лезть+в

... les femmes songeaient à leur ménage, se coupaient en quatre dans la maison, se couchaient trop lasses, le soir, pour ne pas dormir tout de suite. (É. Zola, L'Assommoir.) —... женщины вечно заняты хозяйством, работают по дому не покладая рук и так устают к вечеру, что едва улягутся, как тут же засыпают.

Pas un homme de disponible. Toutes les sections sont dans la nature, à barouder avec les Viets. Ces derniers sont très actifs, ces jours-ci, aux abords immédiats de Saïgon. Nous avons été appelés de partout à la fois. Il faudrait se couper en quatre. (J.-P. Chabrol, La Dernière cartouche.) — Ни одного свободного человека. Все подразделения в поле дерутся с вьетнамцами. Сейчас на ближних подступах к Сайгону они стали очень активны. Нам приходится быть повсюду. Хоть разорвись на части.

Mais je fais tous ce que je peux, Auguste! Tu le sais bien quand même! Je me mets en quatre. Je me mets en dix. (L.-F. Céline, Mort à crédit.) — Но я делаю все, что могу, Огюст. Ты же сам это видишь. Я работаю не покладая рук, разрываюсь на части.

On parlera, peut-être, de l'époque verte de Cyprien Ricord. Et même, pas sûr que vous ne me demanderez pas de me mettre en quatre ou en six pour vous procurer deux paires de toiles de l'époque verte. (G. Duhamel, L'Archange de l'aventure.) — Быть может, когда-нибудь заговорят о зеленом периоде в творчестве Сиприена Рикора. И я не уверен даже, что вы не станете просить меня хоть в лепешку расшибиться, но достать вам парочку картин зеленого периода.

S'ils avaient cogné à une porte plus haut ou à une porte plus bas, ils auraient trouvé des braves gens qui se seraient mis en quatre pour leur indiquer une auberge. (C.-L. Philippe, Nouvelles.) — Постучись они в дверь этажом выше или ниже, они нашли бы добрых людей, которые постарались бы им указать гостиницу.

- Ah! On voit que c'est pas toi que te démènes! qui t'échines ici! Qui te décarcasses en dix-huit pour faire face aux obligations! Ah! c'est joli l'insouciance. (L.-F. Céline, Mort à crédit.) — Всем видно, что не ты здесь надрываешься, не ты работаешь как каторжный, не ты лезешь вон из кожи, чтобы выполнить обязательства. Да, беззаботность - замечательная штука.

- Est-ce bien comme ça, Adélaïde? Et petite mère, tout en examinant l'objet répondait: - Ne te donne pas tant de mal, ma pauvre Lison. (G. de Maupassant, Une Vie.) — - Хорошо ли так, Аделаида? И мамочка, взглянув на вышитые салфетки, отвечала: - Только не надрывайся слишком, бедная моя Лизон.

- Voyons, mon oncle, intervint Justin, vous m'avez promis d'être calme. - Calme, ah! bien oui, calme! Voilà un garçon pour qui je me suis donné un mal de chien, qui a reçu la meilleure instruction (ce n'est pas vrai?), et qui, au moment de choisir une situation, déclare qu'il ne veut rien faire! (M. Arland, L'ordre.) — - Успокойтесь, дядя, - вмешался Жюстен, - вы обещали мне не волноваться. - Да, не волноваться! хорошо не волноваться! Для этого мальчика я из кожи лез вон, дал ему прекрасное образование (разве я не прав?), а когда, наконец, надо определиться в жизни, ничего не хочет делать!

Il se donnait, comme il disait "un mal de diable" sur chacun de ses compositions, convaincu que tout enfantement ne peut s'accomplir que dans la douleur... (J. Rousselot, La vie passionnée de Frédéric Chopin.) — Ему стоило, как он сам говорил, "адских усилий" создание каждого произведения. Он считал, что рождение нового творения не может проходить без мук творчества...

... je me faisais suer, j'ai pensé que ça serait une solution. Et voilà. Pauvre Gaston. Il pensait qu'il allait faire fortune, que j'allais le seconder, lui donner des idées, le secouer un peu. (R. Pinget, Quelqu'un.) — Я старался изо всех сил и думал, что это решит дело. И что же. Бедняга Гастон, он мечтал составить себе состояние и надеялся, что я ему помогу, дам ему совет, расшевелю его хоть немного.

Je me faisais suer dans la maison. Tout le monde semblait s'être volatilisé. (A. Page, Le Temps de mourir.) — Я изнывал в доме от скуки. Все словно испарились.

- Remarquez que j'ai soixante-deux ans, que je sais me tenir, et que je respecte la justice de mon pays, mais enfin, quand on touche aux dames... - Vous mettez pas en nage, me conseilla le rouquin. (L. Aragon, Servitude et grandeur des Français.) — - Заметьте, что мне шестьдесят два года, что я умею себя держать и уважаю законы своей страны, но в конце концов, если у меня на глазах оскорбляют женщину... - Не кипятитесь, - посоветовал мне рыжий.

J'ai pris mon temps, je me suis mis en quarante derrière lui, et j'y ai balancé de toute ma force un coup de pied au cul. (H. Barbusse, Le feu.) — Я выждал удобную минуту, изловчился и со всей силы дал ему пинка под зад.

Tu es un brave garçon, Bianchon. Mais si tu aimais une femme à te mettre pour elle l'âme à l'envers, et qu'il lui fallut de l'argent, beaucoup d'argent pour sa toilette, pour toutes ses fantaisies enfin? (H. de Balzac, Le Père Goriot.) — Ты хороший малый, Бьяншон. Ну а если ты так влюбился в женщину, ты готов для нее вывернуть наизнанку свою душу, и этой женщине нужны деньги, много денег на туалеты, на всякие другие прихоти?

C'était le fils d'un maréchal-ferrant qui, entendant vanter partout les bienfaits de l'éducation, se saignait aux quatre membres, le pauvre homme! pour envoyer son enfant demi-pensionnaire au collège. (A. Daudet, Le Petit Chose.) — Увалень был сыном кузнеца, который, наслышавшись о благах образования, отказывал себе во всем, бедняга, чтобы поместить своего сына полупансионером в колледж.

De sorte qu'après nous être fait saigner aux quatre membres pour les frères de l'Empereur nous allons perdre tout ce que nous avions gagné par la Révolution. Au lieu d'être les premiers, nous serons les derniers des derniers. (Erckmann-Chatrian, Histoire d'un Conscrit de 1813.) — Так что, вконец измотавшись ради братьев императора, мы потеряем все, что нам дала революция. И вместо того чтобы стать первыми, мы превратимся в ничто.

Un gamin de seize ans, à qui il payait le lycée, en se saignant aux quatre veines! Un gamin qui pour faire le faraud, pour imiter ses camarades riches, avait emprunté une auto sur la Croisette, et s'était élancé en compagnie d'une jeune fille sur la route de Nice. (G. Simenon, Le Crime du malgracieux.) — Шестнадцатилетний парень, чью учебу в лицее он оплачивал, выбиваясь из последних сил! Парень, который ради того, чтобы покрасоваться, чтобы не отстать от своих богатых товарищей взял напрокат машину на Круазетт и пустился в обществе какой-то девицы по шоссе в Ниццу.

Déjà, du vivant de mon père, ils avaient "en se saignant aux quatre veines" acheté Calèse (quatre mille francs), ce vignoble que je ne lâcherais pas pour un million. (F. Mauriac, Le Nœud de vipères.) — Еще при жизни отца, "вытянув из себя все жилы", они купили усадьбу Калез (за четыре тысячи франков), а теперь эти виноградники я за миллион не отдам.

- Pas un instant de répit! s'écria-t-il, toujours à la chaîne! Je ne peux sortir une minute. Il faut, comme un cheval de labour, être à suer sang et eau! Quel collier de misère! (G. Flaubert, Madame Bovary.) — Ни минуты покоя! - воскликнул Омэ. - Вечно прикован к месту! Ни на минуту не могу выйти! Я исхожу потом, как ломовая лошадь! О, ярмо нищеты!

Excusez-moi, George: c'est une... rime qui me fait suer sang et eau... (P. Mérimée, Chronique du règne de Charles IX.) — Простите меня, Жорж, эта... рифма вогнала меня в испарину.

... Il le savait bien, il le voyait bien qu'elle souffrait. Et pour qui était-ce, si ce n'était pour elle et pour Andrée qu'il suait chaque jour le sang de son corps?.. (J. Claretie, Le Million.) —... Виктор хорошо знал, он видел, как мучилась Женевьева. А для кого же он сам работал изо дня в день как вол, ведь только ради нее и Андре...

Elle avait seulement transpiré, boité, bavé sang et eau après la Jasmin, après toutes, pour à la fin se faire agonir, traiter comme pourrie... Le jeu valait plus la chandelle. (L.-F. Céline, Mort à crédit.) — Моя мать столько ковыляла на своей больной ноге, обливаясь потом, лезла из кожи вон из-за этой госпожи Жасмен и из-за других работниц, а потом ее же ругали, поносили последними словами. Игра больше не стоила свеч.

Le préfet du Rhône était un homme d'une grande souplesse de l'échine... La crainte d'être botté par les divinités tutélaires lui retirait tout esprit de décision. Il suait sang et eau avant d'oser signer un arrêt... (G. Chevallier, Clochemerle.) — Префект департамента Роны умел как никто сгибать спину... Боязнь получить пинок в зад от какого-либо сановного божества лишала его всякой решительности. Он исходил холодным потом, прежде чем осмеливался подписать какое-либо распоряжение.