никому

À la fin de chaque repas, mémère disait: - Encore un que les Boches n'auront pas! (G. de Cortanze, Les enfants s'ennuient.) — Поев, бабушка говорила: этого у нас уже никто не отнимет.

On lui mettait aussi en tête la réputation blanche et nette des Bessèges: qui n'ont jamais dû un sou dans le pays, sur lesquels personne ne peut se permettre de dire ça! (J.-P. Chabrol, La Dernière cartouche.) — Ему также вдалбливали в голову, что репутация Бессежей была безупречна: они никогда не были должны ни одного су никому в округе, этого о них никто не осмелился бы сказать.

Nous, on ne dit pas que c'est vendu au profit des aveugles - ça nous est même interdit - ce sont les gogos qui se mettent ça dans le crâne! (P. Cautrat, Paris porte à porte.) — А мы и не говорим, что продаем в пользу слепых, - нам это даже запрещено, - это уж простофили сами вбили себе в голову!

Où prend-il ces choses à peu près inconnues et oubliées aujourd'hui? L'esprit du mal peut seul les lui suggérer. (G. Sand, Consuelo.) — Где он только берет все эти почти никому неизвестные, забытые теперь вещи? Ему их подсказывает, не иначе, сам сатана.

-... Je n'ai plus de compte à rendre à personne. - Excepté à moi, mon cher oncle. - À toi? Tu crois donc que je veux être toute ma vie sous la tutelle de mon neveu? (M. Méry, André Chénier.) — -... Я никому больше не должен давать отчет. - Кроме меня, дорогой дядюшка. - Кроме тебя? Ты, значит, полагаешь, что я всю жизнь собираюсь быть под опекой моего племянника?

... les soldats de la garde de Paris publient le singulier arrêt qui suit: "Quoique nous ne soyons pas des savants on ne nous fera pas accroire qu'il fait nuit en plein midi et que les vessies sont des lanternes; on ne nous fera plus croire que nos concitoyens sont nos ennemis". (G. Lennox, Danton.) —... солдаты парижской гвардии выпустили следующее любопытное постановление: "Хотя мы люди неученые, но никому не удастся вбить нам в голову что день - это ночь, что мыльные пузыри - это фонари и что наши братья - это наши враги".

Mais, comme l'hypocrisie et l'intérêt cachent et obscurcissent tout et font la nuit en plein jour, il faut malheureusement des coups de tonnerre pareils pour voir clair. (Erckmann-Chatrian, Waterloo.) — Но так как лицемерие и корыстолюбие прячут и заслоняют все, и белое превращают в черное, нужны, к сожалению, удары грома, подобные этому, чтобы можно было хорошо видеть.

Le prince voulut protester. Sa jambe ne lui faisait aucun mal. Il se sentait de force à aller jusque là-bas. (A. Daudet, Les Rois en exil.) — Принц, было, запротестовал. Нога у него вовсе не болела. Он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы дойти до конца.

Pierre se plaignait sans cesse. Les chaînes lui écrasaient le dos et les bras, meurtrissaient ses jambes et pinçaient parfois sa peau. - Ça fait mal, Kid. T'auras dû me laisser garder ma chemise. (B. Clavel, L'Hercule sur la place.) — Пьер все время жаловался: цепи резали ему спину и руки, ударяли по ногам, а порой ранили кожу. - Очень больно, Кид. Лучше бы ты разрешил мне оставить рубашку.

Ribadier (saisissant Thommereux à la gorge). Ah! Je voudrais le tenir comme je te tiens, le misérable... Thommereux. - Eh, là! Eh, là! Mais tu me fais mal. Ribadier (le lâchant). Oh! Mais je le retrouverai! Et je te jure qu'il passera un mauvais quart d'heure! (O. Feydeau, La Système Ribadier.) — Рибадье ( хватая Томмере за горло). Ах, как бы я хотел вот так же схватить этого негодяя... Томмере. - Ай, ай! мне больно! Рибадье ( отпуская его). - Но он мне еще попадется. И клянусь тебе, ему плохо будет!

Dominique sue à grosses gouttes de la peur de faire mal à Raymonde, comme la dernière fois. (L. Aragon, Les Communistes.) — Доминик обливается потом, он боится сделать больно Реймонде, как в прошлый раз.

Il demanda: - Qu'as-tu donc? On ne peut plus te toucher! Je t'assure que je ne veux pas te faire du mal. (G. de Maupassant, Mont-Oriol.) — Он спросил: - Что с тобой? До тебя и дотронуться нельзя! Я ведь не сделаю тебе больно.

Il insistait, sans remarquer ou vouloir remarquer, l'œil au beurre noir qui me faisait un mal de chien. (D. Fernandez, Dans la main de l'ange.) — Проситель продолжал настаивать, не замечая или делая вид, что не замечает синяка у меня под глазом, от которого мне было нестерпимо больно.

- Qu'y a-t-il donc, mon Charlot? dit-elle. - Nourrice, il y a que j'ai marché dans la rosée et cela m'a fait mal. (A. Dumas, La Reine Margot.) — - Что с тобой, милый Шарло? - спросила она. - Нянюшка, я походил по росе и мне плохо.

Thérèse (elle regarde les Tarde, tremblant de convoitise). Regardez-les tous les deux. Cela leur fait mal, ces billets par terre... (J. Anouilh, Pièces noires.) — Тереза (смотрит на отца и мать, дрожащих от алчности). Посмотрите на них обоих. Как они страдают, когда видят, что деньги валяются на земле...

Le père ravala sa colère. Le ton presque ironique de son fils lui avait fait mal. (B. Clavel, Les fruits de l'hiver.) — Отец подавил раздражение. Насмешливый тон сына задел его.

- Oui, monsieur Eugène, dit Christophe, c'était un brave et honnête homme, qui n'a jamais dit une parole plus haut que l'autre, qui ne nuisait à personne et n'a jamais fait de mal. (H. de Balzac, Le Père Goriot.) — - Да, господин Эжен, - сказал Кристоф, - он был хороший, честный человек, ни с кем не ссорился, никому не был помехой и никого не обижал.

... le Prussien est sur sa bouche, si vous lui donnez de la viande il ne vous fait pas de mal: je les ai vus les Prussiens. (H. Malot, Souvenirs d'un blessé.) —... Пруссак любит поесть, и если вы его накормите мясом, он вам ничего плохого не сделает. Я уже насмотрелась на этих пруссаков.

Mais Françoise, mieux que Christophe, en savait la raison: quand on est un Christophe, il est rare qu'on aime qui peut vous faire du bien: on aime bien plutôt qui peut vous faire du mal. (R. Rolland, Les Amies.) — Но Франсуаза понимала в чем дело лучше, чем сам Кристоф: такие люди, как Кристоф, редко любят тех, кто им делает добро; они более склонны любить тех, кто им делает зло.

Il lâcha le poignet de Pierre dont le bras retomba le long du corps. Kid ajouta: - Essaie pas de filer, ça te ferait trop mal. (B. Clavel, L'hercule sur la place.) — Кид отпустил руку Пьера, которая упала вдоль тела. Он сказал: - Не вздумай удирать. Тебе будет хуже.

La duchesse. - Ne m'interrompez pas, Monime, je vous en prie. Je ne suis pas votre nourrice, pour vous suivre et vous fesser quand vous faites mal. (J. Anouilh, Pièces noires.) — Герцогиня. - Не прерывайте меня, пожалуйста, Монима. Я вам не нянька, чтобы следить за вами и наказывать вас, когда вы поступаете дурно.

La comtesse. - Et si quelqu'un entrait? Suzanne. - Est-ce que nous faisons du mal donc? Je vais fermer la porte. (Beaumarchais, Le Mariage de Figaro.) — Графиня. - А вдруг кто-нибудь войдет? Сюзанна. - Да разве мы делаем что-нибудь дурное? Я сейчас запру дверь.

J'ai le courage de te dire: nous nous sommes trompés, nous avons fait le mal, nous avons agi contre notre conscience. (M. Prévost, Les Demi-vierges.) — Я не боюсь сказать тебе: мы ошиблись, мы согрешили, мы пошли наперекор нашей совести.

- Deux? fit Pierson avec une petite moue. Deux seulement? Pourquoi pas trois? - Tu me ferais mal au sein, dit Alexandre. Je ne suis pas millionnaire, moi. Mais deux, ça va. (R. Merle, Week-end à Zuydcoote.) — - Два? - сказал Пирсон, с недовольным видом. - Только два? А почему не три? - Ты мне въелся в печенки, - сказал Александр. - Я не миллионер. На два я согласен.

Croyez bien qu'il ne s'agit pas là d'un luxe futile n'intéressant que les grammairiens patentés, les amateurs de querelles byzantines et autres fendeurs de fils en quatre. (G. Duhamel, Discours aux nuages.) — Поверьте мне, эти знания - не излишняя роскошь, способная заинтересовать лишь присяжных грамматистов, любителей никому не нужных споров и прочих педантов.

L'esprit carabin se perd, mon ami; on nous remplace par des types à lunettes, des coupeurs de fil en quatre, des physiciens, des chimistes... Ah! ah! la profession médicale est la première de toutes, mais elle exige du caractère. (G. Bernanos, Monsieur Quine.) — Студент-медик, любящий подшутить, встречается все реже, друг мой. Нас заменяют очкастые педанты, склонные мудрствовать, физики, химики... Да, медицинская профессия - первая из всех профессий, но для нее требуется характер.

Puymaigre (avec fureur). - Eh bien, moi, messieurs, je ne connais qu'une chose: ma consigne! Je ne suis fidèle qu'à un devoir: la discipline. Je n'écoute qu'une voix: celle de mes chefs. Je ne suis pas un coupeur de cheveux en quatre. (J.-R. Bloch, La Perquisition en 1940.) — Пюимегр ( озлобленно). Ну что же, господа, я знаю только одно - приказ; я следую только одному - дисциплине. Я слушаю только один голос - голос моих начальников. Я не люблю мудрить.

À cette éventualité - sans doute charmante d'un point de vue symbolique auquel ne peuvent guère être sensibles que des coupeurs de cheveux en seize chevronnés - il sentait [...] littéralement son sang se glacer dans ses veines. (J. Carrière, L'épervier de Maheux.) — При мысли о такой возможности, которая, пожалуй, показалась бы привлекательной с символической точки зрения всяким завзятым схоластам, у него буквально стыла кровь в жилах.

Adèle s'est enfermée à clef, elle ne veut ouvrir à personne, elle fait la grève de la faim. (G. Marcel, L'Heure théâtrale.) — Адель заперлась на ключ, никому не хочет открывать и объявила голодовку.

- Je ne veux pas vous faire entrer, reprit-elle, dans des histoires de clocher qui n'ont d'intérêt pour personne, surtout pour un remplaçant qui n'est pas destiné à rester plus de quelques mois. (H. Bazin, Chapeau bas, Le bouc émissaire.) — - Я не хочу вас посвящать в наши узкие дрязги, никому не интересные, особенно же временному заместителю учителя, которому предстоит пробыть здесь всего несколько месяцев.

Il avait quarante-six ans, nom d'un chien et il n'avait tué personne! On peut tout de même à quarante-six ans partir six mois au bout du monde, oublier ce qu'on a envie d'oublier et profiter sans remords de la beauté des choses? (B. Groult, La Part des choses.) — Ему было сорок шесть лет, черт возьми, и он никому не сделал зла. Можно же, в конце концов, в сорок шесть лет уехать месяцев на шесть на край света, забыть о том, о чем хочешь забыть, и без угрызений совести насладиться красотой вещей.

... les soldats de la garde de Paris publient le singulier arrêt qui suit: "Quoique nous ne soyons pas des savants on ne nous fera pas accroire qu'il fait nuit en plein midi et que les vessies sont des lanternes; on ne nous fera plus croire que nos concitoyens sont nos ennemis". (G. Lennox, Danton.) —... солдаты парижской гвардии выпустили следующее любопытное постановление: "Хотя мы люди неученые, но никому не удастся вбить нам в голову что день - это ночь, что мыльные пузыри - это фонари и что наши братья - это наши враги".

La galanterie n'a jamais été imputée sérieusement à mal à personne et l'indulgence est acquise à ceux qui la pratiquent. (H. de Régnier, La Pécheresse.) — Волокитство никогда не ставилось серьезно в вину никому, и всякий, страдавший этим недостатком, мог рассчитывать на снисхождение.

- C'est pas vrai, gueula Gridoux, c'est pas vrai, je vous défends de dire ça. - Vous n'avez rien à me défendre, mon cher, je n'ai pas d'ordres à recevoir de vous. (R. Queneau, Zazie dans le métro.) — Это неправда, - завопил Гриду, - это неправда, я запрещаю вам говорить так. - Вы ничего не можете мне запрещать, я вам не подчиняюсь.

Mesdames Sarah Bernhard et Réjane, M. M. de Max et Mounet-Sully s'illustrèrent par une multitude de pièces médiocres où de grands rôles ne furent que prétextes à mettre leur génie en vue. (J. Cocteau, L'Aigle à deux têtes.) — Сара Бернар и Режан, де Макс и Муне-Сюлли прославились, играя во множестве посредственных пьес. Главные роли служили им лишь для того, чтобы показать свой талант во всем блеске.

... nous sommes assis à un coin, nous évitons de nous mettre en vue. (A. Arnoux, Royaume des ombres.) —... мы сели в углу, чтобы не попадаться никому на глаза.

- Oui, monsieur Eugène, dit Christophe, c'était un brave et honnête homme, qui n'a jamais dit une parole plus haut que l'autre, qui ne nuisait à personne et n'a jamais fait de mal. (H. de Balzac, Le Père Goriot.) — - Да, господин Эжен, - сказал Кристоф, - он был хороший, честный человек, ни с кем не ссорился, никому не был помехой и никого не обижал.