волнует

Петроградское небо мутилось дождём, / На войну уходил эшелон. / Без конца - взвод за взводом и штык за штыком / Наполнял за вагоном вагон. (А. Блок, Петроградское небо мутилось дождём...) — The Petrograd sky was all turbid with drizzle / And a troop-train was bound for the war. / Platoon after platoon, men with rifles and bayonets / Filling carriages - more and still more.

Весёлый и радостный прибежал я домой со своими четырьмя книжками. Я показывал их всем, кому надо и не надо, и без конца говорил о школе. (М. Исаковский, На Ельнинской земле) — I ran home happily with my four books and showed them to everybody I met, expounding at length on our wonderful school.

Эту музыку я могу слушать без конца. Она успокаивает и в то же время волнует. (И. Гофф, Юноша с перчаткой) — I could listen endlessly to that music. It is at once soothing and disturbing.

Голос его был строг и не имел уже того выражения доброты, которое тронуло меня до слёз. (Л. Толстой, Детство) — His voice was stern and without a trace of the kindness which had touched me to tears.

Меня почти до слёз волнует красота ночи. (М. Горький, В людях) — The beauty of the night moves me almost to tears.

Испугался я даже. Вижу: дело-то, выходит, неподходящее, плохое... Иванов пьян, - храпит себе, горюшка мало... Что тут делать, тем более я в первый раз. (В. Короленко, Чудная) — I became quite alarmed. Indeed, it was a bad turn that things took. Ivanov was drunk. There he was snoring, caring for nothing. And I so green on the job, could not think of what to do.

- Ох, и прост же ты, посмотрю я на тебя! Что ты с ним, глупым, трудишься? Ты его уму-разуму учишь, а ему и горя мало. (И. Бунин, Деревня) — 'Oh dear, oh dear, what a simple soul you are, really! Why d'you waste breath on the fool? You're trying to put some sense into the lout, and he never turns a hair.'

В три-четыре недели он уже так набил руку в таможенном деле, что знал решительно всё: даже не весил, не мерил, а по фактуре узнавал, сколько в какой штуке аршин сукна или иной материи; взявши в руки свёрток, он мог сказать вдруг, сколько в нём фунтов. (Н. Гоголь, Мёртвые души) — Within three or four weeks he had acquired such a grasp of the work that he knew absolutely everything: he did not even weigh or measure anything, but found out from the bill of lading how many yards of woolen or other cloth there were in each bolt; by merely hefting a parcel he could tell you how many pounds it weighed.

- Это у тебя живо вышло. Сам перестрадал. Волнует. О таких мерзостях надо писать. Пиши, набивай руку, учись. (Ф. Гладков, Мятежная юность) — 'You've written it in a very lively way. One can see that you yourself suffered it all. It's moving. We've got to write about such horrors. Write, train your hand, learn how to write.'

Ведь если она приобрела эту книгу, значит её волнует, по крайней мере интересует то, чем он занимается! (А. Коптяева, Дерзание) — If she had read his book, that meant she cared what he did, or at least was interested.

Она была очень красива, совсем не глупа и принадлежала к тому типу женщин, вслед которым оглядываются мужчины, по крайней мере многие из них. (А. Чаковский, Свет далёкой звезды) — She was very good-looking, far from stupid, and the sort men turned round to look at in the street, a great many of them anyway.

Любая неприятность казалась ерундой в сравнении с главным: у меня лучшие в мире родители! Или по крайней мере лучшие в нашем доме и в нашей школе! (А. Алексин, А тем временем где-то...) — Nothing seemed of importance when I remembered that I had the best parents in the world. At any rate, the best in our house and at school.

- Вы купили её? - ухватился за эти слова Иван Иванович, следя за тем, как менялось всё время выражение лица Ларисы. Ведь если она приобрела эту книгу, значит её волнует, по крайней мере интересует то, чем он занимается! (А. Коптяева, Дерзание) — 'Did you buy it?' Ivan Ivanovich snatched at her words, watching the varying expressions that crossed her face. If she had read his book, that meant she cared what he did, or at least was interested.