наш

Le Directeur.... s'il apprend qu'un couple sans bagages a déshonoré l'hôtel le jour de la mort d'un client, sa colère sera terrible. Je prévois des coupes sombres dans le personnel. (M. Aymé, La Mouche bleue.) — Администратор.... если он узнает, что эта парочка, остановившаяся у нас без чемоданов, осквернила наш отель в день смерти одного из клиентов, его гнев будет ужасен. Я предвижу увольнения персонала.

Le soir, il reprit la plume... Il fallait se résoudre à des coupes sombres qui risquaient de rendre le texte inintelligible, de lui enlever son mordant, sa force de persuasion. (J. Fréville, Pain de brique.) — Вечером он вновь взялся за перо... Нужно было решиться на купюры, а это могло лишить его статью ясности, убедительности и остроты.

"L'Opéra de quat'sous" — "Трехгрошовая опера" (Б. Брехта)

Ces noms désignaient la terre ou les maisons, non ses propriétaires. Nous, par exemple, nous nous appelions Bernachy. Notre maison et nos terres de quatre sous s'appelaient Gaspard. Nous étions les Bernachy-Gaspard. (P. Guth, Mémoires d'un naïf.) — Эти имена обозначали землю или дома, но не самих хозяев. Нас, например, звали Бернаши. Наш дом и жалкий клочок земли носили имя Гаспар. И мы были Бернаши-Гаспар.

... j'avais pris le 1^er mai 1890, le commandement de l'expédition... une expédition de quatre sous d'ailleurs, organisée seulement pour ramener au bien je ne sais quel Doc-Tho, pirate de son métier... (C. Farrère, Quatorze histoires de soldats.) —... Первого мая 1890 года я принял командование экспедицией... не стоившей, впрочем, ломаного гроша и организованной исключительно для того, чтобы образумить некоего Док-Тхо, пирата по профессии...

La générale. -... Pourquoi tenter de la salir, elle aussi? Je t'ai mille fois raconté sa malheureuse histoire. Le général. - Vous m'avez mille fois rompu la tête avec votre roman de quatre sous; c'est exact. (J. Anouilh, La Valse des toréadors.) — Генеральша. -... Почему ты хочешь и ее очернить? Ведь я тебе тысячу раз рассказывала ее печальную историю. Генерал. - Да, совершенно верно, вы мне тысячу раз морочили голову этим бульварным романом.

Mais Ponosse acquit une réelle compétence en matière de vins, et par là gagna l'estime des vignerons de Clochemerle, qui le disaient pas fier, pas faiseur de sermons pour deux sous et toujours disposé à vider pot honnêtement. (G. Chevallier, Clochemerle.) — Но Поносс стал по-настоящему знать толк в винах, и это снискало ему уважение клошмерльских виноделов, которые говорили, что их кюре не задавака, не какой-нибудь там сочинитель грошовых проповедей, нет - это достойный человек, всегда готовый распить кувшин вина с другими.

Mais alors là, avec cette paysanne gentille qui servait de bonne à son père, elle se laissait aller et c'était enivrant de tenir ainsi des propos de quatre sous, à vrai dire les seuls passionnants, parce qu'ils constituent une gymnastique verbale. (J. Freustié, Isabelle.) — И вот с этой славной крестьянкой, которая была в служанках у ее отца, Изабелла могла чувствовать себя просто и болтать часами о разных пустяках; это единственные по-настоящему увлекательные разговоры, так как они представляют собой только лишь словесную гимнастику.

De tels films n'auraient aucun succès, ils relèveraient trop de la fiction: et ce que nous réclamons à cor et à cri, ce sont, n'en doutez pas, des réalités, des ré-a-li-tés... (L. Aragon, Le Paysan de Paris.) — Подобные фильмы не будут иметь никакого успеха: уж слишком отдают они литературщиной. Мы во всеуслышание поднимаем наш голос за жизненность, да, за жизненность кино...

Ladite région, à l'époque où commence mon récit, c'est-à-dire il y a environ vingt-cinq ans, était du reste beaucoup plus arriérée que maintenant. (H. Bazin, Vipère au poing.) — В те времена, к которым относится это повествование, то есть лет двадцать пять тому назад, наш край был, кстати сказать, куда более отсталым, чем теперь.

Il avait la conscience du juste pour lui. Il regardait l'avenir serein. Et voilà, ça s'est dégradé en trois jours. La poudre sur nos gueules!... les stukas. Ils ont dérangé notre jardin à la française, ces enfoirés... un coup dans le Sédan, un coup dans le Namur! Échec et mat! (A. Boudard, Les combattants du petit bonheur.) — У него была совесть праведника. Он спокойно взирал на будущее. И вот все рухнуло за три дня. Бомбы нам на голову! Самолеты! Эти негодяи растоптали наш французский садик. Удар по Седану, удар по Намюру! Шах и мат!

- Nous allons en voir de belles, dit le sergent du ton capable d'un homme qui en sait plus qu'il n'en dit. (P. Mérimée, Chronique du règne de Charles IX.) — - Мы еще хлебнем горя, - сказал сержант тоном человека, который знает больше, чем говорит.

Il fallait voir comme ces deux bons catholiques se traitaient, eux et leurs madones: - Elle est jolie, ton immaculée! - Va-t'en donc avec ta bonne mère! - Elle en a vu de grises, la tienne, en Palestine! (A. Daudet, Lettres de mon moulin.) — Вы бы послушали, как эти добрые католики честили друг друга, а заодно и своих мадонн: - Нечего сказать, хороша твоя непорочная! - Куда ты суешься со своей пречистой девой! - А твоя, небось, видала виды в Палестине-то!

- Allons... allons... ma toute belle, fit le policier un peu railleur... quelle chose vous effraie à ce point?.. Vous en avez vu bien d'autres, que diable... (Goron, Les Antres de Paris.) — - Ну, ну, красотка, - с усмешкой сказал полицейский... - чего пугаться?.. Небось видала виды!..

- Mais, mon capitaine, il tombait des bombes! - Vous auriez peut-être préféré des dragées? répliqua le capitaine à cheveux gris qui en avait vu d'autres à Verdun. (R. Dorgelès, La Drôle de guerre.) — - Но, капитан, ведь там падали бомбы! - А вы бы предпочли конфеты? - ответил седовласый капитан, который еще не то видел под Верденом.

Aussi, quand on a mon âge... et qu'on en a vu de toutes les couleurs... on peut se permettre de donner des conseils aux cadets. (E. Rod, L'Incendie.) — Когда человек моих лет видал виды... он может себе позволить дать совет младшему.

... mais si la Bastille n'avait pas été prise; si la nation ne s'était pas soulevée; si les régiments étrangers avaient eu le dessus... notre bon roi Louis XVI aurait parlé tout autrement, et les représentants du Tiers en auraient vu de dures! (Erckmann-Chatrian, Histoire d'un paysan.) —... но если бы Бастилия не была взята, если бы народ не восстал, если бы победили иноземные войска... наш добрый король Людовик XVI заговорил бы совершенно по-другому, и представителям третьего сословия пришлось бы худо!

Le colonel passa devant notre compagnie; il m'adressa la parole: - Eh bien, vous allez en voir de grises, pour votre début. (P. Mérimée, L'Enlèvement de la redoute.) — Мимо нашей роты прошел полковник, который сказал мне: - Ну и попадете же вы сегодня в переделку для начала.

... je rendrai la vie si dure à Regina que ce sera elle qui demandera à ma marraine de ne plus sortir avec moi; elle en verra de toutes les couleurs. (H. Malot, Micheline.) —... я буду так мучить Регину, что она сама попросит крестную, чтобы та освободила ее от обязанности сопровождать меня на прогулках. Она у меня узнает, почем фунт лиха.

Pendant ce temps, notre voisin d'Allemagne jette son gantelet de fer à la face du monde. Qui la ramasse? Pas nous. (G. Clemenceau, L'Iniquité.) — В это время наш немецкий сосед бросает в лицо всему миру свою железную перчатку. Кто же ее поднимет? Отнюдь не мы.

Dame! Quatre millions sonnants et trébuchants. Image anachronique à l'époque du papier-monnaie. L'opulence ne brille plus ni ne tinte. (A. Arnoux, Double chance.) — Боже! Четыре миллиона звонкой монетой. Выражение устаревшее в наш век бумажных денег, когда богатство более уже не звенит и не сверкает.

Certains gens ont le sens du malheur. Celle-ci en est. - Ah! bien... j'avais pensé que vous aviez peur-être quelqu'un de malade... Et d'une! (G. Simenon, Les Petits cochons sans queue.) — Есть люди, у которых нюх на беду. Она из их числа. - Ну вот!... А я подумала, что у вас кто-то заболел... Пришла беда, отворяй ворота.

L'hostilité de Jusserand jettera automatiquement Grignon dans notre camp. Et d'un! Or, Grignon a l'oreille de Villebrue. Et de deux! (P. Véry, Un grand patron.) — Враждебное отношение Жюссерана автоматически вынудит Гриньона перейти в наш лагерь. Это раз! Гриньон в милости у Вильбрю. Это два!

Le garçon recula d'un pas. - Mince, vous allez pas me flinguer pour pouvoir violer ma sœur! - Qui parle de violer, et d'un, et de flinguer? Je vais t'attacher, toi aussi, comme Greg... Et qu'est-ce que tu feras alors pour protéger ta chère petite sœur? (M. Ropp, La Menotte ne fait pas le truand.) — Юноша отступил на шаг. - Черт, вы же не пристрелите меня, чтобы изнасиловать мою сестру? - А кто говорит об изнасиловании, это раз, и о том, чтобы тебя пристрелить? Я привяжу тебя, как и Грега... Что ты тогда сделаешь, чтобы защитить свою драгоценную сестричку?

Le crime a eu lieu à la tombée de la nuit, alors qu'elle rentrait de chez sa belle sœur... Et d'une!... (G. Simenon, Le Fou de Bergerac.) — Преступление произошло с наступлением ночи, в тот момент, когда она возвращалась от своей невестки... И вдруг!...

Aujourd'hui, le Directoire, toujours à court d'argent et de crédit, est obligé sans cesse de recourir à eux... (A. Vandal, L'Avènement de Bonaparte.) — Сейчас у Директории нет ни денег, ни кредитов; она все время вынуждена обращаться к их помощи...

La liaison avec Adèle se défit, et notre héros prit une autre maîtresse, Eugénie, couturière en chambre, exigeante et dépensière. Au bout de l'année, il se trouva un peu à court. (J. Dutourd, Le Fond et la forme.) — Связь с Аделью была порвана, и наш герой взял другую любовницу, домашнюю портниху, требовательную и мотовку. Через год он оказался на мели.

La façon dont on le regardait maintenant mit notre héros au comble du bonheur... son âme et son esprit étaient dans les nues. (Stendhal, La Chartreuse de Parme.) — Герой наш был на седьмом небе, видя, как смотрят на него окружающие... он утопал в блаженстве...

Son cheval se cabrait à chaque instant, il était au comble de la joie. (Stendhal, Le Rouge et le Noir.) — Конь под ним то и дело вставал на дыбы, и Жюльен был на верху блаженства.

Si l'on pouvait leur persuader qu'il y a un Dieu en n'y croyant pas soi-même, on serait bien à son aise. La religion d'autrui assure notre tranquillité: aussi bien des gens tâchent de l'insinuer à leur voisin, mais personne n'en veut pour soi. (Bernardin de Saint-Pierre, La Pierre d'Abraham.) — Если бы их можно было убедить в существовании Бога, самим не веря в него, это было бы очень удобно. Вера ближнего обеспечивает наш покой, поэтому многие, сами пренебрегая ей, пытаются внушить ее соседу.

Cependant Rodolphe, avec madame Bovary, était monté au premier étage de la mairie, dans la salle des délibérations, et comme elle était vide, il avait déclaré que l'on y serait bien pour jouir du spectacle plus à son aise. (G. Flaubert, Madame Bovary.) — Между тем Родольф с госпожой Бовари поднялся на второй этаж мэрии, в зал заседаний, и так как в зале никого не было, он сказал, что здесь им будет гораздо удобнее наслаждаться зрелищем.

La façon dont on le regardait maintenant mit notre héros au comble du bonheur... son âme et son esprit étaient dans les nues. (Stendhal, La Chartreuse de Parme.) — Герой наш был на седьмом небе, видя, как смотрят на него окружающие... он утопал в блаженстве...

Maître Filesac. - Je vous disais donc qu'il est de foi que vous serez damné; et malheureusement notre cher Henri IV l'est déjà, comme la Sorbonne l'avait toujours prévu. (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Мэтр Фильсак. - Как я вам говорил, не подлежит сомнению, что вы будете осуждены на вечные муки, как, к сожалению, был осужден наш возлюбленный король Генрих IV, что всегда и предвидела Сорбонна.

Degas s'arrête longuement devant chaque œuvre... il se retourne: "Ça, Lautrec, dit-il, on voit que vous êtes du bâtiment". (H. Perruchot, La vie de Toulouse-Lautrec.) — Дега долго стоит перед каждой картиной и потом, повернувшись к художнику, говорит: "Да, Лотрек, вы теперь наш".

Quand les insulaires furent à la portée de la voix nous leur fimes déclarer, par la négresse, qui nous servit d'interprète, que leur chef serait seul admis à débarquer. Il se présenta [...], il parlait portugais. Il nous apprit que nous nous trouvions sur une des îles Maldives [...]; il avait employé ce temps pour nous massacrer. Notre petite troupe se rangea en bataille, et fit bonne contenance. (Mémoires de Barras.) — Когда островитяне в лодках приблизились так, что могли нас слышать, мы дали им знать через нашу переводчицу-негритянку, что разрешим высадиться на берег только их вождю. Он появился [...], говоря по-португальски. Он объяснил, что мы находимся на одном из Мальдивских островов [...]; передышку он использовал, чтобы нас перерезать. Наш небольшой отряд занял оборонительную позицию и хладнокровно ждал нападения.

Tout flair professionnel en bataille l'hôtesse observait. Elle devinait le désarroi de cette passagère si sûre d'elle en apparence. (M. Monod, Le Nuage.) — Стюардесса наблюдала. Острое профессиональное чутье подсказывало ей, что эта пассажирка, несмотря на ее самоуверенный вид, охвачена смятением.

Philinte. - Mon Dieu! Des mœurs des temps mettons-nous moins en peine. Et faisons un peu grâce à la nature humaine. (Molière, Le Misanthrope.) — Филинт. - Мой бог, зачем в наш век такое осужденье? Вы к слабостям людским имейте снисхожденье.

Je ne suis pas en peine. Il ne pourra découvrir les catalyseurs qui permettent mes préparations. (N. Roger, Les Chercheurs d'ondes.) — Я не волнуюсь. Он не сможет найти катализаторов, при помощи которых я делаю свои препараты.

Les huîtres ont, dit-on, deux sens; les taupes, quatre; les autres animaux, comme les hommes, cinq: quelques personnes en admettent un sixième; mais il est évident que la sensation voluptueuse dont ils veulent parler se réduit au sentiment du tact, et que cinq sens sont notre partage... (Voltaire, Dictionnaire philosophique.) — Как говорят, у устриц - два чувства, у кротов - четыре, у других животных, как и у людей, - пять. Некоторые признают шестое чувство, но чувство сладострастия, которое они имеют в виду, конечно, сводится к осязанию, и наш удел - пять чувств...

... je n'ai pas besoin de te dire que je te souhaite aussi la meilleure destinée possible en ce triste monde, où nous ne sommes pas toujours sur des roses et où il faut courage, travail, patience et volonté, résignation surtout! (G. Sand, Lettre à M. Victor Borie.) —... нет нужды говорить, что я от души желаю тебе счастья, насколько оно возможно на нашей печальной земле, где наш жизненный путь далеко не всегда усеян розами и где необходимы мужество, труд, терпение, сила воли и, главное, смирение.

- Vous voyez bien qu'elle souffre! lui dit Larivinière à demi-voix. - Parbleu! et moi, croyez-vous que je sois sur des roses? reprit Horace à voix haute. (G. Sand, Horace.) — - Вы же видите, как она страдает, - вполголоса заметил Ларивиньер. - А я, черт возьми! Не думаете ли вы, что я блаженствую? - громко возразил Орас.