Перевод: со всех языков на английский

с английского на все языки

нечто+иное

  • 1 П-437

    С (CO ВСЕМИ) ПОТРОХАМИ highly coll PrepP these forms only adv usu. used with pfv verbs) in full, completely, with everything there is
    lock, stock, and barrel
    body and soul hook, line, and sinker bag and baggage
    продать кого со всеми потрохами — sell s.o. out
    sell s.o. down the river.
    Сговориться с Лурье мне было нетрудно, ибо сговариваться, правду сказать, было не о чем: я без колебаний отдавал ему на съедение всего Баха с потрохами... (Лившиц 1). I had no problem in reaching an agreement with Lourie because to tell the truth, there was nothing to reach an agreement about. I could safely leave Bach, lock, stock and barrel to his mercy... (1a)
    К несчастью, то, что у нас обозначается компромиссом, есть нечто иное. Пойти на компромисс равносильно тому, чтобы запродать себя с потрохами (Мандельштам 2). Unfortunately, "compromise" in this country means something different from elsewhere-namely, selling yourself body and soul (2a).

    Большой русско-английский фразеологический словарь > П-437

  • 2 с потрохами

    • С < CO ВСЕМИ> ПОТРОХАМИ highly coll
    [PrepP; these forms only; adv; usu. used with pfv verbs]
    =====
    ⇒ in full, completely, with everything there is:
    - lock, stock, and barrel;
    - hook, line, and sinker;
    - sell s.o. down the river.
         ♦ Сговориться с Лурье мне было нетрудно, ибо сговариваться, правду сказать, было не о чем: я без колебаний отдавал ему на съедение всего Баха с потрохами... (Лившиц 1). I had no problem in reaching an agreement with Lourie because to tell the truth, there was nothing to reach an agreement about. I could safely leave Bach, lock, stock and barrel to his mercy... (1a)
         ♦ К несчастью, то, что у нас обозначается компромиссом, есть нечто иное. Пойти на компромисс равносильно тому, чтобы запродать себя с потрохами (Мандельштам 2). Unfortunately, "compromise" in this country means something different from elsewhere-namely, selling yourself body and soul (2a).

    Большой русско-английский фразеологический словарь > с потрохами

  • 3 со всеми потрохами

    • С < CO ВСЕМИ> ПОТРОХАМИ highly coll
    [PrepP; these forms only; adv; usu. used with pfv verbs]
    =====
    ⇒ in full, completely, with everything there is:
    - lock, stock, and barrel;
    - hook, line, and sinker;
    - sell s.o. down the river.
         ♦ Сговориться с Лурье мне было нетрудно, ибо сговариваться, правду сказать, было не о чем: я без колебаний отдавал ему на съедение всего Баха с потрохами... (Лившиц 1). I had no problem in reaching an agreement with Lourie because to tell the truth, there was nothing to reach an agreement about. I could safely leave Bach, lock, stock and barrel to his mercy... (1a)
         ♦ К несчастью, то, что у нас обозначается компромиссом, есть нечто иное. Пойти на компромисс равносильно тому, чтобы запродать себя с потрохами (Мандельштам 2). Unfortunately, "compromise" in this country means something different from elsewhere-namely, selling yourself body and soul (2a).

    Большой русско-английский фразеологический словарь > со всеми потрохами

  • 4 ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ В ПСИХОАНАЛИЗЕ

    \
    \ \ \ \ \ Каждая профессиональная область имеет специальный словарь, чтобы описывать и категоризировать свои наблюдения, выдвигать гипотезы о взаимосвязи явлений и концептуализировать возможные объяснения. Эти языки, как правило, развиваются постепенно и несколько бессистемно, путем приращения. Систематизацией можно заниматься только позже, когда накопилось достаточное количество наблюдений и стали очевидными организующие и интегрирующие общности. Между тем некоторые термины приобретают различные значения, тогда как другие группы слов обозначают по существу одно и то же. Поэтому время от времени профессионалы должны обращаться к словарям, которые они используют, и пытаться разобраться в различных значениях терминов, которые они приобрели.
    \ \ \ \ \ Психоанализ не является исключением в этом процессе; поэтому неудивительно, что в прошлой половине столетия постоянно появлялись новые компиляции психоаналитических терминов. Хотя сам Фрейд не определял систематически термины, он охотно оказывал помощь Рихарду Ф. Штербе, чья подготовка "Настольного словаря психоанализа" (1936—1937), к сожалению, была прервана Второй мировой войной. Эрнест Джонс попытался создать "международный словарь", который был бы избавлен от разного рода идиосинкразических коннотаций (Ornston, 1985b, 1988). Фрейд не вмешивался в выборы Джонса и избегал большинства терминов из его международного словаря, однако собрания Комитета по глоссарию под председательством Джонса во многом повлияли на выборы Джеймса Стрейчи при переводе. С тех пор появилось множество компиляций, каждая с несколько отличной концепцией (Fodor and Gaynor, 1950; English and English, 1958; Moore and Fine, 1967; Laplanche and Pontalis, 1967; Rycroft, 1968; Eidelberg, 1968; Nagera, 1969—1971; Wolman, 1977). Некоторые из этих работ, например "Словарь психоанализа" Лапланша и Понталиса, включают в себя не только определения, но и исторические комментарии, дополненные ссылками и цитатами. Эти последовательные попытки определить психоаналитическую теорию отражают неудовлетворенность существующими подходами, а также потребность в учете развивающейся теории.
    \ \ \ \ \ Фрейд часто менял свои теоретические выводы на основе последующих наблюдений (например, он отказался от теории совращения, подверг ревизии теории влечений и тревоги и использовал последовательные модели психики). Обычно он не стремился разъяснять новую теорию в сравнении с прежней и уделял мало внимания систематизации теории. Однако некоторые из его непосредственных последователей, в частности Хайнц Гартманн, Эрнст Крис, Рудольф М. Лёвенштейн, Отто Фенихель, Давид Рапапорт, Мертон М. Гилл, Эрик Эриксон и Эдит Якобсон, потратили немало сил на эту "уборочную" работу. Такие проблемы, как место психоанализа в науке (Hook, 1959), формирование психоаналитической теории (Waelder, 1962, Basch, 1973) и модели психики (Abrams, 1971; Gedo и Goldberg, 1973), вызывали постоянный интерес у психоаналитиков.
    \ \ \ \ \ Главным образом теоретики занимались объяснительной ценностью психоаналитических конструктов и их эпистемологическим соответствием. Мы не можем полностью игнорировать такие вопросы, но они не являются предметом нашего непосредственного интереса. При подготовке глоссариев или компендиумов первоочередной целью является то, что Баш назвал "выражением" (1973, с. 47), а Лангер — "представлением идеи с использованием точных и верных слов" (1962, с. 78). Историческое развитие идеи, даже релевантной, невозможно проследить полностью. Стандартизация терминов необходима для изучения, исследования и развития теории; и невозможно сравнить данные без общей системы координат, общего языка, который коллеги используют сейчас и будут использовать в будущем, чтобы передать специфическое значение с помощью символов, отражающих одни и те же явления. Словари и глоссарии облегчают передачу знания начинающим благодаря конденсации значений понятий, приобретенных в течение долгого времени, интеграции более поздних значений с более ранними и помогают определить нынешний статус специфических терминов и понятий.
    \ \ \ \ \ Однако было бы несправедливо по отношению к читателю расхваливать ценность таких работ, не указав также на некоторые трудности в определении психоаналитических терминов — трудности, которые, вопреки всем намерениям, могут повлиять на разъяснение значения. Они включают в себя проблему перевода, поскольку Фрейд и многие его ранние последователи писали по-немецки, выбор терминов и определение места, которое следует предоставить каждому из них, чтобы отразить их относительную важность, выбор авторов и рецензентов и модификации устаревшей теории. Наконец, как указывал Куби (1972), имеются ошибки в самом языке, и мы должны стараться избегать неправильного употребления слов, чтобы не допустить закрепления неоднозначных и ошибочных понятий, вводя их в свой обиход.
    \
    \ \ \ \ \ Зигмунд Фрейд сделал исходные наблюдения, концептуализировал психические процессы и — намеренно или нет — изобрел терминологию для своей новой глубинной психологии. Несмотря на прогресс в психоанализе, отраженный в современной литературе, по-прежнему важная цель английских лексикологов состоит в том, чтобы наиболее точно определить значения терминов, первоначально выраженных на идиосинкразическом немецком языке. Трудности этой задачи возросли вследствие искажений со стороны различных переводчиков Фрейда, усилиям которых мешали структурные трудности самого перевода и уникальные различия между английским языком и немецким, особенно с точки зрения научной терминологии.
    \ \ \ \ \ Согласно принципу лингвистической относительности Сапира-Ворфа, структура языка влияет на то, как человек воспринимает действительность и, исходя из этого, себя ведет (Carroll, 1956). Во введении к своему "Критическому словарю психоанализа" Райкрофт отмечал, что "нечто существенное происходит с идеей или теорией, когда она переводится на другой язык" (1968, с. XII). Райкрофт на примерах показывает, что трудности обусловлены не только отдельными словами, но также лингвистической структурой и привычными способами мышления, которые зависят от культуры, эпохи и языка.
    \ \ \ \ \ Помимо этих структурных различий между языками существуют трудности, обусловленные идиосинкразическим использованием терминов и неумышленной подменой их значения переводчиком. То, что Фрейд получил Премию Гёте по литературе, свидетельствует о его умении удачно использовать слова при изложении своих идей, но его уникальный стиль не мог не получить повреждения на минных полях перевода. Фрейд заимствовал терминологию из психологической, психопатологической и нейрофизиологической науки своего времени и часто обращался к обычным словам. Используя разнообразные лингвистические методы, чтобы передать сложную и не поддающуюся определению работу бессознательных психических процессов, "он, так сказать, создает общее впечатление, знакомый образ или биологическую аналогию, постепенно добавляет новые значения и очищает вопросы от своих первых сравнений... [используя слова], чтобы создать резонанс между некоторыми скорее диффузными чувствами [между пациентом, аналитиком и читателями] и дать место своим поразительным метафорам" (Ornston, 1982, с. 412—415). "Постоянно меняя свой язык, он обогащал и прояснял свои представления о том, что он называл описательными координатами и организующими абстракциями" (с. 410). Концептуальная непоследовательность Фрейда, выраженная в поэтической игре слов — каламбурах, иронии и персонификации механизмов, инстанций и аппаратов, — придавала многозначительность и гибкость его сочинениям, которые позволяли ему высказывать несколько разных вещей одновременно. Таким образом, Фрейд излагал свои концепции, мастерски используя яркий и эмоционально неотразимый язык, вызывающий у читателя ощущение близости проблемы. Он не придерживался точного определения технических терминов.
    \ \ \ \ \ В обширной литературе на многих языках исследуются собственные источники и стиль Фрейда, а также изменения, внесенные его переводчиками и интерпретаторами. Не затрагивая выводов, которые пока еще являются спорными, я подытожу некоторые из многих признаваемых сегодня проблем.
    \ \ \ \ \ Исследовательский метод Фрейда постоянно менялся, и он осмысливал бессознательное самыми разными способами, которые позволяют читателю держать в памяти одновременно несколько образов. Стрейчи и другие английские переводчики последовательно заменяли аффективно окрашенные, обиходные немецкие слова, использовавшиеся Фрейдом, абстракциями, производными от слов из греческого или латинского языка, и меняли динамические, активные конструкции Фрейда на статичные и пассивные. Стрейчи игнорировал также описание Фрейдом его собственных идей как способов мышления о бессознательных и психических процессах. Стрейчи свел описания Фрейда к общеупотребительным, изобилующим значениями о пространстве, структуре и силах, генерирующих энергию. Фрейд часто использовал одно и то же слово в разных значениях и прибегал к разным словам для описания близких идей. В попытке систематизации Стрейчи полностью изменил эту тенденцию. Таким образом, переводы Стрейчи выглядят более механистическими и структурированными, чем немецкая проза Фрейда, и являются искусственно научными. Хотя в своем общем предисловии к "Стандартному изданию" Стрейчи указывал на понимание им трудностей перевода, тем не менее он, по-видимому, считал свое собственное прочтение психологии Фрейда единственно верным и полагал, что дал "правильное истолкование понятиям Фрейда" и что его перевод избавлен от его собственных теоретических представлений (Strachey, 1966, с. XIX, Ornston, 1985b, с. 394).
    \ \ \ \ \ Здесь мы должны учитывать опасность, подстерегающую наши усилия. Мы определяем понятия, которые чаще всего первоначально были задуманы Фрейдом на немецком, потом профильтрованы через Стрейчи, а затем были изменены работой нескольких поколений ученых, говоривших на разных языках. Понятия видоизменились, они больше не являются первоначальными идеями Фрейда. Мы также должны иметь в виду то, что определения являются сконденсированными интерпретациями многих людей, аналогичными последующим переводам. В результате ошибки сделанного Стрейчи перевода Фрейда могли усугубиться, но тем не менее они отражают нынешний статус психоанализа. Со времен Аристотеля считается, что определение должно выражать сущность понятия. Интерпретация и конденсация упрощают термины, помогая тем самым пониманию. Однако упрощение может также устанавливать терминам слишком узкие или слишком свободные рамки. Поэтому, хотя несущественное и должно быть устранено, определениям психоаналитических понятий часто идет на пользу некоторое дополнительное пояснение. В этой книге мы попытались найти оптимальный баланс; это означает, что многие наши определения по своему объему выходят за рамки глоссария и являются небольшими статьями.
    \ \ \ \ \ Выражая идеи Фрейда и других психоаналитиков, мы должны иметь в виду, что, как подчеркивает Шефер, "давать определение — это значит также создавать и навязывать... В той степени, в какой мы связываем между собой или приравниваем такие названия, как, например, женственность и пассивность, мы оказываем глубокое и стойкое формирующее воздействие на то, что будет считаться женским или пассивным" (Schafer, 1974, с. 478). Процесс отбора терминов и понятий и определение того, сколько места отвести каждому из них, сопряжены с подобным риском увековечения ошибок теоретизирования. Например, посвящение большой статьи относительно маловажной теме придает ей чрезмерное значение. Кроме того, наши "авторитетные" переформулировки теорий Фрейда могут отразиться на обучении, если в них будут доказываться устаревшие представления. Таким образом, хотя и можно согласиться с тем, что исторические императивы требуют представления идей Фрейда в их первоначальной форме, точно так же необходима некоторая коррекция устарелой теории, если мы хотим избежать неверного восприятия нынешнего статуса психоанализа. Определения и комментарии в "Словаре психоанализа" Лапланша и Понталиса (1973), например, являются неоценимыми для ученых в том, что они точно указывают психоаналитическую гавань, из которой отправились на корабле различные международные движения; к сожалению, некоторые из концептуальных судов построены по моделям времен Первой мировой войны и могут затонуть при серьезном испытании.
    \ \ \ \ \ Но кто должен решать, что отобрать и что исправить? Жан Бергере (1985) призвал к учреждению Психоаналитического научного совета, открытого для ученых всех стран, чтобы создать хотя бы минимум условий, необходимых для научных дебатов. Однако все прежние попытки добиться международного консенсуса в определениях не обнадеживают. Вместо этого мы решили по возможности выбрать одного или нескольких авторов, которые изучали предмет или продемонстрировали образцовую ясность в понимании или разъяснении. Многие из работ этих авторов, неизбежно включавшие в себя разные переводы и интерпретации со всеми ограничениями, о которых только что говорилось, отсылались другим ученым для оценки, синтеза, пересмотра и переработки.
    \ \ \ \ \ Общая терминология могла бы принести пользу психоанализу. Вместо этого мы обнаруживаем "все большее психоаналитическое разнообразие... плюрализм теоретических подходов, лингвистических и мыслительных конвенций, различных региональных, культурных и языковых акцентов" (Wallerstein, 1988, с. 5). Расходящиеся группы объединяются приверженностью основным концепциям Фрейда — признанием бессознательного, вытеснения, сопротивления и переноса. Чтобы извлечь все выгоды из того общего, что было выработано нами в процессе развития психоанализа, мы должны лучше понимать основные теории друг друга. Поэтому мы включили в это издание термины, возникшие в школах, которые не являются строго фрейдистскими, и выбранные на основе их относительной распространенности в мире психоаналитической литературы. В каждом случае термины были рассмотрены людьми, хорошо знакомыми с литературой данной школы.
    \ \ \ \ \ Вскоре после появления первого издания этой работы Куби заметил, что глоссарии имеют тенденцию давать определения, в которых смешиваются "количественные метафоры с количественными мерами, описание с объяснением, метафоры с гипотезами [и] адъективное значение слова с его номинативными значениями". Он подверг критике "ошибку рассмотрения части как целого, post hoc ошибку смешения причины и следствия и телеологическую ошибку смешения следствия с целью" (1972). Учитывая универсальность этих явлений и эффективное использование Фрейдом метафор в изложении своих идей, утверждение Куби ведет нас к рассмотрению того, в какой мере представление теории может оказаться искажено такими тенденциями, включающими в себя не только науку, но и основные принципы самого языка. Согласно Рапопорту, "процесс передачи накопленных знаний, который Коржибский называл связью времен, совершается при помощи символов" (Rapoport, 1955, с. 63). До недавнего времени, пока шимпанзе не лишили нас лелеемой иллюзии, считалось, что использование символов является важнейшей и уникальной характеристикой человеческой расы. В отличие от сигнала, который есть не что иное, как стимул, ответ на который является обусловленным, символ вызывает ответ только по отношению к другим символам. В разных контекстах один и тот же символ может вызывать различные реакции; его нельзя определить вне контекста. Объединяясь в определенные последовательности, символы образуют язык, "символическую вселенную", которая помогает людям воспринимать, понимать, сообщать и формировать свой внешний мир, который, в свою очередь, формируется под влиянием этого внешнего мира.
    \ \ \ \ \ Термины, понятия, гипотезы, теории и законы, которые являются основными инструментами теоретического здания в любой науке, суть просто символы, управляемые в соответствии с правилами грамматики и логики. Будет ли определение наполнено смыслом — вопрос семантический, обусловленный отношениями между терминами и явлениями, к которым они относятся, и не имеющий отношения к грамматике или логике. Термины определяются операционально в соответствии с наблюдаемыми воздействиями, достаточно постоянными, чтобы каждый раз, когда возникает эффект, применение термина было оправданным. Определения — это компромиссные соглашения, которые никогда нельзя путать с фактами.
    \ \ \ \ \ Куби (1975) выступал за использование прилагательных вместо существительных при описании психических явлений; существительные, по его мнению, ведут к антропоморфическому мышлению и к материализации абстракций. Он предпочитал говорить о "бессознательном процессе", а не о "бессознательном". Шефер (1976) считает, что все психические феномены, такие, как действия, должны описываться глаголами и наречиями. Подобные попытки при разъяснении не предотвращают путаницы с буквальным пониманием; они также могут вести к появлению других проблем. При обсуждении абстрактных понятий мы используем слова и выражения в значении, отличающемся от того, которое принадлежит им в других случаях. Метафора, сравнение, метонимия, синекдоха и ирония используются, чтобы придать жизнь, стиль или акцент идее. Когда сравнение или метафора охватывает суть идеи, оно проявляется в определениях. В своих работах Рубинштейн (1972) и Вурмсер (1977) отстаивают использование метафоры при объяснении теории.
    \ \ \ \ \ Метафоры, которые зависят от абстрагирования сходных признаков от несходных в остальном объектов и событий, всегда являются неоднозначными в самом конкретном смысле, будь то синонимы или нет. Однако метафорически преобразованное слово обычно устанавливает свое собственное буквальное значение, а также придает двойное значение с минимумом выражения, абстрагирует и классифицирует благодаря конденсации. Таким образом, слова приобретают новые значения, которых до этого они вроде бы не имели. Тем самым метафоры могут компенсировать недостаточность языка и помогать его развитию. Заставляя человека искать сходства, они могут обнаруживать свойства с большей проницательностью. Простая метафора способна передать значение, которое скрывается за тем или иным сочетанием слов, увеличивая таким образом ресурсы нашего языка. Она может также указать на смысл, отчасти создавая и отчасти раскрывая внутреннее значение. Следовательно, она может передавать индивидуальность эмоции, чего нельзя сделать с помощью буквального языка.
    \ \ \ \ \ Куби (1975) утверждает, что метафоры никогда не бывают более чем приближением; в лучшем случае они представляют собой лишь аналогии, которые являются частично истинными и частично ложными. Метафоры зависят от проекций внутреннего субъективного опыта. Кроме того, он считает, что все они слишком часто неверно употребляются и ведут к ошибкам при распознавании различий между метафорой и теорией. Хотя метафора может служить целям приблизительного описания, даже такое описание часто вводит в заблуждение, поскольку может приниматься как объяснение. Другие теоретики указывают, что мы не можем абстрактно мыслить, не имея метафорических моделей. Вурмсер (1977) приводит доводы в пользу употребления метафоры при изложении теории, а Валлерштейн (1988) заключает, что любая теория есть метафора.
    \ \ \ \ \ Язык может препятствовать правильному пониманию, но мы должны пользоваться тем, что доступно. Аналитический язык был бы поистине скучным, если бы ограничивался адъективными обозначениями, за что ратует Куби, или глаголами, как предлагает Шефер, или сравнениями. Хотя метафора может быть преобразована в сравнение, если ввести слова "как" или "подобно", ее когнитивное и эмоциональное воздействие тем самым уменьшится. И если современные компьютерные модели могут более точно представить функционирование мозга, старые мышечные или гидравлические аналогии и мифологические параболы звучат правдивее в терминах переживаний и эмоций. Они связываются в символических образах с феноменами первичного процесса, и их использование способно помочь в интеграции психических процессов. Они являются существенными аспектами в человеческой коммуникации, важными факторами в привлечении внимания и облегчении понимания. И хотя мы должны стараться избегать лингвистических ловушек в психоаналитических рассуждениях, "весьма сомнительно, что пересмотр терминологии уменьшит наши проблемы, а настойчивые требования отказаться от словарей, чтобы решить научные или социальные вопросы, могут выполнять ту же функцию, какую выполняет фонарный столб для алкоголика: скорее опоры, чем средства освещения" (Begelman, 1971, с. 47). Вместо того чтобы отстаивать редукционизм, мы должны культивировать семантическое сознание, помогающее увидеть различие между символом и тем, к чему он относится, между выводом и наблюдением, между правомерным заключением и утверждением факта; короче говоря, мы должны осознавать искажения, которые неизбежно привносит вербализация в наше восприятие. Такое осознание особенно необходимо в области научного исследования, передачи его результатов, превращения этих результатов в теорию и сообщения теории другим людям.
    \
    Барнесс Э. Мур
    \
    Лит.: [13, 58, 64, 146, 177, 186, 217, 347, 405, 435, 533, 534, 537, 540, 541, 625, 631, 647—650, 711, 740, 742, 758, 760, 811, 834, 852, 864, 901, 903]
    О словаре: _about - Psychoanalytic Terms and Concepts

    Словарь психоаналитических терминов и понятий > ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ В ПСИХОАНАЛИЗЕ

  • 5 теория Фэйрбейрна

    Теоретическая система Рональда Фэйрбейрна основана на клинических исследованиях сновидений и работе с истерическими и шизоидными больными. В основе патологии последних он обнаружил травматические переживания ребенка, которые заставляют его чувствовать себя нелюбимым. Когда врожденные стремления к взаимодействию, особенно те, что основаны на инкорпоративных желаниях, не находят ответа, эти дети начинают чувствовать, что их любовь была плохой или никчемной. Депривация не только усиливает их оральные потребности, но и придает им агрессивное качество, а фрустрация, вызванная отсутствием материнской любви, становится причиной восприятия этими пациентами своей любви как требовательной и агрессивной. В результате они отказываются от спонтанных отношений с матерью и чересчур погружаются во "внутренний мир", тем самым расщепляя Эго на две части — взаимодействующую с внешними фигурами и связанную с внутренними объектами.
    Мелани Кляйн, работы которой во многом повлияли на взгляды Фэйрбейрна, в свое время постулировала существование первой критической фазы развития ребенка, когда тот начинает защищать интернализированную им мать от деструктивных импульсов, исходящих от влечения к смерти. Эту фазу, характеризующуюся тревогой по поводу утраты хорошего объекта, Кляйн назвала депрессивной позицией. Фэйрбейрн считал, что в этой фазе ребенок должен достигнуть уровня структурированной внутренней безопасности, тесно связанной с образом хорошей матери. Усиление тревоги обусловлено не столько утратой хорошего объекта, сколько угрозой потери зарождающейся Самости, то есть дезинтеграции на фрагменты, эквивалентной смерти или сумасшествию. Заимствовав термин Кляйн, Фэйрбейрн предложил называть эту первую критическую фазу шизоидной позицией. Тесно связанные между собой, депрессивная и шизоидная позиции рассматриваются им как источник дефектов развития, угрожающих формированию Эго. Разделяя взгляды Кляйн относительно сведения всех компонентов развития к этим двум ранним позициям, Фэйрбейрн, однако, не принял ее концепцию влечения к смерти. Он в большей степени делал акцент на факторах внешней среды, а именно на качестве материнской любви и заботы как решающих для раннего развития.
    Фэйрбейрн пришел к выводу, что теория либидо должна быть заменена теорией, основанной на сугубо психологических факторах отношений с матерью, а затем и с отцом, а не на гипотетических инстинктивных энергиях и зональной разрядке напряжения. То есть Фэйрбейрн утверждал, что основное внимание психоаналитик должен уделять не трансформациям инстинкта, а событиям в рамках отношений зависимости от других, без которых развитие невозможно.
    Клинические наблюдения позволили Фэйрбейрну разработать собственную концепцию, названную им теорией объектных отношений личности. Его модификация психоанализа включает два существенных отступления от Фрейда. Во-первых, Фэйрбейрн понимал Эго как структуру, существующую с самого рождения, а не как развивающуюся из Ид в результате его отношений с реальностью. Эго располагает собственной энергией, не заимствованной из Ид. Эта идея соответствовала представлениям современной физики, согласно которым энергия не мыслится вне структуры или материи. Рассматривая либидо как функцию Эго, а агрессию как реакцию на фрустрацию или депривацию, Фэйрбейрн обходится без понятия независимого Ид.
    Второе отступление Фэйрбейрна касается самой энергии, для обозначения которой он оставляет лишь прежнее название "либидо". В его концепции Эго направлено не на поиск удовольствия, как у Фрейда, а на поиск объекта. Цель либидо, согласно Фэйрбейрну, состоит не в ослаблении напряжения, а в установлении удовлетворительных взаимоотношений. Поэтому, будучи нацеленным на удовлетворение базальной человеческой потребности — отношений с другими, — ребенок с самого рождения ориентируется на окружающую реальность. Это положение соответствует современным биологическим концепциям, согласно которым организм ребенка представляет собой функциональную целостность, существующую в специфических условиях внешней среды. Фэйрбейрн оспаривает точку зрения Фрейда об активации ребенка инстинктами или другими силами, связанными с эротогенными зонами. Ребенок прежде всего ориентирован на мать, достижению удовлетворительных отношений с которой служат эротогенные зоны. Они, следовательно, являются не более чем "техническими средствами" или "каналами", необходимыми для выражения либидинозных потребностей ребенка в его отношениях с объектами, а не источником либидинозных стимулов или первичными детерминантами либидинозных целей.
    Постепенно Фэйрбейрн разработал модель психической структуры. Используя концепцию Кляйн о внутреннем мире воображаемых отношений, он разработал системный теоретический подход к изучению нормального развития и формирования патологических состояний, представленный в терминах динамических структур Самости. Структурная модель Ид — Эго — Супер-Эго заменена им на базисную эндопсихическую структуру, единую, всеобъемлющую психическую структуру, для обозначения которой он сохранил термин "Эго". Будучи источником энергии, Эго с самого начала ориентировано на внешнюю реальность и установление отношений с первичным объектом — грудью матери. Развитие психической структуры происходят постепенно — от чистого Эго через процессы интернализации, расщепления и вытеснения материнского объекта.
    Неизбежные неудовлетворенность и фрустрация во взаимоотношениях ребенка с матерью, особенно связанные с сепарацией, приводят к интернализации объекта, одновременно и удовлетворяющего, и не удовлетворяющего. Реакция ребенка амбивалентна, возникает тревога, чувство безопасности нарушено, появляются защитные действия. Расщепление, которое Фэйрбейрн рассматривал как универсальный психический феномен, необходимый для того, чтобы справиться с фрустрацией и чрезмерным возбуждением ранних человеческих отношений, является нормативным (хотя иногда и патологическим) защитным механизмом, способствующим дифференциации и организации Эго (Самости). Доступные объективации аспекты объекта отщепляются и вытесняются, образуя внутренний мир. Одни внутренние объекты репрезентируют людей в целом, другие — такие части, как грудь или пенис. Эти целостные или частичные объекты могут вытесняться или проецироваться на внешние объекты. Наиболее выраженные качества предшествующей, недифференцированной структуры репрезентации объектов, называемой исходным объектом, расщепляются на два парциальных "плохих" объекта — отвергающий объект, то есть фрустрирующий или преследующий, и возбуждающий объект, то есть привлекающий к себе, соблазнительный (доэдипов материнский парциальный объект, грудь, и эдипов объект, пенис, отец, регрессивно воспринимаемый как парциальный объект). Остающееся ядро является десексуализированным, оно включает в себя идеальный объект, то есть изначально интернализированные как комфортные и удовлетворяющие аспекты груди. Исходный объект включает в себя любовь и ненависть ребенка. В дальнейшем он разделяется на принятый объект (прежний термин для обозначения идеального объекта) и отвергнутый объект; интернализированный плохой объект с двумя компонентами или дополнительными объектами — возбуждающим и отвергающим — подвергается вытеснению со стороны центрального Эго. В своих ранних работах Фэйрбейрн рассматривал принятый (идеальный) объект как "ядро Супер-Эго".
    Фэйрбейрн считал Эго либидинозно привязанным к объектам; поэтому расщепление объекта предполагает расщепление частей Эго, которые с ним связаны. Внутренний мир ребенка в конце концов достигает более или менее стабильного состояния, в котором Эго связано с множеством внутренних объектов. Со временем из исходного, или неразделенного, Эго развивается трехкомпонентная структура.
    1. Центральное Эго — "остаток неразделенного Эго", выполняющее функцию вытеснения. Фэйрбейрн называл его "Я", подразумевая, что оно объединяет бессознательные, предсознательные и сознательные элементы, хотя он подчеркивал его сознательную природу. Ринсли (1982) считает его аналогом фрейдовского реального Я и подчеркивает его сходную с объектом природу.
    2. Либидинозное Эго представляет собой отщепленную и вытесненную часть исходного Эго, вступающего в либидинозные отношения с возбуждающим объектом. Фэйрбейрн понимал эту часть как аналог классического Оно. Ринсли сравнивает либидинозное Эго с фрейдовским ректифицированным Я-удовольствием.
    3. Антилибидинозное Эго (первоначальное называвшееся внутренним саботажником) является отщепленной и вытесненной частью исходного Эго, вступающего в либидинозные отношения с отвергающим объектом. Отождествленное с агрессивным родителем, антилибидинозное Эго представляет собой предшественника более поздней структуры, которая сливается со сдерживающими аспектами того, что Фрейд понимал как Я-идеал и Сверх-Я. В отличие от постулированных Фрейдом структур, антилибидинозное Эго порождает страх, но не чувство вины.
    Таким образом, Сверх-Я Фрейда рассматривается Фэйрбейрном как "комплексная структура, включающая в себя а) идеальный объект или Эго-идеал; б) антилибидинозное Эго и в) отвергающий (антилибидинозный) объект" (1963, с. 224). То, что он называл моральной защитой, являлось попыткой со стороны Супер-Эго сохранить хорошие объектные отношения с плохими объектами, вынуждая к интернализации отщепленного (фрустрирующего и возбуждающего) объекта.
    Раннее расщепление может модифицироваться или интенсифицироваться родительскими установками. Фэйрбейрн считал эту структуру универсальным паттерном процессов развития и назвал базальной эндопсихической ситуацией, имея в виду не что иное, как шизоидную позицию. Она возникает вследствие "агрессивной установки" центрального Эго по отношению к либидинозному и антилибидинозному Эго, которые оно отщепляет от Самости и вытесняет. Фэйрбейрн не признает первичность эдипова комплекса, который, согласно его теории, является производным от более ранних структур.
    Фэйрбейрн определяет вытеснение либо как непосредственное, либо как косвенное. Первое состоит в "установке отвержения" со стороны центрального Эго в отношении возбуждающего и отвергающего объектов, а затем в отношении присоединяющихся к ним либидинозного и антилибидинозного Эго. Косвенное вытеснение представляет собой "бескомпромиссную враждебную установку [антилибидинозного Эго] в отношении либидинозного Эго" и связанного с ним возбуждающего объекта. Дополнительные объекты (отвергающий и возбуждающий) и дополнительные Эго (либидинозное и антилибидинозное) вытесняются и поэтому являются бессознательными, однако Фэйрбейрн не поясняет, каким образом вытесненные (то есть отщепленные) психические содержания становятся бессознательными. Более того, вытеснение и расщепление рассматриваются по сути как один и тот же процесс.
    Фэйрбейрн заменяет предложенную Абрахамом схему либидинозного развития и его фаз (оральная, анальная, фаллическая) моделью развития объектных отношений, основанной на трансформации зависимости от матери. Он постулирует следующие три стадии.
    1-я стадия, стадия инфантильной зависимости, знаменуется абсолютной, неизбежной зависимостью от материнской груди как от биологического объекта, с которым вступает в отношения рот ребенка. Однако доминирующая установка инкорпорации характеризует эту стадию в большей степени, чем либидинозный катексис рта, выражающийся в интернализации груди. Эта стадия включает в себя первичную идентификацию, под которой Фэйрбейрн понимал нечто сходное со слиянием с объектом, пока еще не полностью дифференцированным от Самости. Таким образом, инфантильная зависимость, первичная идентификация и нарциссизм, согласно Фэйрбейрну, взаимосвязаны. Эта стадия подразделяется на раннюю оральную (доамбивалентную) фазу, связанную непосредственно с материнской грудью (как парциальным объектом), и позднюю оральную (амбивалентную) фазу, связанную с образом "матери с грудью", то есть с целостным объектом, воспринимаемым как парциальный.
    2-я стадия, стадия псевдонезависимости, представляет собой длительную промежуточную или переходную стадию, не имеющую специфического, естественного биологического объекта. Ребенок устанавливает более прочные отношения с внешними объектами, которые постепенно становятся все более дифференцированными, и организует свой внутренний мир с помощью внутренних репрезентантов объектов. Эту стадию характеризуют различение, принятие и отвержение. Весь объект воспринимается как телесные содержания, при этом "плохие" части объекта отторгаются. Именно поэтому, согласно Фэйрбейрну, данная стадия окрашена "экскреторными" установками, но не из-за либидинозного катексиса ануса или фекалий.
    Фэйрбейрн обнаружил, что все его шизоидные пациенты на одной и той же стадии анализа проявляли паттерны основных психоневрозов в качестве средств защиты против угрозы потери Самости. Поэтому он считал, что психоневроз не следует рассматривать в качестве патологических образований, имеющих специфический источник в одной из фаз развития либидо. Вместо этого он рассматривал их как присущие переходной стадии способы интернализации и экстернализации, возникающие вследствие общих семейных паттернов. Эти способы позволяют ребенку регулировать или "обходиться" с принятым или отвергнутым объектом и отказываться от отношений первой, оральной, стадии в пользу отношений, основанных на дифференцированных объектах. Если же эти способы сохраняются в последующей жизни, они превращаются в патологические механизмы предотвращения регрессии к шизоидным и депрессивным состояниям и проявляются в фобическом, истерическом, обсессивном и паранойяльном поведении.
    3-я стадия, стадия зрелой независимости, отражает достижение полной дифференциации Самости и объекта, а также отношений "брать и давать" с целостными объектами. Естественным биологическим объектом являются гениталии неинцестуозного партнера (таким образом, эта стадия соответствует классической концепции генитальности). Вместе с тем характерной особенностью этой стадии является установка шеринга и кооперации между равноценными индивидами, а биологический аспект является лишь частью целостных взаимоотношений.
    К заслугам Фэйрбейрна следует отнести также введение в психоаналитическую теорию принципа объектных отношений, который, по мнению некоторых аналитиков, является более прогрессивным, нежели фрейдовская схема, основанная на представлениях прошлого столетия о свободных энергиях как силах, независимых от структуры. Концепции Фэйрбейрна возникли во многом под влиянием представлений Мелани Кляйн. Однако он разработал самостоятельную систему взглядов, значение которой все более подчеркивалось многими исследователями, в частности Кернбергом, Ринсли и др., занимавшимися изучением и терапией психических расстройств, считавшихся прежде неподвластными психоанализу. Взгляды Фэйрбейрна были расширены и дополнены Гантрипом (1961), сумевшим с помощью клинических наблюдений подтвердить концепцию Фэйрбейрна и сделать ее необычайно емкое изложение более понятным.
    \
    Лит.: [197, 198, 381, 397, 398, 494, 724]

    Словарь психоаналитических терминов и понятий > теория Фэйрбейрна

  • 6 Предисловие

    В связи с растущим числом всевозможного рода международных конференций, совещаний и форумов роль перевода неизмеримо возросла.
    Вопросы организации труда переводчика, его деловые качества, методы подготовки к работе на совещаниях, охватывающих самую разнообразную тематику, приобрели чрезвычайно большое значение.
    Опыт участия в работе таких конференций показывает, что, несмотря на все многообразие употребляемой на них терминологии, существует определенный круг лексики, которая постоянно используется в работе переводчика-международника. В большинстве случаев эту лексику составляют эквиваленты, т. е. постоянные и равнозначные соответствия, не зависящие от контекста. В процессе передачи сообщения с одного языка на другой переводчик выступает в роли посредника, и успешное выполнение этой функции предполагает умение исключительно быстро сопоставить две языковые системы, оперируя целыми языковыми единицами. Сопоставление двух языковых систем, требующее мгновенного переключения мышления с иностранного языка на родной и наоборот, возможно только на базе хорошего знания и автоматизированного употребления языковых эквивалентов.
    Переводчик не может постоянно помнить языковые эквиваленты из всех областей человеческих знаний. При подготовке к той или иной конференции ему приходится освежать в памяти или заучивать заново соответствующие языковые единицы. Настоящий справочник включает языковые эквиваленты первой необходимости, с которыми может встретиться переводчик-международник, независимо от своей узкой специальности и, в первую очередь, при организации и проведении международных совещаний, переговоров и встреч. Помимо знания эквивалентов переводчик-международник должен представлять себе условия, в которых ему придется работать, а также в общих чертах знать особенности видов перевода, наиболее часто встречающихся в практике.
    В каких условиях протекает работа переводчика и как лучше себя к ней подготовить?
    Работа письменного переводчика на международных конференциях отличается, прежде всего, тем, что он не связан очень сжатыми сроками. Часто до начала мероприятия, в течение подготовительного периода, ему приходится принимать участие в переводе переписки, связанной с созывом совещания и иными организационными моментами, приглашением участников и наблюдателей, выработкой повестки дня и т. д.
    На этом этапе переводчику предоставляется возможность ознакомиться с уставами и иными программными материалами организации, со структурой ее руководящих и рабочих органов, с основными этапами ее деятельности, с официальными документами, выступлениями и заявлениями, протоколами и т. д. Очень важно, чтобы переводчик ознакомился со всем этим материалом на двух языках, с которыми он работает: таким образом, он сможет получить полное представление о применяемой данной организацией или на данного рода мероприятиях терминологии и фразеологии. Переводчик должен самым строгим образом следовать принятой традиции, ни в коем случае не допуская никакой вольной, неапробированной интерпретации. Работая с документами (почерпнутыми в справочниках, бюллетенях и архивах) он должен составить себе двуязычный словарь-картотеку, который послужит ему основным пособием в работе.
    Разумеется, переводчик не всегда будет иметь достаточно времени для такой углубленной работы - в этом случае ему придется довольствоваться ознакомлением только с самыми важными и новыми материалами, либо воспользоваться такими общедоступными источниками информации как справочно-энциклопедическая литература.
    Помимо трудностей, связанных со спецификой деятельности и структуры обслуживаемой организации, переводчик может встретить также затруднения, вызванные недостатком специальных и терминологических знаний обсуждаемого предмета. Это касается прежде всего научно-технических конгрессов, семинаров и симпозиумов. Переводчик, естественно, не может быть универсалом, "ходячей энциклопедией", и лучше всего, если он в течение определенного времени специализируется в одной области науки или техники. Но дело в том, что переводчик-международник, в отличие от так называемого "технического переводчика", как правило, лишен такой возможности. Поэтому он должен стремиться к постоянному расширению своих знаний во всех важнейших областях: ему необходимо систематически читать научно-популярную литературу, преимущественно на своих рабочих языках, и по возможности больше запоминать (или записывать в блокноты, на карточки и т. п.). Важно не только "знать", т. е. помнить термины и их соответствия на другом языке, но и понимать их, с тем чтобы быть в состоянии общедоступно разъяснить их. Последнее особенно важно и ценно для переводчика по следующей причине. В ходе перевода могут встретиться термины, понятные ему по значению, соответствия которых он, однако, не знает. В этом случае ему поможет умение описательно передавать значения терминов. Особенно это важно, конечно, для устного переводчика.
    Работая над материалом предстоящей конференции или готовясь к участию в ее заседаниях в качестве устного переводчика, переводчик, несомненно, должен стремиться пополнить свои знания в области обсуждаемой тематики. Устный переводчик в отличие от письменного переводчика, который мог бы просто воспользоваться соответствующими отраслевыми словарями в ходе самого перевода, естественно, не имеет этих возможностей, и качество его работы целиком зависит от степени его предварительной подготовки. Такая подготовка должна слагаться из двух элементов: во-первых, необходимо по тематическим справочникам, энциклопедиям, общедоступным учебникам и пособиям (на двух языках) ознакомиться с предметом, и во-вторых, изучить все имеющиеся материалы (тезисы докладов, проекты документов) и на основе имеющихся переводов или вспомогательных пособий постараться решить все терминологические проблемы. Результаты этих усилий должны войти в "архив памяти" переводчика.
    Устный переводчик (interpreter) в отличие от письменного (translator) работает в ходе конференции, совещания, переговоров и т. п. в совершенно специфических условиях. В соответствии с этим различают несколько видов устной переводческой работы, обычно обозначаемых терминами: двусторонний перевод (two-way interpretation), последовательный перевод (consecutive interpretation) и синхронный перевод (simultaneous interpretation).
    При двустороннем переводе переводчик является посредником между двумя собеседниками (или сторонами).
    Подобная ситуация является естественной для устной речевой деятельности вообще, и поэтому переводчик без специальных психологических усилий "втягивается" в свою работу. Вопрос и ответ взаимосвязаны, развитие беседы, переход от одной темы к другой происходит как бы "на глазах" переводчика, поэтому он всегда "в курсе", что, естественно, облегчает его задачу. Однако в то же время именно двусторонний перевод требует особой точности в передаче вопросов и высказываний, так как при малейшем отклонении от истины перевод из средства общения превращается в препятствие для общения, и беседа может "зайти в тупик". Большое значение имеет в двустороннем переводе постоянство соответствий, передающих одни и те же формулировки собеседников, а также соблюдение различий, намеренно акцентируемых участниками беседы. Не приходится, конечно, говорить, что и сохранение стилистической (эмоциональной) окраски речи, передача таких нюансов, как недоумение, удивление, недовольство, сомнение, недоверие и прочее играют огромную роль при переводе диалога, в котором часто, как гласит французская пословица, "тон делает музыку". Ясно, что помимо самого полного знания предмета, от переводчика требуется безукоризненное владение языком: его словарным составом, фразеологией и, конечно, всеми его фонетическими, интонационными и выразительными средствами. Следует, однако, предупредить, что не только чрезмерная скованность, но и слишком большая свобода отрицательно сказываются на работе переводчика. Слишком свободно чувствующий себя переводчик подчас "выпадает из роли": он перестает ощущать себя переводчиком и, сам того не сознавая, превращается в активного участника беседы.
    Под последовательным переводом принято понимать такой перевод, при котором переводчик, переводящий выступление, речь, доклад, лекцию (т. е. вообще монологическую речь), делает перевод после того, как закончилось выступление или его часть, то есть он говорит после оратора. Здесь возможны различные случаи. Порой оратор произносит заранее подготовленный текст, письменный перевод которого затем зачитывается переводчиком. Это, собственно говоря, не перевод, а чтение, и никаких специфических переводческих трудностей здесь нет. Иная ситуация создается, когда оратор читает текст, который он лишь после окончания речи передает переводчику. В этом случае переводчик переводит "с листа". Перевод с листа предполагает умение молниеносно схватывать глазами целые куски текста, незамедлительно находить нужные эквиваленты и передавать их в соответствующем обстановке оформлении, т. е. с громкостью, артикуляцией, интонацией и темпом, характерными для ораторской речи.
    В огромном большинстве случаев последовательный перевод - это ничто иное, как перевод на слух, при котором переводчик сначала фиксирует услышанное в памяти, а затем передает его содержание на другом языке. Нередко оратор прерывает свою речь после каждой фразы, а то и на середине фразы, чтобы дать возможность переводчику тут же перевести сказанное. Но в более ответственных случаях переводчик, как правило, находится в менее благоприятном положении, так как оратор, которому необходимо высказать нечто важное и сложное, не может каждые несколько секунд прерывать ход своих мыслей - это просто неестественно. Кроме того, как правило, некоторая часть аудитории слушает выступление в оригинале, а отрывочная речь не способна создать у слушателя цельного впечатления о предмете выступления и точке зрения говорящего. Оратор может говорить долго - до нескольких десятков минут - без перерыва. Переводчику же представляется запомнить, точнее зафиксировать все услышанное с максимальной точностью и притом так, чтобы "без запинки" передать все сказанное на другом языке. Кроме тренированной памяти для этого требуется особый навык, так называемая переводческая скоропись.
    На мероприятиях с большим числом рабочих языков (от трех и выше) использование последовательного перевода потребовало бы огромной траты времени, так как каждое выступление пришлось бы переводить по несколько раз подряд. Поэтому прибегают к помощи синхронного перевода. Как показывает название, этот перевод происходит одновременно с речью оратора. Элементарной формой синхронного перевода является так называемое "нашептывание". Переводчик, сидя в зале или за круглым столом около "своей" делегации и слушая оратора, вполголоса, чтобы, не мешать другим, передает содержание услышанного. Такой перевод, естественно, весьма несовершенен и применяется только там, где можно ограничиться общей информацией.
    Полное развитие синхронный перевод получил только после создания соответствующих технических средств. В настоящее время международные мероприятия проводятся в специально оборудованных помещениях, обеспечивающих каждому участнику возможность по своему выбору слушать перевод на любой из рабочих языков через наушники, которые подключены к системе синхронного перевода зала или к миниатюрным приемникам, настроенным на волну специального передатчика малой мощности, транслирующего перевод по нескольким каналам.
    Переводчик находится в звуконепроницаемой кабине и слушает речи с трибуны через наушники. Перед ним находится микрофон, через который его перевод поступает в систему усиления. В ходе подготовки к работе переводчик должен опробовать оборудование, ознакомиться с правилами его обслуживания (научиться пользоваться регуляторами громкости, переключателями языков, кнопками сигнализации и т. д.). Синхронный перевод, как и последовательный, может производиться и с текстом и без текста, но во всех случаях переводчику необходимо внимательно следить за речью оратора, поскольку всегда возможны отклонения от заранее подготовленного текста.
    Синхронный переводчик должен полагаться только на себя, никакой помощи он в ходе работы ни от кого получить не может, поэтому очень важно, чтобы перед началом работы он основательно подготовился по обсуждаемой тематике и проделал достаточное количество "тренировок-репетиций". Такие "репетиции", проводимые в помещении предстоящей конференции при участии представителей подготовительного органа, дают переводчику возможность не только освоить оборудование и обрести своего рода "спортивную форму", но также помогают ему "мобилизовать" свой запас языковых знаний и отобрать в "оперативный резерв" именно то, что потребуется при работе на данном мероприятии. В ходе "репетиций" переводчики контролируют, "подстраховывают" друг друга и совместно обсуждают возникающие трудности. На этом этапе рекомендуется широко применять всевозможные виды вспомогательных пособий и в том числе и настоящий справочник.
    В разработке русской части предлагаемого вниманию читателя Справочника принимали участие X. К. Баранов, С. А. Гонионский, Ю. А. Добровольская, Б. С. Исаенко, Р. К. Миньяр-Белоручев, В. И. Тархов и М. Я. Цвиллинг. Общая редакция осуществлена проф. С. А. Гонионским.
    Все критические замечания и предложения о данном справочнике следует направлять по адресу: Москва, И-90, 4-я Мещанская ул., д. 7, Издательство "Международные отношения".

    Русско-английский справочник переводчика-международника > Предисловие

  • 7 государственная нагрузка на экономику

    1. government burden

     

    государственная нагрузка на экономику
    Сумма расходов государства в течение года, соответствующая сумме доходов государства за тот же период, основная часть которых собирается с населения в виде налогов (откуда, по-видимому, и получивший распространение в среде экономистов термин «нагрузка»). Измеряется в процентах к ВВП и служит критерием степени «социальности» государства в той или иной стране (см. Модели капиталистической (рыночной) экономики, Социальная рыночная экономика, Экономическая политика). Диапазон значений государственной нагрузки в разных странах изменился с15-25 % в начале ХХ столетия до 30 -60% ВВП в конце, что в большинстве развитых стран было связано с процессом увеличения социальных обязательств, опиравшихся на индустриальный рост и реальные возможности расширения налоговой базы. По-видимому, сыграла роль и Октябрьская революция 1917 года в России: социальные обязательства наращивались из-за опасения правящих кругов, что и в других странах может произойти нечто подобное. По современным представлениям, достигнутый в этих странах уровень государственной нагрузки — предельный или близок к предельному. «Вне зависимости от идеологических приоритетов, от риторики, с которой то или иное правительство приходит сегодня к власти в Западной Европе, проблема разрыва между накопленными государственными обязательствами, к тому же растущими в силу старения населения, и верхними пределами налогового бремени, по всей видимости, будет фундаментальной для большинства стран в ближайшие десятилетия» — утверждает Е. Гайдар. В России уровень государственной нагрузки на экономику составляет в настоящее время, по разным источникам, от 35 до 50 процентов. На объем Г.н.э. здесь влияют не только социальные обязательства, но и унаследованные от СССР (несмотря на существенные сокращения в 90-е годы) непомерные военные расходы.
    [ http://slovar-lopatnikov.ru/]

    Тематики

    EN

    Русско-английский словарь нормативно-технической терминологии > государственная нагрузка на экономику

См. также в других словарях:

  • нечто иное — нечто иное …   Орфографический словарь-справочник

  • нечто иное — Я представлял себе нечто иное. Ср. ничто/ ино/е …   Орфографический словарь русского языка

  • нечто иное — не/что ино/е …   Слитно. Раздельно. Через дефис.

  • НЕЧТО — НЕЧТО, нещечко и пр. см. не. II. НЕЧТО нареч. нешто, не что иное, да, так, конечно, разумеется, вестимо; пожалуй, нечего делать, пусть так, ладно, быть так. Пойти то нечто, да было бы почто. Дать то бы нечто, да было бы за что. Бывал ли ты в… …   Толковый словарь Даля

  • НЕЧТО — НЕЧТО, нещечко и пр. см. не. II. НЕЧТО нареч. нешто, не что иное, да, так, конечно, разумеется, вестимо; пожалуй, нечего делать, пусть так, ладно, быть так. Пойти то нечто, да было бы почто. Дать то бы нечто, да было бы за что. Бывал ли ты в… …   Толковый словарь Даля

  • ИНОЕ —         (греч. , , лат. alteritas), термин, осн. значение которого в антич. философии задано противопоставлениями: единое И., тождественное И., так что И. предстаёт как принцип множества и как принцип различия. Платон дал в «Пармениде» диалектику …   Философская энциклопедия

  • ИНАЧЕ, ЧЕМ ЗНАТЬ — ( Нечто иное, чем знание ) ( Autrement que savoir , 1988) коллективная монография Левинаса, Г.Петитдеманжа (G.Petitdemahge) и Ж.Роланда (J.Rolland) с точной маркировкой проблемных полей и вопросов, решаемых авторами. В комментарии к данной работе …   История Философии: Энциклопедия

  • ЖИЗНЬ — Иисус Христос Спаситель и Жизнеподатель. Икона. 1394 г. (Художественная галерея, Скопье) Иисус Христос Спаситель и Жизнеподатель. Икона. 1394 г. (Художественная галерея, Скопье) [греч. βίος, ζωή; лат. vita], христ. богословие в учении о Ж.… …   Православная энциклопедия

  • ПАТРИСТИКА — (лат. patres отцы) направление философско теологической мысли 2 8 вв., связанное с деятельностью раннехристианских авторов Отцов Церкви. Семантико аксиологические источники оформления П. античная философия (общерациональный метод и конкретное… …   История Философии: Энциклопедия

  • Светлана Сурганова — Сурганова Светлана Светлана Яковлевна Сурганова солистка и скрипачка группы «Ночные Снайперы» в 1993 2002 годах. Ныне лидер группы «Сурганова и Оркестр». Содержание 1 Биография …   Википедия

  • Светлана Яковлевна Сурганова — Сурганова Светлана Светлана Яковлевна Сурганова солистка и скрипачка группы «Ночные Снайперы» в 1993 2002 годах. Ныне лидер группы «Сурганова и Оркестр». Содержание 1 Биография …   Википедия

Поделиться ссылкой на выделенное

Прямая ссылка:
… Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»