великий+человек

  Ведьмы

   1922 - Швеция (2506 м)

     Произв. Svensk Filmindustri

     Реж. БЕНЬЯМИН КРИСТЕНСЕН

     Сцен. Беньямин Кристенсен

     Опер. Йохан Анкерстьерне

     В ролях Марен Педерсен (ведьма), Клара Понтоппидан (монашенка), Тора Тейе (истеричка), Элит Пио (молодой монах), Беньямин Кристенсен (Дьявол / модный лекарь), Оскар Стрибольт (врач), Йос Андерсен (Великий Инквизитор), Карен Винтер (Анна), Эмми Шонфильд (Мария).

   В рисунках и документах перед нами разворачивается история образов чертей и ведьм в древнем и средневековом мире.

   Конец XV в. Старая ведьма Карна варит эликсир из змей, лягушек и пр. Служанка несколько раз просит Карну приготовить приворотное зелье: им она хочет влюбить в себя монаха, у которого работает. Несколько раз перед нами предстает сам Дьявол - то как кошмарное создание, то как неотразимый искуситель; он уводит жену прямо из мужниной постели. Сатана принимает старую Карну в своем адском дворце высоко в небесах; она просыпается в комнате и обнаруживает, что пол, кровать и даже ее лицо покрыты золотыми монетами, которые потом исчезают.

   Анна, супруга тяжело больного Йеснера, обвиняет нищенку Марию-Ткачиху в том, что та сглазила ее мужа. Старуху хватают монахи-инквизиторы и увозят в клетке на колесах. Ее пытаются разговорить средствами духовными (освященная веревка вокруг пояса) и теми, что едва ли так назовешь. Чтобы остановить пытку, она признается во всем, чего от нее хотят; даже в том, что она нарожала чудовищ от Сатаны. В подтверждение ее слов чудовища выползают из-под ее юбок. Она признается, что участвовала в шабаше ведьм. Сатана охаживает кнутом тех ведьм, что вели себя недостаточно злобно. Все участницы шабаша должны с наслаждением целовать его в зад.

   Карна мстит, называя ведьмами многих женщин, которых ненавидит; адская махина Инквизиции все больше набирает обороты. Кроме того, Анна признается соучастницей, поскольку помешала аресту одной из «ведьм». Анна проходит через несколько допросов, но они не приносят результатов. Инквизиторы используют последнюю хитрость. Один просит оказать ему услугу и объяснить, как вызывают гром ведром воды. Если Анна покажет, монах обещает отпустить ее и пощадить ребенка. Анна дает туманный ответ, и ее тут же отправляют на костер. За 2 века 8 млн человек постигнет та же участь. Следует описание пыточных инструментов. Сцены коллективного безумия среди монашек; в стены монастыря прокрался бес. Случаи истерии, лунатизма, клептомании - разве не похожи они на то, что раньше считалось одержимостью? Рассказ о людях, страдающих от этих болезней. А контрастный душ и прочие, иногда чересчур жесткие методы лечения - разве не являются они современным аналогом костра? Проходят века, но тайна присутствия Сатаны в мире по-прежнему остается неразгаданной.

   ► Этот знаменитый фильм загадочного Беньямина Кристенсена - единственный, снятый им в Швеции (Кристенсен также работал в своей родной Дании, в Германии и США), - не попадает ни в одну традиционную категорию. Это и документальная, и художественная картина, реалистическая - и фантастическая. Реалистическая, потому что исследует эпоху через ее верования и суеверия. Фантастическая, поскольку изображает эти верования - то как часть реальности (приворотное зелье срабатывает в совершенстве), то как выдумку («ведьма» признается во всем, только чтобы остановить жестокую пытку). Вскоре зритель уже не может провести черту в пространстве фильма между воображаемым и реально пережитым, между выдумкой и документальной хроникой. На уровне идеологии фильм подавали под самыми разными приправами, приписывая ему служение самым разным целям (например, самому примитивному антиклерикализму), тогда как в действительности это дело рук скептика, для которого реальность всегда остается сложной и полной загадок и не ограничена только внешним, видимым слоем. В частности, критик и режиссер Адо Киру пишет о фильме: «Самая жесткая обвинительная речь против преступного института церкви, инквизиции и ее пыточных инструментов. Эту документальную картину следует показывать во всех школах мира» (Садуль с удовольствием цитирует эти слова в своем «Кинословаре»). Но наиболее сильное влияние фильм оказал на художественном уровне. Во всем многообразии немого кинематографа он выделяется тем, что представляет собой наиболее полный каталог садомазохистских ситуаций, а также берущий за душу рассказ о безумии и жестокости человека, пронесенных им сквозь века. Этот альбом кровавых и чудовищно жестоких, иногда не лишенных иронии картинок сохраняет изобразительную силу, которая ничуть не поблекла с годами. Крупные планы лиц (терзаемые и одержимые монахи, старухи под пытками) по выразительности черт и освещения превосходят подобные крупные планы у Дрейера. Немногие фильмы вызвали у комментаторов столько ассоциаций в мире живописи: Босх, Брейгель, Гойя, Калло и т. д. На историческом уровне Кристенсен хорошо отобразил замкнутый круг, в котором творилось жестокое бесчинство Инквизиции; каждая новая «ведьма» давала показания, что приводило к новым обвинениям и пыткам. Современные эпизоды устарели в том, что касается фактов психиатрии, зато у них есть одно достоинство: фильм не считает, что мракобесие - достояние прошедших эпох. Эти эпизоды с силой и убедительностью доказывают, что мракобесие существует в любые времена, в особенности - в наше: оно навеки связано с тайнами зла и бытия.

  Дела и дни бенгальского улана

   1935 - США (107 мин)

     Произв. PAR (Луис Д. Лайтон)

     Реж. ГЕНРИ ХЭТАУЭЙ

     Сцен. Уолдемар Янг, Джон Л. Болдерстон, Ахмед Абдулла, Гровер Джоунз, Уильям Слэвенз Макнатт

     Опер. Чарлз Лэнг

     Муз. Милан Родер

     В ролях Гэри Купер (лейтенант Макгрегор), Фрэншо Тоун (лейтенант Фортескью), Ричард Кромвелл (лейтенант Стоун), сэр Гай Стэндинг (полковник Стоун), Ч. Обри Смит (майор Гамильтон), Монте Блю (Гамзулия-Хан), Кэтлин Бёрк (Таня Волканская), Колин Тэпли (лейтенант Барретт), Даглас Дамбрилл (Мохаммед-Хан), Аким Тамиров (эмир), Дж. Кэррол Нэш (великий визирь), Миша Ауэр (Африди), Сэм Хэррис (британский офицер).

   На северо-западе Индии 41-й уланский полк получает нелегкое задание по защите границы от мятежников Африди. Лейтенант Макгрегор принимает 2 новобранцев: совсем молодого лейтенанта Стоуна, свежего выпускника военного училища, сына командира полка, и лейтенанта Фортескью, чья самоуверенность и привычка иронизировать с самым серьезным видом начинают раздражать Макгрегора с 1-х же минут знакомства. Стоуна прохладно встречает отец, человек скромный и не способный выставлять чувства напоказ. Впрочем, он не просил о назначении сына в свою часть и вовсе не одобряет этого. Несмотря на различия по возрасту, характерам и воинскому опыту, Стоун, Макгрегор и Фортескью вскоре становятся неразлучными друзьями. Макгрегора посылают на встречу с тайным агентом, который, переодевшись индийцем, смешался с мятежниками. Связавшись с агентом во время небольшой стычки с неприятелем, Макгрегор получает от него сообщение: Мохаммед-Хан, главный враг англичан в этих краях, собирает под своими знаменами все племена.

   Гостя по приглашению у эмира Гопала, английские военные ни на минуту не сомневаются, что груз оружия и боеприпасов, который они передают эмиру, попадет в руки Мохаммед-Хана. На охоте, устроенной эмиром, полковник Стоун спасает сына, но его самого ранит кабан. Стоун-мл., влюбившись в юную Таню (на самом деле - шпионку), попадает в плен к людям Мохаммед-Хана. Полковник отказывается передислоцировать уланов ради спасения сына; Макгрегор возмущен его бесчеловечностью и выражается об этом несдержанно. Переодевшись индийцами, Макгрегор и Фортескью пробираются в крепость Мохаммед-Хана. Их быстро узнают, хватают и пытают вместе с юным Стоуном, их нынешним соседом по темнице. Мохаммед-Хан хочет любой ценой получить сведения об эшелоне с боеприпасами, который вот-вот будет доставлен эмиру. Стоун начинает говорить. Вскоре пленные видят, как в лагерь прибывает партия пулеметов и 2 млн патронов, Макгрегор зажигает факел и подрывает склад боеприпасов, пожертвовав жизнью. Фортескью объясняет Стоуну, что эта жертва принесена главным образом ради того, чтобы о его признании пыткой никому не стало известно. А значит, Стоун не должен упоминать об этом эпизоде и о своей слабости. Ему удается убить Мохаммед-Хана: мятежники тут же отступают. Фортескью и Стоун получают «Крест за выдающиеся заслуги». Макгрегор посмертно награжден «Крестом Виктории»: орден прикреплен к седлу его лошади.

   ► Как и в случае с Питером Иббетсоном, Peter Ibbetson, следующим фильмом Хэтауэя, исключительная холодность интонаций, спокойная бесстрастность рассказчика помогают Делам и дням бенгальского улана так хорошо выдержать испытание временем; на премьерных показах и в повторном прокате фильм снискал успех у миллионов зрителей, привлеченных достоинствами и плотностью приключенческого сюжета, а также выразительными героями, описанными трезво и без снисходительности. Хэтауэй - мастер динамичного жанра, внимательный живописец насилия, режиссер довольно малоизвестный, но зачастую весьма оригинальный; он как нельзя более отдален от своих современников. Напр., он в равной степени далек от Форда, который с готовностью разделяет идеалы описываемых им социальных групп, и от Уолша, которого привлекает не идеология персонажей (у них ее, как правило, вовсе нет), а их борьба, страстные порывы и каждодневные аппетиты. Хэтауэй предпочитает сохранять дистанцию. Намеренно сухо он наблюдает и отмечает поведение персонажей, их более или менее выраженную способность управлять чувствами. Он не скрывает (хотя и не подчеркивает), что наибольшее восхищение вызывает в нем полковник Стоун, наименее симпатичный и наименее «человечный» из всех героев фильма, который, однако, во всем оказывается прав. Он 1-м заметил и осудил опасную неопытность родного сына, которая действительно стала причиной потери драгоценного груза и гибели одного из лучших офицеров полка. Таким образом со своеобразной тщательной и реалистичной суровостью - суровостью человека, которого не проведешь на мякине, - Хэтауэй воспевает профессионализм даже в большей степени, нежели героизм и самопожертвование, крайне отчетливо демонстрируя неприятие сентиментальности и нежных чувств.

  Нагой рассвет

   1955 – США (82 мин)

     Произв. UI (Джеймс О. Рэдфорд)

     Реж. ЭДГАР ДЖОРДЖ УЛМЕР

     Сцен. Нина и Герман Шнайдеры

     Опер. Фредрик Гейтли (Technicolor)

     Муз. Хершел Бёрк Гилберт

     В ролях Артур Кеннеди (Сантьяго), Бетта Сент-Джон (Мария), Юджин Иглесиас (Мануэль), Рой Энгел (Гунц), Чарлита (певица Тита), Тони Мартинес (Висенте), Фрэнсис Макдоналд (ночной сторож).

   Мексика. Крестьяне Сантьяго и Висенте, настрадавшись от революций и контрреволюций, стали ворами. Однажды ночью они грабят товарный вагон. Висенте смертельно ранит ночной сторож. Чтобы облегчить его муки, Сантьяго в красках описывает ему красоты Рая. Схоронив друга, Сантьяго набредает в долине на маленькую ферму, где живут Мануэль, 19-летний юноша индейских кровей, и его красавица-жена Мария, с которой муж обращается как с рабыней. Мало того что Мануэль злоупотребляет супружеской властью, при этом он еще слаб, жаден, лицемерен и вдобавок ханжа. Сантьяго дает Мануэлю денег, чтобы тот отвез его на грузовике в ближайший город Матамарос. Там Сантьяго передает краденую партию часов организатору налета Гунцу. Тот отказывается выплатить всю сумму, но Сантьяго подвешивает его и опустошает сейф. Он идет с Мануэлем в кабаре и отдает юноше часть денег для его будущих детей. Мужчины возвращаются на ферму. Мануэль одержим мыслями о деньгах, оставшихся у Сантьяго. Он собирается убить Сантьяго во сне, но тот не спит и думает, что юноша пришел извиниться за недавнюю ссору. На следующий день Мария, давно уставшая от грубости мужа, просит Сантьяго, чтобы тот забрал ее с собой. Сантьяго поначалу красочно расписывает преимущества вольной кочевой жизни, а затем с горечью говорит о ее недостатках: он никогда не знает, где заночует, у него нет друзей, его часто мучает голод. Мария твердо решила уехать. Мануэль снова пытается убить Сантьяго, но рядом появляется змея, и Сантьяго убивает ее, спасая жизнь юноше. Мануэль в слезах признается Сантьяго в своих коварных планах, и тот покидает ферму вместе с Марией. Но Гунц разыскал Мануэля и вместе с двумя приспешниками собирается его повесить. Сантьяго возвращается, вторично спасает жизнь Мануэлю и убивает Гунца, но тот, умирая, стреляет ему в спину. Сантьяго примиряет Мануэля и Марию, а затем расстается с ними, поскольку, по его же словам, ему пора пойти совсем другою дорогой. Мануэль раскаивается в жадности и обещает лучше относиться к жене. Молодые супруги так и не поняли, что Сантьяго смертельно ранен. Оставшись один, Сантьяго умирает под деревом, утешая себя теми же словами, которыми щедро осыпал своего друга Висенте.

   ►  Все, что лишь может выразить кинематограф, содержится в этом «маленьком» фильме, наполовину вестерне, наполовину приключенческой картине, по ясности и осмысленности близком к вершинам прекрасного. За 25 лет работы в кино Улмер успел переварить множество самых отдаленных и самых плодотворных влияний (у Каммершпиля он позаимствовал экспрессивность и простоту декораций, у Мурнау – универсальность и космическую насыщенность авторской мысли). Под давлением обстоятельств он также почти до гениальной чистоты доводит свое стремление к экономии драматургических и вообще любых средств. Нагой рассвет – итоговая картина в его творчестве, и при этом фильм настолько прост, настолько доступен, что может служить введением к этому творчеству. Это излюбленный автором жанр: «моралитэ» (род наставительных пьес, расцветавший до наступления Ренессанса); история молодого человека, обладающего многими недостатками, но пока еще не закосневшего окончательно. Под влиянием старшего он вступает на путь исправления. Наставник главного героя – вор, т. е. человек, априори недостойный уважения, однако у него есть опыт и прозорливый ум. В отличие от юноши, он не придает особой цены словам и лицемерию. Но это лишь фабула; помимо прочего, фильм включает в себя и многоуровневую притчу, и очень богатый набор размышлений о скитаниях и оседлой жизни, расточительности и накопительстве, изгнании и вовлеченности, трезвом суждении и лицемерия. В этой картине с литературными и многозначительными диалогами всякой истине находится ее полная противоположность.

   Фильм отражает эту дуальность и на уровне формы. Снимая 2-й фильм в цвете (1-м стал Малышки в Багдаде, Babes in Bagdad, 1952 ― фарс, где цвет использовался в бурлескной манере), Улмер внешне делает его мягким, лучезарным, плавным, насыщенным, словно фильмы Ренуара (обратите внимание, как показан персонаж Бетты Сент-Джон). В то же время персонаж Артура Кеннеди придает фильму пронзительную грусть, которая легко достигает трагических высот. Весь уникальный талант режиссера выражается уже в 1-й сцене (авантюрист помогает товарищу встретить смерть). Эмоции здесь достигают накала, почти как в финале, хотя фильм еще только начинается. Музыку сочинил великий Хершел Бёрк Гилберт (Кармен Джоунз, Carmen Jones; Пока город спит, While the City Sleeps; Вне обоснованных сомнений, Beyond a Reasonable Doubt).

   N.В. Нина и Герман Шнайдеры – эти имена в титрах фильма долгое время представляли собой загадку для любителей кино. На самом деле это псевдоним Джулиана Халеви, сценариста, попавшего в «черный список»; его подлинное имя будет позднее указано в титрах фильмов Мир цирка, Circus World, Генри Хэтауэй, 1964, и Кастер с Запада, Custer of the West, Роберт Сиодмак, 1967.

   1967 (год производства) - СССР (175 мин)

     Произв. Мосфильм

     Реж. AНДРЕЙ ТАРКОВСКИЙ

     Сцен. Андрей Михалков-Кончаловский, Андрей Тарковский

     Опер. Вадим Юсов (широкоэкранный формат, несколько планов в цвете)

     Муз. Вячеслав Овчинников

     В ролях Анатолий Солоницын (Андрей Рублёв), Николай Сергеев (Феофан Грек), Ирма Рауш (дурочка), Николай Гринько (Даниил Черный), Иван Лапиков (Кирилл), Юрий Назаров (великий князь), Сос Саркисян (Христос), Николай Бурляев (Бориска).

   Крестьянин несколько минут парит на самодельной летающей машине, а затем разбивается насмерть. Начало XV в.: время, когда начало создаваться централизованное русское государство.

   СКОМОРОХ (1400 г.). В монастыре скоморох пляшет и поет в трансе и ходит под дождем голый по пояс. Его хватают и бросают в тюрьму. Его инструмент разбивают.

   ФЕОФАН ГРЕК (1405 г.). Монах-иконописец Кирилл идет в Москву поглядеть на знаменитого художника Феофана Грека и, может, наняться к нему в подмастерья. Он восхваляет Феофана и ругает живопись другого монаха из своего монастыря, Андрея Рублёва. Позднее в монастырь приходит гонец от Феофана - именно за Андреем Рублёвым. Рублёв с тяжелым сердцем прощается со своим другом Даниилом. Раздосадованный Кирилл уходит из монастыря, оскорбляя монахов и сравнивая их с библейскими торгашами в храме.

   СТРАСТИ ПО АНДРЕЮ (1406 г.). Феофан объясняет Андрею, что, по его мнению, зло возобновляется вечно. В наши дни Бог снова был бы распят. Андрей напуган этим пессимизмом, не может и не хочет его разделять.

   ПРАЗДНИК (1408 г.). Андрей присутствует на языческих игрищах крестьян. Мужчины и женщины купаются нагишом. Андрея привязывают к дереву. Незнакомая женщина ласкается к нему. Он говорит, что это звериная любовь. Праздник обрывается с появлением вооруженных людей.

   СТРАШНЫЙ СУД (1408 г.). Андрей сомневается, нужно ли ему расписывать стены кремлевского собора картинами Страшного суда. Он не хочет запугивать народ подобными ужасами. Он становится свидетелем татарского набега под руководством коварного брата великого князя. Побоище, пытки, разрушения. Настал теперь черед Феофана восстать против отчаяния Андрея. «Покушаешься на зло - на человеческую плоть покушаешься», - говорит он. Андрей мучается от того, что ему приходится убить человека, защищая слабоумную девушку.

   МОЛЧАНИЕ (1412 г.). Андрей дал обет молчания. Он больше не берет в руки кисть. Все его помощники убиты или разбежались. Кирилл возвращается и просит, чтобы его приняли обратно в монастырь.

   КОЛОКОЛ (1423 г.). Подросток заявляет, будто ему досталось от отца тайное знание погибших литейных мастеров. Он с почти тиранической самоуверенностью руководит работой над огромным и великолепным колоколом. Скоморох из начала фильма обвиняет Андрея в том, что якобы по его доносу просидел 10 лет в тюрьме. Кирилл признается Андрею, что это он, ревнуя к его таланту, донес на скомороха, после чего и покинул монастырь. Теперь же он призывает Андрея вновь взяться за кисть. Колокол освящается в присутствии великого князя. Его звучание великолепно. Подросток в слезах говорит Рублёву, что солгал: отец не передал ему никакого секрета. Какая разница, отвечает Андрей, ведь колокол есть. Талант юноши вернул самому Андрею тягу к творчеству. Они идут дальше, каждый своей дорогой.

   Фильм заканчивается демонстрацией - в цвете - творений Рублёва.

   ► Крайний формализм стиля Тарковского продолжает традицию Эйзенштейна и радикально отходит от 2 главных тенденций в обновленном русском кинематографе 60-70-х гг.: аналитического и реалистичного осмысления настоящего (направление Панфилова); стремления обнаружить глубинные связи, соединяющие настоящее с прошлым (направление Кончаловского и Михалкова). Учитывая рискованность рассуждений на религиозные темы и даже малейшего проявления сочувствия к ним, Тарковский делает упор прежде всего на восхитительные движения камеры, необычным и удивительным образом преобразующие пространство, на создание постапокалиптической и вневременной атмосферы. Тема этой картины - робкие поиски духовного гуманизма, единственной защиты от варварства, язычества и религиозного фанатизма - позволяет ему погрузиться в то условное средневековье, в котором происходит действие большинства его фильмов. В этом фантасмагорическом пространстве, словно в колыбели жизни на Земле, человек будто зарождается, будто бы еще не вырос из эмбриона, не оторвался от своего первоначального, по большей части звериного существа - хотя оторваться от него необходимо (пусть этот процесс кажется бесконечным), чтобы однажды дождаться нравственного осознания и зарождения совести. В первых рядах тех, кто предпринимает эти человеческие и нечеловеческие усилия, стоит художник (Андрей Рублёв или же юный колокольный мастер), ведущий за собой толпы призрачных людей, для которых он является и пастырем, и рупором, и высшей силой.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий (досъемочный): Editeurs Francais Reunis, 1970. Раскадровка (376 планов) в журнале «Kinematek», № 41, Берлин (1969).