позднее+время

  Седьмой покров

   1945 – Великобритания (94 мин)

     Произв. Theatercraft, Sydney Box, Ortus

     Реж. KOMПТОН БЕННЕТТ

     Сцен. Мюриэл и Сидни Бокс

     Опер. Реджиналд Уайер

     Муз. Бенджамин Фрэнкел

     В ролях Джеймс Мейсон (Николас), Энн Тодд (Франческа Каннингэм), Херберт Лом (доктор Ларсен), Алберт Ливен (Максуэлл Лейден), Хью Макдермотт (Питер Гей), Ивонн Оуэн (Сьюзен Брук), Дэйвид Хорн (доктор Кендалл), Мэннинг Уайли (доктор Ирвинг), Арнолд Голдсборо, Мьюир Мэтисон (дирижеры).

   Франческа Каннингэм, молодая пианистка, ночью сбегает из больницы, где проходит лечение, и пытается утопиться. Ее замечает полицейский. Снова попав в клинику, она ни с кем не хочет говорить и замыкается в кататоническом молчании. Психоаналитик Ларсен хочет испытать на ней технику наркоза. Он объясняет главврачу, что это единственный способ приподнять все 7 покровов, под которыми, словно Саломея, ищет защиты человеческий мозг. Согласно Ларсену, каждый человек может добровольно приподнять 6 покровов, но 7-й приподнимется только после лечения гипнозом и наркозом и курса психоанализа. Ларсену удается разговорить Франческу. Она вспоминает годы учебы в колледже. Однажды в наказание за легкий проступок ее ударили по рукам линейкой. Она думала, что никогда больше не сможет как следует играть на рояле – инструменте, к которому уже тогда испытывала страстное влечение. В 17 лет после смерти отца она остается одна и попадает под опеку дальнего родственника Николаса. Это одинокий женоненавистник и молчун со своими причудами. Когда-то мать бросила его и убежала с танцором. Он хромает, ходит с тростью и производит большое впечатление на Франческу. Раскрыв в ней способности к игре на рояле, он сначала заставляет ее играть по 5–6 часов в день, а затем записывает ее в консерваторию.

   Несмотря на очень одинокую жизнь, лишенную удовольствий, Франческа счастлива, потому что может посвятить себя искусству. За ней ухаживает молодой студент из Америки Питер Гей, по ночам играющий на саксофоне в кабаре, чтобы платить за учебу. Он пытается рассмешить Франческу: по его мнению, она слишком серьезна. Узнав об их предстоящей помолвке, Николас дает пощечину своей подопечной и, пользуясь законными полномочиями опекуна, увозит ее сначала в Париж, затем – в Вену, Рим, Милан, где не сводит с нее глаз и заставляет работать без устали. Он приучает Франческу к почти маниакальной заботе о руках, ее единственном сокровище. Франческа успешно выступает с 1-м концертом, но в конце представления падает в обморок от переутомления и шока при виде подруги по колледжу (той самой, что была замешана в эпизоде с телесным наказанием). После 2-го триумфального концерта в Лондоне Франческа вновь находит Питера, но об этом она не хочет ничего говорить врачу. Позднее становится известно, что Питер к этому времени уже был женат.

   Исповедь под гипнозом продолжается. Николас заказал портрет Франчески знаменитому художнику Максуэллу Лейдену, и Франческа влюбилась в него. Узнав, что Франческа опять собралась замуж, Николас испытывает приступ нервного гнева и остервенело бьет ее по рукам. Лейден увозит Франческу на машине. Несчастный случай. Франческа повредила руки: раны не опасны, но она упорно убеждает себя, что не сможет больше играть. Тут она и пытается покончить с собой. Снова применив гипноз, Ларсен заставляет ее играть, положив ее руки на клавиши рояля. По его мнению, каждый удар по рукам фиксировался в подсознании молодой женщины, и теперь память о них полностью парализует ее. Максуэлл запрещает доктору продолжать лечение, и тот находит Николаса, который соглашается встать на его сторону. Доктор приводит к Франческе Николаса, Питера и Максуэлла. В этот день она безо всякого гипноза играет на рояле в соседней комнате. Доктор говорит 3 мужчинам, что они должны быть готовы к тому, что увидят новую Франческу, цветущую, раскрепощенную, какой она не была раньше. Теперь ей предстоит выбрать из них того, кто нужен ей больше прочих. Николас готовится уйти, но Франческа направляется именно к нему. (N.В. Этот финал якобы добавлен по результатам опроса публики на предварительном просмотре.)

   ►  Значительный английский фильм. Дебютная работа Комптона Беннетта, который, как и Теренс Янг в случае с Коридором зеркал, Corridor of Mirrors, так и не смог в дальнейшем превзойти ее. Эта независимая картина со скромным бюджетом, но изобилующая талантами, 1-й затронула в английском кинематографе модный в то время в Голливуде жанр психоаналитического фильма. Использование психоанализа помогает обогатить лирическое, романтическое и местами жесткое описание внутренних противоречий, переживаемых персонажами – беспокойными людьми в поисках внутреннего равновесия. Фильм вводит этот новый элемент в полузлодейскую вариацию на тему Пигмалиона. И Пигмалион, и Галатея больны (каждый по-своему); их связывают сложные отношения, которые разрешатся – частично ― в финале.

   Фильм пользовался большим успехом и подтолкнул карьеры всех его создателей. Комптон Беннетт очень скоро был приглашен в Голливуд. Продюсер и сценарист Сидни Бокс и его сестра Мюриэл заняли важное место в кинематографе своей страны. Джеймсу Мейсону эта мрачная и завораживающая роль подошла идеально; она стала началом его мировой славы. Режиссура достаточно искусна: не освещая теневые области сценария, она следует к цели прямо, энергично и изобретательно, при этом оставляя зрителю определенные просторы для фантазии, свободу додумывать по-своему судьбы двух главных героев, столь загадочно схожие между собой.

  Седьмое путешествие Синдбада

   1958 – США (89 мин)

     Произв. СОL (Чарльз Шнеер)

     Реж. НЭЙТАН ДЖУРЭН

     Сцен. Кеннет Колб

     Опер. Уилки Купер (Technicolor)

     Спецэффекты Рей Хэррихаузен

     Муз. Бернард Херрманн

     В ролях Кервин Мэтьюз (Синдбад), Кэтрин Грэнт (Париса), Ричард Айер (джинн), Торин Тэтчер (Сокура), Алек Манго (калиф), Дэнни Грин (Карим), Херолд Кэскет (султан).

   Багдадский калиф любит Синдбада как родного сына. Синдбад готовится к свадьбе с Парисой, дочерью султана Чандры. После этой свадьбы между 2 государствами воцарится долгий мир. Но Циклоп крадет у колдуна Сокуры волшебную лампу: в ней заперт добрый и могущественный джинн, способный выполнить все желания человека при условии, что тот произнесет магическое заклинание и выпустит его на свободу. Сокура просит Синдбада добыть ему лампу, но тот отвечает отказом. Тогда Сокура тайно уменьшает Парису в размерах, а затем объявляет прилюдно, что способен вернуть принцессе ее нормальный рост волшебным эликсиром, но для него, помимо прочих ингредиентов, совершенно необходима скорлупа от яйца гигантской двуглавой птицы Рух, живущей на острове Циклопов. И вот Синдбад, его драгоценная уменьшенная супруга, Сокура и экипаж корабля отправляются в страну этих страшных чудовищ. Синдбад и многие спутники попадают в клетку к Циклопу, который готовится зажарить и съесть их поочередно. Сокура слишком озабочен поисками лампы и бросает пленников на произвол их печальной судьбы. Но маленькой принцесcе удается проскользнуть между прутьями решетки и отодвинуть щеколду. Синдбад ослепляет Циклопа и заманивает его в пропасть. Его люди находят яйцо птицы Рух, и Синдбад забирает с собой осколок скорлупы.

   Отняв лампу у Сокуры, Синдбад запускает внутрь Парису. Там она заключает пакт о взаимопомощи с добрым джинном, который похож на 10-летнего ребенка и очень хочет навсегда покинуть свою золотую клетку. Сокура держит Парису взаперти у себя в замке, охраняемом грозным драконом. Джинн переносит туда Синдбада, и тот заставляет Сокуру приготовить эликсир. Париса вновь обретает свой прежний рост. Чтобы выбраться из замка, Синдбаду приходится сразиться со скелетом-меченосцем. Сокура спускает на него дракона, который сперва одерживает победу над Циклопом, но затем погибает, сраженный стрелой из гигантского арбалета, приведенного в действие спутниками Синдбада. Рухнув всей тяжестью своего тела на землю, дракон убивает Сокуру. Синдбад и Париса возвращаются на корабль. Они выполняют обещание и бросают лампу в жерло вулкана – непременное условие для освобождения джинна. Он появляется на мосту, на сей раз ― во плоти. Он станет 1-м ребенком Синдбада. Джинн приносит с собой свадебный подарок: фантастические сокровища циклопов.

   ►  2-й из 3 фильмов Нэйтана Джурана, снятых им в сотрудничестве с Реем Хэррихаузеном (после 20 миллионов миль до Земли, 20 Million Miles to Earth, и до Первых людей на Луне, First Men in the Moon, 1964). 2-й цветной фильм Хэррихаузена. Наравне с Ясоном и аргонавтами, Jason and the Argonauts, снятым 5 годами позднее, это самый крупный успех величайшего творца спецэффектов последних 3 десятилетий. В своем жанре фильм был в то время уникален и до сих пор остался непревзойден. Здесь наличествует редко достижимое равновесие между очень изобретательным и полным юмора сценарием, замечательной актерской игрой (Торин Тэтчер и Кэтрин Грэнт превосходны), качеством цвета и музыки, невероятной виртуозностью спецэффектов и использованием самых передовых анимационных технологий. Напр., уменьшение принцессы Парисы умело использовано как на визуальном, так и на драматургическом уровне (Париса освобождает пленников из клетки, затем спускается внутрь лампы). Атмосфера сказки из «Тысячи и одной ночи» (в сочетании с греческой мифологией) идеально подходит Хэррихаузену который в необычном и сказочном сюжете чувствует себя свободнее, чем в фильме ужасов. Поединок со скелетом – первый набросок знаменитой сцены из Ясона. Хэррихаузен питает особую нежность (см. его альбом: Ray Harryhausen, Film Fantasy Scrapbook, New York, 1972, где он комментирует каждый свой фильм) к 4-рукой танцовщице-змее, в которую Сокура превращает служанку принцессы.

   N.В. Рей Хэррихаузен вернется к приключениям Синдбада в Золотом путешествии Синдбада, The Golden Voyage of Sinbad, 1974 ― английском фильме Гордона Хесслера с хорошими спецэффектами и в еще одном английском фильме: Синдбад и глаз тигра, Sinbad and the Eye of the Tiger, Сэм Уонамейкер, 1977 – гораздо менее удачном.

  Что-то дикое

   1961 – США (112 мин)

     Произв. UA (Джордж Джастин)

     Реж. ДЖЕК ГАРФАЙН

     Сцен. Джек Гарфайн, Алекс Кармел, по роману Алекса Кармела «Мэри-Энн» (Mary-Ann)

     Опер. Ойген Шюффтан

     Муз. Аарон Копленд

     Титры Сол Басс

     В ролях Кэрролл Бейкер (Мэри Энн), Ралф Микер (Майк), Милдред Даннок (миссис Гейтс), Чарлз Уоттс (Уоррен Гейтс), Джин Стэплтон (Ширли Джонсон), Мартин Кослек (домовладелец), Клифтон Джеймс (детектив Богард).

   Однажды знойным летом в Нью-Йоркском парке насилуют молодую студентку. Девушка не может больше выносить ни жизнь в семье, ни учебу в университете. Она исчезает из виду, снимает жалкую комнатушку в окраинном районе и устраивается продавщицей в дешевый магазин. Она с трудом ладит с коллегами, которые считают ее диковатой и замкнутой, и однажды в магазине чуть было не теряет сознание. Всю ночь прогуляв по опустевшему городу, на рассвете она пытается прыгнуть с моста в реку. Ее спасает прохожий и отводит ее в тесный подвал, где живет. Там он прислуживает ей с абсолютной и почти комичной преданностью, но не позволяет выходить на улицу. Однажды вечером он возвращается домой пьяным. Начинается драка, и девушка бьет его ногой в глаз. На следующий день он не помнит, что было с ним накануне. Он продолжает держать девушку взаперти. «Вы ― мой последний шанс», – говорит он и продолжает заботливо опекать ее. Теперь он ходит с повязкой на глазу. Через некоторое время он просит ее руки. Девушка говорит, что это она выбила ему глаз. Он в слезах отвечает, что все равно не может жить без нее. Он открывает дверь. Она долго бродит по городу, затем возвращается в подвал. Приходит зима. Падает снег. Мать, которой девушка дала свой адрес, без предупреждения приходит в подвал. Девушка знакомит ее с мужем. У них будет ребенок. Мать потрясена до глубины души, но ей остается лишь смириться с положением.

   ►  2-й и последний на сегодняшний день фильм Джека Гарфайна. Однажды режиссер заявил, что может снимать, лишь когда влюбляется в сюжет с первого взгляда, а за всю жизнь это произошло с ним всего дважды. Что-то дикое – некий эквивалент Одиноких, Lonesome, снятый 30-ю годами позднее. Зритель же получает возможность сравнить 2 разных подхода к схожим сюжетам и подвести некий итог социальных и формальных изменений в американском кино. Город изменился к худшему (теснота и некоммуникабельность умножились во сто крат, преступность выросла, повсюду царит адское одиночество). Но главное – отношения между мужчиной и женщиной, странной, невротичной, почти немыслимой пары; эти отношения прекрасно отражают главные особенности городской жизни и помогают спастись от них. Игра актеров далека от прозрачной лиричности фильмов Фейоша; в ней чувствуется сильное влияние «Актерской студии» Ли Стрэсбёрга – школы, с которой Гарфайн, ученик Казана, был тесно связан в своей театральной деятельности. (Отметим, что он был ассистентом Казана на фильме Куколка, Baby Doll, 1956, открывшем миру Кэрролл Бейкер, главную актрису картины Что-то дикое, впоследствии Гарфайн женился на ней.) Эта манера игры выражает психические травмы, комплексы и определенное безумие персонажей. К этому добавьте германскую, экспрессионистскую тяжеловесность, свойственную режиссуре Гарфайна и операторской работе Шюффтана; зритель воспринимает ее как невыносимое давление цивилизации на совесть и хрупкое душевное равновесие действующих лиц. Фильм маргинальный, но крайне важный для понимания того, в каком направлении развивалось американское кино в начале 60-х гг., когда невроз постепенно стал занимать прочное место в ряду основных характеристик среднего американца.

  Песнь о Бернадетте

   1943 – США (156 мин)

     Произв. Fox (Уильям Пёрлбёрг)

     Реж. ГЕНРИ КИНГ

     Сцен. Джордж Ситон по одноименному роману Франца Верфеля

     Опер. Артур Миллер

     Муз. Алфред Ньюмен

     В ролях Дженнифер Джоунз (Бернадетта Субиру), Чарлз Бикфорд (аббат Пейрамаль), Винсент Прайс (прокурор Дютур), Глэдис Купер (сестра Мари-Тереза Возу), Энн Ревиэр (Луиза Субиру), Ли Дж. Кобб (доктор Дозу), Обри Мэзер (Лакад, мэр Лурда), Уильям Айт (Антуан), Роман Бонен (Франсуа Субиру), Линда Дарнелл (Дама), Патриша Морисон (императрица Евгения), Чарлз Дингл (Жакоме), Сиг Руманн (Луи Бурьет), Далио (Калле).

   Лурд, 11 февраля 1858 г. Глава семьи Субиру встает ни свет ни заря и идет искать работу. Когда-то он был мельником, а теперь сидит без дела. Выбор работы, увы, небогат: бывшему мельнику приходится таскать грязное белье из больницы и сжигать его на свалке в долине Массабьель. У него 2 дочери. Старшей, Бернадетте, 14 лет, она слабее сестры (ее мучают приступы астмы) и гораздо хуже учится в школе. Она и сама охотно признает, что глупа и ее голова не создана для учения. В долине, куда она пошла за дровами с сестрой и подругой, ей является видение: из грота Массабьель ей улыбается Дама ослепительной красоты в белых одеждах. Мать Бернадетты нисколько не удивлена этим происшествием и приписывает его воображению девочки. Отец же относится к нему с недоверием. В тот же день в дом Субиру заглядывает лучик счастья: отцу предлагают постоянную работу конюха, а соседи, чей ребенок излечился от конвульсий, приносят им еды на ужин.

   Дама просила Бернадетту вернуться к гроту через 2 недели. Мать ее не пускает, но уступает, видя, как сильно огорчена Бернадетта. К гроту начинают подтягиваться люди, но Даму видит только Бернадетта. Об этом событии пишут газеты. Мэр, считающий себя прогрессивным человеком, и императорский прокурор, борец с фанатизмом, считающий, что «видения» Бернадетты могут вскормить фанатиков, становятся заклятыми врагами девушки – равно как и полицейский Жакоме, который боится нарушения общественного порядка. Появившись в очередной раз, Дама просит Бернадетту умыться из источника. Бернадетта копает землю в указанном месте и измазывает щеки в земле. Через несколько мгновений из этого места струей бьет вода. Человек, слепой на один глаз, умывшись этой водой, прозревает. Умирающего ребенка с парализованными ногами мать опускает в воду источника – и он тут же выздоравливает. К источнику тянутся бесчисленные вереницы паломников и калек.

   Явившись в последний раз, Дама говорит Бернадетте: «Я – Непорочное Зачатие». Аббат Пейрамаль не может поверить, что Бернадетта сама, без чьей-либо подсказки произнесла эти слова, смысл которых ей непонятен. Императорский прокурор решает применить закон 1789 г. и закрыть грот и источник для посетителей. Этот закон требует, чтобы всякий источник воды проходил химическую экспертизу, и прокурор очень надеется, что экспертиза займет не одни день. Однако гувернантка сына Наполеона III «крадет» немного воды для сына императрицы Евгении. Та приписывает выздоровление ребенка воде из грота, и вскоре император выпускает указ об открытии грота. Епископ направляет комиссию, которая должна допросить Бернадетту и тех, кто получает выгоду от чудодейственной воды. Аббат Пейрамаль говорит Бернадетте, что раз она не отказывается от своих слов о Даме и в особенности – Непорочном Зачатии, отныне ей придется жить в женском монастыре в Невере. Бернадетта прощается с родителями и юным Антуаном, влюбленным в нее; тот обещает, что никогда не женится.

   В монастыре Бернадетту мучает сестра Возу, которой поручена забота о новеньких: сестра Возу не верит в искренность Бернадетты. «Что ты знаешь о страдании?» – спрашивает она однажды. Тогда Бернадетта показывает свое изуродованное колено. У нее костный туберкулез ― болезнь, причиняющая большинству людей невыносимые муки, но Бернадетта терпит кротко и смиренно. Сестра Возу просит у Господа прощения за свою ненависть и зависть к Бернадетте. У Бернадетты начинается агония. Члены следственной комиссии зачитывают ей протокол 1858 г. и просят подтвердить его. «Я действительно ее видела», – повторяет она. После долгого отсутствия в Лурд приезжает прокурор, больной раком горла. Он говорит, что ему противно видеть город, заполненный паломниками. Однако, придя к гроту, он просит Бернадетту помолиться за него. Бернадетта потеряла всякую надежду вновь увидеть Даму, но та в последний раз является ей перед смертью. Исполненная радости, Бернадетта умирает – и вступает в новую жизнь.

   ►  Фильму можно дать подзаголовок: «О божественном». Роман австрийца Франца Верфеля только-только вышел в свет в 1942 г. В 1940 г. Верфель был вынужден скрываться в Лурде. Он поклялся описать историю Бернадетты, если ему когда-нибудь удастся попасть в Америку. Невероятно насыщенный материал книги мог бы послужить основой для нескольких разных фильмов. Сценарист Джордж Ситон и Генри Кинг провели строгий отбор эпизодов, персонажей и символов. Кинг рассмотрел историю Бернадетты с 3 основных точек зрения: наивной религиозности, близкой по духу и стилю «святым картинкам», которые так любит героиня; в виде жестокого романа о судьбе девушки, помимо собственной воли вызывающей волну восхищения и преклонения, но вместе с тем – недоверие, критику и агрессию близких; наконец, в виде рассказа о мощном духовном и мистическом опыте. Для Кинга эти трактовки не противоречат друг другу. Они предлагают разные углы зрения, а фильм должен гармонично объединить их, придав им эмоциональность и цельность – по крайней мере, такую функцию возлагал на него режиссер. Кинга как автора, несомненно, больше всего интересует последняя трактовка.

   За свой короткий век Бернадетта пережила опыт из тех, что изматывают нервы, сжигают дотла тело и душу; Кинг посвятил подобным переживаниям не один фильм. Но, по его мнению, если чересчур оголить историю Бернадетты, лишить ее социального и даже романтического контекста, она потеряет весь смысл – или, как минимум, не сможет раскрыть его до конца. С какой точки зрения, материалистической или спиритуалистической, ни смотри на вознесение, духовное наполнение, пережитые Бернадеттой за столь короткое время, они – лишь финальная стадия более длинного и напряженного душевного пути, начиная с крайней нищеты тех лет, когда к Бернадетте впервые явилась та, кого она называла Дамой. Начало фильма многозначительно: отцу, попавшему на самые нижние ступеньки социальной лестницы, приходится выполнять унизительную и почти позорную работу в долине Массабьель. Этот позор становится отправной точкой (в пространстве и времени) чудесного пути девушки. В этом особенно проявляется влияние Книга, о чем свидетельствует его интервью журналу «Écran 78» (№№ 70 и 71) – одна из редчайших сохранившихся публикаций. Только последняя часть фильма (в Неверском монастыре) достигает подлинного аскетизма в стиле, уже после разностороннего и точного описания психологического и социального окружения Бернадетты. Систематичное использование крупного плана выглядит в ней исключением, необходимым для создания контраста с изобилием общих планов в большинстве других сцен.

   Дженнифер Джоунз, которой в ту пору исполнилось 24 года, была связана контрактом с Дэйвидом Селзником. Он сам выбрал для нее роль Бернадетты, рассчитывая, что эта роль откроет новый виток в ее карьере, и по такому случаю «одолжил» Джоунз компании «Fox». (До того актриса снялась в нескольких малозначительных фильмах под своим настоящим именем – Филлис Айли.) Если сравнить эту роль с теми, что Джоунз сыграла позднее у Кинга Видора (Дуэль под солнцем, Duel in the Sun, Руби Джентри, Ruby Gentry), Дитерле (Портрет Дженни, Portrait of Jennie) или Пауэлла (Предана земле, Gone to Earth), приходится признать, что Дженнифер Джоунз была, несомненно, самой эклектичной из голливудских актрис. Она еще дважды снимется у Книга: в фильме Любовь несет величие в себе, Love Is a Many-Splendored Thing, 1955 – великолепной экранизации автобиографического романа Хань Су-Инь, действие которой происходит в Гонконге; и в фильме Ночь нежна, Tender Is the Night, 1962 – не вполне удачной экранизации романа Ф.С. Фицджералда, ставшей последней картиной режиссера. Песнь о Бернадетте пользовалась огромным успехом у публики. Кинг называет его самым любимым своим фильмом: далее в этом списке следуют Ярмарка штата, State Fair, 1933; На двенадцать часов вверх, Twelve O'Clock High; и Рэгтайм-бэнд Александра, Alexander's Ragtime Band.

  История доктора Уосселла

   1944 – США (136 мин)

     Произв. PAR (Де Милль)

     Реж. СЕСИЛ Б. ДЕ МИЛЛЬ

     Сцен. Алан Ле Мэй, Чарлз Беннетт по автобиографии майора Коридона М. Уосселла и сюжету Джеймса Хилтона

     Опер. Виктор Милнер, Уильям Снайдер (Technicolor)

     Муз. Виктор Янг

     В ролях Гэри Купер (доктор Коридон М. Уосселл), Ларейн Дей (Мэдлин Дей), Синья Хассо (Беттина), Кэрол Тёрстон (Тремартини), Деннис О'Киф (Бенджамин Хопкинз по прозвищу Хоппи), Стэнли Риджес (майор Уильям Б. «Билл» Гоггинз), Пол Келли (Мёрдок), Эллиот Рид (Андерсон), Барбара Бриттон (Рут), Ричард Лу (доктор Вай), Людвиг Донат (доктор Франкен), Виктор Варкони (капитан Рик).

   Остров Ява, 1942 г. Доктор Уосселл, военно-морской врач, берет начальство над санитарным поездом, везущим в госпиталь моряков, спасенных после пожара на корабле «Мраморная голова». Вот-вот должно начаться гигантское наступление японских сил на остров. При налете раненые вынуждены прятаться под койками. Один рассказывает своим товарищам, как Уосселл, никому не известный сельский врач из Арканзаса, однажды, еще до войны, отправился в Китай, прочитав листовку с воззванием о помощи этой стране. В листовке была фотография медсестры по имени Мэдлин Дей, которая позднее помогала Уосселлу исследовать особую породу улиток.

   Но рассказчик, раненный при налете, умирает, так и не успев досказать историю. Уосселл не считается с приказами, обязывающими его отправить домой лишь тех, кто способен стоять на ногах. Он приказывает грузить всех раненых на борт корабля «Пеко». Но капитан корабля противится этому. Уосселл добивается для себя права остаться на берегу с 15 тяжелоранеными, которым отказано в транспортировке. Он оказывается единственным американским офицером на острове. Тогда один раненый просит Уосселла продолжить неоконченный рассказ. Уосселл соглашается и рассказывает, как, влюбившись в Мэдлин, он тем не менее посоветовал ей выйти за соперника, который оказался более успешен в научных исследованиях.

   Настоящее время. Уосселл добивается помощи от горстки английских и голландских солдат, оставшихся на острове: теперь у него есть возможность погрузить раненых на грузовики и джипы и отправиться к берегу, где их ждет корабль в Австралию. Один джип попадает в аварию в джунглях. Мост разрушен, и добраться до раненого, ехавшего в этом джипе, невозможно. Медсестра, влюбленная в раненого, остается с ним рядом. Раненый обстреливает из автомата приближающихся японцев.

   Уосселл сажает всех раненых на последний корабль с Явы. Все это проделано без ведома капитана. На борт корабля приходит известие о том, что «Пеко» затонул. На его борту была Мэдлин, так и не вышедшая замуж за ныне покойного соперника Уосселла. Добравшись до Австралии, Уосселл готовится предстать перед военным трибуналом, но вместо этого выслушивает по радио поздравления от самого Рузвельта. Он узнает, что Мэдлин уцелела в кораблекрушении. Больше ничто не разделяет их. Уосселл награжден Военно-морским крестом.

   ►  Героическое и в высшей степени зрелищное полотно, попурри из благонравных поступков и добрых чувств, доведенных до крайности в пышных и грандиозных кульминационных эпизодах. Фильм был написан на основе воспоминаний Уосселла и других людей, уцелевших в этой авантюре. Это любимый коктейль Де Милля: тут есть все черты необыкновенного приключения и грубый документальный реализм. Де Милль демонстрирует свою виртуозность как рассказчика и кинорежиссера, которая имеет мало аналогов в американском кино. Действие построено на огромном количестве деталей, анекдотов, портретов, характеров, перед нами появляются 30 весьма выразительных персонажей. При этом нам во всей широте и с несомненным эпическим размахом показано коллективное приключение, объединяющее судьбы его участников. Дело в том, что у Де Милля эпический характер картины вовсе не предполагает устранения деталей; наоборот, режиссер усиливает, множит детали и показывает их во всем разнообразии. Таким образом, зрителю кажется, что он замечает мельчайшие частицы действия и при этом наблюдает его во всей полноте, как будто с высоты птичьего полета. Эта вездесущность характерна для режиссера, который без особых усилий переходит от бесконечно малого к бесконечно великому и пользуется одним, чтобы подчеркнуть выразительность другого. В дополнение Де Милль строит действие с почти невиданной смелостью: в самой середине фильма размещен поделенный надвое флэшбек; после гибели 1-го рассказчика его подхватывает 2-й, который при этом является его главным действующим лицом. Все это подано в едином драматургическом потоке, не требующем от зрителя никаких дополнительных усилий.

 Тарзан, человек-обезьяна

   1932 – США (99 мин)

     Произв. MGM

     Реж. ВУДБРИДЖ СТРОНГ ВАН ДАЙК II

     Сцен. Сирил Хьюм, Айвор Новелло по мотивам персонажей, созданных Эдгаром Райсом Берроузом

     Опер. Херолд Россон, Клайд Де Винна

     В ролях Джонни Вайсмюллер (Тарзан), Морин О'Салливан (Джейн Паркер), Нил Хэмилтон (Гарри Холт), Ч. Обри Смит (Джеймс Паркер), Дорис Ллойд (миссис Каттен), Форрестер Харви (Бимиш), Айвори Уильямз (Риано).

   Мисс Джейн Паркер приезжает в Африку к отцу Джеймсу Паркеру, который вместе с молодым партнером Гарри Холтом разыскивает мифическое слоновье кладбище, расположенное где-то за Крутыми Горами, на которые наложено табу туземными племенами. В пути Гарри безуспешно пытается ухаживать за Джейн, и она говорит ему, что словно околдована джунглями: ей кажется, будто она родилась здесь. В их лагере находит укрытие раненый туземец, осмелившийся посмотреть на Крутые Горы. Паркер прячет его, чтобы его не растерзали соплеменники. Туземец умирает от ран, успев показать Паркеру, где находятся пресловутые горы. Хотя добраться до них очень непросто, экспедиция начинает восхождение. Внезапно слышится странный вопль, напоминающий крик гиены. Позднее носильщики сколачивают плот, на котором путешественники проплывают по реке, кишащей бегемотами и крокодилами; не всем удастся уцелеть. Снова слышен загадочный крик, отгоняющий бегемотов. Наконец, среди деревьев появляется тот, кто кричал, – Тарзан, человек-обезьяна. Он похищает Джейн. В испуге Джейн кричит, что он животное, но все-таки называет себя по имени и учит человека-обезьяну нескольким английским словам. Так она узнает, что его зовут Тарзан. Своим криком Тарзан подзывает слона, и тот уносит его в дебри джунглей, где Тарзан разделывает для Джейн пойманного зверя.

   Члены экспедиции находят Джейн и убивают обезьяну, друга Тарзана. Тарзан топит носильщика. Джейн пытается объяснить отцу, что Тарзан – не дикое животное. Но ей не удается помешать Гарри выстрелить в него. Раненому, потерявшему много крови Тарзану приходится биться со львом, а потом – со львицей, пришедшими на запах крови. Обессилев, он теряет сознание. Слон уносит его с поля боя и пытается привести в чувство, делая искусственное дыхание хоботом. Обезьяны бегут за Джейн и, перекидывая ее друг другу, как мячик, приносят Тарзану. Она вытирает кровь своей юбкой и перевязывает Тарзану лоб. Мартышка Чита в знак благодарности обнимает Джейн. Выздоровев, Тарзан тащит Джейн в воду. Она видит, что у него серо-зеленые глаза. Она флиртует с ним; Тарзан ничего не понимает в этих играх, но это только сильнее заводит Джейн. Она говорит, что рядом с ним чувствует себя прекрасно и совесть ее не мучает. Когда Тарзан возвращает ее отцу и приходит время расстаться, она плачет.

   Племя карликов берет в плен участников экспедиции и увозит их на пирогах. Джейн приказывает Чите отыскать Тарзана. В лагере карликов несколько носильщиков становятся жертвами жестокой забавы: их подвешивают на веревке над пропастью, где сидит гигантская горилла. Джейн тоже подвергают этой пытке. Тарзан убивает гориллу. В лагерь врываются слоны. Один освобождает Тарзана, Джейн и Гарри. Слон, на которого взбирается Паркер, ранен. Он умирает. Паркер, тоже раненый, предполагает, что слон приведет его на слоновье кладбище. Так и происходит, но Паркер умирает там вместе со слоном. В этом тайном и священном месте находится огромное количество драгоценной слоновой кости. Гарри прощается с Джейн: он возвращается домой. Джейн остается в джунглях вместе с Тарзаном и Читой.

   ►  Несмотря на успех 1-го немого «Тарзана», Тарзан Обезьяний, Tarzan of the Apes, Скотт Сидни, 1918, с Элмо Линкольном, за которым в том же году последовала Любовь Тарзана, Romance of Tarzan, Уилфред Лукас, именно цикл из 6 «Тарзанов» производства «МGМ» с Джонни Вайсмюллером и Морин О'Салливан заложил основу кинематографического мифа о Тарзане. Знаменуя собой 1-е появление говорящего Тарзана, Тарзан, человек-обезьяна становится восхитительным началом цикла, который продолжится фильмами Тарзан и его подруга, Tarzan and His Mate, Седрик Гиббонз, 1934; Тарзан бежит, Tarzan Escapes, 1936; Тарзан находит сына, Tarzan Finds a Son, 1939; Тайное сокровище Тарзана, Tarzan's Secret Treasure, 1941; и Приключение Тарзана в Нью-Йорке, Tarzan's New York Adventure, 1942, – последние 4 фильма сняты Ричардом Торном. Как ни парадоксально, фильмы, обеспечившие Тарзану всемирную славу, гораздо более вольно обращаются с текстами Эдгара Райса Берроуза, чем большинство более ранних и более поздних картин. Никто даже не попытался придать Джонни Вайсмюллеру (олимпийскому чемпиону по плаванию 1924 и 1928 гг.) традиционный облик Тарзана из книжек Берроуза, с повязкой на лбу (зато эту повязку носил Элмо Линкольн, самый 1-й Тарзан, которого некоторые все же упрекали в слишком большом сходстве с героями пеплумов, с неким собирательным образом мачо с накачанным торсом). Голливудский миф о Тарзане, порожденный фильмами «Metro», очень мало рассказывает и очень мало объясняет. В нем даже ни разу не произносится имя, данное Тарзану при рождении – Джон Клейтон, лорд Грейсток – и нет даже тени объяснения тому, как оказался и жил в джунглях этот человек-обезьяна, прыгающий с лианы на лиану и испускающий крик, который обеспечил ему славу вернее любого приключения. Главное в этом мифе – его завершенность, атмосфера, а именно – райский мир, расположенный вне времени, вдали от цивилизации, вдали от греха; мир, где Тарзан и Джейн учатся жить и любить. Этому мифу предстоит сломать некоторые голливудские табу (которые, впрочем, и существовали только для того, чтобы их нарушали), в частности – на 1-й взгляд наивным, но в действительности довольно проработанным эротизмом, излучаемым героиней Морин О'Салливан. (Он станет еще очевиднее в Тарзане и его подруге.) Подобный невинный, цветущий мир можно обнаружить во множестве голливудских фильмов, но в тарзановском цикле он находит безупречное и систематическое выражение, которое обеспечит ему долгую жизнь. В 4-м фильме цикла (и лучшем, наравне с 1-ми двумя), Тарзан находит сына, животный мир и идеальная семья, состоящая из Тарзана, Джейн и ребенка, существуют в абсолютном симбиозе, в полной гармонии, и кажется, будто они способны (по крайней мере, на уровне мифа) отвести от себя все опасности искусственно насажденного порядка, алчности, жестокости и прочих пороков «цивилизации».

   В годы, последовавшие за Великой депрессией 1929 г., миф о Тарзане пришелся особенно кстати. Он дарил зрителям прелестную, волшебную награду за все принуждения, навязанные удушливой реальностью кризиса. В 1-й серии цикла стиль Ван Дайка еще довольно примитивен – в частности, из-за множества рирпроекций, в которых демонстрируется материал, не использованный в фильме Торговец Хорн, Trader Horn, снятом Ван Дайком годом ранее. К слову, именно наличие этого материала навело «MGM» на мысль о воскрешении Тарзана. Седрик Гиббонз и Ричард Торн придали следующим приключениям Тарзана более блистательную и проработанную фактуру. И все же именно этому, слегка устаревшему фильму Ван Дайка, в котором Тарзан-Вайсмюллер долго заставляет себя ждать и появляется только на 30-й мин, принадлежит честь открыть для публики одну из самых живучих фантазий в истории кинематографа.

   N.B. Джонни Вайсмюллер уже без Морин О'Салливан сыграл в 6 Тарзанах для фирмы «RKO» под руководством Уильяма Тиле, Курта Ноймана и Роберта Флори. Если Бастер Краббе и Герман Брикс (Брюс Беннетт), исполнявшие роль Тарзана в одни годы с Вайсмюллером, могли относительно неплохо смотреться на его фойе, ни один более поздний исполнитель этой роли (Лекс Баркер, Гордон Скотт, Деннис Миллер, Джок Мэхоуни, Майк Генри, Рон Эли, Джо Лара, Майлз О'Киф, Кристоф Ламбер) не стоят даже мизинца партнера Морин О'Салливан. Некоторые ценители выделяют из их числа Гордона Скотта.

   БИБЛИОГРАФИЯ: о кинематографических адаптациях Тарзана см.: Gabe Essoe, Tarzan of The Movies, Citadel Press, New York, 1968. Об образах Тарзана в литературе, комиксах, театре, кино, на радио и т. д. см.: Francis Lacassin, Tarzan ou le chevalier crispé, 10―18, 1971, с фильмографией. О Ван Дайке см.: Robert С. Cannom, Van Dyke and the Mythical City, Hollywood, Murray and Gee, Culver City, California, 1948 – одна из 1-х биографий, посвященных какому-либо кинорежиссеру.

  Терраса

   1980 – Франция – Италия (160 мин)

     Произв. Dean Film (Рим) (Пио Анджелетти, Адриано Де Микели), Les Films Marceau-Cocinor (Париж)

     Реж. ЭТТОРЕ СКОЛА

     Сцен. Аге (= Агеноре Инкроччи), Скарпелли, Этторе Скола

     Опер. Паскуалино Де Сантис (Eastmancolor)

     Муз. Армандо Тровайоли

     Дек. Лучано Риккари

     В ролях Уго Тоньяцци (Амедео), Витторио Гассман (Марио Дорацио), Жан-Луи Трентиньян (Энрико Дорси), Марчелло Мастроянни (Луиджи), Серж Реджани (Серджо Стиллер), Стефано Сатта Флорес (Тиццо), Стефания Сандрелли (Джованна), Карла Гравина (Карла), Омбретта Колли (Энца, подруга Амедео), Галлеацо Бенти (Галлеацо), Милена Вукотич (Эмануэла), Аге (психиатр Эмилио), Мари Трентиньян (Изабелла), Симонетта Дель Фрате (Ада, жена Тиццо), Мари-Клер Сольвиль (Марчелла, жена Марио), Георгиера Данон Дзора (Николетта, сестра Карлы).

   На светском приеме собираются все сливки римского интеллектуального общества: сценаристы, журналисты, депутаты и т. п. Большинство приглашенных преуспели или умело имитируют успех. Тем не менее многие переживают кризис.

   Сценарист Энрико Дорси пытается избежать встречи с продюсером, которому он должен сдать сценарий. На приеме он сходится в схватке с критиком Тиццо, который утверждает, будто сатирические фильмы Дорси ищут компромисса с властью. «На себя посмотри! – в бешенстве кричит Энрико. – Как написать драматический образ такой куклы, марионетки, как ты?» Позднее он добавит: «Да, я хочу писать карикатуры, сатиру, а не мелочные проблемные драмы». После этого он уходит, хлопнув дверью. Всю ночь напролет он пытается работать. Но чистый лист бумаги как будто смеется над ним. Однако в телефонном разговоре он пересказывает своему продюсеру Амедео комическую новеллу, придуманную на ходу, и продюсер приходит в восторг от ее вульгарности. В глубине души Энрико чувствует себя пленником своего творческого багажа: он уже не имеет права писать что-либо, кроме комедий. Он нарочно сует палец в электрическую точилку для карандашей, подаренную Амедео, и попадает в больницу. Но главные проблемы у него не с пальцем, а с головой.

   Луиджи, политический журналист, сто раз переписавший одну и ту же статью, пытается вернуть жену, работающую на телевидении. Он всюду называет себя ее Пигмалионом, хотя на самом деле он всегда мешал ее проектам. Он приглашает ее в шикарный ресторан. Она готова вернуться к совместной жизни, но Луиджи сам вдруг отчетливо понимает, что их время прошло.

   Серджо Стиллер, консультант по культурным вопросам па телеканале «RAI», давно уже не верит в собственную значимость. Впрочем, у него нет никакой реальной власти. Он не может помешать руководителю канала купить очередной американский сериал или вложить деньги в создание жалкой авангардистской экранизации «Капитана Фракасса». Он медленно и систематично морит себя голодом и в конце концов умирает в декорациях «Фракасса», покрытых бутафорским снегом.

   Стараясь вернуть жену, Амедео делает ей приятное, вложившись в производство модернистского фильма совершенно не в его вкусе. Фильм, который снимает претенциозный и наглый режиссер-дебютант, называется «Отступник» и заканчивается сценой жестокого сексуального насилия. После 1-го показа Амедео принимает поздравления. Однако знакомый психиатр говорит ему, что не важно, какая судьба ждет фильм – успех или провал: в любом случае на его продюсерской карьере поставлен крест.

   Депутат-коммунист Марио Дорацио вступает в мимолетную связь с молодой супругой одного рекламщика. Эта любовная история чуть было не побуждает его пересмотреть свои взгляды на жизнь (как политическую, так и личную), однако пересмотр этот происходит лишь теоретически, на словах. Проходит несколько месяцев, и на другом светском приеме, весьма напоминающем первый, весь бомонд переходит к ругани и оскорблениям. Дорацио злобствует пуще прочих: «Недовольная элита еще хуже, чем элита довольная», – восклицает он. Он упрекает друзей в том, что ему стыдно видеть в них свое собственное противное отражение.

   Актер-комик Галлеацо Бенти, некогда уехавший из Италии в Южную Америку, ненадолго приехал в Рим, надеясь снова найти тут работу, но теперь собирается обратно, поскольку приезд не принес ему ничего, кроме огорчений. Он оскорбляет соотечественников, глубоко ранивших его насмешками и безразличием. Те же, кто остается, вволю поскандалив, принимаются петь хором мелодии своей молодости, пока сильная гроза не смывает их с террасы.

   ►  109-я картина в послужном списке сценаристов Аге и Скарпелли, который на сегодняшний день насчитывает 120 позиций (см. Marie-Christine Questerbert, Les scénaristes italiens, Hatier, 1988); и эта картина не похожа на остальные. В ней так важна доля коллективной автобиографии и так удивительна свобода в обращении с устоями традиционного кинематографа, что почти кажется, будто перед нами не фильм, а сон, будто авторы придумали его лишь затем, чтобы подвести итог собственной жизни, рассказать о том виде кинематографа, который им дорог, поместив рассказ в ту самую среду, где рождался этот самый кинематограф. Мы, конечно, не собираемся отнимать лавры у Сколы, инициатора, соавтора и режиссера картины, но надо отметить, что Терраса в первую очередь – итоговое творение чрезвычайно плодотворного дуэта сценаристов Аге и Скарпелли хотя бы потому, что она отражает точку зрения их поколения. Из 5 главных героев 4 стоят на пороге 60-летия: столько же было и сценаристам к началу съемок. Во всей команде только Трентиньян (кстати, наименее удачно подобранный из 5 актеров) и сам Скола относятся к категории «молодняка»: они родились в начале 30-х. Разница может показаться небольшой, но это не так, поскольку именно возраст главных героев становится важнейшей составляющей цельности и символичности фильма.

   Свобода и изобретательность фильма чувствуются уже в его сюжетной конструкции. Есть главный образ, «ствол» в виде 2 светских приемов; от этого ствола ответвляются 5 ветвей, сюжетов, портретов, и каждый представляет собой и частную историю одного человека, и взгляд на общее моральное и психологическое положение в обществе, где доминируют сомнение, усталость, отвращение к себе и склонность к самоуничижению, доведенному до жалости к себе. Несмотря на индивидуальные различия между приглашенными (хотя, по сути, эти различия не так уж и важны), авторы дают почувствовать пассивную сплоченность этого общества, их коллективную ответственность в том крахе, который они сами замечают в себе и в окружающих. Немалой частью содержания Терраса служит своеобразным постскриптумом к истории итальянской комедии – жанра, сыгравшего в Италии 60-70-х гг. такую же роль, что и неореализм в Италии 40-50-х. При том немаловажном отличии, что неореалистические картины создавались при благожелательном одобрении со стороны интеллигенции, тогда как итальянскую комедию эти круги всегда в большей или меньшей степени презирали.

   Помимо синтетической конструкции и стремления к подведению итогов, Терраса добавляет в арсенал итальянской комедии трогательный лиризм, которого итальянские комедии всегда сторонились, не изменяя своему нарочито сухому стилю даже в тех случаях, когда сюжеты этих фильмов завершались трагически (см. финал Обгона, II Sorpasso). Сочетание чрезвычайно острой сатиры и трогательности составляет специфическую интонацию Террасы. Эта трогательность порождается автобиографическими мотивами, определенной невыносимостью бытия, которая усиливается в главных героях с приближением старости, и, наконец, той общей для них чертой, которую можно определить как бессильную ясность ума. Больше всего жалости и сочувствия вызывает, конечно же, Галлеацо Бенти (играющий самого себя). Специфическая конструкция сюжета оживляет его лишь на террасе (в начальной и заключительной сценах) и в новелле, которую сценарист пересказывает продюсеру. Он кажется настолько обездоленным, что будто живет только под взглядами других и в рассказываемых ими историях.

   С точки зрения сатиры отметим как дополнительное доказательство мастерства сценаристов и их верности самим себе, что 5 главных историй содержат в себе множество сцен, по едкости, эффективности и лаконичности ни в чем не уступающих лучшим новеллам итальянской комедии. Так во 2-й истории (с Мастроянни) есть сцена, когда продвинутый кинокритик самым банальным и пошлым образом реагирует на известие о том, что его 50-летняя теща ждет ребенка. Ему стыдно, он боится скандала и умоляет: «Только не говорите ни слова профессору Помаранджо!» – не зная о том, что Помаранджо и есть отец ребенка. В сюжетной линии персонажа Мастроянни есть также сцена ужина при свечах, когда чувственная и романтичная атмосфера нарушается скрипом тележки, которую толкает перед собой старый трясущийся официант. В 3-й истории есть ошеломляющая сцена, когда огромный кабинет героя Реджани с передвижными стенами за несколько секунд сокращается до крохотных размеров, отражая тем самым потерю персонажем влияния и власти на своем рабочем месте.

   Немаловажное место в фильме уделяется женщинам. Однако ни одна не имеет права на собственную сюжетную линию. Они описываются глазами 60-летних мужчин, которые по большей части живут с женщинами гораздо моложе себя, не имея возможности ни угнаться за ними, ни понять их. В бесплодных попытках сделать это они часто втягиваются в странные начинания, чем еще больше подчеркивают свою оторванность от реальности. Несмотря на безжалостность к недостаткам и смехотворности женщин (см. сцену, где персонаж Реджани иронизирует над тем, как Карла (Травина) пресмыкается перед директором телеканала: «Настоящий маленький мужчина!»), женоненавистничество авторов, отягощенное в данном случае конфликтом поколений, не выделяется особо на фоне их общей мизантропии. Что же касается совсем юных персонажей (как, например, персонаж Мари Трентиньян), то тут уже речь идет не столько о конфликте, сколько о глубокой пропасти, как будто новое поколение родилось на другой планете. Со строго кинематографической точки зрения это крайне пессимистичное подведение итогов, похоже, знаменует собой конец кинематографа, популярного одновременно и среди публики, и среди критиков, – кинематографа, к которому очень нежно относятся авторы. Сегодня, 10 лет спустя, Терраса, завещание итальянской комедии, приобретает еще более обобщенное значение, и обращается ко всему кинематографу в целом. «Куда идет кино?» – этот вопрос кинематограф постоянно задает сам себе; в этом глубокомысленном фильме он находит особенно живое и тревожное отражение.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (477 планов) в журнале «L'Avanl-Scène», № 262 (1981) вместе с интервью Аге и Скарпелли.

  Через Париж

   1956 – Франция – Италия (85 мин)

     Произв. Franco-London Film (Париж), Contintental Produzione (Рим)

     Реж. КЛОД ОТАН-ЛАРА

     Сцен. Жан Оранш и Пьер Бо по одноименному рассказу Марселя Эме

     Опер. Жак Натто

     Муз. Рене Клоэрек

     В ролях Жан Габен (Гранжиль), Бурвиль (Мартен), Луи де Фюнес (Жамбье), Жаннетт Батти (Мариетта), Робер Арну (Маршандо), Мино Брюни (мадам Маршандо), Жоржетт Ани (хозяйка кафе), Монетт Дине (мадам Жамбье), Анук Фержак (девушка).

   Париж во время оккупации. Марсель Мартен, бывший таксист, а ныне – безработный, должен перетащить на себе ночью через весь Париж – из 5-го округа на улицу Лепик – свиную тушу, разрезанную и упакованную в 4 чемодана: настоящее сокровище в годы расцвета черного рынка. Его напарника хватает гестапо, и Мартен предлагает войти в дело человеку по имени Гранжиль. Мартен познакомился с ним в кафе и решил, будто он украл партию угля. Однако на самом деле это не так: Гранжиль – художник. Этот невозмутимый здоровяк с зычным голосом, судя по всему, ничего на свете не боится. Он – полная противоположность Мартена, человека робкого и странноватого, изображающего из себя матерого преступника, но вызывающего только жалость. Герои отправляются к торговцу, чтобы забрать чемоданы. Запугиванием и шантажом Гранжиль требует у спекулянта за доставку в 10 раз больше денег, чем было условлено.

   Гранжиль и Мартен отправляются в путь через город. Чтобы укрыться от патруля, они заходят в кафе, открытое, несмотря на комендантский час. Гранжиль вынуждает хозяев, впечатленных и напуганных его авторитетом, назвать имена и терпеливо сносить насмешки. Он держит пари с клиентами, что те не выдадут его полиции, и даже оскорбляет их: «Нищие ублюдки!» – кричит он им на прощание. Позднее, когда рядом появляются полицейские, Гранжиль начинает говорить по-немецки, и полицейские проходят мимо. «Свинья меня вдохновляет!» – восклицает он. Он предлагает Мартену смыться вместе с драгоценным грузом.

   Чуть позже еще полицейский просит их предъявить документы. Гранжиль набрасывается на него и оглушает. Мартен недоволен: такая наглость ставит его в опасное положение, ведь он в родном квартале и пострадавший может его узнать. Женщина прячет героев, пока не пройдет очередной патруль; она принимает их за бойцов Сопротивления. Гранжиль приводит Мартена к себе: Мартен попадает в роскошные апартаменты. Гранжиль – довольно знаменитый художник. Всю ночь он ходит за Мартеном из любопытства, ради эксперимента; ему интересно посмотреть вблизи на мир черного рынка и на то, как низко способны пасть богачи и бедняки. Такой легкомысленный подход вызывает у Мартена законную ярость: ведь он-то выполняет эту работу для того, чтобы выжить. До сих пор он считал Гранжиля маляром.

   Они приходят к мяснику, чтобы передать ему товар. У дверей магазина они поднимают такой шум, что их замечает немецкий патруль. В полицейском участке офицер приветствует художника, чье имя ему хорошо известно. Гранжиль выдает Мартена за своего друга и натурщика. Их уже хотят освободить, но тут выясняется, что бойцы Сопротивления убили немецкого полковника. Всех задержанных за ночь сажают в грузовик – всех, кроме Гранжиля.

   После войны Гранжиль садится в поезд. Высунувшись в окно купе, он узнает на перроне Мартена, работающего носильщиком: он по-прежнему таскает чемоданы и по-прежнему – не свои.

   ►  Наряду с фильмами «о былом» (Замужество Шиффон, Le marriage de Chiffon, 1942; Любовные письма, Lettres d'amour; Дус, Douce) это – вершина творчества Отана-Лара. Похоже, режиссеру нужно отойти на некоторое расстояние от той эпохи, про которую он снимает: только так он лучше всего раскрывает свое желчное и злобное остроумие. Его искусство – это в первую очередь искусство подготовки, композиции, реконструкции, искусство художника и декоратора, где эффект усиливается, если за ним стоит тщательно продуманное сочетание заботливо подобранных условий, мудро уравновешенных талантов. Здесь собраны все предпосылки для крупного успеха: великолепный материал в виде рассказа Марселя Эме (из сборника «Парижское вино», Le vin de Paris, 1947); напряженный и смелый сценарий Оранша и Бо, где трагический финал (Мартен убивает Гранжиля) заменен трезвыми, грустными развязкой и эпилогом; детально восстановленный дух времени и внутренняя динамика, которая достигается за счет единства действия; оригинальные персонажи; безупречные исполнители; смелость их выбора, который только подчеркивает необычность и подлинность характеров. Бурвиль, на чьей кандидатуре с удивительной прозорливостью настоял Отан-Лара, играет здесь (после 1-го интересного опыта в фильме Бромберже Один в Париже, Seul dans Paris, 1951, снятом по инициативе Марселя Паньоля, продюсера этого фильма) свою 1-ю большую серьезную роль: трусливого и слабовольного спекулянта, вызывающего скорее жалость, нежели симпатию. Точно так же Габен в двусмысленной, неожиданной и весьма выразительной роли в очередной раз удивляет зрителей, которые с удовольствием следят за его преображением.

   N.B. Марсель Эме так яростно противился утверждению Бурвиля на роль, что в конце концов начал всерьез беспокоить студию-производителя. Отан-Лара выторговал Бурвиля в обмен на отказ от цветового решения фильма. Перед самой премьерой Марсель Эме написал режиссеру письмо, в котором выразил готовность во всеуслышание признать, что ошибался насчет Бурвиля. Он писал: «Это действительно 1-й случай на моей памяти, когда по моей книге снимается кино не просто хорошее, но очень высокого качества. И на сей раз это было совсем не просто» (см. Pierre Berruer, Bourvil, Presses de la Cité, 1975; туда же включен увлекательный рассказ о работе над фильмом).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 66 (1967).

  Повесть печальной луны после дождя

   1953 – Япония (97 мин)

     Произв. Daiei (Масаити Нагата)

     Реж. КЭНДЗИ МИДЗОГУТИ

     Сцен. Мацутаро Кавагути, Ёсиката Ёда, по рассказам Акинари Уэды «Таверна Асадзи» и «Похотливость змеи» из сборника «Ugetsu monogatari»

     Опер. Кадзуо Миягава

     Муз. Фумио Хаясака

     В ролях Матико Кио (Вакаса), Масаюки Мори (Гэндзуро), Кинуё Танака (Мияги), Сакаэ Одзава (Тобэй), Мицуко Мито (Охама), Кикуэ Мори (Укон), Рёсукэ Кагава (старейшина деревни).

   Конец XVI в. К деревне на берету озера Бива в окрестностях Оми приближается грозная армия феодала Сибаты. Гончар Гэндзуро и его шурин Тобэй (мечтающий стать самураем) вынуждены трудиться не покладая рук, чтобы заработать как можно больше денег. Когда армия входит в деревню, большая часть жителей прячется, чтобы не погибнуть и не попасть в руки врага, но Гэндзуро, вопреки призывам жены Мияги к осторожности, на свой риск идет проверить, как работает печь и как обжигаются горшки. Он успевает спасти товар и погрузить его на лодку, куда вместе с ним садятся Мияги и их сын, а также Тобэй и его жена Охама. Плывя по озеру Бива к Оми, где, как говорят, процветает торговля, беглецы встречают раненого рыбака, который перед смертью предупреждает, что в этих водах хозяйничают пираты. Гэндзуро и Тобэй высаживают недовольных жен на берег и приказывают им вернуться в деревню окольными путями. Затем они отправляются на рынок, чтобы продать горшки. Женщина с необычной и чарующей внешностью ― принцесса Вакаса, единственная дочь феодала Куцо, – хвалит товар Гэндзуро и просит доставить выбранные ею предметы в особняк «Куцуки».

   Тобэй, которого все так же преследуют мечты о славе, покупает на собственные средства доспехи и копье самурая. Его жена, оказавшись вдали, зарабатывает на жизнь проституцией. В особняке принцесса предлагает себя в жены Гэндзуро. Она танцует для него, проводит с ним ночь и принимает ванну вместе с ним. В ответ она требует полного подчинения. Она ведет его на пикник у озера. «Это рай», – шепчет околдованный Гэндзуро. В это время его обнищавшую жену убивают напавшие солдаты. Тобэй обманом приписывает себе воинский подвиг (убийство высокопоставленного военачальника) и приносит голову убитого его врагу как трофей. Так он становится прославленным самураем – пока не встречает свою жену в борделе. После яростного объяснения они решают вновь начать совместную жизнь. Гэндзуро узнает, что принцесса Вакаса принадлежит царству теней и обязательно затащила бы туда и его, если бы он не последовал совету одного монаха и не вытатуировал на спине молитву к Будде – защиту от злобных поползновений из потустороннего мира. Особняк, где ему довелось испытать любовный экстаз, на самом деле только груда руин. Он возвращается домой и вновь видит Мияги и сына. Но на следующий день узнает, что и это было лишь видением: его жена убита, а сына взял на воспитание старейшина деревни. Теперь Мияги принадлежит другому миру, но продолжает говорить оттуда с мужем, который постепенно возвращается к работе.

   ►  Самый знаменитый фильм Мидзогути, снятый по 2 рассказам Акинари Уэды из сборника «Повесть печальной луны после дождя» (издан в 1776 г.), построен как воспитательный роман, где описываются пересекающиеся или развивающиеся параллельно судьбы 4 героев. 2 женщины жизнью или несчастьями расплачиваются за ошибки мужей и тем помогают им расстаться с иллюзиями и обрести мудрость. Необыкновенную блистательность этого фильма можно объяснить 3 элементами. В каждом фильме Мидзогути описывает определенную грань мужского жизненного опыта: в данном случае это война, самый универсальный опыт, при столкновении с которым сотрясаются жизненные устои каждого человека. Кроме того, война – мощнейший проявитель характеров: она обнаруживает в Тобэе аппетит к славе и притворству, в Гэндзуро – алчность и чувственность. Наконец, Повесть печальной луны после дождя – самый оживленный фильм Мидзогути: его переполняет напряженность, постоянное неистовство; и ни одна картина этого режиссера не была так насыщена движениями камеры. Неистовство стихает в фантастических эпизодах, когда Гэндзиро испытывает любовный экстаз (прекрасные сцены в бане и на пикнике) и позднее узнает о существовании иных миров. Как и Загнанный, Pursued Уолша или Слово, Ordet Дрейера, Повесть печальной луны после дождя стремится описать всю космическую целостность мира. Глубины человеческой души, тайны неба, видимое и невидимое – все это служит темой фильма, и тема эта становится безграничной.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 179 (1977). В увлекательных воспоминаниях о Мидзогути, написанных сценаристом Ёдой Ёсикатой (Yoda Yosikata, Mizoguchi, «Cahiers du cinéma», специальный выпуск, сентябрь 1978 г.), приводится подборка писем, которые Мидзогути писал Ёде, работая над сценарием Повести.

  Детские лица

   1925 – Швейцария – Франция (2500 м)

     Произв. Mundus-Film, Лозанна и Париж (Шарль Шуэпбах); Société Zoubaloff et Pochet, Лозанна; Société des Grands Films Indépendants, Париж

     Реж. ЖАК ФЕЙДЕР

     Сцен. Жак Фейдер, Франсуаз Розэ, Димитри де Зубалов

     Опер. Леонс-Анри Бюрель, Поль Паргель

     В ролях  Рашель Девирис (Жанна Дютуа), Жан Форе (Жан Амслер), Виктор Вина (Пьер Амслер), Арлетт Пейран (Арлетт Дютуа), Пьерретт Уйе (Пьерретт Амслер), Сюзи Вернон (мать Жана), Жанна-Мари Лоран (служанка), Артур Порше (кюре).

   Ле-Вале, Швейцария. После похорон жены Пьер Амслер, директор лесопилки и старейшина деревни Сен-Люк, отдает своего сына Жана, тяжело пережившего смерть матери, крестному отцу. Пьер просит его на время увезти мальчика из деревни. Сам он хочет жениться снова; священнику поручается осторожно сообщить об этом Жану. Вернувшись, Жан обнаруживает, что Арлетт, дочь мачехи, очень неплохо устроилась в его доме. Дети очень быстро начинают враждовать. Жан не может понять, почему его мачеха хочет штопать одежду в платье его матери. Он разрывает платье и вызывает скандал. На санной прогулке он нарочно выкидывает в снег куклу Арлетт. Арлетт идет за ней и попадает под лавину. Она спасается в церквушке, засыпанной снегом, где ее и находят позднее. Мальчика мучит совесть, он считает себя жалким и никчемным человеком и решает покончить с жизнью. Взобравшись на дерево, он бросается в поток. Мачеха спасает его, и он впервые называет ее мамой.

   ►  Фильм, снятый большей частью на натуре в Швейцарии и представленный широкой публике через полтора года после завершения съемок (из-за юридических разногласий между Фейдером и французскими прокатчиками), замечателен своей сдержанностью и простотой, которые резко контрастируют с формальными поисками французского авангарда. Главная оригинальная черта его связана с тем, что повествование ведется глазами детей и в особенности главного героя, малыша Жана. Эта точка зрения естественно и органично поддерживается во всем фильме и опирается на глубокое понимание детской души, психологии и поведения. Драматургически, стилистически Фейдер отчасти идет по следам Гриффита: он старается увязать мелодраматические перипетии с захватывающим описанием природных явлений (см. Далеко на Востоке, Way Down East, 1920). Но на этом сходство заканчивается. Простота у Фейдера всегда равносильна определенной твердости, интонационной сухости (в которой есть свои плюсы), отказу от лиризма и тем более – от исступленного восторга. По всем этим причинам фильм, в определенных границах, становится для своего времени весьма показательным примером «французского стиля» в широком смысле слова – стиля, которому досталось немало шишек от «авангардистов» (Ганс, Л'Эрбье, Эпстейн). Как мы видим, этот стиль может очень хорошо впитать определенное американское влияние и даже обогатиться за его счет. Как напоминает Фейдер в книге «Кино, наша профессия» (Jacques Eeyder, Françoise Rosay, Cinéma, notre métier, Cailler, Genève, 1946), написанной вместе с Франсуаз Розэ, которая порой заменяла мужа в режиссерском кресле, Детские лица «совершил полное кругосветное турне, и японская пресса присудила ему приз за лучший европейский фильм». Фильм вызвал восхищение у критиков, но при этом потерпел сокрушительное фиаско в прокате и, в частности, стал «последним звонком для франко-швейцарского совместного производства 20-х гг.» (Hervé Dumont, Histoire du cinéma Suisse).

  Сестры-близнецы

   1933 – Китай (82 мин)

     Произв. Mingxing

     Реж. ЧЖЭН ЧЖЭНЦЮ

     Сцен. Чжэн Чжэнцю по его же пьесе «Богатая дама и узница»

     Опер. Дон Кэи

     В ролях Ху Де (Да Бао / Эр Бао), Чжэн Сяоцю (Тао Гэ), Сянь Цзинлинь (мать), Тань Чжиюань, Гу Мэйцзюнь.

   Две сестры разлучены в самом раннем детстве. Отец ушел из дома, забрав с собою ту, что красивее. Он торгует оружием и позднее выдает дочь замуж за генерала. 2-я сестра живет в нищете и выходит за каменщика, который через некоторое время погибает на стройке. Она становится кормилицей ребенка своей сестры, не зная, что это ее племянник. Случайно убив служанку, она попадает в тюрьму. Мать сестер находит бывшего супруга и вынуждает его устроить встречу. Сестра-богачка растрогана и, впервые в жизни поддавшись порыву сострадания, помогает сестре выйти на свободу.

   ►  Эта мелодрама, выполненная в архаичном и однообразном стиле, стала в Китае коммерческим хитом. Она позволила авторам выгодно и зрелищно подчеркнуть дарование актрисы Ху Де (или Ху Те; ее еще называли Мисс Баттерфляй By), которая играет здесь 2 роли. Фильм также произвел впечатление на публику небывалыми по тем временам техническими трюками в тех кадрах, где на экране присутствуют обе героини. Сестры, конечно же, воплощают в себе 2 лица Китая: прослойку праздных богачей, эгоистов, эксплуататоров и спекулянтов – и прослойку бедняков, потом и кровью добывающих средства для выживания, зато богатых на щедрость и доброту. Противопоставление 2 сторон общества и морали, основа традиционной мелодрамы, в данном случае воплощается в очень примитивном сюжете, который становится еще показательнее от того, что лишен каких бы то ни было нюансов. В этом отношении картина достойна интереса исследователей жанра.

   1967 (год производства) - СССР (175 мин)

     Произв. Мосфильм

     Реж. AНДРЕЙ ТАРКОВСКИЙ

     Сцен. Андрей Михалков-Кончаловский, Андрей Тарковский

     Опер. Вадим Юсов (широкоэкранный формат, несколько планов в цвете)

     Муз. Вячеслав Овчинников

     В ролях Анатолий Солоницын (Андрей Рублёв), Николай Сергеев (Феофан Грек), Ирма Рауш (дурочка), Николай Гринько (Даниил Черный), Иван Лапиков (Кирилл), Юрий Назаров (великий князь), Сос Саркисян (Христос), Николай Бурляев (Бориска).

   Крестьянин несколько минут парит на самодельной летающей машине, а затем разбивается насмерть. Начало XV в.: время, когда начало создаваться централизованное русское государство.

   СКОМОРОХ (1400 г.). В монастыре скоморох пляшет и поет в трансе и ходит под дождем голый по пояс. Его хватают и бросают в тюрьму. Его инструмент разбивают.

   ФЕОФАН ГРЕК (1405 г.). Монах-иконописец Кирилл идет в Москву поглядеть на знаменитого художника Феофана Грека и, может, наняться к нему в подмастерья. Он восхваляет Феофана и ругает живопись другого монаха из своего монастыря, Андрея Рублёва. Позднее в монастырь приходит гонец от Феофана - именно за Андреем Рублёвым. Рублёв с тяжелым сердцем прощается со своим другом Даниилом. Раздосадованный Кирилл уходит из монастыря, оскорбляя монахов и сравнивая их с библейскими торгашами в храме.

   СТРАСТИ ПО АНДРЕЮ (1406 г.). Феофан объясняет Андрею, что, по его мнению, зло возобновляется вечно. В наши дни Бог снова был бы распят. Андрей напуган этим пессимизмом, не может и не хочет его разделять.

   ПРАЗДНИК (1408 г.). Андрей присутствует на языческих игрищах крестьян. Мужчины и женщины купаются нагишом. Андрея привязывают к дереву. Незнакомая женщина ласкается к нему. Он говорит, что это звериная любовь. Праздник обрывается с появлением вооруженных людей.

   СТРАШНЫЙ СУД (1408 г.). Андрей сомневается, нужно ли ему расписывать стены кремлевского собора картинами Страшного суда. Он не хочет запугивать народ подобными ужасами. Он становится свидетелем татарского набега под руководством коварного брата великого князя. Побоище, пытки, разрушения. Настал теперь черед Феофана восстать против отчаяния Андрея. «Покушаешься на зло - на человеческую плоть покушаешься», - говорит он. Андрей мучается от того, что ему приходится убить человека, защищая слабоумную девушку.

   МОЛЧАНИЕ (1412 г.). Андрей дал обет молчания. Он больше не берет в руки кисть. Все его помощники убиты или разбежались. Кирилл возвращается и просит, чтобы его приняли обратно в монастырь.

   КОЛОКОЛ (1423 г.). Подросток заявляет, будто ему досталось от отца тайное знание погибших литейных мастеров. Он с почти тиранической самоуверенностью руководит работой над огромным и великолепным колоколом. Скоморох из начала фильма обвиняет Андрея в том, что якобы по его доносу просидел 10 лет в тюрьме. Кирилл признается Андрею, что это он, ревнуя к его таланту, донес на скомороха, после чего и покинул монастырь. Теперь же он призывает Андрея вновь взяться за кисть. Колокол освящается в присутствии великого князя. Его звучание великолепно. Подросток в слезах говорит Рублёву, что солгал: отец не передал ему никакого секрета. Какая разница, отвечает Андрей, ведь колокол есть. Талант юноши вернул самому Андрею тягу к творчеству. Они идут дальше, каждый своей дорогой.

   Фильм заканчивается демонстрацией - в цвете - творений Рублёва.

   ► Крайний формализм стиля Тарковского продолжает традицию Эйзенштейна и радикально отходит от 2 главных тенденций в обновленном русском кинематографе 60-70-х гг.: аналитического и реалистичного осмысления настоящего (направление Панфилова); стремления обнаружить глубинные связи, соединяющие настоящее с прошлым (направление Кончаловского и Михалкова). Учитывая рискованность рассуждений на религиозные темы и даже малейшего проявления сочувствия к ним, Тарковский делает упор прежде всего на восхитительные движения камеры, необычным и удивительным образом преобразующие пространство, на создание постапокалиптической и вневременной атмосферы. Тема этой картины - робкие поиски духовного гуманизма, единственной защиты от варварства, язычества и религиозного фанатизма - позволяет ему погрузиться в то условное средневековье, в котором происходит действие большинства его фильмов. В этом фантасмагорическом пространстве, словно в колыбели жизни на Земле, человек будто зарождается, будто бы еще не вырос из эмбриона, не оторвался от своего первоначального, по большей части звериного существа - хотя оторваться от него необходимо (пусть этот процесс кажется бесконечным), чтобы однажды дождаться нравственного осознания и зарождения совести. В первых рядах тех, кто предпринимает эти человеческие и нечеловеческие усилия, стоит художник (Андрей Рублёв или же юный колокольный мастер), ведущий за собой толпы призрачных людей, для которых он является и пастырем, и рупором, и высшей силой.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий (досъемочный): Editeurs Francais Reunis, 1970. Раскадровка (376 планов) в журнале «Kinematek», № 41, Берлин (1969).

   1926 - СССР (короткая версия: 1780 м; длинная версия: 1850 м)

     Произв. Госкино

     Реж. СЕРГЕЙ ЭЙЗЕНШТЕЙН

     Сцен. Сергеи Эйзенштейн, Нина Агаджанова

     Опер. Эдуард Тиссэ

     Муз. Дмитрий Шостакович (для переиздания 1976 г.)

     В ролях Александр Антонов (матрос Вакулничук), Григорий Александров (лейтенант Гуляровский), Владимир Барский (Голиков), Беатриса Витольди (женщина в ландо), И. Бобров (униженный новобранец), Александр Люшин (офицер), Андрей Фант (офицер за пианино), Константин Фельдман (студент), Юлия Эйзенштейн (женщина, приносящая мятежникам еду), Михаил Гомаров (матрос), Прокопенко (мать убитого мальчика), Репнкова (женщина на лестнице).

   Сам Эйзенштейн таким образом пересказывает свой фильм в статье «Неравнодушная природа, часть 1», опубликованной 18 октября 1976 г. и частично посвященной «Потемкину»:

   ЧАСТЬ I - ЛЮДИ И ЧЕРВИ. Экспозиция действия. Обстановка на броненосце. Червивое мясо. Брожение среди матросов.

   ЧАСТЬ И - ДРАМА НА ТЕНДРЕ. „Все наверх!“ Отказ есть червивое мясо. Сцена с брезентом. „Братья!“ Отказ стрелять. Восстание. Расправа с офицерами.

   ЧАСТЬ III - МЕРТВЫЙ ВЗЫВАЕТ. Туманы. Тело Вакулинчука в одесском порту. Плач над трупом. Митинг возмущения. Подъем красного флага.

   ЧАСТЬ IV - ОДЕССКАЯ ЛЕСТНИЦА. Братание берега с броненосцем. Ялик с провизией. Расстрел на одесской лестнице. Выстрел с броненосца по „штабу генералов“ (N.В. На самом деле орудия броненосца разнесли в пыль одесский драмтеатр, в котором был расположен этот штаб).

   ЧАСТЬ V - ВСТРЕЧА С ЭСКАДРОЙ. Ночь ожидания. Встреча с эскадрой. Машина. „Братья!“ Отказ эскадры стрелять. Броненосец победно проходит сквозь эскадру» (***).

   ► 2-й фильм Эйзенштейна. Для историков и большинства любителей кино это - самый знаменитый фильм в мире, постоянно цитируемый и часто возглавляющий списки лучших фильмов в истории кинематографа. До 1952 г. (когда был снят официальный запрет на прокат фильма во Франции, действовавший также во многих других европейских странах) его можно было увидеть только в киноклубах и синематеках. В заточении репутации сохраняются, как в вечной мерзлоте. Как и Ноль за поведение, Zéro de conduite, классический образец «проклятого фильма», Броненосец «Потемкин» входит в число 20–30 фильмов, которые успевает посмотреть любой киноман, прежде чем поймет, что он - киноман. Кроме того, запрет и проклятие изменяют смысл фильма: проклятый фильм = фильм, который все бросятся смотреть прежде остальных: проклятый фильм - фильм, который зрители окружат любовью и уважением, не ознакомившись с другими. Эта «трагедия в 5 актах», по собственному выражению Эйзенштейна, изначально была заказной картиной, призванной отметить 20-летие революции и изложить основные события 1905 г. В основу сценария был положен только эпизод восстания на борту броненосца «Потемкин». (Впрочем, весь фильм на уровне сценария, отдельного плана или эпизода подчиняется эстетическому принципу, описывающему целое через его часть.)

   Все творчество Эйзенштейна можно расценивать как попытку сочетания коммунистической идеологии и формализма - попытку, со временем обреченную на провал. В Стачке* - 1-м, самом молодом и кипучем фильме Эйзенштейна - их союз безупречен. Можно даже назвать его «медовым месяцем». Отсутствие индивидуальных действующих лиц (одна из основ драматургических теорий Эйзенштейна) пробуждает целый фонтан энергии, которая почти инстинктивно сочетается с идеологией. Идеология порождает предвзятые мнения, а их внедрение в жизнь, как выясняется, одновременно стимулирует творчество и обогащает саму идеологию. Броненосец «Потемкин», уже гораздо более интеллектуализированный, отмечает рубеж, на котором этот союз гармоничен. В каждой из 5 его частей (которые, нравится это Эйзенштейну или нет, больше напоминают движения музыкального произведения, чем акты трагедии) некий элемент принимает индивидуальные черты и создает динамичность, на которой строится визуальное единство эпизода. В 1-й части - возмущенная команда корабля, вся как один человек противостоящая офицерам. Во 2-й части - мятежники, находящиеся в меньшинстве, в первую очередь - Вакулинчук, первый, кто взбунтовался, и первый, кто заплатил за это жизнью. В 3-й части - многолюдная процессия, сопровождающая останки Вакулинчука. В 1-й части - народ, многоголовое тело, занимает место мятежников и, в свой черед, становится мучеником. В 5-й части «Потемкин», теперь - нерушимая единица, в одиночку перетягивает на свою сторону целую эскадру. Также в каждой части монтаж выделяет объекты (например, монокль высокомерного офицера, которого позднее убивают), индивидуальные функции которых стали предметом многочисленных обсуждений.

   После «Потемкина» формализм в творчестве Эйзенштейна постепенно вытесняет идеологию, одновременно с этим выделяется личность главного героя, занимающая центральное место в сюжете и материале фильма. Тому, кто в наше время, если это еще возможно, бросит свежий взгляд на Броненосец «Потемкин», самой удивительной, без сомнения, покажется 3-я часть: планы кораблей, стоящих на рейде в тумане, длинные вереницы паломников (это слово само приходит на ум) на похоронах погибшего матроса. Эта часть, медленная и торжественная, но как будто оживленная вечным движением, показывает революцию как мистерию братства. Это самое выразительное воплощение первоначального кредо Эйзенштейна.

   N.В. Согласно одной гипотезе, Эдуард Тиссэ, незадолго перед этим работавший оператором-постановщиком на фильме Алексея Грановского Еврейское счастье (хроника жизни евреев в России в 1880-х гг. по произведениям Шолом-Алейхема), действие которого частично происходит на одесских лестницах, предложил Эйзенштейну эту натуру для самой знаменитой сцены в его фильме.

   В 1930 г. немцы выпустили на экран звуковую версию фильма с диалогами. В 1943 г. американский фильм Семена свободы, Seeds of Freedom добавляет к озвученным планам фильма Эйзенштейна современные эпизоды, снятые Гансом Бургером, где, в частности, заняты Генри Халл (в роли командира партизанского отряда, воюющего с фашистами и рассказывающего молодым новобранцам о событиях 1905 г.) и Элин Макмэан (уроженка Одессы). Диалоги написаны Албертом Мэлцем, общую режиссуру проекта осуществлял Уильям Сикей. В 1950 г. на экраны вышла версия с музыкальным сопровождением Н. Крюкова. (Она оказалась короче версии 1926 г., поскольку ряд планов был вырезан цензурой или утерян.) Именно эта версия разошлась по киноклубам. В 1976 г. более полная версия (и более близкая к версии 1926 г.) была выпущена с музыкой Шостаковича. В этом варианте фильм в 1984 г. попал на телевидение.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий в журнале «L'Avant-Scene», № 11 (в последовательности повествования). В серии «Классические киносценарии» («Classic Film Scripts», № 5, London, Lorrimer). В серии «Шедевры советского кино» (Москва, Искусство, 1969) раскадровка - 1472 плана, включая промежуточные титры. В кн. Jay Leyda, Eisenstein: Three Films, New York, 1974 - вместе с Октябрем и Александром Невским*.

   ***

   --- Цит. по: Эйзенштейн СМ. Неравнодушная природа. Т.2. О строении вещей. М.: Музей кино, Эйзенштейн-центр, 2006, с. 24.

   1979 – СССР (160 мин)

     Произв. Мосфильм

   Реж. НИКИТА МИХАЛКОВ

     Сцен. Александр Адабашьян, Никита Михалков по роману Ивана Гончарова «Обломов»

     Опер. Павел Лебешев (цв.)

     Муз. Эдуард Артемьев, Беллини, Рахманинов

     В ролях Олег Табаков (Илья Ильич Обломов), Юрий Богатырев (Андрей Штольц), Елена Соловей (Ольга), Андрей Попов (Захар), Глеб Стриженов (барон), Евгений Стеблов (Обломов-отец).

   Аристократ и мелкий помещик Обломов, живущий близ Санкт-Петербурга, все свое время тратит на сон, грезы о детстве и еду. Его лучший друг Штольц, человек деятельный и предприимчивый, отвозит Обломова в деревню и знакомит с девушкой, которая в него влюбляется. Но Обломов слишком слабоволен, чтобы долго поддерживать эту связь. Он отступает; позднее он женится и несколько лет спустя умирает от апоплексического удара.

   ►  Поэтичная и вдохновенная экранизация романа Гончарова. Обломов представляет собой не столько отдельный характер, сколько некую сторону человеческой души: ту, что ведет человека к отказу от внешнего мира, реалий общественной жизни, активного действия и, в общем, от настоящего. Обломов полностью отдается этой склонности – до такой степени, что превращается в универсальный типаж. Михалкову удалось постичь этот типаж через характер, одновременно сложный и трогательный. Обломов – не избалованный денди, не мизантроп; это человек без твердых убеждений, наивный и мягкий, часто терзаемый угрызениями совести. В этом камерном фильме сочетаются сновидения и неброский лиризм, манящие зрителя на сторону Обломова; подобно Обломову, зритель начинает задумываться о том, что каждое действие, каждое человеческое начинание не прочнее сна; а раз так, почему бы не довольствоваться сном? Четко следуя логике своих намерений, фильм не позволяет себе слабовольно скатиться в сатиру на человеческие нравы или социальную критику. Всю свою скрытую силу убеждения он использует, чтобы как можно глубже погрузить зрителя во внутренний мир героя.

   1924 – СССР (1969 м)

     Произв. Госкино (Борис Михин)

     Реж. СЕРГЕЙ ЭЙЗЕНШТЕЙН

     Сцен. Валериан Плетнев, Сергей Эйзенштейн, Илья Кравчуновский, Григорий Александров

     Опер. Эдуард Тиссэ

     В ролях Максим Штраух (осведомитель по кличке Сова), Григорий Александров (мастер), Михаил Гоморов (повесившийся рабочий), Иван Клюквин (активист), Александр Антонов (второй активист), Юдифь Глизер, Борис Юрцев, Анатолий Кузнецов.

   Царская Россия. На крупном заводе внешне царит спокойствие. Но в глубине зреет недовольство рабочих, подпольные агитаторы призывают к стачке, а в это время, в еще большей тайне, полицейские осведомители, носящие клички животных и напоминающие их по повадкам, ведут исподтишка шпионскую работу. Рабочий, несправедливо обвиненный в воровстве, кончает с собой. Это событие служит толчком к началу стачки, которая сразу же разгорается во всю мощь. Рабочие вооружаются всем, что попадается под руку, – запасными деталями, железными ломами и пр. – и бушуют на заводе и в его окрестностях. Вся работа прекращается; на столе управляющего растет гора невыполненных заказов.

   Рабочие собираются под деревом в соседнем лесу и составляют список требований. Их окружают конные полицейские и усаживают всех на землю. Один управляющий вытирает ботинок листком, на котором перечислены требования бастующих. Осведомители под разными личинами наблюдают за лидерами забастовки, иногда даже тайно делают их фотоснимки. Набрав в помощники отщепенцев, живущих в бочках на кладбище, они организуют масштабную провокацию: поджигают склад алкоголя, надеясь, что рабочие разграбят его содержимое. Но кто-то зовет пожарных; лидер стачки советует рабочим разойтись по домам. Провокация не удалась. Тем не менее стачечников окатывают водой из брандспойтов.

   Стачка продолжается. Конная полиция ведет охоту на ее участников и даже врывается к ним в дома (один швыряет оземь маленького ребенка). Они оставляют за собой гору трупов.

   ►  1-й полнометражный фильм Эйзенштейна, снятый режиссером в 26 лет. Стачка – эпическое и полемическое полотно, не выделяющее ни одного важного индивидуального героя. Подлинным героем фильма становится бастующий народ, ведущий борьбу против господ, полиции и царского правительства. Повествование никогда не стоит на месте. Трактовка стачки в этом фильме далека от статичного образа, от ситуации, в которой прекращается всякое движение, – наоборот, она крайне динамична и опирается на череду бурных людских потоков, демонстраций, взволнованных людских масс, действующих на виду или таящихся в тени. К изобретательной юношеской пылкости режиссера-постановщика, которая видна в каждом отдельном плане, присоединяется не менее пылкий монтаж. В нем щедро используются визуальные приемы немого кино (метафоры, параллелизмы, символы, экстраполяции, аллегорические планы – все, что Дзига Вертов позднее заклеймит как цирковые трюки), придающие изображению темп, а идеологической борьбе – убедительность и ярость. Стачка также включает очень длинную и единственную в своем роде сцену коллективного действия, состоящую из 6 частей: каждую можно сравнить с частью музыкальной симфонии.

   В фильме нет места анализу исторического положения или причин восстания. Обращаясь не к разуму зрителя, а к его энтузиазму и чувствам, фильм в итоге удовлетворяет ожидания 2 совершенно противоположных категорий публики: убежденных марксистов, видящих в нем изумительно оживленную и блистательную иллюстрацию их политических воззрений, и чистых формалистов, способных оценить по достоинству и в полном отрыве от идеологического источника вдохновения картины набор стилистических приемов, ловко используемых мастером, в равной степени виртуозным на съемочной площадке и за монтажным столом.

   БИБЛИОГРАФИЯ: съемочный вариант сценария опубликован в 6-м томе Полного собрания сочинений Эйзенштейна (Избранные произведения, Искусство, Москва, 1964―1971).