gueux, tandis qu'il y a tant de sots opulents aux dépens desquels on peut vivre. (D. Diderot, Le Neveu de Rameau.) — Тяжело быть нищим, когда вокруг столько богатых дураков, за счет которых можно жить.

Prima. - Jusqu'ici on a fait rire les grands aux dépens des petits. Dans les pièces de monsieur de Beaumarchais, ce sont les petits qui rient aux dépens des grands. (J.-R. Bloch, La Première du "Mariage de Figaro".) — Прима. - До сих пор сильных смешили за счет слабых. В пьесах же господина Бомарше слабые смеются над сильными.

Il y avait dans la nudité géométrique de l'ensemble cette évidence ou cette illusion de logique, que quelques-uns commençaient alors à priser aux dépens de tout le reste. (J. Romains, Les Hommes de bonne volonté.) — В геометрической наготе ансамбля была та явная или мнимая логика, которую в то время кое-кто начинал ценить, принося ей в жертву все остальное.

La maison appartenait à un vendeur d'esclaves. Ah! on ne cachait pas son jeu, en ce temps-là! On avait du coffre, on disait: - Voilà, j'ai pignon sur rue, je trafique des esclaves, je vends de la chair noire. (A. Camus, La Chute.) — Дом принадлежал одному работорговцу. О! В те времена никто не прятал свои карты. Люди были крепкого закала и заявляли, не стесняясь: - Пожалуйста, у меня есть собственный дом, я работорговец, я торгую черным товаром.

Les chanteurs eurent leur tour. Christophe en avait gros sur le cœur à leur dire de leur lourdeur barbare et de leur emphase de province. (R. Rolland, La Révolte.) — Затем дошла очередь до певцов. Кристофу было тяжело говорить им о их варварской тяжеловесности и провинциальной напыщенности.

Je veux pas travailler à la Poste, c'est trop galère. ((GFF).) — Не хочу работать на почте - слишком уж тяжело.

"[...] un ennemi de notre religion? Mais c'est abominable! Élevé comme tu l'as été!" Jean (répondant à Cécile seule, sur un ton angoissé et sombre). - Ce qui est fait est fait. Tu souffres? Moi aussi... (R. Martin du Gard, Jean Barois.) — "[...] враг нашей религии? Это чудовищно! При твоем-то воспитании!" Жан (обращаясь только к Сесиль, встревоженно и мрачно). - Что сделано, того не вернешь. Тебе тяжело? Мне тоже...

- Eh bien, Patron, je suis ce qu'on nomme avec respect un grand gazé. Ça n'est pas drôle. - Philip eut un petit mouvement d'impatience. - Ta, ta, ta... Commençons par le commencement. Votre première blessure? Qu'est-ce qu'il en reste? (R. Martin du Gard, Les Thibault.) — - Так вот, патрон, я из тех кого почтительно называют тяжело отравленными. Это не шутки. - Филип нетерпеливо дернулся. - Та, та, та... Начнем все по порядку. Ваше первое ранение? Каковы его последствия?

Nous, on irait bien, mais on veut pas être seules. - Vous avez peur? - demanda Piballa. - Un peu, l'idée de frapper chez des inconnus me coupe les jambes. (J. Laffitte, Les Hirondelles de printemps.) — - Нет, мы пойдем, только не одни. - Вы боитесь? - спросил Пибаль. - Меня немного пугает мысль, что придется стучаться к незнакомым людям.

Lui-même dépérissait, toussait sans cesse, brûlait de fièvre. L'été l'accabla, l'automne lui coupa les jambes: allons, il allait mourir et tout serait très bien. (J. Rousselot, La Vie passionnée de Frédéric Chopin.) — Шопен продолжал чахнуть, все время кашлял, метался в жару. Лето перенес тяжело, а осень совсем его доконала. Ну что ж, он скоро умрет, и так будет лучше.

Un jour, à Hambourg, il avait cogné un peu trop fort. Le type resté sur le carreau était mort à l'hôpital le lendemain. (P. Daix, La Dernière forteresse.) — Однажды в Гамбурге он ударил слишком сильно. Человек упал как подкошенный и на другой день умер в больнице.

Les postulants se succédaient par séries de vingt. Trois ou quatre d'entre eux restaient sur le carreau à chaque examen final, qui portait essentiellement sur la technique de la vente... (P. Courtade, Les Animaux supérieurs.) — Претенденты подвергались испытанию по двадцать человек сразу. Трое или четверо из них проваливались на каждом заключительном экзамене, в основном по торговому делу...

Ce qui est déchirant pour moi, c'est que mon imagination à moi ne corresponde pas à celle du peuple. Je me suis efforcé à le contenter quand même, j'ai peine, j'ai souffert mille morts, pour en arriver là, à cet-te monstruosité, à ce blockhaus. (E. Triolet, Le monument.) — Что для меня особенно мучительно, так это сознавать, что мое воображение не соответствует представлениям народа. Тем не менее я старался воплотить его, хотя и с трудом, тяжело переживая, но в конце концов достиг цели, создав эту громадину, эту твердыню.

Le Capitaine et Christian sont au coude à coude. Ils suent et halètent en cadence. Grotesque marathon. (J.-P. Chabrol, La Dernière cartouche.) — Капитан с Кристианом бегут рядом. Они обливаются потом и тяжело дышат в такт. Жалкое подобие марафона.

... Il faudra peut-être, arrivé à Bamberg, que j'achète un cheval; j'aurai donc encore besoin de sept ou huit cents francs. Tout cela est plus que vrai, et je suis au plus bas. (Stendhal, Lettres intimes.) —... по приезде в Бамберг мне, вероятно, придется покупать лошадь. Стало быть, мне понадобится еще 700 - 800 франков. Это истинная правда, а я и так сижу на мели.

M. Voltaire avait raison, la vie est une froide plaisanterie! trop froide et pas assez plaisante! J'en ai, quant à moi, plein le dos, révérence parler. Mon pauvre Théo est au plus bas. Encore un! (G. Flaubert, Correspondance.) — Г-н Вольтер прав. Жизнь - это жестокая шутка! Слишком жестокая и слишком нешуточная! Что до меня, то я, мягко выражаясь, сыт ею по горло. Мой бедный Тео очень, очень плох. Еще один!