об+этом+все+в

  Бальная записная книжка

   1937 - Франция (123 мин)

     Произв. Productions Sigma (Жан Леви-Стросс)

     Реж. ЖЮЛЬЕН ДЮВИВЬЕ

     Сцен. Жюльен Дювивье, Анри Жансон при участии Жана Сармена (сцены с Арри Бором и Пьером Ришар-Вильмом) и Бернара Зиммера (сцены с Франсуаз Розе и Пьером Бланшаром)

     Опер. Мишель Кельбер, Филипп Агостини, Пьер Леван

     Муз. Морис Жобер

     В ролях Мари Белл (Кристина), Франсуаз Розэ (мадам Одье), Габриэль Фонтан (служанка), Луи Жуве (Пьер Вердье по прозвищу «Жо»), Арри Бор (Ален Рено), Пьер Ришар-Вильм (Эрик Ирвен), Пьер Бланшар (Тьерри Ренналь), Сильви (Габи), Рэмю (Франсуа Патюссе), Милли Матис (его кухарка), Андрекс (Поль), Фернандель (Фабиан Кутиссоль), Морис Бенар (Бремон), Робер Линен (Жерар) и хор Церковной певческой школы Деревянного креста.

   ПРОЛОГ (14 мин). Недавно овдовевшая Кристина Сюржер живет на берегу озера Ком и чувствует себя одинокой и никому не нужной. Чтобы обмануть тоску, она решает отправиться по следам своих давних кавалеров, чьи имена занесены в записную книжку, которую 16-летняя Кристина взяла на свой 1-й бал в 1919 г.

   1-я НОВЕЛЛА (13 мин). Кристину встречает мать Жоржа Одье, нервная и полусумасшедшая женщина, которая живет прошлым и, хотя ее сын давно умер, ведет себя так, будто он по-прежнему жив. Она ждет его, как будто он должен вернуться с минуты на минуту. Гостью она принимает за мать Кристины, и та с ужасом понимает, что невольно толкнула Жоржа на самоубийство: вскоре после ее 1-го бала он застрелился от безнадежной любви. Мать Жоржа, по-прежнему бредя, прогоняет Кристину.

   2-я НОВЕЛЛА (15 мин). Пьер Вердье, в прошлом подающий надежды адвокат, стал директором сомнительного ночного заведения. В тот вечер, когда Кристина приходит на встречу с ним, его сообщники готовятся совершить ограбление. Кристина и Пьер ностальгируют о прошлом и вместе вспоминают стихотворение Франсиса Жамма (***). Приходят полицейские, чтобы арестовать Пьера. Он идет за ними, даже в эту минуту не теряя элегантности, ироничности и трезвости ума.

   3-я НОВЕЛЛА (17 мин). Виртуозный композитор и пианист Ален Рено стал отцом Домиником. Он создал в провинции детский хор. Когда-то он любил Кристину и был готов жениться на ней. Однако разница в возрасте (ему было 40, а ей - 16), а главное - холодность и кокетство Кристины охладили его ныл. Разочарование привело к тому, что он отказался и от девушки, и от блестящей карьеры, ушел в монахи и посвятил свою жизнь детям.

   4-я НОВЕЛЛА (12 мин). Эрик Ирвен, бывший вольнодумец, игрок, а временами даже поэт, забросил парижскую суету и ведет здоровую и активную жизнь вдали от женщин: теперь он проводник на горном курорте Валь-д'Изер. Женщины, по его словам, сгубили его молодость. Когда-то он ухаживал за Кристиной, как и за многими другими. Эрик и Кристина радуются новой встрече; укрывшись в домике высоко в горах, они уже готовятся начать жизнь заново. Однако наутро Кристина уезжает, рассудив, что сердце Эрика принадлежит другим, более требовательным соперницам - горам.

   5-я НОВЕЛЛА (21 мин). В южной деревушке Франсуа Патюссе женится на кухарке. Счастье этого простого и жизнерадостного человека, отказавшегося от всех амбиций молодости, было бы полным, если бы не присутствие его приемного сына Поля. Этот вор и пройдоха появляется на свадебной пирушке, воображает, будто Кристина - любовница Франсуа, и видит в этом возможность лишний раз шантажировать старика. Франсуа, охваченный гневом, задает Полю порку в конюшне. Эта жестокая сцена портит прекрасный праздник.

   6-я НОВЕЛЛА (15 мин). Тьерри Рейналь, которого Кристина знала блестящим студентом медицины, промышляет подпольными абортами в грязной каморке в марсельском порту. Он страдает от эпилепсии и живет со старой, сварливой и эгоистичной любовницей Габи. Появление Кристины заставляет его со стыдом вспомнить молодость и подталкивает его к трагедии. Вскоре после ухода Кристины он убивает Габи.

   7-я НОВЕЛЛА (13 мин). В южном городке - там, где состоялся ее 1-й бал - Кристина находит Фабиана Кутиссоля, парикмахера и заправского мастера карточных фокусов. Тот отводит ее в залу, где когда-то проходил бал. Жестокое и жгучее разочарование: зала тесна и мрачна, танцующие пары заурядны и лишены изящества. Память Кристины извратила и облагородила реальность, которая теперь вызывает у нее тошноту.

   ЭПИЛОГ (4 мин). «Все они предали свою молодость», - говорит Кристина своему другу Бремону, вернувшись из странствий. Бремон разыскал адрес Жерара - кавалера, которого Кристина предпочитала всем прочим. По совпадению, он уже 15 лет живет - вернее, жил - на другом берегу озера. Но совсем недавно он умер. Кристина знакомится с его сыном, точь-в-точь похожим на отца. Она отводит юношу на 1-й бал.

   ► Это фильм о разочаровании в жизни. Ключевая тема французского кино 30-х гг. раскрывается Дювивье с блеском, искренностью, связностью, изобилием вариаций и персонажей; все это делает фильм характерным для всего французского кинематографа. Используя поочередно средства натурализма (6-я новелла), горькой комедии (новеллы 2 и 7) или мелодрамы (новеллы 1 и 3), Дювивье через разочарования персонажей и главной героини стремится показать зрелость как поросшие быльем руины, а молодость - как источник иллюзий и мечтаний, которые не в силах сопротивляться тяжкой тривиальности наших будней. Даже 2 удачно сложившиеся судьбы, представленные 3-й и 4-й новеллами, по мнению автора, таят в себе предательство прежних идеалов, бегство от реальности, типичное для недостаточно закаленных душ. У Дювивье человек всегда оказывается ниже своего предназначения, и его сердце в конце концов будет разбито реальностью.

   Мастерски использованная структура фильма-альманаха позволяет автору подобрать большой и разнообразный букет историй и аргументов в оправдание своего пессимизма - совершенно мрачного и безжалостного. Подбор актеров удивительно точен, и каждый, гармонично вписываясь в общий ансамбль, играет своеобразный архетип всей своей актерской карьеры. Франсуаз Розэ, Жуве, Арри Бор, Пьер Ришар-Вильм и пр. нигде больше не были до такой степени самими собой, как в этом фильме; здесь их талант и собирательный образ раскрыты в чистом виде. Отметим, что на Фернанделя Дювивье смотрит критически и отстраненно: совсем не так, как режиссеры, снимавшие его в привычном комическом амплуа.

   Своей неувядающей молодостью фильм обязан Дювивье, который, отталкиваясь от очень сильной драматургии, показал разочарования персонажей в тональности, похожей на сон. С каждой новой историей фильм все больше напоминает встречу призраков, разговор теней, понимающих, что им нечего сказать друг другу, поскольку каждая живет в своем временном измерении и душевном пространстве. Полуфантастическая окраска придает этой старомодной картине, крепко привязанной к историческому контексту, хрупкость и неуверенность, которые делают ее вполне современной. Выбором натуры, атмосферы и некоторых действующих лиц (особенно в прологе и эпилоге) Бальная записная книжка предвещает болезненную и ледяную итальянскую каллиграфичность (Маломбра, Malombra; Старомодный мирок, Piccolo mondo antico, 1941, и т. д.) (***).

   ***

   --- Франсис Жамм (1868–1938) - французский поэт.

   --- В 1941 г. Дювивье снял по мотивам Бальной записной книжки новый фильм с американскими актерами: Лидия, Lydia стала его 1-й работой в Голливуде.

  Дезире

   1937 - Франция (93 мни)

     Произв. Cineas (Серж Сандберг)

     Реж. САША ГИТРИ

     Сцен. Саша Гитри по собственной одноименной пьесе

     Опер. Жан Башле

     Муз. Адольф Боршар

     В ролях Саша Гитри (Дезире), Жаклин Делюбак (Одетта), Арлетти (Мадлен), Полин Картон (Адель), Жак Бомер (Монтиньяк), Сатюрнен Фабр (Корниш), Алис Делонд (мадам Корниш), Женевьев Викс (графиня).

   Дезире, вышколенный слуга, обожающий свою работу, попадает на службу к Одетте Клери, любовнице министра Монтиньяка. Одетта звонит бывшей хозяйке Дезире и от нее узнает, что он совершил некий чрезвычайно серьезный «проступок», за который был уволен. Одетта тут же раздумывает нанимать Дезире: тот требует от нее объяснений. Она трактует пресловутый «проступок» как попытку воровства. Дезире возмущенно отстаивает свою невиновность. На самом деле между ним и его бывшей хозяйкой сложились совсем иные отношения, нежели те, что завязываются между вором и его жертвой. Он успокаивает Одетту, заявляя, что она вовсе не в его вкусе, и таким образом сохраняет за собой место.

   На следующий день все домашние - новый слуга, кухарка, горничная, Одетта и Монтиньяк - отправляются на виллу в Довилле, принадлежащую хозяевам. Там ночью Дезире видит эротический сон, говорит, не просыпаясь, и неоднократно поминает хозяйку. Своими стонами он будит горничную, спящую в соседней комнате. Одетта видит похожий сон, во сне произносит имя Дезире и будит министра. Согласно соннику, купленному в привокзальном киоске и переходящему из рук в руки, такое поведение говорит о любви, которую спящий бессознательно испытывает к тому, кого видит во сне.

   Правительство выходит в отставку, и Монтиньяк вынужден вернуться в Париж. Он едет ночью в машине своего друга Корнита. В эту ночь между Дезире и Одеттой происходит решительное объяснение. Дезире решает окончательно покинуть новое место службы. Прежде чем попрощаться с хозяйкой, он советует ей оставить попытки женить на себе министра (который, к слову, неминуемо начнет ей изменять) и добавляет, что ей лучше вернуться в театр, поскольку профессия актрисы льстит ее любовнику. Что же касается самого Дезире, отныне он будет служить только одиноким мужчинам.

   ► Давайте помечтаем, Faisons un rêve и Мой отец был прав, Mon père avait raison - пьесы, совершенные по точности и простоте. Дезире, напротив - пьеса, вся состоящая из орнамента, ответвлений, отступлений, ремарок обо всем и ни о чем, реплик в сторону. Здесь Гитри, как и во многих других своих произведениях, описывает взаимоотношения между хозяевами и слугами. И те, и другие солидарны между собой, и в их солидарности общество обретает опору. Из своего положения слуги лучше видят реальность и лучше ею управляют. Гитри иллюстрирует этот парадокс с убедительной тонкостью, легкостью и иронией. К тому же его ремарки наполнены пророческим содержанием. В наши дни слуг не осталось, и общество перевернулось вверх тормашками.

   Совершенство и гениальность (поскольку говорить следует именно о гениальности) довоенных фильмов Гитри родились вовсе не чудом (чудо произойдет позднее). У них имеются четкие причины, которые легко определить:

   1) К тому моменту, когда Гитри взялся за экранизацию своих пьес, они уже с успехом прошли испытание временем. Экранизировать их 10–20 лет спустя означало перечитать их, прощупать, проверить на классические и вечные качества. Гитри, конечно же, отобрал для экранизации лучшие, но остается только сожалеть, что на экран не попали «Я тебя люблю», «Беранже» и «А жил ли мсье Прюдом?» - самое оригинальное и странное из его произведений.

   2) Гитри экранизирует свои пьесы в самый плодотворный период истории французского кино, к тому же его партнершей выступает самая талантливая и самая фотогеничная из его супруг - помимо прочего, она обладала ярчайшей индивидуальностью. Жаклин Делюбак оставила в памяти киноманов образ женщины сдержанной, но цветущей, страстной, но независимой, с современной манерой игры, лишенной тяжеловесности и предрассудков. Ее непосредственность, ироничное и совсем не слащавое обаяние идеально сочетаются с хорошо отлаженной игрой крупных профессионалов - Жака Бомера, Рэмю или Габи Морлэ: она вносит в ансамбль драгоценный и совершенно необходимый оттенок свежести.

   3) Гитри использует кинематограф как средство, а не как цель. Он не гонится за призрачными целями, связанными со спецификой этого вида искусства. У него новаторский стиль, но это почти незаметно из-за его легкости, функциональности, прозрачности и современности; это полная противоположность стилю авангарда, быстро устаревшему и вышедшему из моды. Он обладает кристальной чистотой и прозрачностью. Гитри никогда не прибегает к ненужным сценам-«разрядкам». Наоборот, он гибко и органично использует возможности кинематографа. Например, поскольку среди задач Дезире было показать параллели между миром слуг и миром хозяев, Гитри без конца переносится из одного мира в другой с легкостью и наглядностью, которые ему позволяют возможности киномонтажа. Ради этих удобств, в свою очередь, приходится частично переписать текст, но автор никогда не относился к своему тексту, как к чему-то святому.

   4) Личность Гитри-актера в этот период, несомненно - сердце и душа его фильмов. Это центральная личность, но вовсе не вездесущая. Гитри очень внимателен к своим партнерам. Достаточно присмотреться к той точности и сдержанности в фантазии, которыми некоторые актеры (напр., Сатюрнен Фабр) обладают у него, но не обладают у других режиссеров - уже только по этому можно судить, насколько он требователен и проницателен в работе с актерами.

   Ален Ренэ отметил (в журнале «Cinema 84», приложение к № 311, 1984), что в Дезире стиль игры самого Гитри эволюционирует от вымысла (поскольку поначалу в I акте Гитри предстает перед нами в образе слуги) к реализму (во II акте Гитри становится самим собой, а в III - обычным человеком, который на наших глазах, по выражению Ренэ, «доходит до границ трагизма»). На самом деле, все совершенно не так: в каждую минуту фильма Гитри является одновременно и слугой, и человеком, и при этом - оригинальной и уникальной личностью, не лишающей себя удовольствия сообщать свое мнение по любому поводу, относиться к другим свысока и с подозрением. В этом один из наиболее очевидных смыслов картины: показать, что этот слуга - именно благодаря положению слуги - находится в наилучшей позиции, чтобы трезво судить о мире и об обществе, в котором живет. До последней сцены, где он уходит от хозяйки, Гитри не расстается с образом почтительного, сознательного слуги, стильного (и стилизованного) в каждом жесте - таким мы его видели в начале картины, своеобразным архетипом слуги, довольного своим положением, с легким оттенком смиренного мазохизма, от которого служба еще приятнее. Точно так же, от начала и до конца картины, он остается необыкновенным человеком, способным соблазнять, наблюдать и давать советы - он и не может быть другим. Именно постоянное и гармоничное присутствие этих элементов в манере игры Гитри (а не их методичная и надуманная последовательность), наряду со многими другими причинами, неизменно восхищает зрителя.

   N.В. В фильме Жизнь на двоих, La vie а deux, Клеман Дюур, 1958, частично основанном на пьесе «Дезире», роль, сыгранную Гитри, исполняет Жерар Филип - в совершенно ином стиле, более приторном и манерном, но все же по-своему интересном.

 Germania anno zero / Deutschland in Jahre null / Allemagne, annee zero

   Германия, год нулевой

   1947 - Франция - Италия - Германия (оригинальная нем. версия: 68 мин; ит. версия: 74 мин. фр. версия: 71 мин)

     Произв. Теvеrе Film (Альфредо Гуарини и Роберто Росселлини), Salvo d'Angelo Production (Рим), Sadfi (Берлин), UGC (Париж)

     Реж. РОБЕРТО РОССЕЛЛИНИ

     Сцен. Роберто Росселлини, Карло Лидзани, Макс Кольпе по сюжету Базилио Франкины

     Опер. Робер Жюльяр

     Муз. Ренцо Росселлини

     В ролях Эдмунд Мёшке (Эдмунд Кёлер), Эрнст Питтшау (отец Эдмунда), Ингетрауд Хинце (Ева), Франц Крюгер (Карл-Хайнц), Эрих Гюне (Эннинг).

   Берлин, лето 1947 г. В разрушенном городе маленький Эдмунд Кёлер - надежда и опора своей семьи. Его отец болен и не может работать. Его старший брат, служивший в вермахте, не выходит из дома. Его сестра шатается по барам, но пока еще отказывается выходить на панель. Эдмунд копает могилы на кладбище, но оттуда его выгоняют, потому что он слишком молод, и тогда он пытается продать весы хозяина квартиры, у которого укрылась его семья. Он встречает своего бывшего школьного учителя Эннинга, который бросил преподавать и живет у богатого покровителя (который, судя по всему, очень любит окружать себя маленькими мальчиками). Эннинг дает Эдмунду пластинку с речью Гитлера, чтобы тот продал ее американским солдатам у Рейхсканцелярии. Безупречно справившись с этим заданием, Эдмунд связывается с бандой подростков и промышляет грабежом. Отцу от недоедания становится хуже; несколько дней он проводит в больнице, где может наконец поесть вволю. Дождавшись его возвращения, Эдмунд вспоминает слова Эннинга о необходимости уничтожать слабых и угощает отца отравленным чаем. Старик умирает. Эдмунд рассказывает о своем поступке Эннингу, но тот в ужасе называет его чудовищем. Мальчик убегает. Некоторое время спустя он бросается с крыши разрушенного дома.

   ► 3-я часть трилогии Росселлини о войне (после фильмов Рим, открытый город, Roma città aperta и Пайза, Paisà). Германия, год нулевой великолепно увязывает между собой эти 2 картины, следующие, в основном, документальному направлению, и серию интимистских фильмов с Ингрид Бергман. В самом деле, в контексте необыкновенно сильного описания реального состояния общества Росселлини прежде всего хочет рассказать историю одного-единственного персонажа - Эдмунда. В этом отношении фильм представляет собою квинтэссенцию неореализма в понимании Росселлини. «Неореализм, - писал он, - состоит в том, чтобы с любовью следовать за человеком, за всеми его впечатлениями и открытиями. Этот человек кажется совсем маленьким под гнетом некой силы, которая стоит выше его и наносит безжалостный удар в тот миг, когда человек начинает дышать свободно и не ожидает беды. Для меня важнее всего как раз это ожидание; на него надо делать упор, не ослабляя финального краха». («Cahiers du cinema», август-сентябрь 1955 г.; перепечатка - в книге «Rossellini, Le cinema revele»). Итак, камера пристально следит за слабым, уязвимым человеком; в результате образуется большое количество довольно длинных планов, и потому в фильме Германия, год нулевой гораздо меньше склеек (всего 248 планов), чем в Риме или Пайзе.

   Росселлини переносит место действия своих картин из Италии в Германию - территория его творчества расширяется; вскоре она достигнет масштабов всей Европы, а затем и целого континента (Индия). На Германию, как и на все свои темы и персонажей, Росселлини смотрит и с социальной, и с нравственной точек зрения. Для него поле социального анализа и поле анализа нравственного полностью совпадают. Он сам с такой точностью выразил свои мысли, что нам остается лишь процитировать его: «Немцы были такими же людьми, как и все остальные: что же привело их к катастрофе? Ложная мораль, сама сущность нацизма, отказ от жалости в пользу культа героизма, восхваление силы вместо слабости, тщеславия вместо простоты. Вот почему я выбрал историю про невинного ребенка, которого извращенные утопические идеи толкают на преступление, которое в его глазах выглядит героическим поступком. Но в нем еще не погасла искра нравственности: он кончает жизнь самоубийством, чтобы избавиться от этой боли и этого противоречия» (там же).

   Что касается вымысла, Росселлини отнюдь не пренебрегает им; наоборот, он вовсю использует его для пущей скандальности: здесь она выражается в самой фигуре ребенка, преступника и самоубийцы; в фильме Европа 51, Europa 51 - в финальном осуждении Ирен. Характерные особенности стиля Росселлини - сдержанность, граничащая с бесстрастностью (в этом Росселлини близок к Мидзогути). документальная жесткость (т. е. искусство грубой, неприукрашенной документалистики), повышенное внимание к ближнему - все более усиливаются по мере того, как жизнь маленького Эдмунда близится к финалу. К этому следует добавить лаконичность, быстрый темп повествования (его можно сравнить со сбивчивой речью рассказчика), идущие от крайней сдержанности режиссера, от его близкого знакомства с темой и веры в зрелость зрителя; эта вера иногда оборачивалась против него.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (248 планов) в «Roberto Rossellini: la trilogia della guerra», Bologna, Cappelli Editore, 1972 (английский перевод - Grossman, New York, 1973).

 При убийстве набирайте «У»

   1954 - США (105 мин)

     Произв. Warner Bros. (Алфред Хичкок)

     Реж. АЛФРЕД ХИЧКОК

     Сцен. Фредерик Нотт по его же одноименной пьесе

     Опер. Роберт Бёркс (Warnercolor 3-D)

     Муз. Дмитрий Тёмкин

     В ролях Рей Милланд (Тони Уэндис), Грейс Келли (Марго Уэндис), Роберт Каммингз (Марк Хэллидей), Джон Уильямз (инспектор Хаббард), Энтони Доусон (Лесгейт).

   ± Лондон. Опасаясь, что его богатая супруга Марго, влюбленная в писателя-американца, подаст на развод и лишит его состояния, бывший чемпион по теннису Тони Уэндис готовится ее убить. Он разыскивает бывшего товарища по колледжу Лесгейта, ставшего мелким мошенником, и уговорами и шантажом вынуждает его совершить убийство. Сам Тони в момент преступления будет в клубе у всех на глазах, и таким образом обеспечит себе прекрасное алиби. Но дело принимает непредвиденный оборот. Марго отчаянно защищается, вонзает ножницы в спину нападающего, и тот вскоре умирает. Тони ловко наводит Скотленд-Ярд на мысль о том, что его жена действовала с умыслом, поскольку Лесгейт ее шантажировал. Но инспектор Хаббард, почуяв в действиях Тони повадки преступника, расставляет ему ловушку. Маленький ключик приводит почти идеального убийцу к провалу.

   ► Этот фильм был снят Хичкоком для того, чтобы закрыть контракт со студией, и по причине кажущейся простоты считается второстепенным. В беседах с Трюффо Хичкок клеймит его безжалостно. И все же это одна из самых восхитительных и символичных картин в творчестве мастера саспенса. Действие на 9/10 замкнуто в одной-единственной декорации, как это было в Веревке, Rope и будет в следующем фильме режиссера Окно во двор, Rear Window. Хичкок ставит перед собой это ограничение как вполне логичный элемент, придающий действию единство, а также стимулирующий его собственное воображение. При убийстве набирайте «У» был снят в формате «3-D» (т. е. зрители могли смотреть его только в специальных очках), но очень скоро был переведен на обычную пленку. Только недавно фильм был снова выпущен в Америке в З-мерном формате. В данном случае 3-мерный формат оказывается, если можно так выразиться, огромной и вопиющей тавтологией, поскольку далее «в плоском виде» режиссура Хичкока так осваивает тесное пространство, предоставленное почти единственной декорацией, что приобретает необыкновенную объемность. Чтобы выделить этот прием, Хичкок даже отказался от традиционных шоковых эффектов и ограничился тем, что поставил камеру в углубление так, чтобы объектив часто оказывался на уровне пола.

   При убийстве набирайте «У», как никакой другой фильм Хичкока, ставит важный вопрос о виртуозности режиссера. Помогает ли она раскрыться подлинной теме фильма или. наоборот, скрывает ее? Ответить можно так: и то, и другое сразу - и в этом ключик к творчеству Хичкока, с которым мало чье творчество в истории кино может сравниться по двойственности, и к поведению режиссера в интервью, появлениям на публике и бесчисленным шутовским подводкам, записанным для телесериала «Алфред Хичкок представляет». Виртуозность и все поведение Хичкока нацелены на то, чтобы окружить плотным туманом одну скандальную истину, которая была для него очевидна, но он гнал ее от себя всеми силами, а именно: для некоторых людей преступление является самым естественным и желанным поступком. Тайный последователь Де Куинси и его труда «Об убийстве…», он описывал не только убийц закомплексованных и терзаемых стыдом, но и других преступников, которые чувствуют себя в этом качестве совершенно свободно, сатанинских отродий, для которых преступление - единственная цель в жизни. Среди таких людей едва ли не наибольшую тревогу вызывает персонаж, сыгранный в этой картине Реем Милландом. Хотя ему не удается совершить идеальное преступление, в психологическом и ментальном отношении он почти что является идеальным преступником - изобретательным, смелым, убедительным и абсолютно бесстрастным. Теми же качествами обладал и Джон Долл в Веревке, но тот действовал скорее как и.о., подчиняясь полуосознанному влиянию своего учителя (Джеймс Стюарт), а главное - рядом был крайне неудачный «ассистент» в лице Фарли Грейнджера.

   Хичкок по-разному защищался от того, что казалось ему непреложной истиной (предрасположенность некоторых людей к преступлению). Он убедил себя и пытался убедить других (это было не так уж и сложно), что его фильмы - чисто развлекательное зрелище без каких-либо задних мыслей. А в рамках самих фильмов следил за тем, чтобы в сюжете торжествовала самая традиционная мораль, даже когда та совсем вышла из моды. И все же как создатель персонажей он не мог удержаться и не подчеркнуть интеллектуальное превосходство, обаяние, щегольство, увлеченность, трагическую ауру некоторых преступников по сравнению с невинными жертвами и борцами за справедливость, которые у него зачастую аморфны, бесцветны и безлики, даже если им удается довольно неплохо справляться со своими задачами. В этих случаях Хичкок наделяет их чувством юмора (см. инспектора Хаббарда в исполнении Джона Уильямза). Как и многие голливудские режиссеры, но по причинам, больше связанным с моралью, Хичкок спрятал в глубине своих, на 1-й взгляд, самых поверхностных фильмов частицу тайного смысла всего своего творчества. Вот почему чем менее значительным кажется его фильм, тем больше шансов, что он окажется наиважнейшим.

  Побег из Форт-Браво

   1953 - США (98 мин)

     Произв. MGM (Николас Нэйфэк)

     Реж. ДЖОН СТЁРДЖЕС

     Сцен. Фрэнк Фентон по сюжету Филипа Режа, Майкла Пэйта

     Опер. Роберт Сёртиз (Ansco Color)

     Муз. Джефф Александер

     В ролях Уильям Холден (капитан Роунер), Элинор Паркер (Карла Форестер), Джон Форсайт (капитан Джон Марш), Уильям Демэрест (Кэмбл), Уильям Кэмбл (Кэбот Янг), Джон Лаптон (Бэйли), Ричард Эндерсон (лейтенант Бичер), Полли Бёрген (Элис Оуэнз), Карл Бентон Рид (полковник Оуэнз).

   1863 г., Гражданская война в США. Форт-Браво, расположенный в пустыне в штате Аризона, служит лагерем для военнопленных-южан. Офицер северян капитан Роупер доставляет туда сбежавшего молодого солдата. Роупер считает этого солдата трусом и хочет примерно его наказать, а потому привязывает к своей лошади и заставляет идти до лагеря пешком. Этот жестокий поступок осуждают все обитатели форта, на чьей бы стороне ни воевали. При кавалерийской вылазке Роупер и его люди обнаруживают караван, разграбленный индейцами; люди, сопровождавшие караван, умерли мучительной смертью. Индейцы возвращаются на это место, но солдаты отбрасывают их в завязавшейся перестрелке.

   Ночью кавалеристы приходят на помощь дилижансу, за которым гонятся индейцы. В этом дилижансе едет молодая женщина Карла Форестер, прибывшая в Форт-Браво на свадьбу подруги детства Элис - дочери полковника Оуэнза. Однако подлинная причина ее появления в форте иная; она хочет устроить побег нескольким пленным, в т. ч. - своему жениху капитану Маршу. Побег назначен на вечер свадьбы. Роупер, влюбленный в Карлу, ничего не замечает. После свадьбы беглецы скрываются вместе с Карлой в фургоне торговца. Поняв, что его обыграли, Роупер решает отправиться на поиски беглецов. При этом цель его поисков - не только поймать их, но и спасти, поскольку за пределами форта свирепствуют индейцы мескалеро.

   Роупер без особых проблем находит беглецов, но вскоре все они окружены индейцами в расщелине между скалами. Выгодная позиция сперва позволяет им избежать смерти - при условии, что они откажутся от попыток выйти наружу. Роупер раздает оружие всем спутникам. Индейцы помечают стрелами место, где засели осажденные, и по этому ориентиру начинают обстреливать их. Потом они отступают, и по осажденным начинают бить стрелки, укрывшиеся в засаде среди скал. Муж Элис лейтенант Бичер погибает, вместе с ним - Марш и многие другие. Выживших, среди которых Роупер и Карла, спасает кавалерия, которую позвал на помощь молодой солдат, приведенный в лагерь Роупером. Он снова сбежал, смог улизнуть от индейцев и вернуться в форт.

   ► 1-й значительный вестерн Джона Стёрджеса уже содержит в себе основные характеристики стиля режиссера и всего его будущего творчества, однако пока еще лишен его типичных недостатков, а именно: чрезмерной амбициозности и вымученного академизма, порождающего одну лишь скуку. Уильям Холден талантливо исполняет роль одного из тех мрачных и суровых персонажей, которых так любит Стёрджес. Режиссер действительно часто вводит в действие персонажей, которые плохо понимают даже самих себя и испытывают колоссальные трудности в общении с другими. Но главное, что сухая и схематичная (в хорошем смысле слова) режиссура умеет превосходно использовать различные фрагменты пейзажа (скалы, тяжелые грозовые облака, ущелья, открытые плато и т. д.) как стратегические элементы, служащие основой для безжалостного столкновения между врагами, твердо намеренными истребить друг друга. Сцена, где индейцы окружают белых и обрушивают на них тучу стрел, летящих со зловещим свистом по смертельной траектории, вошла в историю жанра. В те годы вестерн часто становился для режиссеров возможностью совершить «упражнение в жестокости», реалистичное и в то же время стилизованное. В подобных упражнениях особо отличились, например, Фрегонезе в фильме Барабаны апачей, Apache Drums и Гордон Даглас в Только отважные, Only the Valiant, 1951. За очень зрелищную визуальную строгость, за скрытую и не бросающуюся в глаза психологичность персонажей этот фильм можно предпочесть более знаменитым картинам Стёрджеса - таким, как Перестрелка в Коррале О-Кей, Gunfight at the O.K. Corral, 1956, Закон и Джек Уэйд, The Law and Jack Wade, 1958, Последний поезд из Ружейного Холма, Last Train From Gun Hill, 1959 или Великолепная семерка, The Magnificent Seven, 1960, которые, впрочем, все достойны внимания.

  Европа 51

   1952 - Италия (110 мин)

     Произв. Карло Понти, Дино де Лаурентис

     Реж. РОБЕРТО РОССЕЛЛИНИ

     Сцен. Роберто Росселлини, Сандро Де Фео, Иво Перилли, Брунелло Ронди, Диего Фаббри

     Опер. Альдо Тонти

     Муз. Ренцо Росселлини

     В ролях Ингрид Бергман (Ирен Герард), Александр Ноу (Джордж Герард), Этторе Джаннини (Андрея Казати), Джульетта Мазина («Воробушек»), Сандро Франкина (Мишель Герард), Тереза Пеллати (проститутка Инес), Мария Дзаноли (госпожа Галли), Марчелла Ровена (госпожа Пульизи), Джанкарло Вигорелли (судья), Билл Таббс (профессор Алессандрини), Альфред Брауни (священник).

   Подросток Мишель, сын легкомысленной светской американки Ирен Герард, в 1947 г. вышедшей замуж за промышленника и переехавшей в Рим, чувствует, что мать совсем его забросила, и кидается в лестничный пролет с 5-го этажа. Ему делают операцию на сломанной шейке бедра. Узнав, что падение сына не было случайностью, Ирен бежит к мужу: «Мы должны поменять жизнь». Вскоре мальчик умирает от эмболии. Когда Ирен находит в себе силы выйти из дома, друг, журналист-коммунист, проводит ее по бедным окраинам города. Она приходит в дом мужчины, которому необходимо дорогое лекарство, чтобы спасти сына. Ирен дает ему денег. Она знакомится с женщиной, растящей 6 детей (3 - приемные), и через журналиста помогает ей найти работу. В 1-й же рабочий день обстоятельства мешают женщине прийти на завод, и Ирен отправляется туда вместо нее. Она проводит на заводе полный день. В прострации она возвращается к мужу, который думает, что она провела день с любовником, и не верит ее рассказам. Затем Ирен помогает встреченной проститутке, умирающей от туберкулеза. Ирен присутствует при ее агонии и смерти, даже не думая бросить ее и вернуться домой. Сын соседа проститутки участвует в ограблении банка; Ирен помогает ему сбежать, а затем советует сдаться (что он и делает). Полиция допрашивает Ирен, подозревая в соучастии. Ее муж, мать, кузен, психиатр и адвокат договариваются засадить ее на принудительное лечение в больницу. Она проходит несколько обследований. Судья приходит к Ирен и спрашивает, хочет ли она вступить в религиозный орден, является ли она членом какой-либо политической партии и согласна ли вернуться домой к мужу. На все вопросы Ирен отвечает отрицательно. Судья подписывает решение о заключении. Из-за прутьев камеры Ирен приветствует друзей с городской окраины, пришедших ее навестить. Они возмущены тем, что видят ее за решеткой.

   ► В момент выхода на экраны фильмы Росселлини с Ингрид Бергман казались некоторым зрителям самым свежим и современным явлением в кино. Такое утверждение справедливо и в наши дни. Эту свежесть и современность, которая в то время была встречена презрением или безразличием, трудно обозначить предметно, поскольку она присутствует в фильме повсюду. Частично она связана с двойственным характером фильма - ведь это одновременно и притча, и поэма. В самом деле, притча сама по себе не обладала бы такой ценностью, если бы не нашла воплощение в красоте бело-серой гаммы, пронизывающей фильм, в мягком, но неотступном движении сюжета, во внутреннем свете, которым лучится лицо Бергман, - во всем, что составляет, так сказать, материал для поэмы. И притча, и поэма строятся на строго ограниченном минимуме фактов и выражают стремление к чистоте формы, которое наблюдается в те же годы у Ланга и Жака Турнёра. Но в данном случае к чистоте формы добавляется нагрузка - если не в виде души, то в виде инкарнации (в католическом смысле слова). Что касается притчи, то Росселлини сам рассказал («Cahiers du cinema», № 37), откуда она пришла и каковы источники ее вдохновения. Все началось с того, что Альдо Фабрицци на съемках Франциска, олуха царя небесного, Francesco, giullare di Dio воскликнул, что святой Франциск - сумасшедший; затем, чуть позже, режиссер разговорился с одним крупным психиатром, который задавался вопросом, правильно ли он поступил, когда объявил сумасшедшим спекулянта с черного рынка, явившегося в полицию с повинной из моральных побуждений; 3-м источником стала история жизни Симоны Вайль (***). Все в фильме вращается вокруг тем святости и безумия, а также нашего бессилия перед тем, что не вписывается в систему наших представлений. Поэма в лучших традициях неореализма (хотя можем ли мы говорить о традициях какого-либо движения, если оно родилось совсем недавно и было еще в новинку?) следует за одиночеством героини в ее поисках и открытиях. Личная драма и траур помогают ей понять, что ее любовь к близким и всему человечеству - единый поток, который невозможно разделить на части или направить на какой-либо один объект. С этого момента близкие (члены ее семьи и представители ее класса) начинают воспринимать ее как сумасшедшею. Ее ответы на вопросы беззаботны, находчивы и убедительно искренни: то же чувствуется в ответах Жанны д'Арк, зафиксированных в протоколах допроса. И сам фильм, как и его героиню, можно назвать сумасшедшим, поскольку в нем сочетаются 2 противоположные крайности - скромность и большие амбиции. Росселлини хочет поставить диагноз западному обществу на момент съемок картины. Он определяет болезнь западного мира как отсутствие синтеза между марксистской агрессивностью и бунтарством (с одной стороны) и той любовью к духовному порядку (с другой), что приводит человека к саморазрушению, если он не желает идти в мир и пытаться его изменить. Сознательно или бессознательно, по Росселлини выстроил повествование и, в особенности, финал так, чтобы они выглядели совершенно недопустимыми и тем самым наталкивали зрителя на душеспасительные раздумья. В этих раздумьях зритель очень быстро обнаруживает, что он так же одинок, как и героиня в начале фильма. В этом отношении Европа 51 заканчивается на гораздо более мучительной ноте, чем 3 других совместных фильма Росселлини и Бергман на современные темы: Стромболи, земля Господня, Stromboli, terra di Dio, Путешествие в Италию, Viaggio in Italia и Страх, La Paura.

   N.В. Фильм вышел во Франции во фр. и англ. версиях. Распространенная ит. версия (не дошедшая до Франции), в которой роль Бергман дублирована, длится дольше прочих и содержит, в частности, целую новую сцену: Бергман ищет врача, чтобы помочь проститутке. Еще более полная ит. версия, хранящаяся в архивах Венецианского фестиваля, содержит совершенно неизвестную сцену (после рабочего дня, проведенного на заводе, Бергман смотрит в кинозале документальный фильм на производственную тему). Лучшая версия - англ., поскольку только в ней можно услышать голос самой Бергман.

   ***

   --- Симона Вайль (1909–1943) - французский философ. Изучала жизнь пролетариата, работая на заводах. В годы оккупации жила в Лондоне и просилась во французское подполье. Когда ей было в этом отказано, уморила себя голодом, сократив свой рацион до размеров концлагерного пайка.

  Исход

   1960 - США (212 мин)

     Произв. UA, Carlyle Alpina Prod. (Отто Преминджер)

     Реж. ОТТО ПРЕМИНДЖЕР

     Сцен. Далтон Трамбо по одноименному роману Леона Юриса

     Опер. Сэм Ливитт (Superpanavision 70, Technicolor)

     Муз. Эрнест Голд

     В ролях Пол Ньюмен (Ари Бен Канаан), Ив Мэри Сэйнт (Китти Фремонт), Ралф Ричардсон (генерал Сазерленд), Питер Лофорд (майор Колдуэлл), Ли Дж. Кобб (Барак Бен Канаан), Сэл Минио (Дов Ландау), Джон Дерек (Таха), Хью Гриффит (Мандрия), Грегори Ратофф (Лакавич), Феликс Эйлмер (доктор Либерманн), Дейвид Опатошу (Акива), Джилл Хейуорт (Кэрен), Мариус Горинг (фон Шторх), Александра Стюарт (Джордана), Майкл Уэйджер (Давид), Мартин Бенсон (Мордехай), Мартин Миллер (доктор Оденхайм).

   Апрель 1947 г. Китти Фремонт, молодая американская медсестра, недавно потерявшая мужа, военного корреспондента в Палестине, приезжает туристкой на Кипр, Она приходит к старому другу мужа генералу Сазерленду, командующему британскими войсками на острове. Видя, как она страдает без дела, генерал предлагает ей устроиться на работу в лагерь беженцев-евреев в Караолосе. Большинство этих людей сошли с кораблей, направлявшихся в Палестину и задержанных после досмотра англичанами, которые хотят отправить всех пассажиров обратно в Германию. В лагере Китти знакомится с 14-летней Кэрен, приемной дочерью датской супружеской пары; Китти хочет забрать ее с собой в Америку. В это время Ари Бен Канаан, активист организации «Хаганна», ведущей мирную борьбу за образование государства Израиль, тайно высаживается на острове и готовит отправку из лагеря в Палестину 600 евреев, недавно приплывших на борту корабля «Звезда Давида». Он покупает старое грузовое судно под названием «Олимпия» у доктора Мандрии, киприота, симпатизирующего евреям, и, назвавшись английским сержантом, приказывает погрузить людей на «Олимпию». Главная цель операции - взбудоражить общественное мнение накануне голосования в ООН по поводу раздела Палестины и создания израильского государства.

   Генерал Сазерленд сообщает людям на корабле, что он перекрыл все выходы из порта. Он отправляет Китти эмиссаром на борт «Олимпии», переименованной в «Исход». Эмигранты приняли решение объявить голодовку. Китти вступается за них перед генералом, который всегда благосклонно относился к евреям. Он отправляется в Лондон, чтобы изложить суть проблемы начальству, и подает в отставку. «Исход» получает добро на снятие с якоря. Кэрен не принимает предложение Китти отправиться с ней в Америку (наоборот, она хочет найти в Палестине своего родного отца); вместо этого Китти, ранее непросто относившаяся к евреям, теперь путешествует с ними. Едва прибыв в Хайфу, Дов Ландау, один из молодых эмигрантов, связывается с террористической организацией «Иргун», ведущей борьбу за изгнание англичан из Палестины. Он хочет поступить в организацию, но его арестовывают.

   Часть эмигрантов, прибывших на «Исходе» в Галилею, препровождается в небольшую деревню Ган-Дафна, где родился Ари. Его отец Барак Бен Канаан встречает новых поселенцев речью, в которой благодарит друга детства Ари, отца юного араба Тахи, за то, что он уступил эту территорию евреям. В Хайфе отпускают на свободу Дова Ландау. Он снова связывается с «Иргун» и беседует с руководителем организации Акивой Бен Канааном, родным братом Барака и дядей Арии (Барак, впрочем, целиком и полностью осуждает его действия; Акива давно уже умер в его глазах). Дов вынужден признаться, что в Освенциме сотрудничал с фашистами, чтобы выжить; после этого он принимает клятву верности организации. Ари просит встречи с дядей. «Хаганна» поручила ему наладить контакт с «Иргун» при условии, что последняя откажется от терактов, которые могут повредить защите еврейских интересов в ООН. Акива не готов отказаться от бомбовых атак, и встреча заканчивается ничем.

   В Ган-Дафне Ари, влюбленный в Китти, знакомит ее со своей семьей. Ари и Китти приводят Кэрен к ее отцу, нашедшемуся в Иерусалиме. Старик так тяжело пережил депортацию, что молчит и не общается с внешним миром. Как только Кэрен уходит от отца, неподалеку, в отеле «Царь Давид», раздается взрыв; этот теракт, унесший множество жизней, вызывает у девушки нервный срыв. Бомбу заложил Дов. Он возвращается в штаб организации и принимает поздравления от Акивы. Но английские солдаты выследили его и врываются в здание. Акива арестован. Дову удается бежать. Акива и его соратники приговорены к смерти и заключены в тюрьму Акры, где Акиву навещает брат. Братья видятся впервые за 10 лет, и чувства мешают им говорить. Ари готовит нападение на тюрьму. Он обращается к «Иргун» с просьбой, чтобы Дов добровольно сдался властям и выполнил часть плана в стенах тюрьмы. Операция проходит успешно. Все пленники освобождены. Ари и Акива уезжают на машине, но по дороге натыкаются на заграждение, установленное англичанами. Ари тяжело ранен, Акива - смертельно. Ари делают операцию и прячут его в родной деревне Тахи неподалеку от Ган-Дафны. Единственный врач Ган-Дафны арестован англичанами, поэтому Китти спасает Ари, сделав ему укол прямо в сердце.

   29 ноября 1947 г. ООН голосует за раздел Палестины на еврейское и арабское государства. Это огромная победа для евреев, но в то же время - начало кровопролитных конфликтов с арабами. Бывший фашистский офицер предоставляет 80 своих людей старейшине родной деревни Тахи, чтобы расправиться с окрестными евреями. Таха предупреждает об этом Ари, и тот ночью эвакуирует детей. Дов передает в деревню приказ: сражаться до последней капли крови. Он признается Кэрен, с которой познакомился на борту «Нехода», что хочет на ней жениться. В арабской деревне Ари обнаруживает повешенного Таху. Дружба с евреями довела его до позорной смерти. Дов находит тело Кэрен, убитой ночью арабами. Молодых людей хоронят рядом. В этот день обе нации объединены болью; возможно, когда-нибудь их объединит мир. Ари, Дов и остальные отправляются на бой.

   ► Исход представляет собой крайне редкий пример фильма, правдиво, реалистично и объективно описывающего масштабное событие современной истории, восстанавливая его во всей многогранности. Чтобы добиться такого результата, необходимы по крайней мере 3 козыря: безупречная драматургия, способная уместить в несколько часов экранного действия невероятно сложное переплетение обстоятельств, сюжетных линий, конфликтов; набор выразительных и не похожих друг на друга персонажей, достаточно хорошо прописанных для того, чтобы заинтересовать зрителя даже в отрыве от исторического контекста; наконец, операторская работа, на каждом этапе достаточно живо воссоздающая в настоящем времени текстуру драмы, которая, хоть и является частью недавней истории, рискует застыть в серой безликой документалистской гамме или же, напротив, в отвратительных и фальшивых пасторальных тонах. Будучи превосходным драматургом, Преминджер при помощи Далтона Трамбо сумел добиться ясной и простой гармонии в составных частях этой запутанной ситуации, изложение которой ни на секунду не теряет прямолинейной направленности. Ни один аспект этой ситуации - исторический, героический и даже рекламный (поскольку одиссея «Исхода» была направлена главным образом на то, чтобы привлечь внимание мировой общественности к судьбе евреев, жаждущих обустроиться в Палестине) - не затерялся. Драматургию фильма можно упрекнуть лишь в том, что из повествования выпало собственно плавание и сопровождавшие его драматические события и слишком много внимания уделяется подготовке и реализации штурма тюрьмы в Акре: этот по-балетному выверенный эпизод, по замыслу автора, должен подчеркивать неизбежность насилия во всякой революции или в процессе рождения всякого нового государства. (Следует также отметить, что этот эпизод - 1-й, где победа достигается совместными усилиями 2 противоборствующих организаций, борющихся за создание Израиля, - предвосхищает финальную победу и, в этом смысле, имеет ключевое значение.)

   Будучи превосходным романистом, Преминджер также сумел вдохнуть жизнь в целый ряд живых, человечных, разнообразных и убедительных персонажей, отражающих разные точки зрения на общую драму: в фильме действуют 2 английских офицера (генерал-гуманист и марионеточный антисемит), выражающие противоположные взгляды Британии на евреев; расколотая изнутри еврейская семья (борец за свободу Израиля и 2 враждующих брата); сторонние наблюдатели (медсестра-американка, которая становится участницей драмы после того, как долго наблюдала за ней издали); юный араб, павший жертвой своих либеральных взглядов; 2 молодых еврея, глубоко погруженных в трагедию своего народа: террорист Дов Ландау и девушка-подросток Кэрен (ее играет Джилл Хейуорт, которую Преминджер, как и Джин Сибёрг для Святой Иоанны, Saint Joan, выбрал из множества претенденток). Возможно, именно в портретах этих героев, наиболее отдаленных от режиссера по возрасту и жизненному опыту, Преминджер больше всего раскрывает свои таланты романиста и способность понять и сделать понятными для других все категории людей. Но бывает и так, что таланты романиста и драматурга объединяются: например, когда в одной сцене (допрос Сэла Минио Дейвидом Опатошу) надо сконденсировать весь ужас концлагерей, вновь возникающий в памяти человека, сумевшего в них уцелеть.

   Исход был снят на местах событий, в безумном и в то же время спокойном темпе (14 недель съемок после полугода интенсивной подготовки), и стал самым энергичным и самым безмятежным фильмом в режиссерской карьере Преминджера. В 6-й раз применяя свой любимый широкоэкранный формат (на этот раз «Panavision 70»), которым режиссер одинаково хорошо пользуется в интимных и масштабных сценах, он шаг за шагом с каким-то мирным восторгом достигает целей, поставленных им перед собой во 2-й части своего творческого пути (получив полную свободу и независимость от всякого давления извне). Вот основные: поиски и прославление светлых чувств; уважение к противоположным мнениям; культ достоверности и объективности; и, наконец, доверие к человеку, приобретенное в зрелом возрасте. Таким образом, сюжет об одиссее «Исхода» и зарождении Израиля подходил ему идеально; он предусматривал в повествовании разумную долю оптимизма и позволял показать превращение трагедии в эпос, мучений и раздробленности - в единение нации. Исход - по-настоящему авторский фильм, хотя ничуть не стремится казаться таковым; он ясно отражает многие грани характера Преминджера: либерала по призванию и воспитанию, безразличного к религии, иронически относящегося даже к самым серьезным темам, чуткого, но презирающего сентиментальность, застенчиво скрывающего свою щедрость.

   N.В. Идея «Исхода» принадлежит Дори Шери, высокопоставленному чину студии «MGM»; именно он вдохновил на труд Леона Юриса и заказал ему работу над книгой, которая обязана была стать бестселлером. Затем «MGM» сочла слишком рискованной затею с экранизацией (угроза бойкота, и пр.). При посредничестве своего брата Инго, литературного агента, Преминджер выкупил права на книгу. Сначала он попросил самого Юриса написать сценарий, но позднее, недовольный его работой (особенно диалогами), обратился к Далтону Трамбо, клиенту своего брата. Благодаря Преминджеру, впервые сценарист из «черного списка» Маккарти смог вновь появиться в титрах под своим настоящим именем.

   Два более ранних фильма, оба - 1949 г., затрагивали события в Палестине: итальянский Крик земли, Il grido della terra Дулио Колетти - сентиментальная и достаточно тусклая картина; и Меч в пустыне, Sword in the Desert, США, Джорджа Шермена - великолепный боевик, в котором Дэйна Эндрюз играет капитана корабля, за деньги перевозящего нелегальных еврейских эмигрантов и постепенно втягивающегося в их борьбу.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Tom Ryan, Оttо Preminger Films - Exodus, Random House, New York, 1960 - рекламное издание, предназначенное для журналистов. Willi Frischauer, Behind the Scenes of Otto Preminger, Michael Joseph, London, 1973, главы 18 и 19. Jacques Lourcelles, Preminger, Seghers, 1965, гл. 5. См. также «Presence du cinema», № 11 (1962): статьи Марка Бернара и Жана Вагнера (Pendant le tournage d'Exodus). Длинное выступление Преминджера на американском телеканале перепечатано в книге Джералда Прэтли «Кинематограф Отто Преминджера» (Gerald Pratley, The Cinema of Otto Preminger, London, Zwemnier, 1971).

  Лихорадка

   1921 - Франция (46 мин)

     Произв. Alhambra Films

     Реж. ЛУИ ДЕЛЛЮК

     Сцен. Луи Деллюк

     Опер. Альфонс Жильбори, Жорж Люка

     В ролях Эв Франсис (Сара), Ван Даэль (Милитис), Елена Саграри (девушка с Востока), Гастон Модо (Топинелли), Футит (мужчина в серой шляпе), Ивонн Орель (женщина с трубкой), Соланж Сикар («Терпение»).

   Матросский бар в порту Марселя. Час уже поздний, и лишь несколько завсегдатаев играют в карты. Одна женщина пьет, как всегда, ожидая любовника, который бросил ее и уплыл в море. Она все надеется когда-нибудь его увидеть: за это ей дали прозвище «Терпение». Хозяйка бара Сара - в таком же положении, только она, когда ее любимый отчалил, вышла замуж за Топинелли, жестокого владельца бара. Один завсегдатай, скромный мелкий чиновник, тайно влюблен в Сару.

   В бар заявляются моряки с недавно прибывшего корабля, за ними подтягивается когорта девушек. Мужчины показывают разные диковинные предметы, привезенные с Востока. Милитис привез с собою молодую аннамитку, купленную на аукционе. Она предана ему, как рабыня. Аннамитка засматривается на розу, стоящую в вазе на барной стойке. Сара узнает в Милитисе своего прежнего любимого. Он рассказывает ей, что подхватил желтую лихорадку, аннамитка выхаживала его, и он узнал, что Сара не дождалась его и вышла замуж. Они танцуют и будто готовы начать жизнь с начала. Чиновник, влюбленный в Сару, разжигает ревность в Топинелли, и тот задирает Милитиса. Всеобщая драка. Милитис лежит на полу убитый. Остальные моряки в знак солидарности избивают хозяина. Приехавшая полиция забирает Сару. Аннамитка, по-прежнему зачарованная цветком, берет его в руки, чтобы вдохнуть аромат. Аромата нет - это искусственный цветок.

   ► Классический шедевр французского немого кино: благородство и насыщенность формы преображают тривиальную фабулу, близкую к народной реалистической песне. Типично французские лаконичность и жесткость отличают эту галерею девушек и матросов, достойную кисти Тулуз-Лотрека, эту тонкую сюжетную нить, наполненную силуэтами, но лишенную главного героя, где всплывшее на мгновение прошлое приносит отравляющую тоску: Это фундаментальная тема всего творчества Деллюка. «В каждом человеке живет какая-нибудь история, которую он считает умершей, но ее мгновенно оживляют призраки с экрана», - пишет он в прологе «Драматических произведений для кинематографа» (Louis Delluc, Drames de cinema). Он блестяще использует сверхкороткие флэшбеки (настоящие вспышки - «flashes»), состоящие из 1–3 планов, которые мы снова встретим в Женщине ниоткуда, La Femme de nulle part: они ничуть не вредят классической последовательности картины, соблюдающей все 3 единства. В этом фильме можно наблюдать в зародыше весь «поэтический реализм» (персонажи, обреченные на неудачу, пессимизм и потеря иллюзий), а также, частично, атмосферу колониального кинематографа 30-х гг. Техника так же свободна и современна, как и манера изложения: естественно и очень обстоятельно используется глубина плана; 2-й план так же визуально богат, как и 1-й; все актеры играют одновременно сдержанно и выразительно - даже Эв Франсис, которая пускается в напыщенный пафос лишь в последних кадрах.

   N.В. Лихорадка создавалась в режиме жесткой экономии всего за неделю с актерским составом из близких друзей, часто - непрофессионалов, и снималась по преимуществу в хронологическом порядке сцен. Цензура потребовала изменить первоначальное название (Грязь, La boue) и устранить «несколько совершенно лишних пассажей». По свидетельству самого Деллюка (см. его «Кинематографические тексты I» [Ecrits cieematographiques I, Lherminier - Cieemateeque Francaise, 1985]), во 2-й части пришлось удалить целую четверть фильма.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий (427 сцен, поделенные на 4 части) в сборнике «Drames de cinema» (Editions du Monde Nouveau, 1923); комментарий об этом труде см. в статье о Девушке ниоткуда. Там же содержатся фотографин сцен, удаленных цензурой: агония чиновника, зарезанного девушкой; план с девушками, накидывающимися на аннамитку.