паустовский

Я выпил в той же кофейне чашку кофе - денег у меня было в обрез - и голодный, но лёгкий и возбуждённый пошёл на вокзал. (К. Паустовский, Повесть о жизни) — I drank a cup of coffee in the same coffee house - I had just enough money for that - and walked back to the station, hungry but light-hearted and excited.

Наверное, раньше, когда папиросы не были в обрез, она курила гораздо больше. (К. Симонов, Софья Леонидовна) — No doubt she had been a much heavier smoker when cigarettes had not been in short supply.

Дядя Юзя пошёл добровольцем к бурам. Этот поступок - героический и бескорыстный - сильно возвысил его в глазах родственников. (К. Паустовский, Повесть о жизни) — Uncle Yuzya had joined the Boers as a volunteer. This action - disinterested and courageous - lifted him appreciably in the eyes of his relatives.

Становилось слышно, как, отсчитывая секунды с точностью метронома, капает из крана вода. Капли твердили, что время не ждёт и надо бы поторопиться, чтобы сделать всё, что задумано. (К. Паустовский, Корзина с еловыми шишками) — And then could be heard the dripping of a tap counting out the seconds as regularly as a metronome. The drops kept repeating the message that time waits for no man and that the job in hand must be finished.

- Милостивый государь! Не вам учить меня законам благородства по отношению к женщине. Я всосал эти качества с молоком матери... (К. Паустовский, Повесть о жизни) — 'My dear sir! It's not your business to teach me good manners toward women. I absorbed them with my mother's milk.'

[Тётушка] стала приставать к живописцу, чтобы он поисповедался; а тому всё трын-трава! (Н. Лесков, Маленькая ошибка) — And she took to pestering the painter to go to confessional, but the other just didn't care a straw!

- Для Нади всё трын-трава! - говорила с лёгким осуждением мама. (К. Паустовский, Повесть о жизни) — 'Nadya doesn't care a fig for anything!' Mama used to say with a slight reproach in her voice.

Постоянно думалось при взгляде на мосластое, неуклюжее тело, что никогда не иссякнет в нём неутомимая ходовая сила, не просохнет вечно хмельная и забубённая его душа, которой всё трын-трава. (В. Личутин, Крылатая Серафима) — Looking at the gnarled, awkward body you thought the inexhaustible running power would never dry up, nor would his forever reckless and tipsy soul that didn't give a tinker's cuss.

Филька был молчаливый, недоверчивый, и любимым его выражением было: "Да ну тебя!" (К. Паустовский, Тёплый хлеб) — Filka was a taciturn, mistrustful boy, and his favourite expression was: 'Oh, go lay an egg!'

- Да ну его! Губошлёп какой-то. Не люблю таких. (В. Шугаев, Паром через Киренгу) — 'Oh, bother him! He's just a lout. I don't like his kind.'

- Вы напрасно тратите порох, Людмила! - успокоительно сказал Николай. - Ведь они не слышат вас. (М. Горький, Мать) — 'Don't waste your energy, Ludmila,' said Nikolai in an effort to soothe her. 'They can't hear you, you know.'

Когда я принёс этот свой первый рассказ в редакцию журнала, где раньше печатали мои стихи, редактор сказал: - Зря тратили порох, молодой человек. (К. Паустовский, Золотая роза) — I took it to the editor of a magazine which had previously published some of my verses. 'A waste of time,' said the editor.

В то время книга стояла у меня над жизнью, а не жизнь над книгой. Нужно было наполнить себя жизнью до самых краёв. (К. Паустовский, Золотая роза) — Book knowledge outweighed my knowledge of life. I felt this keenly and knew that I must fill myself with life to the very brim.

Лысый прочёл письмо Кедрина, сказал: "Жив ещё курилка!..." (К. Паустовский, Повесть о жизни) — The bald man read Kedrin's letter, said, 'The man's himself again.'

- Вы бы порадовались, - сказал бухгалтер. - Всё-таки жив курилка, не спился и не подох под забором, как вы все предсказывали. (Ю. Герман, Дорогой мой человек) — 'You ought to be glad,' he told her. 'After all, I'm alive and kicking, didn't become a hopeless drunkard and die in a gutter, as all of you predicted....'

Почтмейстер (читает). "Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали нашерамыжку и как один раз было кондитер схватил меня за воротник по поводу съеденных пирожков на счёт доходов аглицкого короля?..." (Н. Гоголь, Ревизор) — Postmaster (reads). 'Do you remember how hard-up we were, how we dined at folk's expense, and how the pastry-cook once pitched me out neck-and-crop, because I had put some tarts I had eaten down to the account of the King of England?'

На Екатерининской площади в вагон вошёл контролёр. - Не трудитесь, - сказал я ему. - Билетов у солдат всё равно нету. - За счёт датского короля везёте? - спокойно спросил контолёр. - Да. За счёт датского короля. (К. Паустовский, Повесть о жизни) — The inspector boarded the tram at Yekaterininskaya Square. 'Save yourself the bother,' I told him. 'The soldiers haven't got any tickets.' 'Are you carrying them for the King of Denmark?' the inspector asked me calmly. 'Yes. For the King of Denmark.'

Он ни на одно мгновение не поверил тому, что сказал ему Шубин, но слово, им произнесённое, запало глубоко в душу. (И. Тургенев, Накануне) — He had not for a single instant believed what Shubin had told him, but the words he had uttered had gone deep into his soul.

Я был счастлив тем, что через несколько часов увижу море. С детства его весёлый, пенистый простор запал мне в душу. (К. Паустовский, Повесть о жизни) — I was delighted that in a few hours I would see the sea. From my childhood its joyous foaming vastness had filled my heart.

"Преступно, - говорили мы, - сидеть здесь в глуши с таким голосом и зарывать талант свой в землю". Но охотник только застенчиво улыбался и упорно отнекивался. (К. Паустовский, Во глубине России) — It's a crime to hide yourself away with a voice like that, letting your talent go to waste, we told him. But the hunter simply smiled shyly and persistently refused.

Офицер ударил Остапа наотмашь хлыстом поперёк лица и крикнул: "Знай своё место, мужик!" (К. Паустовский, Повесть о жизни) — The officer hit Ostap with a violent backhand blow of his whip across the face, and shouted: 'Don't forget your place, peasant!'

Нет, дудки, я не позволю им довести меня до инфаркта. "А ну-ка ты там, - сказала я своему сердцу, - цыц, знай своё место". (И. Грекова, Без улыбок) — No, fiddlesticks, I won't let them drive me to a heart attack. 'As for you there,' I said to my heart, 'you shut up and remember your place.'

Когда-то Жан Шамет знал лучшие дни. Он служил солдатом в армии [Маленького Наполеона] во время мексиканской войны. (К. Паустовский, Золотая Роза) — As a private in the army of Napoleon le Petit during the Mexican War, Jean Chamette had known better days.

На открытии [выставки] были скульпторы, художники... Седой вспыльчивый художник подошёл к Насте и похлопал её по руке: - Благодарю. Слышал, что это вы извлекли Тимофеева на свет божий. Прекрасно сделали. (К. Паустовский, Телеграмма) — The opening was attended by sculptors and painters... An excitable grey-haired painter came over to Nastya and patted her hand. 'Thank you,' he said. 'I hear that it's you who brought Timofeyev out of the shadows. An excellent accomplishment.'

- Сапожник, что ли? Али портной?.. Ты-то? - Я-то? - переспросил Челкаш и, подумав, сказал: - Рыбак я... - Рыба-ак! Ишь ты! Что же, ловишь рыбу?.. (М. Горький, Челкаш) — 'What are you, a cobbler, or a tailor, or what?' 'Me?' Chelkash mused awhile and then said: 'I'm a fisherman.' 'A fisherman? Think of that! So you catch fish, do you?'

- Я во младости-то, ух, удалой был... в эскадроне песельником состоял. - Ишь, ты! (Л. Леонов, Русский лес) — 'Yes, I was quite a lad in my day - led the singing when the squadron was on the march.' 'Fancy that, now.'

- Ишь ты, шустрый какой! - сказал мельник. (К. Паустовский, Тёплый хлеб) — 'Aren't you smart!' said the miller.

- Когда это мы верить научимся? - передразнил он Синцова. - Ишь ты, какой быстрый! Из своей болячки целый лозунг вывел! (К. Симонов, Живые и мёртвые) — 'When are we going to learn to trust people?' he said, mimicking Sintsov. 'You're quick off the mark, aren't you! You've made a whole slogan out of one little sore spot.'

- Завтра весь посёлок узнает... - Ну и пусть! - расхрабрилась Тося. - Ишь ты! - удивился Илья. (Б. Бедный, Девчата) — 'Tomorrow the whole town will know...' 'Let them!' Tossya said cheerfully. 'Look at the brave girl!' Ilya said, marvelling at her courage.

- Вы писатель? - Да. - Как же, знаю. Читал. Очень рад познакомиться. (К. Паустовский, Во глубине России) — 'You're a writer, aren't you?' 'Yes, I am.' 'Of course. I've read your work. Delighted to make your acquaintance.'

- Про Алексея Лукича, председателя нашего, не приходилось слышать? - Как же, знаю! (Г. Николаева, Жатва) — 'Did you ever hear about our old chairman, Alexei Lukich?' 'Why, yes. I know him.'

Когда один из нас попросил её починить ему его единственную рубаху, она, презрительно фыркнув, сказала: - Вот ещё! Стану я, как же! (М. Горький, Двадцать шесть и одна) — When one of us asked her to mend his only shirt, she sniffed scornfully and said, 'The idea! Not likely!'

- Дитя моё! Я бесконечно рад! Мы вас ждём как манну небесную. Романин совсем стосковался. (К. Паустовский, Повесть о жизни) — 'My child! I am happy beyond measure! We have been waiting for you like manna from heaven. Romanin has been pining away for you.'

- Это будет первая линия, которая прорежет самое сердце пустыни. Она оживит ряд богатств, доныне лежащих мёртвым грузом: кушумские луговые массивы, индерскую соль и калий... (К. Паустовский, Кара-Бугаз) — 'It will be the first line to cut through the heart of the desert. It will breathe life into the riches now lying about like so much dead weight: the Kushum meadow lands, Inder salt and potassium...'

Шамет всё чаще ловил на себе недоумевающий взгляд девочки. (К. Паустовский, Золотая роза) — Every now and then Chamette caught the child's bewildered glances on himself.